Другой вопрос, что никто и предположить не мог, что шабены такой силы существуют на материке Севера. Ведь вымерли все давно или, поддавшись магическому зову, отправились на кораблях через океан на Юг, да так по пути и сгинули в пастях морских чудовищ.
Поэтому сразу возникал вполне резонный вопрос: а эти семеро где прятались до сих пор? Или: откуда они вообще взялись? Ну и сразу следующий: что им тут так понадобилось?
Сомнения, конечно, оставались, и придворные шафики засыпали техника и офицера безопасности дополнительными вопросами. Так, например, Флавия предположила:
– Что, если энергия Дитогла сильно истощилась при проводящихся первичных проверках? Все-таки пятьдесят наших учеников в таком интенсивном режиме «мелькания» могли исчерпать какие угодно накопления.
– Нет, ваше магичество, тут все в порядке. – Техник показал на прибор, который удивил бы и ученых из высокоразвитых миров. – Судя по этому зеленому частоколу зеленых искорок, Дитогл заряжен полностью. А если мы посмотрим на те два экрана, – он указал рукой на соседний стол чуть в стороне, – то увидим, как зафиксировано совсем недавно и ведется слежение сразу за двумя вашими учениками, которых мы послали специально с повторной проверкой. Так что – никаких сомнений.
За странными гостями теперь следили во все глаза. А те вели себя вполне обычно для группы туристов издалека: блестящие, расширенные от удивления глаза, отвисающие порой челюсти, несдержанные тычки пальцами в разные стороны и некая растерянность. По первому впечатлению выходило, что ничего плохого семь сильных шафиков не замышляют, а просто прибыли полюбоваться на достопримечательности самой прославленной столицы мира.
Но насторожиться следовало обязательно. Если уже в самый первый день Дитогл выловил такую внушительную группу, не значит ли это, что в столице подобных колдунов во много раз больше? Вдруг они давно стягиваются в Вельгу и замышляют нечто очень и очень нехорошее? Оставалось лишь закрепить королевским указом тщательный надзор за иностранцами и приложить все силы для выяснения их намерений.
Бонзай еще долго обсуждал со своими придворными шафиками возможные варианты развития событий, но в конце концов вынужден был признать со вздохом:
– Увы, как бы мы с этими гостями не опростоволосились. Здесь только Дин смог бы все правильно рассудить, ловко подслушать и легко оградить от опасности. А он вообще пока не у дел.
– Какие могут быть дела? – удивился Аристарх. – Ему бы выжить да в сознание прийти сначала…
Словно дожидаясь этих слов, к беседующим подскочил тот самый дежурный офицер безопасности:
– Ваше величество! Срочное сообщение из госпиталя: шафик Дин очнулся…
Он сделал неожиданную паузу, словно подавился чем-то. Этим воспользовался король, вскакивая на ноги и радостно восклицая:
– Я знал, что он выкарабкается! Бегом за мной!
Но так и замер на месте после последних слов офицера:
– …Очнулся, дернулся, дико закричал и куда-то исчез!..
– Как исчез?! – выдохнули одновременно три глотки.
– Не могу знать, ваше величество, – побледнел почему-то офицер. – Но врач говорит, что раненый исчез вместе с бинтами, матрасом и даже с кроватью…
Глава вторая В тылу врага
После солидного усиления рациона свежей медвежатиной боевая группа в течение двух больших дневных переходов вполне благополучно добралась до промежуточной цели своего рейда. Заслоны егерей, стоящие по всем границам наружных предгорий, воины прошли совершенно незаметно для противника, не создавая лишнего шума и не привлекая внимания. В разгар дня они вышли к внутреннему тракту Магириков, который вел к сердцу варварской империи ашбунов, легендарной вершине Прозрения. И теперь, замерев на склоне густо иссеченного ущельями отрога, пятеро людей внимательно изучали раскинувшуюся перед ними узкую долину.
Фактически весь тракт Магириков состоял из подобных долин, которые прямой линией перетекали друг в друга через остовы пологих перевалов. По широкой, мощенной плитами дороге в обе стороны передвигались миниатюрные фигурки паломников, которых здесь по созвучию называли магириками. Примерно половина шла в одиночку, часть – группками или длинными цепочками. Около трети общего количества паломников передвигалось на высоких мулах, основательно нагруженных тюками и вязанками дров. Совсем немногие передвигались на лошадях, а виднеющиеся повозки можно было пересчитать по пальцам одной руки.
