Он постарался со стоном скосить глаза вправо, где, видимо, и находились все присутствующие в этой пещере, как вдруг над ним нависли два смутно знакомых лица, мужское и женское. Пытаясь сфокусироваться на этих двух расплывающихся пятнах, услышал, как мужчина заговорил вполне доброжелательно:
– Что, расхотелось умирать? Ну и правильно, тебе еще с нами возиться и благодарить за заботу.
Тогда как женщина засомневалась:
– Он хоть нас узнал? Смотрит как на привидения.
– Эй, ты нас слышишь? Моргни глазами… Ага, слышит. А узнаешь? М-да… – Мужчина еще ближе приблизил свое лицо к разбегающимся глазам раненого. – Мы «третья», которую ты погнал к черному монолиту с приказом его уничтожить. Меня зовут Василий, ее Дана. Пить хочешь?
Пришлось моргнуть ресницами еще раз. Общее состояние после нескольких глотков воды не улучшилось, но зато удалось разборчиво прошептать:
– Вколите мне обезболивающего!
После некоторого ворчания почувствовал, как что-то кольнуло в плечо, а еще чуть позже, как давящая и дергающая боль стала отступать. Теперь можно было хоть вздохнуть с некоторым облегчением и в самом деле распознать пару воинов из заброшенной в мир Зелени пятерки спецназовцев. Мелькнула мысль, что это они его как-то пленили, но потом припомнил странные слова о заботе. И подумал, что провалился к ним сюда неосознанно. Скорее всего, в критической ситуации была задействована выработанная в последнее время привычка стремиться или в свою Башню в королевстве Ягонов, или сюда, в Успенскую империю, на поиски и осмотр идущей к цели «третьей».
Вот и получилось, что ввалился он сюда чисто машинально, в полностью невменяемом состоянии. И самое печальное, что при полной своей обездвиженности он вряд ли сможет сейчас переместиться в такое более удобное, защищенное, обеспеченное лекарствами и помощью место, как Перекресток. А еще лучше – в свой графский замок в Свирепой долине. Уж там бы его быстро привели в кантуемое состояние. К сожалению, ног он не то что поднять не мог, но даже не чувствовал при попытках пошевелить пальцами.
– Что со мной?
Василий озадаченно переглянулся с подругой, но привередничать с пояснениями не стал:
– Куча ранений, другой бы наверняка помер, но ты, может, и выкарабкаешься.
– А с ногами? Не чувствую…
– Ну-ка, пальчиками подвигай! Да нет, шевелятся… Скорее всего, онемение из-за уколов, они ведь термоядерные, все обезболивают.
Действительно, теперь Дмитрий уже чувствовал, что и губы у него деревенеть стали. Поэтому постарался быстрей хоть немного уяснить для себя обстановку:
– В двух словах, почему вы здесь и чего ждем?
Кажется, на этот вопрос Василий обиделся:
– Что значит – почему? Можно подумать, что мы всю жизнь мечтали сюда попасть и, спотыкаясь, мчались наперегонки к этим варварам!
Но Дана жестом ладошки попросила помолчать и стала объяснять сама. За парочку минут объяснила всю диспозицию, место в ней отшельника, надобность охоты и известные отныне детали внутренностей монолита. Закончила словами:
– И вчера поздней ночью ты свалился сюда вместе с кроватью. Весь в пыли и белой меловой штукатурке.
– Э-э?.. Кровать? – не поверил Дмитрий, одновременно пытаясь сообразить, а на чем он в самом деле лежит. Поднял правую руку в изголовье, нащупал литую декоративную спинку. Ему чуть приподняли голову: то же самое в ногах. Сразу узнаваемая кровать королевского госпиталя в столице Ягонов. Перепутать невозможно, ведь сам выбирал самое современное и унифицированное оборудование. Получалось, что вначале он туда свалился, а потом сюда ломанулся? Да еще и после перевязки? Но и поверить в такое трудно.
– Как же я кровать с собой уволок? – Сделать подобное в лежачем состоянии для него невозможно, но об этом он благоразумно помалкивал.
– Долго ли умеючи? – буркнул воин спецназа, кося глазами на шевельнувшегося за столом Деймонда Брайбо. – А как же ты нам «сбросы» делал?
