– Представляю! Но послушай, Зейлонг, как может вестись равноценный обмен товаров из Свирепой долины? Чем вы торгуете?
– Нет, мы лично ничем не торгуем, – рассмеялся под смех остальных сотрапезников графский снабженец. – Просто граф открыл в столице несколько художественных галерей, в которых выставляются те картины и скульптуры, которые наши уважаемые таланты творят на досуге. Причем там только те экземпляры, которые они сами считают браком. Его светлость под страхом отлучения от ужина запретил эти поделки выбрасывать, и, несмотря на несусветные цены, по которым их выставляют в галереях, постоянно находятся желающие их купить. На вырученные средства идет первоочередная закупка красок, полотен, резцов, кистей и прочего. Затем отчисляется на содержание самих галерей. Ну а остатки я трачу, выполняя заказы по составленному списку.
– Но в дальней дороге ведь все может случиться. Те же разбойники, например.
– Что ты, Дана! – воскликнул Зейлонг. – Какие разбойники в империи Рилли? Нет, они, конечно, еще попадаются, не без того, но чтобы они приблизились к железной дороге? Ха! Пусть только попробуют!
– Ну а в других районах континента как?
– Так то совсем другие расклады. Тем более и не в империи. На западе как всегда: ашбуны зверствуют. – Он с некоторой неприязнью посмотрел на странно одетого отшельника. Хотя тут же улыбнулся, сообразив, что друг графа не может быть разбойником, и продолжил: – Все пытаются по южному перешейку прорваться. Вот опять буферные королевства помощи требовали…
– Для чего помощь?
– Так ведь как обычно ашбуны собирались осеннее наступление начать, войска к границе стали подтягивать. А потом что-то у них там сорвалось…
– В каком именно смысле сорвалось? – Дана старалась за вежливой улыбкой и ровным тоном скрывать свое напряжение.
– Не в курсе. Но поговаривают, что какой-то наш егерский полк прогулялся по тылам армии Успенской империи и так им наподдал, что практически обездвижил и обезглавил всю армию. Вот наступление и сорвалось. Зато уж как рады западные королевства, как рады!
– А как у вас тут чествуют героев? Наверняка за такие подвиги в тылу врага положены высокие награды?
– Да что там награды! – экспансивно восклицал Зейлонг. – Хе! Наш император каждому офицеру наверняка баронский титул присвоит. А то и землями одарит. Да и рядовые егеря до конца дней своих обеспеченными останутся.
– Правильный подход к воинам, – порадовалась в душе уроженка Земли. – Но неужели нельзя как-то существовать в мире с Успенской империей?
Неожиданно вмешалась рассердившаяся госпожа кастелянша:
– С кем?! С теми, кто забирает у каждого рожденного человека самое для него ценное – здоровье? С теми, кто сам собственными руками уничтожает свой народ? И с теми, кто первым пытается ворваться на мирные земли и учинить там погром, убийства и пожары?
Видимо, женщину не просто так волновали подобные столкновения, потому что, когда она замолчала и затихла, все ее знакомые сохранили короткую паузу, словно дань по рано ушедшему человеку. А после печального вздоха беседу продолжил управляющий:
– Война эта длится веками, и конца-краю ей не видно. То ашбуны вторгнутся в западные королевства и начнут там строить свои крепости, то единая армия нашей империи вкупе с союзниками отбросит агрессоров за перешеек.
Дана задала вполне очевидный со своей стороны вопрос:
– Но почему нельзя один раз всем собраться и единым ударом покончить с вражеской армией? А там и зачинщиков этой вечной войны казнить?
Теперь все вдруг повернулись в сторону придворного художника, который как раз старательно и, казалось бы, отстраненно обхаживал второе блюдо. Как ни странно, он понял, что ждут ответа именно от него, отложил нож с вилкой, и, когда начал говорить, стало понятно такое его выделение: он там воевал!
– Когда мы в пылу атаки перешли границу Успенской империи, то и не обратили поначалу внимания на звуки горна в наших тылах. Трубы играли отступление, но мы мчались только вперед, ослепленные кровью и жаждой справедливого мщения. Углубились ненамного, всего километра на полтора, когда со всех ближних возвышенностей к нам потянулись змеящиеся, искристые молнии. Они со стальным звоном впивались в тела моих товарищей, и те падали, чтобы никогда уже не подняться. Ничто не спасало: ни латы, ни поднятый щит, ни проверенное в бою оружие. И хоть мы были сильней, нам тогда пришлось отступить. Вернее, позорно бежать, теряя на ходу доспехи, оружие и воинскую гордость. Но хуже всего, что мы не смогли вынести с поля боя павших товарищей и похоронить их…
С минуту за столом царило глухое молчание, которое художник прервал лишь одним словом:
– Извините.