При осмотре этого высокогорного пути сразу появлялась уверенность, что подобное творение не может быть делом природы. Слишком уж прямолинейно располагались долины, слишком строго выверенной ширины и длины они были. И даже отсюда было видно, как тракт в мерцающей дымке полуденного тумана упирается километров через тридцать в невероятно массивную гору с закругленной вершиной. В окружении умопомрачительно величественных гор самая огромная из них казалась чем-то ужасным, выделяясь на общем фоне своей чернотой и размерами, с первого взгляда распознаваемая как абсолютно инородное тело на планете. Словно какой-то великан со всей силы вколотил между горных хребтов свою гигантскую пивную кружку вверх дном, а потом покрасил ее черной краской ради забавы. Именно этот грозный монолит и являлся конечной целью группы из пяти воинов.
Сейчас, когда они воочию увидели несуразный контур Прозрения, желание двигаться туда у них пропало окончательно. Не прекращая осматриваться, Сильва высказалась первой, без обиняков:
– В гробу я видала такое «прозрение»! Предлагаю пересидеть недельку в какой-нибудь пещерке под видом отшельников, поднакопить припасов, да и двигать в обратную сторону.
Во время перехода молодой Петр перемерз больше всех и сейчас постоянно сморкался в сторону, просто прикладывая палец к раскрасневшемуся носу.
– По-любому надо денек у костра отогреться. А уж от недельки никак не откажусь.
– Больно тебя кто-то спрашивает, – хмыкнула Дана. На морозе ее черные брови странно заиндевели, превращая женщину в сказочную Снегурочку. – Мне больше эта проклятая сырая медвежатина надоела. Готова за кружку бульона на любое смертоубийство.
– Скорее всего, так и придется поступить, – со свойственной ему педантичностью стал рассуждать Курт. – Как видишь, здесь сплошные голые скалы, а те две коряги, что мы с собой тащим уже пару часов, скорее напоминают чугунные украшения. Сведения о таинственных горячих огнях в каждой пещере отшельника – это явная выдумка. Скорей всего, бедолаги спят в обложенной соломенными матами норе. Ради дров придется тебе, очаровашка, атаковать вон тех перевозчиков на ишаках. Или соблазнять их своим иссушенным телом.
– Сам ты ишак! – огрызнулась Дана. – Они на мулах дрова везут.
– Курт прав, – отозвался после длинной паузы Василий. – Ни котла у нас нет, ни запаса дров, разве что у какого-нибудь отшельника вместе с пещерой экспроприируем. Кстати, я пока не заметил ни одного магирика, который бы свернул к пещерам. Неужели они собираются обедать прямо на дороге? Ведь холодно.
– Да-а, – мечтательно вздохнул Петр. – Летом и воевать сподручнее, не то что обедать. А если сварить…
– Все, пока про обед ни слова, – оборвал его старший группы, интенсивно растирая побледневшее от продолжительного пребывания на холоде лицо. – Дана, обойди этот выступ и рассмотри тракт в обратном направлении. Самое пристальное внимание – всадникам на лошадях. Все остальные: ищем подходящую пещеру отшельника на самом отшибе.
Черноокая красавица переместилась вправо, обходя мешающий осмотру выступ, и принялась рассматривать в бинокль первую половину пути паломников, которая в общей сложности растянулась тоже на тридцать километров. Надлежало проверить, курсируют ли по тракту группы имперских егерей, а если и курсируют, то проверяют ли бредущих магириков. По словам захваченного в предгорьях несколько дней назад языка, получалось, что никаких военных на самом тракте никогда не бывает. Потому как считается, что попасть на него могут лишь входящие через Ворота Откровения. И вот там-то любого путника проверяют до последней нитки, забирая любое оружие – вплоть до небольшого шила. Вдобавок заставляя сдать на хранение все без исключения предметы из металла. Вплоть до мелких монет.
По этой причине группа и вынуждена была обходить Ворота через горы, напичканные ловушками и егерскими засадами. А вышли они к середине тракта по причине многочисленности здесь пещер с отшельниками, в которых подавляющее большинство паломников старались переночевать в двухдневной дороге, а то и пообедать в полдень. Здесь воины из иного мира намеревались спрятать и замаскировать оружие в мешках, отдохнуть и получить более подробные сведения о самой сути паломничества. А уж потом думать, как попасть в монолит Прозрения и как его по возможности повредить. Потому что именно таким и являлось основное задание для «третьей» – одной из самых умелых и сработавшихся боевых групп с планеты Земля.
