– Что, вы уже встали? – спросила Ольга, вползая в кухню. – У меня болит каждая клеточка в теле. За что нам вчерашний ад, а? Моя акклиматизация на родной земле проходит в чересчур жестких условиях.
– Тебе кофе варить? – спросила Альбина, не оборачиваясь.
– Спрашиваешь! Мне – огромную бадью, пожалуйста. А в ванной комнате Яшка?
– Да, и это на час.
– Ужас! Где-то я тебя понимаю, – плюхаясь на стул, сказала Ольга. – Мужчина, который целый час плещется утром в ванне, когда тебе нужно срочно собраться и бежать по делам, – не самый подходящий тип на роль мужа!
– Ольга, вот твой кофе, – сказала Альбина, – и помолчи, я не могу по утрам даже болтать, не то чтобы пикироваться!
– Ну ладно, тогда я тебя кое-чем порадую.
– Попытайся.
– Похоже, твоя зверюга вчера «надкусила» твоего взломщика.
– В смысле?
– Кажется, на ковре в прихожей чья-то кровь осталась.
– Ух ты, где? Пойду посмотрю.
Они вышли в прихожую. И Альбина действительно увидела, что на зеленом ковре имеются коричневые пятна, и на обоях тоже виднелся мазок подсохшей крови.
– Ай да Альба! Ай да молодец! – обрадовалась Альбина. – Она его успела цапнуть, прежде чем отключилась!
– Теперь мы знаем, что наш преступник имеет боевое ранение! – сказала Ольга.
Тут из ванной появился Яшка, и девушки показали ему кровавые следы вчерашнего боя.
– Умница собачка! – похвалил подошедшую Альбу Яшка. – Не зря харчи проедаешь!
– Вот видишь, какая от нее польза! – сказала Альбина. – Она – настоящий защитник дома, а ты предлагал мне оставить ее на растерзание волкам.
– Вот если вы меня сейчас же не покормите, я сам кого-нибудь растерзаю, – пригрозил девушкам Яшка.
И все отправились в кухню. В целом завтрак прошел во вполне мирной атмосфере. Ольга вывалила на стол кучу сувениров и подарков: медную черепашку-шкатулку, глиняную амфору, бутылочку оливкового масла, баночку с медом, крем для рук и мыло с корицей ручной работы. Отдельной благодарности от Альбины удостоилась бутылка ликера из греческого фрукта кумвата, которую Ольга привезла с удивительного острова Корфу. Ликер был красивого ярко-желтого цвета, с какой-то кожурой внутри. Даже Яшке достался амулет из ракушек, который, как уверяли Ольгу греки, приносит счастье своему хозяину.
– Повешу его в машине, на зеркальце заднего вида, – пробурчал Яшка, – может, ее больше не угонят. Вот будет для меня счастье!
– Лучше вышвырни из дома вещички угонщицы, – посоветовала ему Ольга, – да поменяй замки. Глядишь, тогда увеличится шанс, что твоя машина не будет раскатывать по городу в твое отсутствие.
– Да, сейчас поеду к адвокатам, и еще родителям надо как-то рассказать. Вот уж они обрадуются… – Он тяжко вздохнул.
И было от чего: еще позавчера у парня имелась семья, он готовился к первому в своей жизни отцовству, и вот – на тебе! Супруга его оказалась свихнувшейся психопаткой, решившей отравить бывшую подружку мужа, и теперь загремела в следственный изолятор, а кто являлся истинным отцом ребенка, лучше была осведомлена его бабушка, нежели сам Яшка. Не позавидуешь парню!
После завтрака все разъехались по своим делам. Ольга на такси поехала домой, где ее с нетерпением ждали родители. Яков – к адвокатам по бракоразводным процессам и по уголовным делам: надо было определиться, что ему жизнь готовит с точки зрения закона. А Альбина убрала в кабинете последствия погрома, оставленного неизвестным злоумышленником. И собралась в больницу, навестить своего подопечного.
Врачи в приемном покое порадовали приятной новостью: оказалось, что этим утром Денис пришел в себя.
– Но, к сожалению, он слишком слаб, чтобы принимать посетителей, даже если это будет его спасительница, – развел руками толстенький доктор, оказавшийся заведующим отделением. – Ему нельзя волноваться, милая барышня. А увидев вас, может разволноваться даже человек, находящийся в коме, что уж говорить о нашем пациенте, которого мы едва вытянули с того света.
– Ну что ж, если вы считаете, что мое посещение не пойдет ему на пользу, тогда я, конечно, не буду настаивать, – расстроилась Альбина. – Хотя я бы просто ему пожелала скорейшего выздоровления. И все.
– Не будем торопить события, ладно? – усмехнулся ее собеседник. – Вам еще представится такая возможность.
– Как скажете, – пожала плечами Альбина. – А может, ему что-нибудь нужно? Вы скажите, я привезу.
Проговорила она – и прикусила язык. Что она ему привезет? Что-нибудь из его личных вещей? А откуда у нее ключи от его жилища?!
И тут до нее дошло, что по отношению к Денису она совершила один не слишком-то красивый поступок – а именно, обыскала его дом, пользуясь тем, что ей в руки случайно попали его ключи. Еще вчера ее действия казались Альбине вполне оправданными, а сегодня она поняла, что, вообще-то, преступила закон как минимум и сглупила как максимум. Альбина сообразила также, что, когда хозяин вернется домой, он наверняка заметит пропажу пачки собачьего корма, что является, по сути, кражей со взломом!
Испугавшись содеянного ею, начинающая преступница твердо вознамерилась исправить положение вещей. Поэтому была рада смыться как можно скорее из больницы, чтобы купить в супермаркете корм, поехать к Денису домой и вернуть пропажу на место.
– Пока ему ничего не нужно – ни цветов, ни фруктов, ни книг, ни плееров, – покачал головой доктор, не усмотревший в ее предложении ничего криминального. – Так что, милая барышня, можете не волноваться о своем «крестнике».
Барышне и так было о чем поволноваться, поэтому она наскоро распрощалась с доктором и покинула больничный корпус.
На улице пахло весной, небо манило прозрачной голубизной и редкими пушистыми облачками. Прохожие спешили избавиться от тяжелых полушубков и пальто и вырядиться в яркую демисезонную одежду. Автомобилисты, радуясь подсохшим дорогам, надраили до блеска своих железных коней, и большинство машин носилось по улицам, сверкая отмытыми дочиста боками.
Альбина подумала: как обидно, наверное, Денису оказаться на больничной койке в тот момент, когда природа просыпается от зимней спячки, и город оживляется, и хочется жить и трудиться… Хотя на больничной койке плохо лежать в любой сезон, особенно если ты туда угодил из-за случайной пули!
От грустных мыслей ее оторвал телефонный звонок. Это был Руслан с сообщением о том, что центр ландшафтного дизайна, заказавший у Альбины съемку, желает заключить договор на официальных условиях.
– Я распечатал наш типовой договор, но тебе нужно на нем расписаться и шлепнуть печать. Ты где сейчас находишься? Я подъеду, подвезу бумажки, а потом закину их этим занудам.
– Эти зануды платят нам по двойному тарифу, – наставительно сказала Альбина, – так что не брюзжи! Записывай адрес, я сейчас поеду к своей подруге, на Ялтинскую.
И она продиктовала ему адрес Олеськи, прикинув, что, пока они с подружкой попьют кофе, Руслан успеет привезти договор. Ей было как-то не по себе вторично вламываться в чужой дом в полном одиночестве, а собачий корм нужно было непременно вернуть на место, поэтому она надеялась уговорить подружку пойти к ней в подельницы.
Отключившись от Руслана, Альбина набрала номер Олеськи. Та тут же взяла трубку, словно ожидала ее звонка с телефоном в руках.
– Алло, дорогуша, это ты? Выспалась? А я тебе не звоню, чтобы не будить.
– Олесь, ты чего, когда это я спала до двенадцати?
– Так ведь вчера денек у тебя получился не из легких.
– Ой, ты даже себе не представляешь, насколько он был непростой! – усмехнулась Альбина.
Она уселась в машину и вопреки правилам дорожного движения продолжила болтать за рулем. В красках пересказала ей вчерашние события, время от времени позволяя подружке спустить пар посредством охов и ахов.
– Пипец! – оценила наконец Олеська всю степень трагизма ситуации. – Это будет покруче любого сериала. А я их пересмотрела немало, ты-то знаешь! Если бы ты все это просто сочинила, тебе бы никто не поверил. С утра до вечера девушку травят, бьют по голове, стреляют в нее в лесу… Вот страсти!
– Это ты сейчас сочувствуешь или издеваешься? – уточнила Альбина.
– Это я сейчас пытаюсь тебе сказать, чтобы ты мчалась ко мне на всех парусах! Мне кажется, я нашла твоего преступника!
– Да?! И кто же он, по-твоему?
– Альбишик, ты все равно не поверишь, поэтому я не хочу говорить об этом по телефону.
– Олесик, так в твоих любимых сериалах всегда говорит очередная жертва убийцы! – разозлилась Альбина. – Ты хочешь, чтобы я приехала к тебе и нашла очередной труп?
– А что, ты уже находила трупы?!
– Олеся!
– Альбина! Я ничего тебе не скажу, пока ты ко мне не приедешь! Я должна тебе показать кое-что на твоих фотографиях и рассказать одну занимательную историю. Понятно?
– Ничего мне не понятно!
– Тогда приезжай, я все тебе объясню!
– А что, ты уже находила трупы?!
– Олеся!
– Альбина! Я ничего тебе не скажу, пока ты ко мне не приедешь! Я должна тебе показать кое-что на твоих фотографиях и рассказать одну занимательную историю. Понятно?
– Ничего мне не понятно!
– Тогда приезжай, я все тебе объясню!
– «В принципе я против женщин-сыщиков», – говаривал Арчи Гудвин. И я с ним согласна! – крикнула Альбина в замолкшую трубку и отбросила ее на пассажирское сиденье.
Она минут пятнадцать лавировала между корпусами новостроек, пытаясь где-нибудь приткнуть машину. Сквозь зубы ругала архитекторов, строителей и городские власти, придумавшие такие узкие проезды между домами – при полном отсутствии парковок и места для них, но злилась при этом на подругу. Ну что за упрямство? Что за интриги мадридского двора? Зачем весь этот пафос?
С одной стороны, она не понимала, что там такое Олеська увидела на тех фотографиях, с другой – ей было не по себе. Значит, у нее действительно завелся на кого-то компромат? А она была такой дурой, что не сумела этого ни понять, ни увидеть! Но еще она понимала, что человек, который так упорно пытался у нее этот компромат отобрать, хорошо ее знал. Или хорошо знал близких ей людей.
Она не была прописана в доме деда. Как он узнал, где она живет, так быстро? Почему он не напал на нее, когда она ночевала одна, а ограничился запиской и спущенными колесами? Раз у него есть ружье, он мог спокойно застрелить Альбу, а потом и саму Альбину. Почему он полез в дом в ее отсутствие, если изначально хотел ее смерти?
Столько вопросов! А Олеська играет в Мата Хари!
Наконец она добралась до центра нового микрорайона, где проживала ее подруга. Поднявшись на седьмой этаж, она осторожно подергала дверную ручку: а вдруг дверь сейчас распахнется и она увидит посреди прихожей труп подруги в луже крови? К счастью, дверь оказалась заперта. Отогнав усилием воли страшное видение, Альбина вдавила до упора кнопку звонка.
– Ой, ну к чему так трезвонить? Чай, швейцаров не держим! – защебетала подружка, щелкая замками.
«Хоть жива!» – мелькнуло в голове у Альбины.
– Ну, привет, мой золотой! Как ты? – распахивая дверь, поинтересовалась Олеся.
– Великолепно! – скинув с себя верхнюю одежду, сказала Альбина. – Ну, давай выкладывай!
Олеська повесила ее пальто в шкаф, подсунула гостье тапочки с помпонами и подтолкнула ее к двери гостиной, сказав, что сейчас принесет кофе. Вернувшись с подносом, на котором стояли кофейник, чашки, вазочки с печеньем и конфетами, она налила им обеим по чашке ароматного напитка, потянулась, как кошка, всем телом и заявила, что всю ночь мирилась с Генчиком. Расписной шелковый халат обтянул ее маленькое гибкое тело. И на миг Альбине показалось, что она видит перед собой наложницу из восточного гарема.
– Представляешь, пока я вчера ехала домой, он выгнал всех своих дружков, проветрил квартиру, вынес мусор. В общем, зайчик-красавчик! Любит меня, засранец, ну что поделаешь!
– Олеся, – бесцветным голосом сказала Альбина, – я готова слушать про Генчика часами, но не сегодня. Умоляю тебя!
– Ну ладно, приступим к главному, – кивнула Олеська, доставая откуда-то из-за кресла ноутбук, – сегодня с утра я села разглядывать фотографии, потому что хотела найти ту гниду, которая тебе жизнь поганит. Я так размышляла: Альбинка сама делала эти фото, сто раз их просмотрела, и она точно уверена, что на них нет криминала, то есть нет ничего плохого. А что на них есть хорошего? Кто с кем на них изображен в моменты радости и счастья?
– Свежая мысль, – кивнула Альбина, – но представь себе: я знаю, что означает слово «компромат». И я знаю также, что скомпрометировать человека может не только удар по морде, но и поцелуй в щечку…
Она из последних сил сдерживалась, чтобы не вспылить. Олеська вовсю резвилась, представляя себя в свете софитов, играя роль Салли Колт или даже Дол Боннер, очаровательных, но, увы, второстепенных героинь Рекса Стаута. А Альбине было не до игрищ, она слишком устала от того нервного напряжения, которое не оставляло ее в последние дни.
– Альбинка, я раз пять просмотрела фотографии, которые ты сделала! – торжественно воскликнула Олеся. – И знаешь, что я поняла? Все эти люди лезли в кадр, позировали, напрашивались на фото. Они хотели, чтобы их сфотографировали! И тогда я стала искать то, что в кадр попало случайно. Таких фотографий было немного, ты очень хороший фотограф, и на заднем фоне у тебя нет нарезки из чужих тел. Но на одной из них я засекла нашего общего друга, где он прятался от объектива за соседом. Ха! Я его слишком хорошо знаю, чтобы не распознать! Одно удивляет – как это ты его не узнала?