И вышел из обеденной комнаты.
– Всю жизнь себя укоряет, – закивал головой мастер Хитс. Затем тяжело вздохнул и скривился: – Так что теперь вы понимаете, почему с Успенской империей никак не получается прекратить войну. На своей территории они непобедимы.
– И эти молнии связаны с черным монолитом? – продолжила серию вопросов Дана.
Ей опять ответил управляющий:
– Никто точно не знает. Даже сами ашбуны, когда их берут в плен, не в силах связно рассказать про эти молнии и силы, их питающие. А когда в плен попадают жрецы, которые используют это колдовское оружие, то те умирают перед началом первого допроса. – Хулио Кассачи немного оживился, переводя взгляд на отшельника. – Вот потому нам всем очень интересно услышать от вас: что же представляет собой черный монолит?
Деймонд Брайбо прекратил есть и бросил беспомощный взгляд на женщину с Земли:
– Не знаю… Я и сам удивляюсь, как оттуда живым выбрался. Но эта вершина Прозрения – самое страшное место в этом мире. Я теперь это знаю точно!
Дана поспешила его поддержать, оградив от дальнейших расспросов. Сразу сообразив, на кого именно лучше всего при этом сослаться:
– Господин граф, как только встанет на ноги, собирается более тщательно рассмотреть как проблему нашего дальнейшего взаимодействия, так и возможность более глубокого сотрудничества с простым народом Успенской империи. В частности, им проводится в жизнь план более скрупулезного исследования как с научной, так и с военной точки зрения самого черного монолита. Так что… все вопросы к нему.
Публика оказалась весьма понятливая и сообразительная, хотя косноязычная речь гостьи из иного мира и могла показаться в ином обществе слишком витиеватой. Первым покладисто закивал Зейлонг:
– Действительно, лучше потом у него и поинтересуемся. Но вы не подумайте, что мы слишком уж любопытные, просто еще ни разу не слышали, чтобы кто-то в нашей империи беседовал с отшельником массива Бавванди. А уж самим встретиться с таким человеком мы и представить себе не могли.
Дана и тут сумела повернуть разговор в нужное русло:
– А мне вот никогда не доводилось бывать в вашей столице. Хотя много говорят о ее красоте и величии. Может, подскажете, что там у вас самое посещаемое приезжими?
– О! На эту тему я могу говорить сутками. – В порыве экспрессии главный снабженец даже руки воздел кверху. – Да и все здесь присутствующие – тоже.
Далее последовало перечисление наиболее известных достопримечательностей, самых величественных зданий и наиболее живописных мест славного города. Собравшиеся персоны наперебой спешили похвастаться своими знаниями и наблюдательностью. Даже госпожа кастелянша поведала несколько любопытных подробностей о двух величественных замках, в которых ей довелось бывать неоднократно.
В итоге для воина, умеющего систематизировать, обобщать и ясно представлять рассказанное чужими устами, не составило большого труда словно воочию увидеть город во всей его красе. И заочно почти в него влюбиться. В какой-то момент Дана даже обозлилась на спящего где-то там Торговца за то, что он сразу не раскрыл все карты, сразу не показал всех прелестей будущей жизни, сразу не пояснил все причины, толкающие на уничтожение вершины Прозрения.
Но уже через пару минут она опомнилась, погасила свой гнев и вполне благоразумно смирилась с данными обстоятельствами.
«Да и как может быть иначе, – думала она, разглядывая воодушевленные лица новых знакомых. – Эти люди живут здесь с рождения и в своем государстве души не чают. А мы кто такие? Чужаки, которые готовы были по первому приказу убить не только Торговца, но и любого другого человека, неудобного или невыгодного совершенно неизвестной, в конечном итоге, преступной клике. Ведь уже давно в душе горело осознание никчемности, грязной неправильности собственной жизни, но куда в таком случае мы бы делись? Руки по шею в крови, мозги по кишечник в плену идеологии, внутренности напичканы чипами, которых без знания схемы удаления не извлекут и лучшие хирурги. Так что получается, Дмитрий Светозаров сделал все правильно: вначале следовало посмотреть на нас в деле, дать шанс заслужить право на лучшую жизнь, а уж потом облагодетельствовать по существующим здесь расценкам. Даром ничего не дается, не говоря уже о том, что любой другой на его месте нас бы просто уничтожил. Походя, словно навозных мух… А он не стал действовать сгоряча, постарался нас использовать на всю катушку. Зато теперь я просто уверена: сделаю все возможное и невозможное, чтобы развалить этот черный монолит. И других заставлю постараться. – Продолжая внимательно слушать, Дана обдумывала, как отнесутся к поставленной перед ними задаче ее товарищи по оружию: – С Сильвой проблем не будет, она лишь за одно излечение своего лица поработает на благо великой империи. С Василием немного сложней, хотя и он, скорее всего, постарается. Ведь несмотря на его суровость и превращение во время боя в безумного берсерка, в быту он добрейший человек и всегда старается поступать по справедливости. А вот Петруха, хоть знаю его уже шесть лет, так и остается для меня темной лошадкой. И смотрит он порой как-то слишком странно. Словно… хм, словно предать хочет. Еще хуже с Куртом дела обстоят. Хоть и умный, с юморком, покладистый и исполнительный, но вот это как раз и настораживает. Да и мыслит он порой очень странно, заговаривается… Немец, одним словом».
Разговор за столом стихийно переметнулся на хозяйственные дела, и уроженка Земли несколькими фразами направила разговор в нужное русло. Теперь ее интересовало общее состояние дел на других материках. Если уж оперировать потом определенными данными в кругу своих товарищей, то более конкретными и важными.
А сама с некоторым сомнением переключилась на тему невероятных умений Торговца: «Почему же он сам не попытается уничтожить черный монолит? Умение телепортировать позволит ему запрыгнуть во внутренности вершины, оставить там атомную бомбу – и все дела! Не поверю, что выкрасть такую убийственную штучку ему так уж сложно. Или времени на это не хватает. Так почему он этого не сделает? Вроде как вырисовывается одна-единственная причина: это странное, скорее всего, инородное тело его к себе не подпускает. А то и вообще может уничтожить в собственных внутренностях теми самыми молниями, которыми убивают жрецы солдат противника. Вполне вероятно, ведь Дмитрий Светозаров не бессмертен. Что и доказали его ужасные ранения. Да и не только это. В планировании и претворении в жизнь специальных операций он явно не мастак. Вот потому и воспользовался “третьей” для решения скопившихся проблем. Правильно, между прочим, использовал. Больший отряд не имел бы такой мобильности, а меньший не справился бы с поставленными задачами. Вот тут ему как организатору или руководителю цены нет. Но что он предпримет дальше? Да и вообще, пора этот обед заканчивать, пока под нашим отшельником стул от лишнего веса не рассыпался…»
Крепкие, из темного дуба стулья не ломались даже под такими тучными мужчинами, как мастер Хитс, но зато не перестающий жевать Деймонд уже с трудом дышал от переедания. Поэтому воин из «третьей» вежливо поблагодарила за обед и приятные знакомства и, уже вставая, обратилась к управляющему:
– Наверное, пора проведать нашего Дина. Вы нас проводите или мы сами отыщем нужный зал?
– Конечно провожу, – отозвался Хулио Кассачи, поднимаясь из-за стола с кряхтением. – И мне двигаться полезно, и гости у нас, как правило, путаются и часто блуждают, как в незнакомом лесу.
– Мне вроде как не положено по должности заблудиться в трех соснах. Но давайте для интереса проверим: я пойду впереди, а вы помалкивайте, даже если я ошибусь. Договорились?
И вскоре они втроем уже двигались по многочисленным коридорам, анфиладам залов и лестничным пролетам. К уважительному удивлению управляющего, женщина ни разу не ошиблась в выборе направления. Разве что парочку раз коротко задумалась, припоминая.
– Однако, уважаемая донна Дана! У вас просто поразительная память. Я тут поначалу пару месяцев путался, хотя сам присматривал за строительством в момент возведения этой красоты.
На входе в зал, перегородив его своим телом и стулом, сидел парень лет шестнадцати и перелистывал лежащий на коленях толстенный фолиант. Разве что иногда отрывался от чтения и сердито шикал на орущих и носящихся неподалеку младших учеников академии. Как ни странно, но его сразу слушались, затихали и спешно перемещались со своими играми в другие места. Благо, отданных во всеобщее пользование помещений хватало.
Заметив приближающихся взрослых, парень встал, положил аккуратно книгу на стул и сделал пару шагов навстречу.
– Здравствуйте! Вы сюда? – Он ткнул большим пальцем себе за спину. – Увы, Андорра категорически запретила кого-либо впускать. Его светлости просто необходим длительный, спокойный сон.
Пока Хулио Кассачи хмурился, не зная, что сказать, Дана покладисто согласилась:
– Хорошо, тогда мы прямо здесь будем дожидаться пробуждения нашего друга. – Она особо выделила последнее слово и добавила: – Тем более что он предупреждал о нашем неукоснительном присутствии в момент его пробуждения.
Подобную ложь мог разоблачить лишь стоящий рядом отшельник, но он благодушно поглаживал свой вздувшийся живот через одеяло, предоставив женщине решать все возникающие проблемы так, как ей заблагорассудится.
Зато парня все-таки смутить удалось. Он неуверенно оглянулся на зашторенные теперь изнутри двери и промямлил:
– Но ведь он еще не проснулся…
– Вот потому мы и ждем.
– Тогда, может, присядете вон там, в нише?
– Нет. Возможно, нам нельзя будет терять и секунды.
Юноше-постовому, видимо, и самому хотелось заглянуть внутрь, но он решился только на предложение:
– Может, вам сюда стулья принести?
Дана улыбнулась:
– Мы молоды, сыты, полны сил… так что с удовольствием постоим.
Длинная и неловкая пауза уже перешла все разумные пределы, когда дверь открылась и из-за нее выглянула одна из помощниц Андорры:
– Его светлость приглашает вас пройти к нему.
Дмитрий Светозаров сидел на кровати, опустив ноги на пол и держа руки на коленях. Уже полуодетый, но с полностью закрытыми глазами, словно окунувшись в процесс медитации. Старшая целительница и еще одна помощница стояли у него за спиной и в страшном волнении покусывали свои губы. Видимо, понимали, что здесь происходит.
Когда все приблизились и вежливо остановились метрах в пяти от кровати, граф резко выдохнул, недовольно мотнул головой и открыл глаза с раздраженным ворчанием:
– Да что такое! Опять то же самое!
Затем встал, ухватился руками за высокую спинку кровати и повторно ушел в процесс медитации. Но когда вернулся из него, выглядел уже крайне обозленным:
– Вот же напасть! Рано я обрадовался.
С сердитым шипением он уселся на кровать, и тут же ему со спины полетело указание:
– Резко двигаться нельзя!
– Понял, осознал, каюсь, – не поворачиваясь к целительнице, буркнул полуодетый Торговец. И уже сверлил взглядом свою землячку. – Дана, присядь рядом со мной и еще раз в малейших деталях повтори весь момент моего появления в пещере. – Внимательно выслушав повтор, стал машинально разминать правой рукой свое плечо. – Видишь ли, я никогда раньше не мог перенестись в горный массив Бавванди, как ни пытался.
– Об этом я уже догадалась.
– И не могу это сделать опять.
– Заметно…
– Вот как. – Он посмотрел ей прямо в глаза с явным интересом: – И какая твоя роль в «третьей»?
– Разведка, сопоставление данных и медицинское обеспечение.
– Прекрасно, я так и думал. Но ты понимаешь, что вам следует как можно скорее вернуться к твоим товарищам?
– Несомненно.
– И тоже догадываешься о единственном способе?
– Легко. Нам придется пешком преодолеть половину тракта под видом магириков.
– Феноменально! Лишний раз убеждаюсь, что не ошибся в одной очень сложной ситуации. Да и вас судьба удачно свела на тракте с самым положительным ашбуном. Насколько можно спрогнозировать истинного разведчика, настолько я постараюсь угадать, что про империю Рилли ты тоже узнала достаточно? Как и про предстоящую награду?
– В общих чертах, – ответила Дана несколько расплывчато. Но тут же по ожидающему взгляду поняла, что просто обязана высказаться более конкретно. – Но этого вполне хватит, чтобы мы со всем усердием бросились выполнять наше задание до его завершения.
Подобным ответом Дмитрий Светозаров остался явно доволен. Разве что уточнил:
– Господин Брайбо тоже понял и осознал суть геноцида, творящегося в Успенской империи?
– Более того, он готов всеми силами исправлять творящееся на родине беззаконие.
Торговец дождался утвердительного кивка со стороны отшельника, который стоял, плотно и решительно сжав губы.
– Рад, что не придется тратить на это время. Кстати, – владелец замка вскинул глаза на управляющего, – на вертушке их прокрутили?
– Как же это можно без вашего личного указания? – Хулио развел руками.
– Ну а ректор их видел?
– Только мельком. До сих пор занят в каком-то важном эксперименте.
– Тогда вот что! – Граф опять осторожно встал с кровати и неспешно двинулся к выходу. – Соберите пока для этих двоих подходящие одежды по размеру, в полном погодном комплекте, и четыре переметные сумы с наилучшими, высококалорийными продуктами. Добавьте к грузу полный вещевой мешок с «мылом» из моей персональной кладовки и одну стальную коробку. Пусть мастер Хитс выделит пару самых смирных и выносливых мулов. Доставьте сюда. В том числе и мулов.
– А как же паркет?! – воскликнул управляющий.
– Плевать! Можете обвязать им копыта обрывками одеял. Главное – быстро! Причем все одеяние, сбруя и багаж должны быть без единой металлической детали. А я за это время сам сейчас проверю наших гостей на вертушке…
В тот же момент оставшаяся возле кровати целительница сердито топнула ножкой и воскликнула:
– Ваша светлость, вы должны еще до завтра отлежаться в постели! Вам даже вставать нельзя, а вы опять куда-то собираетесь исчезнуть. Или вы мое мнение игнорируете полностью?!