«Третья» умела все. Взрывать мосты и похищать наркобаронов; убивать министров или президентов и держать в заложниках пару сотен гражданских лиц; доставлять уникальные разведданные и сливать противнику дезинформацию; сражаться голыми руками и использовать самое современное оружие и технику. Ко всему прочему члены группы в боевой обстановке понимали друг друга с полужеста и с полуслова. За последние четыре года они сработались настолько, что порой дышали в унисон, невзирая на внешние различия, неодинаковый возраст и совершенно разные по уровню склочности характеры. За шесть лет существования «третьей» любые задания они выполняли по наивысшей шкале оценок и понесли за это время лишь одну боевую потерю. Случилось это четыре года назад – и тогда место погибшего на смертельном задании товарища органически занял Курт, урожденный немец, с детства хорошо знавший русский язык. С тех пор на счету группы числились лишь одни победы без единой жертвы в самой группе. И все пятеро воинов заслуженно пожинали лавры неоспоримых победителей.
Вот тут оно и случилось. Может, слишком расслабились, может, разленились, но уже в первые дни обсуждения сошлись во мнении, что орешек им не по зубам. Потому как все пятеро считались невероятными реалистами и никогда не прятали голову в песок от суровой действительности. Хотя что, казалось бы, проще: отыскать все связи, вскрыть всю подноготную, разоблачить самую сущность, а в финале и обезвредить какого-то там торговца. Пусть с большой буквы. Но не успели они как следует подступиться к объекту своего интереса, как сами оказались и вскрыты, и разоблачены, и обезврежены. Причем самым нереальным, фантастическим, а как со временем пришлось удостовериться, и колдовским способом. Реализм реализмом, но иначе как колдовским метод их пленения, а потом и перенос в иной мир назвать было нельзя. И если сейчас любой воин посматривал по сторонам с приемлемым спокойствием, то в первый день они испытали настоящий шок.
Еще бы! Они только расположились в особняке рядом с местом жительства Торговца и принялись обживаться, как все поодиночке оказались выдернутыми в пустынное мрачное место, совершенно не похожее на Землю. Потому что в голубоватых лучах восходящего светила сразу заметили над головами целых три луны. Потом выяснилось что лун вокруг этого мира вообще пять. Но в первый момент, окажись на их месте кто-либо из простых обывателей, он мог бы стать заикой.
Первой в мир Зелени попала Сильва. Совершенно голая, прямо из ванны. Пока она изумленно оглядывалась с открытым ртом, рядом вывалился Василий со спущенными по щиколотки штанами: его сорвали с унитаза. Лишь только он оправился и снял футболку, передавая ее покрывшейся пупырышками Сильве, как рядом с ними с высоты трех метров грохнулась Дана. Черноглазая красавица как раз переодевалась на втором этаже особняка, и оставалось удивляться, как ее обе ноги, оказавшиеся в одной штанине брюк, не поломались при падении. Пока троица переругивалась и пыталась осознать случившееся, появился Петруха. Его утащили с кухни, поэтому он крепко сжимал в руках полбуханки хлеба и надкушенную палку колбасы. Василий после этого разразился самой жуткой тирадой сквернословий в жизни: ни у кого из четверых не оказалось при себе оружия! Даже простейшего ножа или вилки. С женщинами было понятно сразу, Петруха вынул свой любимый нож и положил на стол для заточки, а старший группы снял тяжелый пояс с оружием перед тем, как облегчиться, и положил его на умывальник. Больше на нем ничего не было: они только въехали, и слежку за домом объекта вел лишь Курт. По здравом размышлении они поняли, что если и его сбросят, то уж у него точно будет оружие, ведь он на посту.
Не сложилось. Видимо, за этот самый длительный интервал в четверть часа неведомая сила и по этому вопросу провела полную ревизию: Курт вывалился из пустоты в бессознательном состоянии. Да, оба его пистолета и электрошокер уникальной модели оказались при нем, но без магазинов и батареи. Оба его ножа под штанинами на лодыжках тоже кто-то экспроприировал. Как и часы с толстым браслетом, напичканные вылетающими отравленными иглами. А когда немец через полчаса очнулся, то поведал, как у него за спиной что-то вдруг загремело и не успел он обернуться, как его лицо буквально залила струя быстро усыпляющего газа.
Личному составу «третьей» очень хотелось домой. Невероятно. До слез. Но глядя на выплывающую на небо четвертую луну, они как-то сразу поняли, что многочисленные чипы, напичканные в разные места их тел, в данном случае полностью бесполезны. Родная контора их не найдет.
А вот найдет ли тот, кто их сюда закинул? Тут мнения разделились. Невзирая на холод, возникла горячая дискуссия, в которой Дана, Сильва и Петр утверждали, что их таким способом приговорили к смертной казни через холод и голод, тогда как Курт и Василий рьяно возражали. Немец рассуждал о нецелесообразности и нелогичности подобной казни, тогда как старший группы был до хрипоты уверен, что такими боевыми специалистами просто так не разбрасываются. И с бешено вращающимися глазами кричал только одно: «Нас казнить нельзя! Мы любому можем пригодиться!»
Но время шло, давно перевалило за полдень, и, хоть холод исчез и стало тепло, беспокойство только нарастало. Вдобавок голод стал поджимать. Прихваченную с Земли палку колбасы и полбуханки хлеба решили благоразумно отложить на туманное будущее. Казалось, правы женщины и молодой Петруха: «третья» свое отработала и больше никому не понадобится. Стали осматриваться по сторонам, прикидывая, в какую сторону двигаться из этого мрачного негостеприимного места, очень напоминающего помесь степи с полупустыней.
И все-таки опытный Василий и педантичный немец оказались правы. Что и подтвердил своей первой фразой появившийся несколько в стороне тот самый объект из недавней опеки, загадочный Торговец. Правда, появился он почему-то с грохотом, напоминающим предгрозовой гром. В руках у него имелся складной стол с походными стульями, а за плечами висел большой, битком набитый рюкзак.
– Ну что, дамы и господа, плохого вы мне ничего не сделали. Хотя по меркам права многих государств вы и подлежите смертной казни. Я немножко тут покопался в вашей истории, подслушивая ваши разговоры, и понял самое главное: вы отличные, можно сказать, одни из лучших, солдаты. А значит, у вас есть неплохой шанс заслужить для себя свободу и безбедное существование в недалеком будущем.
Говоря все это, Торговец разложил стол, водрузил на него рюкзак, оставил пять стульев, а сам на шестом вполне благоразумно расположился метрах в восьми в стороне. Затем приглашающим жестом указал на рюкзак:
– Наверняка вы слегка проголодались! Приступайте без всякого стеснения. Да, там еще и некоторая одежда для вас, можете приодеться. И… это… старайтесь вести себя спокойно, не надо в меня ничем бросать, а то я могу очень разозлиться и сделать из вас огромную кучу окровавленного фарша.
Последние слова были сказаны таким ледяным тоном, что Василий пожалел о своих намерениях. Он и в самом деле хотел подойти к странному колдуну как можно ближе и запустить ему в лоб один из пистолетов Курта. Потом оглушенного пленника можно было бы связать, допросить и заставить… А вот по поводу «заставить» – явные проблемы. Да и связать или даже оглушить такого типа вряд ли возможно. Ведь он при малейшей для себя опасности моментально скроется в пустоте, и ищи его потом и свищи! Особенно если и в самом деле рассердится.
Поэтому условным жестом Василий дал команду «отбой захвата» и первым стал одеваться. Затем так же деловито разложили на столе еду и приступили к насыщению, тогда как Торговец продолжил выкладывать свои размышления, требования, предложения и вытекающие из них вопросы.
– Значит, так, ребята и девчата. Ваши чипы никак не позволят вам вернуться на Землю. О! Молодцы! Вижу, уже и сами сообразили, каков адрес вашего бытия. Так вот, мало того что вам не поздоровится за срыв последнего задания, так и в будущем ваша судьба совершенно незавидна. Вас ждет одно: либо смерть на задании, либо подсыпанный в пищу яд после особо важного задания. В крайнем случае – пуля в затылок при определенной выслуге лет.
Об этом почти все и так догадывались, но самый молодой все равно не стерпел:
– Если дослужимся до больших званий, умрем от старости в тишине и покое.
– Да? В тебе, Петя, еще так много наивности! Из тысячи таких боевиков, как ты, до генерала дослуживается только один. А вас пятеро. Простая арифметика показывает, что кто-то из вас таки имеет шанс пробиться к «большой кормушке», но уж двое – совершенно нереально. Так что предлагаю вам более приемлемый и совершенно радужный вариант вашего пенсионного бытия. Или есть желающие сразу утопиться, но не менять руководство?
За всех ответила насупленная, но от этого еще больше неприятная на вид Сильва: