Пулярскому мы позвонили еще на выходе из банка, поэтому здоровенный лысый охранник, дежуривший на входе в офис, встретил нас дружелюбным кивком:
– Шеф уже ждет вас, ребята.
Мы поднялись по старой серой лестнице на второй этаж, повернули направо, и я крутнул ручку пухлой, обтянутой черным дермантином двери.
Стасик Пулярский стоял на обвитом виноградом балконе, который выходил в тесный двор, уставленный различным автохламом, и говорил по телефону. Увидев нас, он замахал рукой, приглашая садиться. Мы с Перси послушно погрузились в старинные кожаные кресла – Стас тем временем закончил беседу и вернулся в свой кабинет.
– Знаю про ваши беды, – сообщил он, по очереди протягивая нам руку, – уже все только про вас и говорят. И страховщики через жопу, да? Та я знал заранее… Коньячку, может?
Не дожидаясь ответа, Пулярский залез в древний буфет с наборными стеклами в дверцах и вытащил бутылку пятизвездочного. Следом на журнальном столике появились стопки из толстого зеленоватого стекла и вазочка с шоколадными конфетами.
– Давайте за встречу, пацаны… Оно в жизни всякое бывает…
– Бывает, – горестно кивнул Перси, осматривая со стопкой в руке Стасиков кабинет.
Пулярский предпочитал жить и работать в том же стиле, что и его древние одесские предки. На полу огромного квадратного кабинета лежал ворсистый темно-красный ковер, вдоль стен стояли застекленные книжные шкафы, набитые юридической литературой, а его письменный стол с двумя массивными тумбами лишь чуть уступал по размерам бильярдному. Довершала прелесть интерьера аляповатая хрустальная люстра под потолком: но мне лично здесь всегда было уютно, в отличие от стерильных белых офисов банкиров и тех же страховщиков.
– Ну, что я имею вам сказать, – начал Стасик, заедая коньяк конфеткой, – тут никто ничего предугадать не мог. Дело было чистое, это я сейчас уже говорю точно. Агент тот удрал, и никто его, я боюсь, не найдет. У меня только есть одни такие подозрения: на кого вас вытащили: на Такера или на Петьку?
– На какого Петьку? – удивился Перси Пиккерт. – На этого, что ли… Пьетро Фугассо?
– Да какой там он Фугассо, – отмахнулся Пулярский. – Петька он, Фурманов, служил адъютантом в Арбатском военном округе, потом поперли его, да он лицензию Охотника купил и чудит уже года три. Знаете, сколько он за голову Такера получил? Вам столько за пол-жизни не заработать.
– То есть ты думаешь, что агент работал не на Такера, а на охотника? – я почувствовал, как у меня начинает чесаться нос, что всегда предвещало неприятности.
– Да что мне думать, у меня дел по гланды, чтоб я еще думал тут, – сморщился Пулярский. – То тебе, Сэм, думать, как деньги отдавать, не мне же. Я только вижу, что в деле одним рылом не обойтись, а надо шукать, кто конкретно вас подставил. Вы ж поймите – тут у них ничего личного, и базара им до вас нет. Не подписались бы вы – так другие… где разница? Только я вам скажу, что полиция искать кто кого и для чего – не будет. Вам сказали, что вы сами во всем виноваты? Сказали. Вот и все.
– И что теперь делать? – осторожно спросил Перси.
Стасик дернул плечами и подлил нам еще коньяку.
– Вас сейчас ваши военные искать начнут, – глядя в сторону, сообщил он.
– Пока никто не звонил, – я попытался поймать его взгляд, но мне это не удалось.
– Звонил – не звонил, а Загребайло уже два часа как высадился. Так что пейте давайте и мотайте. Для вас тут один дядя такой есть – Миша Осибуси его зовут, искать надо вечером в «Кофейнике»… Договоритесь – может, скажет чего. Только я это так, Сэм, по дружбе, понял?
