– Олеська! Ты однозначно пересмотрела своих сериалов! Если бы Сашка хотел забрать у меня эти фотографии, ему не требовалось бы меня убивать. Он мог бы просто их у меня попросить, и я бы отдала, с кем бы он там ни был. Потому что он – мой друг! И я не стала бы его шантажировать. И болтать бы не стала, если это – тайна. Понимаешь? В этом-то и заключается дружба!
– Я-то понимаю! Понимает ли он?!
Альбина схватилась за голову, она буквально почувствовала, как ее мозг наполняется тупой вязкой болью. Эта кошмарная история доконает ее! Вчера она заподозрила Яшку, сегодня Олеська предлагает ей преступником считать Сашку. Кто завтра выйдет на первый план? Ленка, заподозрившая, к примеру, любовную связь между Альбиной и Медником? Или сама Олеська, вдруг испугавшаяся того, что к подружке убежит ее драгоценный Генчик? А еще лучше – предположить у Альбины раздвоение личности, в котором бы одна ее часть покушалась на вторую!
Нет, в своих предположениях можно так далеко ускакать, что и дороги назад не найдешь! Конечно, было бы проще всего, если бы убийцей оказался какой-то совершенно левый парень, приехавший на базу пострелять по живым мишеням, потому что хобби у него такое! Принять тот факт, что за тобой охотится близкий друг, очень сложно, точнее, вообще невозможно.
– Что с тобой? – забеспокоилась Олеся.
– Голова болит, дай какую-нибудь таблетку, а!
Олеська приволокла обезболивающее и стакан воды, спросила – не съездить ли им в больницу, не сделать ли снимок? Альбина отмахнулась, какая разница: ну есть у нее сотрясение мозга, ну и отлично, значит, есть чему сотрясаться. Все равно она не сможет лечь в постельку и замереть неподвижно с компрессом на голове, в то время как за ней охотится убийца.
– Слушай, Олеська, я хотела тебя попросить съездить домой к Денису, – сказала Альбина. – Понимаешь, я прихватила с собой оттуда корм для Альбы. И только теперь сообразила: он может понять, что кто-то был у него в доме. А характер пропажи укажет на меня.
– Слушай, ну ты балда! – всплеснула руками Олеська. – Я же тебя посылала на разведку, а не на кражу!
– Мне кажется, что меня никто не видел, у него дом стоит на отшибе, с одной стороны стройка, с другой – пустырь, может, нам удастся незаметно подбросить туда пакет с кормом?
– Ладно, давай попробуем, – согласилась Олеська. – В конце концов, если нас кто-то засечет, скажем, что приехали узнать у домочадцев, не хотят ли они принять назад его собаку. И хотя у меня теперь есть подозреваемый номер один, не помешает и мне тоже осмотреть дом этого Дениса. Вдруг ты что-нибудь пропустила, и этот парень на самом деле сицилийский мафиози или нацистский преступник, за которым гоняются враги?
– Скажешь тоже, какой из него нацист? Он меня старше всего на пять лет! – фыркнула Альбина.
– Ага, знаешь, как далеко вперед сейчас шагнула пластическая хирургия? – засмеялась Олеська. – В любом случае из меня сыщик получился однозначно лучший, чем ты.
– Ну конечно! – фыркнула Альбина. – Огульные обвинения у тебя лучше выходят, а не следственные действия!
– Подожди, дорогая, я еще не собрала всех улик! Уж что-что, а интуиция у меня развита превосходно. Ты еще убедишься, что я права! Но раз у тебя «взрыв мозга» происходит от одного намека на Сашкину непорядочность, я лучше пока что помолчу.
– Вот именно, иногда лучше молчать, чем впустую сотрясать воздух.
Альбина, чтобы чем-то себя занять, пока подруга одевается, решила позвонить Руслану. За последнее время ее помощник что-то совсем отбился от рук и мух на лету не ловит. Ну где, спрашивается, его так долго носит с договором?!