И она с победным видом ткнула пальцем в экран монитора – мол, смотри! Но Альбина уже и так знала, кого она увидит на фотографии.
– Да, да, вижу – это Сашка Медник. Ты, Олесечка, абсолютно права. Он был в клубе «Сто пистолей», но он вовсе не прятался от меня, как тебе показалось, а сидел в баре с мужиками, ожидая, когда освободится столик в ресторане. Ты же знаешь, это очень модное заведение, и туда даже випникам без предварительного заказа лучше не соваться.
– То есть ты его видела? – нахмурилась Олеся.
– И он меня тоже, – дернула плечиком Альбина, – подошел, поздоровался, сказал, что он тут с деловыми партнерами, и попросил меня ничего не говорить Ленке, потому что очередного скандала не миновать.
– Ага, вот видишь!
– Что? Что «видишь»? Что в этом криминального? Они были без баб, трезвые. И неужели ты думаешь, что из-за этой жалкой фотки Саша свихнулся и решил меня пристрелить?
– Я думаю, нужно узнать, с кем он в тот вечер был в клубе. И почему попросил тебя сохранить в тайне от Ленки свой визит в «Сто пистолей».
– Олесик, мне кажется, что у тебя мания преследования! Ленка ему всю печенку проела своей ревностью, вот он меня и попросил.
– Да? А теперь подумай. Мы все вместе оказались в горах, и у него была возможность выследить тебя в лесу. Ведь мы же не знаем, выходил он из номера в тот момент, когда ты отправилась гулять в полном одиночестве, или нет? А потом, когда ты уехала в город, он поссорился с Ленкой и тоже куда-то уезжал с базы. Смотаться в город и проколоть тебе колеса – на три часа делов-то!
– Олеська! Ты сейчас говоришь о Сашке, да? О Меднике, с которым мы учились в институте, ездили в колхоз, сто раз пили-ели за одним столом? О Сашке, который нашел для моего отца лучшего хирурга, когда ему потребовалась операция на сердце? О Сашке, чью маму мы хоронили в его отсутствие, когда он уехал в командировку в Штаты, а мы не знали, где его искать. А потом вытаскивали его из депрессии, и познакомили с Ленкой, и радовались, что у них любовь…
– О нем, о нем, родимом!
Олеся, как обычно у нее это бывало на нервной почве, пошла пятнами и, не будучи в силах усидеть на месте, принялась бегать по комнате взад-вперед, и полы ее расписного халата надувались, словно паруса сказочной бригантины.
– Я знала, что тебе это все покажется бредом. Ты всегда относилась к Сашке как к неразумному младшему братишке. Не знаю почему!
– Потому что он никогда ничего плохого мне не делал. И все мы не без греха, а он ничем не хуже и не лучше каждого из нас! – нахмурилась Альбина. – Так почему я должна была к нему относиться как-то иначе?
– Но послушай меня: Сашка – далеко не ангел. Мы знаем, сколько раз он вляпывался в неприятности благодаря своей склонности к аферам. То он прятался от каких-то бандитов, то сшибал деньги у кого только можно, чтобы погасить банковский кредит. Он то ездил на роскошных тачках и кутил на популярных курортах, то таскал в скупку фамильные драгоценности, чтобы раздать карточные долги…
– Он не картежник!
– Хуже! Он – катала. Не мне тебе рассказывать, сколько раз ему ломали ребра в каких-то бильярдных притонах.
– Знаешь, половина мужиков, которых я знаю, любит играть в бильярд, иногда они напиваются в бильярдном клубе, с кем-то скандалят, потому что любая азартная игра в нетрезвом виде чревата печальными последствиями. Так вот, профессиональные каталы не подставляются по-глупому! И то, что Сашке пару раз набили морду, говорит только о том, что он никакой не катала! Я сама не раз бывала в компании любителей американки или пула, где игра шла на интерес. Подумаешь! Это всего лишь развлечение. Пушкин, Тургенев, Шаляпин, Маяковский – все они были заядлыми бильярдистами. И что с того?
– Ничего, к ним – никаких претензий! А вот дядечки, с которыми был наш Шурик в тот вечер, меня очень сильно волнуют. Как знать, вдруг ты засняла – совершенно случайно! – тех, кто не должен был быть в том месте в тот час? И Сашке твоему дали задание, чтобы он немедленно изъял у тебя компрометирующие фотографии! Подумай сама: они видели, что он разговаривал с тобой, а потом наблюдали, как ты бегала вокруг них с фотоаппаратом в руках. Они же не знают, сколько снимков ты сделала на самом деле, вот и разнервничались!