– Так то сбросы…
Говорить было тяжело. К тому же раненый вдруг стал ощущать усиливающееся головокружение и общее ухудшение состояния. Сил для любого перемещения хватало вроде как с излишком, но вот что с ним случится на новом месте? Удастся ли попасть именно туда, куда он вознамерится? Вон как швыряет по всем мирам. Невероятно смущал и тот факт, что его тело очутилось на самой середине тракта Магириков. Раньше он в своих проникновениях из подпространства вообще не мог заскочить за Ворота. Да что там за Ворота, все горное образование Бавванди являлось непроходимым из-за магического тумана в виде прикрывающего сгустка насыщенного оранжевого цвета. Потому и задействовал для ликвидации основной силы Успенской империи один из лучших диверсионных отрядов Земли. Не пропадать же таким великим специалистам по вине их слишком ретивого и любопытного начальства.
Но самое главное – следовало срочно начинать интенсивное лечение, а такое возможно лишь в окружении лучших медиков Свирепой долины. Поэтому короткий стон Дмитрий продолжил вопросом:
– Какая здесь специфика и могут ли со мной уйти два человека немедленно?
Опять следовало отдать должное Дане. Она сжато и по существу рассказала о взаимоотношениях на тракте, черных шапках отшельников и наличии в пещере кроме них только одного ашбуна. Но успела описать его как человека доброго, всей душой мечтающего стать врачом.
– Пусть подойдет… ему тоже будет на пользу. Замочим его на вертушке.
Последнего выражения бойцы спецназа не поняли, но лишь перекинулись при этом между собой многозначительными взглядами. Жаргон десантников в устах Светозарова выглядел несколько противоестественно.
Когда Деймонд подошел по приказу Василия, раненый неожиданно приказал на местном языке без малейшего акцента:
– Отдай шапку ему. – При этом нашел силы показать правой рукой на старшего группы: – Василий останется здесь временно вместо тебя. Ну!
Глаза раненого стали наливаться сердитым огнем, и отшельник понял, что ослушание чревато немедленным наказанием. Но стоило видеть, с какой душевной болью и терзаниями он отдавал каракулевый знак различия в руку таинственного дона.
– Это ненадолго, – утешил растерянного парня Дмитрий. – Теперь вдвоем с Даной берите кровать и медленно поднимайте на угол в сорок пять градусов. Еще лучше будет, если я при этом упрусь ногами в спинку.
Кровать оказалась настолько тяжелой, что только при помощи Василия удалось приподнять ее край и кое-как уравновесить. Но затем Торговец приказал третьему помощнику:
– Отойди подальше, к столу. – Правой рукой он судорожно сжимал край кровати, затуманенным взором словно что-то высматривая в подпространстве. Затем с жесткими интонациями продолжил: – Сейчас мы перенесемся в мой замок. Постарайтесь закрыть глаза, но после прибытия и касания ногами пола удержать кровать от резкого падения. Иначе у меня голова отвалится и последние целые ребра хрустнут. Затем, если даже не удастся положить меня горизонтально собственными силами, начинайте громко кричать: «Все сюда! Графу нужна срочная помощь!» Ну и добавите, чтобы позвали врачей.
Дана пошире расставила ноги и молча кивнула. Несколько хуже обстояло дело с отшельником, тот опять «тормозил», пытаясь осознать своим варварским разумом намечающееся чудо переноса в иное место. Еще и пробормотал при этом:
– А куда мы конкретно попадем?
– Какая тебе разница? – несколько резковато прикрикнула на него женщина. – Держи крепче кровать, чтобы при падении раны не открылись!
Дмитрий в знак благодарности прикрыл коротко глаза. Затем собрался с духом, еще раз поплыл взглядом по стене напротив и попросил:
– Держитесь крепче!
В следующий момент пещера содрогнулась от грохота, а не отводящий глаз от места события Василий на пару секунд ослеп. Когда он протер глаза, вновь обретая зрение и возможность различать мерцающие в свете пламени из камина стены пещеры, снаружи послышались глухие удары по плите и крики. Видимо, стучали обломком камня, а кричал какой-то сосед. Потому как магирики к закрытым пещерам вообще не приближались. Тряся головой от не прошедшей после грома глухоты, воин спецназа приблизился к выходу и прислушался.
– Эй, Деймонд! – кричал какой-то ашбун с той стороны. – Это у тебя так гремело? Даже скалы вздрогнули. Мы вон все выскочили наружу, а тебя нет, может, завалило? Эй, отзовись?
Оказывается, какая-никакая взаимоподдержка между здешними отшельниками все-таки существовала. Вон как беспокоятся. Хотя мало ли что у них может быть на уме? Поэтому, старательно имитируя голос и манеру говорить убывшего в неизвестном направлении Брайбо, Василий промямлил:
– Да со мной все в порядке, сам от грохота только проснулся. А что случилось?