– Я уже подъезжаю! – зачастил он в трубку, ответив на ее звонок. – Пробки везде!
– За это время, что я тебя жду, можно было пешком весь наш город обежать! – проворчала Альбина. – Ладно, не поднимайся, мы уже выходим.
И она пошла взглянуть, на какой стадии находятся сборы Олеськи. В этот момент что-то ужасно грохнуло во дворе, и во всех машинах, как по команде, завыла сигнализация.
– Господи, что это было?! – вылетела из спальни Олеська и бросилась на балкон.
Альбина помчалась следом. К вящему своему ужасу, они увидели, что прямо напротив соседнего подъезда полыхает какая-то машина.
– Ой, мамочки! Горим! – пискнула Олеська. – Надо звонить в пожарку!
И, быстро набирая номер пожарной части, она спросила у Альбины, где та припарковала свою «Хонду».
– Слава богу, мест у твоего дома не нашлось, и я припарковалась в соседнем дворе, – растерянно ответила Альбина. – Нет, ну что за город у нас?! Средь бела дня машины взрывают!
– У нас в том подъезде один такой толстопузый бизнесмен живет, – сказала Олеська, – машины меняет как перчатки, наверное, это его конкуренты постарались.
Она наконец смогла дозвониться и вызвать пожарную машину. «Нам уже сообщили, девушка, – сказала ей тетка раздраженным тоном, – к вам уже выехали две машины!».
– Даже как-то боязно из дома выходить, – сказала Олеська, – вдруг они еще что-нибудь взорвут?
– Тогда тем более поехали отсюда, пока весь дом не взорвали.
– Ты это серьезно?! – перепугалась Олеська.
– Конечно, нет, это у меня черный юмор взыграл на нервной почве! – отмахнулась от нее Альбина. – Просто с чего ты взяла, что это диверсия? Может, этот автомобиль сам по себе взорвался, иногда люди в своих автомобилях возят бензин или баллоны с газом. А машина – это набор железок и проводков, вот и произошло какое-нибудь замыкание!
Они вышли из подъезда в тот момент, когда во двор протиснулся второй красный автомобиль, завывая сиреной. Первая машина уже приехала, и пожарные вовсю поливали несчастного погорельца.
– Страх господний! – сказала Олеська, наблюдая за работой пожарников.
– И не говори, мало мне своих неприятностей, так еще чужие ужасы переживать! – поежилась Альбина, заметив, как во двор въезжает и машина полиции. – Вот уж куда я не пойду, так это в понятые, давай отойдем подальше!
Зевак во дворе собралось немало. Люди мрачно наблюдали, как заливают пеной автомобили, припаркованные рядом с пострадавшей машиной, комментируя происходящее. Подруги подошли к группке теток, стоявших у детской площадки.
– Там наша баба Маня, она знает все! – пояснила свой выбор осведомителей Олеся.
– …он выходит всегда такой важный, с портфелем, а тут смотрю – бежит весь бледный, – взахлеб рассказывала какая-то бабка в облезлой каракулевой шубе. – А я-то услышала, что во дворе загрохотало, но даже из своей вахтерки выйти не успела. Как он шасть на улицу! И кричит: «Баб Мань, звони пожарным!» А я думаю, сначала глянуть нужно, а уж потом звонить, на улицу выглянула – а там-то страсть! Пылает все! У меня аж сердце зашлось! Ну, думаю, конец!
– Так чё ж ихняя машина-то взорвалась? Неужто бомбу кто кинул?! – спросила у бабы Мани еще более древняя старушенция в драповом пальто до пят, укутанная по самый нос в пуховый платок.
– Она у него сама заводится, – авторитетно принялась объяснять баба Маня. – Первое время я все пугалась: проходишь мимо, а она как зарычит! Потом он мне, значит, объяснил, что включает ее прогреваться с пульта, чтобы зад свой не морозить на кожаном сиденье. Я ему сто раз говорила, что, пока он на улицу выйдет, его машина весь двор загазует. А он плевать хотел на мнение общественности. Все включал ее и бросал без присмотра. И вот, пожалуйста! Довключался!
– А я думаю, это терроризмь, – ввернула бабка в платке, – им плювать, кого взрывать!
– Что?! – взвилась баба Маня. – Да я вам говорю, Егоровна, что это наш «новый русский» добаловался со своей автономной заводкой, а ты и в ус не дуешь! Вот так сплетни и рождаются…
Альбина с Олеськой переглянулись: оставаться на взрывоопасной территории было глупо, пришла пора им ретироваться.
– Пойдем к машине, – сказала Альбина, – моя с пульта не включается, пока прогреем ее, глядишь, мой горе-работничек и договор довезет наконец-то!
Они обогнули пожарную машину, и Альбина не удержалась и посмотрела на остов автомобиля, зад которого практически не пострадал от взрыва. Это, оказывается, была такая же «Хонда-CRV», как и у нее. И тут огромный пенный «хвост» отвалился, и взгляд Альбины, словно стоп-кадр, запечатлел номер сгоревшей машины. Это был ее номер!
Она споткнулась и вцепилась в руку подруги. Еще не понимая, что случилось и как ее машина, припаркованная в соседнем дворе, смогла самостоятельно перебраться на другое место, Альбина так сильно испугалась, что даже дар речи потеряла.
– Там… это… там… моя… это моя машина! – наконец простонала она.
– Господи, Альбинка, конечно же, нет! – воскликнула Олеська. – Это «Хонда» вот того дядьки – видишь, его полиция допрашивает? Ну перестань дрожать! Помнишь, я тебе говорила, что у нас во дворе есть машина, которую я с твоей все время путаю, – номера такие же, а цвет чуть-чуть другой!
Но Альбину от ее слов заколотило еще сильнее. Нет, она поняла, что именно ей говорит подружка. Но еще она поняла, что кто-то в очередной раз попытался отправить ее на тот свет и по чистой случайности перепутал автомобили. Кто-то, кто следил за ней или знал, что она поедет к Олеське, подложил бомбу в автомобиль, как две капли походивший на ее собственный. И взорвал по ошибке чужую машину!
Но Альбину от ее слов заколотило еще сильнее. Нет, она поняла, что именно ей говорит подружка. Но еще она поняла, что кто-то в очередной раз попытался отправить ее на тот свет и по чистой случайности перепутал автомобили. Кто-то, кто следил за ней или знал, что она поедет к Олеське, подложил бомбу в автомобиль, как две капли походивший на ее собственный. И взорвал по ошибке чужую машину!
– Нет, ты понимаешь? Понимаешь, что произошло?! – твердила она, выстукивая зубами дробь, пока они с Олесей шли к ее «Хонде». – Этот гад хотел взорвать меня. Нас! У этого дядьки машина заводится с кнопки. И зарядное устройство сработало, когда машина завелась. А если бы я нашла место у твоего подъезда и припарковалась, то мы бы с тобой взлетели на воздух, как только я вставила бы ключ в замок зажигания!
– Да что же это делается?! – вторила ей Олеська. – Да когда же его поймает полиция! Преступник разгуливает на свободе, а они и не чешутся!
Они добежали до машины Альбины и застыли как вкопанные.
– Я боюсь: а вдруг она сейчас тоже взорвется? – сказала Олеська. – Может, пешком пойдем? Ты же знаешь, нам, татарам, все равно – наступать или сдаваться!
– Нет, ни за что, поедем на машине. У него просто не могло быть запасной бомбы с собой! – решительно сказала Альбина, но тоже не пошевелилась.
– Что будем делать? – спросила Олеська. – Может, вызвать минеров, и пусть они проверят, есть ли тут бомба?
– Не мели ерунды! – разозлилась Альбина и, грозно нахмурившись, шагнула к машине. – Два раза бомба в один и тот же окоп не падает. Знаешь такую военную премудрость?
С этими словами она нажала на кнопку сигнализации, открыла дверцу и нырнула внутрь. Через секунду мотор «Хонды» заурчал, и Олеська зажмурилась, закрыв уши ладошками. Взрыва не последовало.
– Слава тебе, Господи! – перекрестилась она и обежала машину по кругу. – Нам, русским бабам, никакие бомбы не страшны! Мы ж противоударные!
Чтобы снять нервное напряжение, она, как всегда, принялась трещать без умолку.
– Знаешь, Альбинка, – сказала Олеся, пристегивая ремень безопасности, – я тут на днях в журнале вычитала, для чего, по мнению женщин, нужны мужики. В списке собралось сто пунктов. На первом месте, понятное дело, самое очевидное: чтобы таскать пакеты с покупками из машины в квартиру и вкручивать перегоревшие лампочки, чтобы подвезти бензин, который закончился в машине женщины, или очищать ее машину зимой от снега. На все праздники, вплоть до его дня рождения, женщина может покупать самой себе белье и духи, якобы заботясь о его органах чувств. Еще они нужны, чтобы свистеть от восхищения вслед женщине в день ее сорокалетия, убивать тараканов и пауков, мазать кремом спину на пляже и даже доедать ужин за ребенком. Так вот: сегодня я внесла бы в этот список еще один пункт. Каждой женщине не помешает под рукой мужик, когда ей нужно завести машину, а она думает, что ее автомобиль заминирован! Пусть он сделает это за нее, ведь на счету у каждого мужчины должен быть подвиг, пусть даже – посмертный!
– Знаешь, я сейчас убью этого паразита, – как-то невпопад ответила ей Альбина. – И он посмертно не станет героем!
– Кого ты убьешь?
– Руслана! Он уже час до тебя доехать не может. Вот где его черти носят, а?!
– А он что, знал, что ты ко мне направляешься?! – подпрыгнула Олеська.
– Знал! Но только не начинай свою волынку о том, что он тоже спит и видит, как меня убить!
– Хорошо, не буду, – закивала Олеська. – Но… кто еще знал, что ты едешь ко мне?
– Если ты о Сашке, то с ним я не разговаривала с того момента, как мы расстались в горах.
– Вот видишь, а он, как друг, мог бы позвонить и поинтересоваться, как твои дела! А раз он отмалчивается, сидя в кустах, значит, рыльце у него в пушку!
– Да, Олеся, он не позвонил и не поинтересовался моими делами. Но это, милая моя, еще не повод подозревать его в мании убийства! Вполне возможно, что у него куча собственных проблем, вот он и не выходит на связь. Я, между прочим, ему тоже не звонила и не рассказывала, что на меня охотится какой-то оголтелый киллер. А ты ему об этом говорила?
– Нет.
– Вот видишь!
– Вижу, – сказала Олеська и презрительно поджала губы.
Но, похоже, пылкие речи Альбины ее ни в чем не убедили. Альбина решила больше не спорить, а просто игнорировать ослиное упрямство подружки. Вынув телефон из сумки, она набрала номер своего подчиненного. Трубку Руслан взял примерно после третьего звонка и заблеял что-то нечленораздельное.
– Слушай! Где тебя носит?! Ты должен был приехать сто лет тому назад! Я тут что, под подъездом до лета куковать должна?! – взъярилась Альбина, радуясь, что хоть на кого-то имеется повод наорать.
– Да я, да тут… понимаешь, у меня бензин… а телефон сел…
– Руслан! Ты хоть сам себя слышишь? Что ты несешь! И бензин у него, и телефон у него! Чего ты мне врешь? Где договор? Где ты сам? Мне тебя ждать или я могу ехать по своим делам?!
– Я, это… я пока не могу… я тебе потом объясню!
И тут он бросил трубку, отчего Альбина чуть не взорвалась от злости, как та несчастная «Хонда».
– Нет! Ты это видела?! Я его тут битый час жду! А он мне какую-то лапшу на уши вешает, а сам даже не собирался привозить никакой договор! Это что вообще такое?! Лишу его премии, нет, выгоню взашей, тунеядца проклятого!