– Понял, – я глотнул коньяку и встал. – Спасибо, Стасик, кто б еще помог…
– Ладно… помог ему… потом «спасибо» говорить будешь. Давайте, пацаны, у вас и без меня дел полно.
В порт мы вернулись на подземке – тратить деньги на такси не хотелось. Выйдя на солнышко, Перси вдруг резко повернулся и подошел к лотку с арбузами.
– Дай-ка мне вот тот, длинненький, видишь? – попросил он продавца в белом халате.
– Вах, мистер, для вас – что хотите! – радостно блеснул тот глазами из-под козырька огромной драповой кепки. – Вам упаковать?
Перси молча бросил на прилавок мелкую купюру, определил арбуз себе на плечо и зашагал к южным воротам порта. Пальцы правой руки, которой он держал добычу, задумчиво барабанили по упругой полосатой плоти.
Несчастный «Гермес», позавчера только вышедший из ремонтного дока, где нам латали поврежденные обтекатели маршевых двигателей и меняли изуродованное выстрелом тягово-сцепное устройство, стоял на самом дешевом месте в углу стартового поля. Взлетать отсюда крайне неудобно и даже рискованно, но другого выхода у нас просто не было – оплата более выгодных мест неизбежно проделала бы дыру в нашем и без того аварийном бюджете.
Вилли Загребайло уже ждал нас на камбузе, развлекая Тхора и Колю Жереха застарелыми военно-космическими анекдотами. Одет он был в светлый летний костюм, выдающий немалые доходы портного, в зубах имел толстую сигару – словом, выглядел наш гиперинтендант как обычно, то есть «на миллион». Коротко поздоровавшись с гостем, Перси деловито сполоснул арбуз под краном, водрузил его на стол и вытащил из стенного шкафчика початый штоф водки.
– Что это с ним, Сэм? – поинтересовался Загребайло, вынув для этого изо рта сигару.
Я без лишних слов положил перед ним свою папочку, набитую бумагами, что распечатали нам на подпись в страховой компании. Вилли быстро пробежался взглядом по первым двум листам и вздохнул:
– Я так и знал…
– Сегодня все «так и знали», – хмыкнул Перси, с яростью втыкая в арбуз длинный, как сабля, нож.
– Мы были у Пулярского, – пояснил я, отвечая на немой вопрос гиперинтенданта.
Перси налил себе полный стакан водки, отчего Тхор в изумлении зашевелил ушами.
– Все всё знали, – прошипел Перси. – Вот только мы теперь не знаем, как жить дальше.
– Да, ситуация гадкая, – с легкостью согласился Загребайло. – Но я должен сказать вам, ребята, что прибыл сюда в общем-то как частное лицо, то есть – в данный момент я не очень ограничен должностными инструкциями.
Перси сосредоточенно, в три заглота, потянул свой стакан и заел его арбузом. Лицо моего компаньона немного посветлело.
– Это внушает, – признал он. – Говорите, Вилли, хуже нам уже не будет.
– Растекаться я особо не буду, – покачал головой тот. – Штука тут такая, что Петя Фугассо заигрался окончательно, и полковник Фримен сейчас рвет и мечет. То есть инцидент с вами оказался той самой последней каплей…
– И кто-то что-то докажет? – подал голос Тхор.
– Никто и не будет, – отмахнулся Вилли. – Синьор Фугассо сорвал недавно серьезнейшую операцию, в которой были задействованы линейные войска, в итоге несколько ни в чем не повинных офицеров теперь имеют серьезные проблемы по карьере, и, сами понимаете, дальше уже с ним церемониться нечего. Если возникнет нужда в грубой силе, я могу хоть завтра пригласить пару человек в чине не ниже майора, которые с удовольствием оторвут нашему Пете все выступающие части тела. Но я лично – ведь вы меня знаете, – таких дел не люблю, поэтому его нужно переиграть. Учитывая ваши знакомства и связи в профессиональной среде, я предполагаю, что нам это удастся.
Я осторожно потянулся к водке и налил себе на донышко стакана, после чего Перси молча придвинул ко мне огромное блюдо с неровно нашинкованным арбузом.
– Так как вы редко приходите в гости с пустыми руками, – сказал я, – то у нас есть некоторая надежда. Впрочем, мы тоже кое-что имеем. Скажите-ка, Вилли, вам приходилось слышать о таком человеке, как Миша Осибуси?
– Майкл Осибуси? – зашевелился гиперинтендант. – И вам дали на него выход?! Так это просто великолепно! И где он теперь обретается?
Перси неопределенно пошевелил в воздухе пустым стаканом.
– Вы лучше расскажите нам, кто он таков, потому что пока мы имеем только имя и рекомендацию. Это и много и мало… не так ли?
Вместо ответа Вилли Загребайло залез в свой старый крокодиловый портфель, который стоял, как обычно, у ножки стола, и достал приятную на вид бутылочку старого коньяка, а так же пару лимонов в пакетике, после чего выразительно посмотрел на Колю Жереха, безмолвно стоявшего под переборкой. Коля моргнул, дернулся всем телом и метнулся к бару за рюмочками.
– Пять, – приказал ему Загребайло.
– Так я… – замялся Жерех, но опытный Вилли пресек дезертирство, указав юноше на свободное кресло:
– Садись и слушай.
Гипеинтендант аккуратно разлил благоуханный напиток по нашим серебряным рюмочкам (купленным, как обычно, Тхором на какой-то гаражной распродаже), раскурил потухшую сигару и ухмыльнулся:
– Тут, ребята, вся хохма в том, что Петя Фугассо с вами вообще хорошо пролетел. У меня есть основания думать, что он никак не предполагал застать вас на поле боя еще живыми. Вы подписались на рейс совершенно случайно, никаких справок он не наводил – а откуда ему было знать, что в экипаже окажется боевой штурманяга, да еще и настоящий мастер своего дела?
Загребайло отсалютовал Тхору рюмкой, и наш гранг с удовольствием ответил ему тем же.
– Можете, кстати, не сомневаться в том, что если б вы не удрали сразу, то Петя добил бы вас, особо не заморачиваясь – в экипажах у него люди отчаянные, почти все скрываются под «творческими псевдонимами» – Крюк, Метла, Стрый и прочие… Уже все понятно, да? По нашим странным законам трогать их вроде как нельзя до тех пор, пока кто-нибудь не учудит государственное преступление, следовательно, свидетелей им оставлять не резон при любых обстоятельствах. Будь моя воля, извел бы я всех этих «охотников на лицензии» под корень, но тогда, боюсь, от пиратов вообще вся торговля встанет. В конце концов, не мы эту практику придумали, не нам ее и отменять.
– Так она и появилась от безысходности, – заметил Тхор, крутнув в раздражении ухом.
– Это как? – повернулся к нему Перси. – Ты что-то не рассказывал…
– Ну… придумали ее мы и пусанцы. Это было еще лет за двести до того, как вы вышли в Большой космос. Пусанцы крепко побили ту сволочь, которую вы раньше называли «грэями», отшвырнули их довольно далеко – почему они и стали появляться у вас на Земле, – но в результате у них сама собой возникла куча народу, которая ничем, кроме войны заниматься не умела и не хотела. Дальше ясно, да?
– Дело известное, – согласно кивнул Вилли. – Потом мы были вынуждены принять Галактический Кодекс и в итоге, помимо полнейшего смешения культур, получили еще и это. Поэтому у Майкла Осибуси папа японо-филиппинец, а мама родом из Орехово-Зуево.