– Так ведь говорю тебе, сотряслось что-то в горах и вроде как сверху звук прошел, с твоей стороны.
– Да со мной все в порядке, сам от грохота только проснулся. А что случилось?
– Так ведь говорю тебе, сотряслось что-то в горах и вроде как сверху звук прошел, с твоей стороны.
Прежде чем продолжить разговор, новый хозяин пещеры оглушительно чихнул и с жалобными нотками продолжил:
– Действительно странный грохот. А я вот вчера простыл за день, чих напал, спасу нет. Апчхи! Вот и вылеживаюсь в тепле под одеялами.
Чих, а в земном простонародье сильный насморк, лечился здесь довольно трудно и долго. Заболевание хоть и редкое, но затяжное, неприятное и поэтому совсем нежелательное. Заразиться желающие вряд ли найдутся, и расчет оказался верным, потому как в ином случае не открыть дверь и не выглянуть наружу считалось неприличным. А так ближайший сосед сразу поспешил вниз, крикнув напоследок:
– Ну ладно, выздоравливай быстрей!
Жаль, его в первый момент не было видно, но, скорее всего, после третьего чиха любопытный отшельник еще более ускорился. Так что никто бы и не заметил, как чуть позже вылезший из щели кончик подвижной змейки замер поблескивающей при свете дня бусинкой, которая, осмотревшись снаружи, вновь юркнула вовнутрь.
– И то хорошо, что ни подсматривать, ни подслушивать здесь не принято, – пробурчал Василий, возвращаясь к столу. Про только что унесшуюся в жутком грохоте троицу он старался не думать, но все равно не смог удержаться от завистливого ёканья: – Глядите на него! Графом стал! – Потом почесал висок, размышляя: – А может, он и родился графом? Только на Земле простым Торговцем подвизается? – После чего представил себе картину маслом: стоящая на двух ножках кровать, держащая ее с двух сторон разнополая парочка и вокруг толпа ряженных в шикарные одежды придворных. – Вот смеху-то будет!
К его счастью, никто и в самом деле не подслушивал возле входной плиты, а то бы обязательно вздрогнул от басовитого, раскатистого хохота. Настроение у временного хозяина пещеры стало неожиданно радостным и светлым. Отсмеявшись, подставной отшельник стал укладываться среди одеял на своем месте возле стола.
– Ну раз уж выдался такой шанс выспаться, грех им не воспользоваться. А как начнет темнеть, приготовлю для наших охотников что-нибудь горяченькое. Хоть и с мясом вернутся, но злые-презлые и холодные-прехолодные.
За посланных на охоту товарищей он не переживал: ведь не на бой отправились.
Глава девятая Свирепая долина
Все-таки сил для полного контроля за перемещением Дмитрию хватило. С трудом ему удалось поставить и кровать, и двоих сопровождающих на ноги в одном из центральных залов графского замка. Он мог и другой адрес указать, но там створы перемещений не выходили с такой точностью над уровнем пола. Только здесь имелся другой минус: как правило, зал всегда пустовал, хотя снаружи, за прозрачной дверью, частенько кто-нибудь проскальзывал по собственным надобностям. Именно на этих случайных прохожих и надеялся прибывший так неожиданно хозяин. Ну и хорошо слышимое громыхание должно привлечь внимание к этому залу.
Кровать в первый момент несколько раз качнулась, но удержалась в опасном равновесии. Да и то лишь благодаря отчаянным усилиям Даны. Растерянный и ослепленный отшельник сам скорей держался за боковину тяжеленной кровати, чем ее удерживал.
– Кричите! – последним усилием выдохнул из себя Торговец, с чувством выполненного долга теряя сознание. Причем сказал это на русском языке, чем доставил женщине немалые душевные терзания. «На каком языке кричать?!» Но раздумывать было некогда, кровать опять стала опасно раскачиваться, а Деймонд никак не мог прийти в себя и осмотреться.
– Да хватит пялиться по сторонам, – рявкнула на него Дана. – Держи! Подставь плечо!
Ее громкий голос эхом разнесся по всему огромному залу, радуя чудесной акустикой, а потом сразу без перехода женщина стала кричать на обоих языках:
– Скорей, на помощь! Графу срочно нужен врач!
И с некоторым облегчением заметила, как в прозрачные окна дверей заглядывает с осторожностью несколько женщин. Тут же раздались заполошные крики, дверь резко распахнулась, и в зал вбежали сразу десять детей. Лет по двенадцать-тринадцать. И девочки, и мальчики без всякого страха или предварительных вопросов бросились к незнакомцам, еще даже как следует не рассмотрев лицо раненого. Поэтому, как только они облепили кровать и стали ее опускать в горизонтальное положение, Дана опять повторила прежние призывы о врачебной помощи. Подозревая, что ее не совсем поняли. И была сильно поражена, когда одна из девушек мягко отстранила ее рукой от кровати и произнесла на ашбунском:
– Мы и есть врачи! Ни о чем больше не беспокойся.
С другой стороны точно так же оттеснили чуть в сторону и растерянного отшельника. А потом чудеса продолжились. Все дети обступили раненого, положили на него свои ладошки и еле слышно затянули один звук. Низкий, непрерывный, он напоминал растянутую до бесконечности букву «А». Через минуту в зал стали вбегать и взрослые, и дети разных возрастов. И больше всех удивляли самые маленькие, лет пяти-шести. Они с серьезными и напряженными лицами пристраивались к более старшим по возрасту и протягивали свои ручки, еле дотягиваясь до плеч. А затем тоже присоединялись к странному, сжимающему все внутренности и выдавливающему слезы из глаз пению. Приблизившиеся к ним сзади взрослые опускали свои огромные ладони на худенькие детские плечики и, видимо, таким образом тоже присоединялись к обряду лечения.
Потому что ничем иным проводимое действие быть не могло. Дана, с расширенными глазищами и со спертым дыханием, все отступала и отступала назад, а стоящий плотный круг из разнополых и разновозрастных людей все рос и рос. Заполнив собой в итоге добрую треть зала. Причем пение незаметно перешло в более высокую тональность и теперь начинало напоминать рев прогревающегося на аэродроме реактивного истребителя. Более трехсот человек, с приоткрытыми ртами, словно единый организм, в одном порыве совершали непонятное, но от этого еще более завораживающее действо. Дошло до того, что прибывшие несколько позже люди в количестве пяти десятков человек вообще старались не приближаться к кругу. Может, они не имели дара врачевания, а может, в их помощи уже и нужды не было, но они так и оставались возле входа или рассредоточивались под стенами.
Резонанс от усиливающегося звука стал настолько мощным, что в какой-то момент опасно задребезжали огромные оконные витражи четырех высоких, до самого потолка окон. Вибрация с колющей отдачей стала переворачивать внутренности, а сердца и у Даны и у Деймонда забились с неприятной аритмией. Без всяких слов и предупреждений стало понятно, почему все остальные не приближаются к центру зала: опасно для здоровья. И, не сговариваясь, парочка гостей из иных миров поспешно отступила к главному выходу. Там действительно удалось почувствовать себя более свободно. Да и само пение вдруг резко оборвалось, завершившись единовременным, несколько тяжелым вздохом.
Затем стоящие в кругу люди зашевелились, убирая руки с плеч стоящих впереди. Многие вытирали выступивший пот, несколько людей более старшего возраста с облегчением уселись прямо на пол. К ним с помощью и поддержкой бросились те, кто стоял до этого момента под стенами. Самыми живыми и непосредственными к тому времени остались самые младшие дети: стали переговариваться, что-то выкрикивать, засыпать окружающих вопросами. Что там делали находящиеся возле самой кровати, пока видно не было, зато Дана уже в который раз подивилась экзальтированному состоянию молодого отшельника. Тот стоял с настолько вытаращенными глазницами, что женщина толкнула его локтем и не удержалась от подначки:
– Моргай хоть иногда! А то так и станут тебя все обзывать «лупоглазым». Если ты понял, что тут происходит, то, может, и мне объяснишь?
Парень и в самом деле вначале несколько раз сильно сморгнул, смачивая глазные яблоки, и только потом стал отвечать:
– Примерно так лечат наши жрецы. Но они никогда при этом не поют… А самое главное, что я никогда не видел переливающегося по их ладоням свечения. Лишь жрецы видят… Только здесь я почему-то явно рассмотрел это чудо…
– Странно, я ничего не заметила. Может, у меня нет к этому способностей?
– Так и у меня вроде как нет. И вершина Прозрения во мне никакого дара не обнаружила.
– Извините! – Оказалось, что за их спинами уже давно стоит внимательно прислушивающийся к разговору мужчина. – Но неужели вы и в самом деле проходили обряд в черном монолите?
– Проходил, – с некоторой заминкой подтвердил отшельник. – И не так давно, в начале этого месяца. Если, конечно, наши месяцы идентичны…
Но незнакомый мужчина с неожиданной прытью поспешил в смешавшуюся толпу, так и не дослушав. Пожав плечами на такое поведение, Дана потянула напарника за одеяло тоже в центр зала со словами: