– Почему ты не охраняешь Соню? – Руки Лены затряслись от напряжения. – Почему ты не помогаешь ей?
– Потому что в ней нет крови рода. Круг замкнулся. – Девушка протянула руку к пламени свечи и улыбнулась. – Как приятно чувствовать боль… жизнь… А ты, ведьма, даже не надейся изгнать меня. Ты же тоже из рода хранителей, создаешь амулеты. Ты ведь знаешь, что я уйду, лишь забрав то, что мне причитается. Но… я не уйду так скоро.
Она поднялась, подслеповато огляделась и, заметив стоявшего у двери Вика, направилась к нему.
Тот даже не шевельнулся, когда девушка подошла и вгляделась ему в глаза.
– Ты… Я узнала тебя… Ты разделил с ней смерть. Не обязательно снова умирать ради нее.
– Софья? – Вик и сам не понял, почему назвал это имя. Девушка вдруг весело рассмеялась, словно он сказал шутку.
– Нет. Я не она. Но ты меня знаешь. Только почему-то всегда выбираешь ее, знахарь! Прости, что в прошлый раз все кончилось именно так. Но… если выберешь меня, я позволю твоей Софье прожить дольше… в этот раз.
Вик непонимающе нахмурился и вдруг с тихим стоном сжал виски от резкой боли. В то же самое время раздался громкий голос Лены, требовательно выкрикивающей непонятные слова.
Заклинание? Молитва?
Девушка скривилась, охнула и медленно обернулась к Лене.
– Ты! Ты меня опоила, ведьма! Думала, что сможешь взять меня? Не выйдет! Эта смертная – моя! До самого гроба! Лишь смерть разлучит нас… – И вдруг вскинула руку. Лена, словно в нее врезался таран, с силой отлетела к стене и, закатив глаза, рухнула на пол.
– Ах ты, сучка! Не смей трогать мою мать!!! – На нее бросился Стас, но внезапно остановился и задергался так, будто влип в паутину, продолжая выкрикивать угрозы. – Если тронешь ее, ты труп! Труп!!!
– Стас, остынь! Сейчас это не Соня! – К лежавшей на полу Лене подбежал Вик, поднял и с трудом переложил на стоявший у стены диван. Пощупал пульс. – Все хорошо! Твоя мать жива! Просто в отключке!
– Лучше уведи отсюда свою припадочную! Иначе она сядет надолго! – Стас снова дернулся, но не в силах освободиться от невидимых пут, с ненавистью посмотрел сперва на Вика, затем перевел взгляд на Соню. Она стояла у двери и только улыбалась. – Что ты лыбишься?! Если с мамкой что-то случится… Она и так настрадалась, по милости некоторых… Ну ничего! Скоро все изменится!
– Стас, прекрати. Ты должен все рассказать Вику! – Зоя отлепилась от стены, возле которой все это время незаметно стояла, и шагнула к брату.
– Что рассказать? Что он жирующий ублюдок? И в то время как мы подыхали с голоду, шиковал на наши денежки вместе со своим папашей? Я думаю, он и сам знает!
– Нет. Ты должен рассказать об убийствах!
– Вы о чем? – Вик удивленно взглянул на Зою, затем на друга. – Я что, перенесся в параллельную вселенную? Стас, ты озверел? И о чем говорит твоя сестра? Чего еще я не знаю?
– Видимо, то, что и девку из свиты Снежи, и бармена, и саму Снежу с ее отцом убила твоя сумасшедшая Соня! – Он вновь с силой задергался, пытаясь освободиться.
– Неправда! – Соня подошла к нему и встала так, чтобы видеть его лицо. – Я не отпущу тебя, пока не признаешься. Я знаю все свои грехи, и тех, в которых ты обвиняешь меня, на мне нет.
– Расскажи! Все, что рассказал мне. Пусть это все закончится здесь! – Зоя, не отрываясь, смотрела на брата, и тот вдруг заговорил.
– Ладно. Расскажу. Уже самому не терпится похвастаться. Но прежде ты, тварь, освободишь меня! – Он взглянул на Соню. Та только пожала плечами.
– Хорошо. Только помни. Пока я в этом теле, ты не сможешь навредить, так что если не хочешь чудовищной смерти, держись от меня подальше!
Стас покачнулся и, шагнув назад, устало опустился на стул.
– Ничего. Скоро ты и сама сдохнешь, без моей помощи. И ты! – Он посмотрел на Вика. – Ты даже представить себе не мог, как я ненавидел тебя и твоего отца после того, как вы разрушили нашу жизнь, нашу семью. Я притворялся твоим другом, чтобы узнать, чем ты дышишь, что ты любишь, твои планы. Чтобы знать, куда нанести удар. Затем ты открыл клуб и позвал меня к себе. Что, думал кинуть кость? Наконец-то пришло время уничтожить тебя, твоего отца и вашу безоблачную жизнь, как вы уничтожили нашу!
– И почему именно сейчас? – Вик продолжал стоять, глядя на него. – Значит, это ты убил тех людей? Я так и знал, что призрак тут ни при чем! Но зачем?
– Помнишь день рождения твоего отца? Ты развлекал Зою песнями, а я остался с твоим папашей. Он малость перебрал тогда, и его окончательно замучила совесть. Тогда он и поделился своими планами на будущее…
– Он показал тебе завещание?
– Именно! Сказал, что очень раскаивается в том, что случилось. Он якобы не хотел, чтобы наш отец покончил с собой, и, конечно же, не хотел, чтобы он ушел из проекта, за который твой папаша один получил столько бабла! Конечно, он крутанул эти деньги и теперь у него и собственная лаборатория, и клуб, и недвижимости столько, что хоть задавись! Поэтому он показал мне завещание, где сказано, что после его смерти все делится на нас троих. Тебя, меня и Зою. Но… ведь если ты и твой отец окажетесь в тюрьме, а еще лучше, если вы до тюрьмы не доживете, то все наши деньги мы сможем поделить с Зоей и мамулей! Все тогда будет по справедливости!
– Я предложил отцу оформить все так, что после его смерти вы получите только клуб! Наследник всего состояния, включая бизнес, – я.
– Да… Я оценил! Только там есть маленькая приписка, что, если что-то случится с тобой, мы с Зоей становимся главными наследниками ваших миллионов.
– И ты вдруг решил действовать? – Вик криво усмехнулся и сложил руки на груди. – А что, если отец проживет еще очень-очень долго? Или ты и его решил убрать?
Стас вдруг покачал головой.
– Он тебе и об этом не рассказал? Видать, он совершенно тебе не доверяет…
– О чем не рассказал?
– У твоего отца рак. Последняя стадия. Ты слишком редко с ним видишься, чтобы замечать перемены. Впрочем, с его деньгами даже от рака можно умереть безболезненно и незаметно! Поэтому главный, кто мне мешал, это именно ты! Сейчас с моими показаниями все убийства повесят на тебя. И, кто знает, может, вместо десятков лет тюрьмы ты предпочтешь покончить с собой? У меня даже завалялся яд, которым ты отравил свою бывшую невесту и ее отца.
Вик медленно опустился на стоявший рядом стул.
– А девушка с порезами и бармен?
– О! Идею свалить всё на мистические способности твоей подружки мне подсказала Зоя. Мы с ней встретились в тот день, когда Соня рассказала ей историю этого амулета. С первой девицей вышла промашка. Я видел, как она поранила Соню, и попросту решил стребовать с нее денег за молчание, но эта сука оказалась жадной, к тому же решила опробовать на мне свой ножичек… Вот я и не сдержался. Не люблю насилия… над собой. – Стас усмехнулся. – Серега попался как нельзя кстати. Помнишь, когда ты оставил Соню с ним? Видел, что было? Я просмотрел это еще вечером. И побеседовал с ним. Честно, мне было его жаль. Но его смерть так явно подставляла тебя и Соню, что я не удержался… Кстати, он был пьян в стельку и почти не мучился. И это я намекнул полицейским, что галстук твой, Вик. Они взяли его на экспертизу, и угадай что? На нем найдут только твои следы!
– А те, кого я убила? – вдруг прищурилась Соня. – Два парня и девушка. Они напали на нас, когда мы были у Вика в квартире…
– Ты ошибаешься… Девушка жива. И… это была самозащита! Иначе они убили бы нас! – Вик посмотрел на нее. Вроде глаза обычные. Только камешек в кресте светился так, будто в нем была встроена крошечная лампочка. Кто она – уже Соня? Или все еще Анастасия?
– Это ты ошибаешься! Девушка той ночью попала под машину. Я не могла допустить, чтобы она рассказала о том, что увидела… – На губах Сони появилась такая безумная улыбка, что сомнений не осталось. В теле любимой по-прежнему призрак – убийца.
– Тех троих нанял я. Познакомился с ними в клубе. Пообещал деньги, – обыденным тоном сообщил Стас. – Если бы они тебя тогда убили, как мы и договаривались, то мне бы осталось подождать совсем немного… Два месяца или полгода – до смерти твоего отца. Пусть даже год! Но в тот вечер с тобой оказалась эта… – Он бросил на Соню взгляд, полный ненависти. – Когда они мне не отзвонились, а утром на мой звонок ответил живой и здоровый Вик, я понял, что план не сработал и надо что-то делать. Тогда я позвонил Снежанне и рассказал о том, что ты ночевала в квартире Вика. Поверь, мне даже не пришлось ее убеждать в том, что от тебя надо избавиться. Снежа возненавидела тебя с самого первого дня. Скажи, зачем ты поступила именно в этот универ? Тебе других было мало?
– Теперь ясно, почему Снежанна предложила следователям посмотреть запись с камер. – Вик даже похлопал в ладоши. – Молодец, Стас! Ты знал, что они увидят там ссору Сергея с Соней. А так как мы с ней встречаемся, решат, что его убийство просто маленькая месть с моей стороны. Верно?
– Тоже неплохой вариант!
– Тоже неплохой вариант!
– Но Снежанна с отцом при чем? Или, узнав твои планы на будущее, она начала тебя шантажировать?
– Нет. Вчера утром в клубе она рассказала, что твой отец встречается с ними за обедом для того, чтобы переписать все ценные бумаги на своего компаньона Данилова, пока ты не вступишь в наследство. Я честно предлагал ей отменить встречу. Придумать всё что угодно! Но она не послушалась, да к тому же пригласила меня с собой. Поверь, у меня не осталось выбора!
– А яд ты взял у моего отца?
– Нет, у матери. Давно прихватил и хранил в клубе, на всякий случай. Не забывай, что она тоже работала в лаборатории. Но поверь, полицейским я дал другую тему для размышлений, сообщив, что у твоего отца своя лаборатория, где они могут найти много интересного.
– А почему ты не отравил меня? И проблем бы не было. Или заказал бы давным-давно!
– Во-первых, я всего пару месяцев как узнал о завещании. Смысл было тебя травить раньше? Чтобы остаться без работы? Твой папаня тут же продал бы клуб. Мне кажется, он держит его ради тебя. Ну, а во-вторых, всегда лучше загребать жар чужими руками!
– Логично. Ну, а ты когда узнала об этом суперплане своего братца? – Вик взглянул на молчавшую все это время Зою.
– Вчера. Он приехал ко мне и все рассказал. Затем позвонил тебе, Вик. Хотел узнать, где ты. – Зоя смело встретила его взгляд. – Поверь, я ничего не знала. И реально считала, что всему виной призрак, заключенный в кресте Сони. После того, как Стас уехал, я пошла в полицию и все им рассказала. Они посоветовали вернуться, когда у меня будет признание. Поэтому я сначала позвонила тебе, хотела предупредить, но так как была уже в дороге, связь потерялась.
– Что?! Ты реально сдала меня ментам?! – Стас вскочил. – Ради кого? Всё, что я затевал, было ради тебя и матери, а ты предала меня?! Всех нас! Все равно у тебя нет на меня доказательств и не будет! А твоего ненаглядного Вика найдут мертвым с запиской, в которой он расскажет о том, как всех убил!
В его руке появился пистолет, который он направил в голову Вика.
– Это пистолет отца. Подарок на пятидесятилетие… – невозмутимо заметил Вик. – Откуда ты его взял?
– Заглянул как-то в гости с бутылочкой виски… Быстро! Садись и пиши! – Не отводя ствол, Стас достал из кармана свернутый вчетверо листок и бросил на стол, а сверху ручку. – Я слишком долго ждал этих денег. А ты, Зоя, теперь даже не рассчитывай на них! Не знал, что моя сестра такая крыса!
– Я не буду признаваться в том, чего не совершал! – Вик поднялся и, не отводя взгляда от Стаса, сделал шаг к дверному проему. – Соня, Зоя, идите ко мне.
– Стоять! Вы слышите?! – Стас прислушался к завыванию приближающихся к дому сирен. – Черт! Какого…
– Это полицейские. – Зоя подошла к Вику и встала рядом. – Прежде чем ехать, я подстраховалась. Они дали мне это и велели нажать, когда понадобится помощь!
Она показала зажатый в руке темный прорезиненный брелок, на который она усиленно давила большим пальцем.
– Прости меня, Стас, но так нельзя! А еще… я записала твое признание на диктофон. Всё кончено.
– По-любому! – Ухмыльнулся тот, и грохот выстрела слился с треском ломаемой двери. Зоя, охнув, отшатнулась, изумленно разглядывая стремительно расползающееся на плече кроваво-черное пятно, а затем грохнулась на пол.
От выстрела Соня словно проснулась. Точно в замедленном кино она увидела, как упала Зоя, как черное дуло пистолета уставилось точно в грудь Вику. Палец Стаса надавил на спусковой крючок.
Мыслей не было. Только навязчивый голос, шептавший не опоздать. Не опоздать!
В единственно верном, последнем движении Соня бросила свое онемевшее, ставшее неповоротливым тело к Вику, и огненная боль пронзила грудь, выбивая дыхание, жизнь…
Топот ног она уже не услышала, как и приказ:
– Бросить оружие!
– Всем на пол!
Эпилог
– Привет! – Вик заглянул в палату. – Как ты сегодня?
Зоя, увидев его, заулыбалась.
– Все хорошо. Только больно! Месяц прошел, а кость еще не срослась – раздроблена! Удачно он выстрелил! – Она коснулась загипсованного плеча и покривилась от боли. – Не знаешь, как он?
– Благодаря твоей записи и показаниям суд не сомневался ни секунды. – Вик положил букет на стол, поставил рядом пакет с фруктами. – Дали двадцать лет строгого режима. Может, за двадцать лет он изменится?
– Не думаю. Хочу поменять фамилию, забрать часть денег и уехать с мамой куда-нибудь к югу. Чтобы он даже не смог нас найти! Не хочу бояться всю жизнь… – Зоя украдкой вытерла слезу. И улыбнулась. – Хорошо, что все закончилось. Кстати, ты видел, или мне показалось? Когда пуля попала в Соню… Возле нее словно появилась невысокая женская фигура… Видел?
– Видел. Только мне кажется, лучше бы нам об этом забыть… – Вик вздохнул. – Иначе нас в дурдом закроют.
– А амулет? – почему-то шепотом спросила Зоя.
– Я отдал Лене. Она сказала, что похоронит его на освященной земле, в могиле, принадлежавшей какой-нибудь Анастасии. И закажет отпевание… – Он взглянул на Зою. – Ладно, поправляйся! Пойду. Надо еще одну болящую навестить.
– Как она?
– Врачи говорят, что Соня родилась в рубашке! Конечно, она два дня пробыла в коме: пуля задела легкое. Но, видимо, это и обмануло призрака, заставив поверить в ее смерть. – Вик не сдержал улыбки. – Кстати, как тебе? – Он достал маленькую коробочку, обитую красным бархатом, и открыл.
– Какая прелесть! – Зоя затаила дыхание, разглядывая обручальное кольцо. Изумрудный камешек в центре был усыпан россыпью крошечных бриллиантов, так и брызнувших искрами света. – Хочешь сделать ей предложение? Сегодня?
– Я столько времени ждал, что боюсь, до завтра не дотерплю… И, чур, ты свидетель, как моя самая верная и любимая подруга.
Вик снова сунул коробочку в карман куртки и, подмигнув Зое, вышел из палаты.
Ноябрь 2016 г.