– Да какая ему еще премия! Я только от тебя и слышу: то он загулял, то проспал, то напортачил. Гнать его надо, причем уже давно! – поджала губы Олеська, по какой-то причине недолюбливавшая Русика. – Он тебе только имидж портит, ведь говорят же: скажи, кто на тебя работает, и я скажу, кто ты!
– Да всё – достал! Я его постоянно жалею, прощаю все выкрутасы! А этот каналья вконец обнаглел!
– Знаешь, как говорят: кто возит, на том и ездят. И еще – не делай добра, не получишь зла. Избавляйся от этого груза, у тебя что, проблем мало, еще не хватало с нерадивыми работничками возиться.
– Он, Олеська, на самом-то деле талантливый парень, – вздохнула Альбина, которая быстро вспыхивала, но быстро и остывала, – и если бы не природная лень, то он уже давно работал бы самостоятельно! Ты бы видела его студийные работы с моделями – пальчики оближешь!
И, сочтя, что мотор автомобиля в достаточной степени прогрелся, Альбина принялась маневрировать, покидая парковку. Им еще предстояла операция «Ы» по внедрению на чужую территорию собачьего корма.
Глава 6
Надо сказать, что добрый ангел-хранитель Альбины, которому изрядно доставалось в последние дни, сумел помочь своей подопечной в благом деле. Купив пачку корма, идентичную той, которую Альбина по недомыслию прихватила из дома Дениса Бершанского, подруги оставили машину за два квартала от дома перед неказистым ларьком с продуктами и прошлись до нужного адреса пешочком. Никем не замеченные, они юркнули за высокий забор, козами проскакали к крыльцу и через минуту, справившись с чужими замками, оказались в безопасной тишине пустого дома.
– Мама дорогая! Ну и красота! – ахнула Олеська, разувшись, чтобы не наследить. – Боже мой, снаружи – такой скромный домик, квадратов на двести, со скромной штукатурочкой, а внутри – такие изыски!
– Да уж! Я еще в прошлый раз оценила. Он, как рогатая лысуха, создал свое гнездо на ровном месте. В укромном закутке, в среднестатистическом районе, построил себе изысканный дворец.
– Блин, полы – наборный паркет, окна – самый дорогой профиль, лестница – бук. Камин дровяной, кладка – пальчики оближешь! Да он богат, подруга! А что это за «горбатая лысуха»?
– Не горбатая, а рогатая. Птичка такая. Она предпочитает строить себе гнездо на плоском островке, желательно без соседей. В природе крохотные островки встречаются редко, поэтому она сначала насыпает островок, диаметром метра четыре, а весом больше тонны, а потом уже строит себе гнездо.
– Да уж, трудолюбия ей не занимать, как, впрочем, и твоему подопечному. Смотри-ка, сколько у него дипломов и грамот! Наш Дениска – доктор экономических наук, профессор, между прочим, лауреат всяких конкурсов! Ни фига себе: почетный член Российской академии наук!
Альбина была поражена: ладно, Олеська своим острым глазом усекла дороговизну отделочных материалов, не всякий в этом разбирается. Но ведь она, Альбина, и грамот, развешанных на стене вдоль лестницы, ведущей на второй этаж, не заметила! Как, впрочем, и ниши в стене, которая была заставлена сувенирами, привезенными хозяином дома из своих странствий. Хотя у нее имеется оправдание – она не включала верхний свет, чтобы не привлекать внимания соседей.
– Ой, супер! – причитала Олеська. – Какие статуэточки! Ну, это, понятное дело, Эйфелева башня – «куда нам до нее, она была в Париже…», это рафаэлевские ангелочки, это, думается мне, Дрезден. Аль, скажи, тролли живут в Голландии, или это не тролли? А эта штука откуда?
– От верблюда! Олеська, не трогай ничего руками. Если корм еще можно восстановить, то разбитые статуэтки из какой-нибудь Японии найти нам будет сложновато.