– Я бы попросил, – мрачно хмыкнул сэр Персиваль, – бо тут только у нашего Сэма родословная идет прямиком с Дерибасовской, а все остальные…
– Так вот Осибуси, ребята… Майкл Осибуси был у Фугассо финансистом, причем с самого начала полукриминальной карьеры нашего охотника за пиратами. Некоторое время у них все шло нормально, но в конце концов Фугассо стал играть с правительственными акциями, не желая слушать своего консультанта. Ну и делиться он с ним тоже не хотел, такие дела… Жадность фраера сгубила, не так ли, Сэм? Вот то-то и оно. Говорят, полгода назад Осибуси четко почувствовал, что дело закончится неприятностями, а ему, как материально ответственному лицу, очень не хотелось страдать бесплатно – поэтому он собрал манатки и отвалил. Еще говорили, что Фугассо очень обидел его в финансовом смысле. Но факт то, что после разрыва с Петей Осибуси никто нигде не видел… А вы что же, утверждаете, что он жив?
– Прежде чем выяснять, кто жив, а кто нет, – со всей доступной мне вкрадчивостью начал я, – хотелось бы получить хоть какие-то гарантии того, что человек, который, возможно, станет нам помогать, не поимеет в результате всего этого неприятностей со стороны закона. А то, знаете…
Вилли перегнулся через стол и осторожно потрогал мой лоб.
– Нет, температура в норме. Сэм, что это с вами сегодня? Или непонятно, что я прилетел сюда специально для того, чтобы найти способ подставить говнюка Фугассо так, чтобы он получил максимум неприятностей, а вы – свои потерянные денежки?
– Ну, тогда, – чавкнул Перси, приканчивая последний кусок арбуза, – отдохнем до вечера, и отправимся на поиски нашего загадочного финансиста!
* * *В половине восьмого по местному, отоспавшись и наскоро поужинав на камбузе свежими булочками с чаем, мы с Перси влезли в деловые костюмы – нас ждал малознакомый «Кофейник», а в таких делах лучше иметь самый нейтральный вид. Если в заведении окажется кто-то из старых приятелей, ничего страшного не случится, а если и нет, то камуфляж подгулявших менеджеров придется, как то уже бывало, в самый раз. Вилли поправил на Перси галстук, одобрительно хмыкнул, глядя на меня, и мы погрузились в такси, дежурившее на выходе из порта.
Указанный Стасиком Пулярским бар находился в тесном лабиринте старинных, большей частью шестиэтажных, улочек, что начинался сразу за южной границей космопорта, так что долго ехать нам не пришлось: через три поворота машина встала возле уютного доходного дома, на углу которого висел тот самый кофейник – стеклянный и подсвеченный изнутри. Внутри заведение оказалось милым и тихим, ничем не напоминая те портовые притоны, в которых мы с сэром Персивалем провели лучшие годы нашей суетливой жизни. Едва обозрев своим соколиным глазом довольно просторный зал, Вилли незаметно толкнул меня плечом и мотнул головой в сторону стойки. На высоких круглых табуретах со спинками восседали всего четверо: краснощекий дядя в стетсоне и потертой джинсе, пытающийся кокетничать с массивной девицей явно нетрадиционной ориентации, совсем юная пецалка с накладной косой вокруг головы, и широкий, кряжистый азиат, на плечах которого едва не лопался породистый кожаный пиджак. Не глядя на стоящий перед ней коктейль, блондинистая лолита увлеченно шептала что-то самураю на ухо, но тот лишь кривил в ответ толстые, поблескивающие в свете фонариков губы.
Вынув руку из кармана, гиперинтендант Загребайло едва заметно поманил нас пальцем, после чего мы расселись перед стойкой строем: Вилли, Перси, и ваш покорный слуга, причем Миша Осибуси оказался рядом с нашим славным куратором.
– Я думаю, три двойных бурбона нам для затравки хватит, джентльмены? – спросил Вилли и повернулся к бармену. – Еще можно сухариков. По чуть-чуть… Пока ведь нам везет, не так ли?
Перси согласно кивнул и крепко ухватился за приехавший к нему по стойке стаканчик. Вилли тем временем дождался, пока собеседница азиата прекратит свой жаркий монолог, после чего осторожно коснулся пальцами кожаного плеча:
– А нельзя ли на пару слов, Миша?
Осибуси резко повернулся в его сторону и замер: рука Загребайло лежала под левым бортом светлого пиджака, причем я готов был поклясться, что со своей стороны Миша отчетливо видит под тканью контур ствола, направленного ему в печень.
– Мы от Пулярского, – одними губами произнес Вилли, – так что пугаться нечего. Тут все свои…
Финансист заметно обмяк. Зажмурив на несколько секунд глаза, он сказал что-то бармену и сполз с табурета:
– Пойдемте в кабинет. Тут не разговор.
Мы прошли через служебный коридор и вскоре оказались в уютной маленькой комнатке, отделанной темным лакированным деревом. Осибуси вызвал кнопкой официанта, заказал на всех виски и минеральную воду и решительно поставил перед собой пепельницу.
– Я парень сообразительный, – сообщил он, раскуривая длинную коричневую папиросу, – и уже, кажется, догадываюсь, зачем вас отправил ко мне Стасик. Единственная проблема – вы, сэр, – Миша ткнул папиросой в сторону Вилли. – Я пока не могу определить вашу служебную принадлежность, хотя понимаю, конечно, что вы не из транспортной полиции…
– Не имеет значения, – с кротостью вздохнул Загребайло.
– Понятно, – дернул бровями Осибуси. – Так, значит, именно вас я ждал все это время. И, знаете ли, догадывался, что когда-нибудь дождусь. Жалко вот, что вы не обратились ко мне раньше…
– Раньше у нас был полный порядок, – усмехнулся Перси.
– Это как водится, – покивал финансист. – Но тут вы случайно встретили моего друга Петю… Я уже знаю, конечно, про вашу историю. Но – сочувствовать не буду. Если вы пришли ко мне по поводу синьора Фугассо, я весь ваш. Вы, как я понял, хотите не только вернуть потерянное, но еще и получить некую компенсацию за моральный ущерб? Если я правильно понял диспозицию, – он снова посмотрел на Загребайло, – то в этот раз дело, может быть, и выгорит. Вопрос, собственно, у меня один: до каких пределов вы готовы идти? Понятно, что Петина голова как таковая вас не интересует, вам нужны его деньги. Но тут тоже есть определенные границы. И?..
– Есть варианты, – негромко сказал Вилли.
Миша Осибуси глубоко затянулся, потом медленно выпустил дым через ноздри. Мне показалось, что он несколько ошарашен – но, может быть, я и ошибался, так как его скуластое лицо не выражало решительно ничего.
– Раз так – смотрите сами… Ко мне уже подходили пару раз, но никто не хотел играть всерьез, все боялись расследований. Вам я вполне готов поверить – по разным причинам, но то мое уже дело. Дело в том, что нагнуть Петю можно только одним способом – поджечь сраку его покровителям. Я знаю, как это сделать, так как постоянно отслеживаю некоторые его дела, но далеко не все могут так рисковать. Слушайте меня внимательно…
Через два дня «Гермес», перерегистрированный на частного предпринимателя Николая Жереха, ушел на Нью-Бенарес. Там он получил старенький, но вполне исправный грузовой модуль, и встал на орбитальном карго-комплексе в ожидании фрахта. Предложений было великое множество, но капризный Жерех то ломил безумные цены, намного превышающие средний профсоюзный тариф, то просто отказывался вести переговоры, ссылаясь на проблемы с техникой. И правда: в первое же утро после прибытия на «Гермес» были вызваны несколько механиков из одной малоизвестной фирмы, которые долго ползали по его брюху, то и дело вскрывая сервисные люки.