– Здравствуйте, Елена… Как вас по отчеству? – спросил Рома.
– Андреевна… – голос ее упал.
– А фамилия как?.. Дело в том, что в местах не столь отдаленных вас не будут звать по имени-отчеству…
– В каких местах? – в предобморочном состоянии пробормотала она.
– А в тех, куда вы сейчас отправитесь по обвинению в убийстве гражданки Никовцевой…
– Нет. Я ее не убивала… Это не я…
– А кто?..
– Я не знаю… Я только что узнала об этом…
– Странно. Вы требуете с ее мужа десять тысяч долларов. А сами даже не знаете, что происходит с вашей подругой…
– Она мне не подруга. Она клиентка. Мы работаем на нее…
– Вы работаете на нее, но против нее… Может, все-таки скажете, зачем вы ее убили?
Девчонка не ответила. С ней приключился обморок. И сейчас она падала в могучие объятия Федота. Как истинный джентльмен, он аккуратно сгреб ее в охапку и уложил на диван.
Степан посмотрел на позеленевшего парня.
– Тебя Игорь зовут?
– Игорь, – очумело глядя куда-то вдаль, кивнул тот.
– Так вот, Игорь, теперь ты понял, что все слишком серьезно? Вас обвиняют в убийстве двух человек…
– Но мы никого не убивали. Ни я, ни Лена…
– А кто убивал? Может, Юлий?
– Юлий вообще здесь ни при чем.
– Вообще?
– Ну да, он вообще не хотел связываться с Ольгой. А когда мы с Ленкой устроили это дурацкое похищение, он обозвал нас идиотами.
– Это еще мягко сказано… А почему он вас не остановил?
– А он сам по фазе сдвинулся. В девчонку одну втюрился.
– Где он сейчас?
– Если честно, не знаю… Говорю же, влюбился он. Он сейчас как тот мартовский кот. Дома почти не появляется…
– По мартовским кошкам ходит?
– Нет. Говорю же, что он влюбился. Ему сейчас никто не нужен. Только эта девчонка. Ее Женя зовут. И она не кошка…
– Может, и не кошка. Может, и не мартовская. Но он сейчас у нее?
– Если бы… Они только познакомились, и она тут же куда-то исчезла. А он ее ищет, как тот придурок…
– Я смотрю, вы тут все придурки, – усмехнулся Рома. – Детективное агентство «Туши свет»…
Степан оставил задержанных под присмотром Лозового, а сам с Федотом закрылся на кухне. Достал сигарету, закурил.
– Идиотизм какой-то, – в раздумье проговорил он. – Жена собирается изменить мужу и обращается к каким-то непонятным деятелям. Вот ты бы что сделал, если бы к тебе обратились с такой просьбой?
– Да можно было что-нибудь придумать. Но только не похищать. Это ж статья. Если прижучат, можно срок схлопотать…
– Этих прижучили. Можно похищение клеить… Но ведь нас не это интересует. Нам нужен убийца… Ты как думаешь, могли эти деятели двух человек убить?
– Да у них же на лбу выбито – «дятлы». Да еще с восклицательным знаком. Они ж любое дело провалят…
– Вот они его и провалили. Убить убили, а следы замести не смогли…
– Да убить-то они в принципе могли бы. «Ствол» найти сейчас не проблема, глушитель тоже, стрелять может научиться каждый… Но ведь дверь в квартиру отмычкой вскрыли. Сомневаюсь, что этот тютя Игорь смог такое сделать…
– А Римский Цезаревич? Его бы я придурком не назвал. Нормальный парень. В смысле, что не размазня. И с отмычкой он должен быть на «ты». У него ж работа такая – за неверными мужьями-женами следить. А для этого надо уметь квартиры чужие вскрывать. Чтобы аппаратуру устанавливать…
– Что-то нечисто с этим Цезаревичем, – почесал за ухом Федот. – С Тельцовым засветился. Теперь вот здесь обозначился. Случайность? Вряд ли… Что, если он и есть наш неуловимый киллер? И подручные у него могут быть. Более серьезные ребята, чем эти… А эти недотепы и само агентство – всего лишь прикрытие…
– Но ведь Лиза Тельцова его не сдала?
– Не сдала, – кивнул Федот. – А почему? Потому что испугалась за свою шкуру…
– А логика в этом есть, – крепко задумался Степан. – Может, у них договор был. Тельцова сдает Борисова и Архипыча, Юлий прописывает их на тот свет, на этом все нити обрываются… Кстати, Тельцова отказалась от всех своих показаний. Адвокаты сейчас вовсю крыльями хлопают. Глядишь, ее еще и освободят за недостаточностью улик… А вот если бы она Юлия сдала, тогда бы ее точно прижали. Большое дело – страх. С Борисовым и Архипычем этот парень лихо расправился. Мог и до Тельцовой дотянуться…
– А думаешь, мог бы?
– Нет, вряд ли… У этого Римского, может быть, холодный, расчетливый ум, твердая рука. Но на чисто криминальный мир он едва ли завязан. И до тюрьмы, где сидит Тельцова, ему не дотянуться… Кстати, отсутствие криминальных связей объясняет, что про этого парня не знает ни Сафрон, ни другие, к кому мы обращались за помощью…
– Да, что ни говори, в автономном существовании есть свои плюсы… Степаныч, ты так говоришь, будто этот Римский в самом деле киллер.
– Если говорить откровенно, сам себе не хочу верить. Парень-то, в сущности, неплохой… Но факты показывают на него. Поэтому никаких с ним церемоний…
В дверь кто-то позвонил.
– Это может быть он, – сказал Федот.
И на всякий случай достал из кобуры свой «макар». Степан тоже привел свое оружие к бою. Чем черт не шутит, может, у этого Римского при себе целый арсенал.
Но это был не Юлий. Это явился Эдик. С ордером на обыск в зубах.
Федот организовал понятых. Проделал это тихо, без суеты. Чтобы никто не растрезвонил на весь дом, что в квартире Юлия Римского организована засада. Обыск начался.
Глава шестнадцатая
Обидно, когда тебя называют болваном. Особенно если ты сам себя так называешь. Всю эту неделю Юлий фланировал у дома, где жила Женя. Ждал, когда она объявится. И все потому, что не знал, где ее искать. И только вчера его осенило. Его, специалиста по частному сыску.
Все оказалось очень просто. По адресу квартиры, где она жила, он вычислил номер телефона. А сегодня всеми правдами и неправдами выцыганил распечатку переговоров. Не так уж просто это было. Зато заветный листок уже в кармане.
В тот день, перед тем как исчезнуть, Женя звонила по нескольким телефонам. Возможно, она звонила родным, а возможно, искала квартиру по газетным объявлениям. Так или иначе, по этим телефонам рано или поздно он ее вычислит. Никуда она от него не денется… Она, конечно, может послать его куда подальше. Только он никуда не уйдет. Рано или поздно она поймет, что ей нужен только он. А пока это не случится, он будет сидеть у ее порога как преданный пес. Вот такая это штука, любовь…
Он мог бы сразу взяться за расшифровку переговоров. Но у него не было при себе мобильника. Пуху одолжил. Хотя, пожалуй, не надо было этого делать. Пух и Ленка совсем спятили. Все-таки запустили вариант с похищением. Мол, сама Ольга Викторовна его одобрила. Даже как будто в восторг пришла. Надо было бы пресечь эту дурацкую самодеятельность на корню. Надо было. Да только Юлию как-то все равно, что и как делает Пух. Сейчас его волнует только Женя, а все остальное – пустой звук. Он лишь взял с Пуха слово, что его в это дело он впутывать не будет. Даже от своей части гонорара отказался. А вот с телефоном он переборщил. Зря отдал. Но ничего, можно сходить домой. Может, Ленка что-нибудь вкусненькое приготовила. Как только появилась надежда найти Женю, так сразу и аппетит появился…
Дверь он открыл своим ключом. Вошел в квартиру. И тут же в спину ткнулось что-то твердое.
– Пух, не дуркуй! – бросил он через плечо.
– Спокойно, парень, не дергайся, – послышалось сзади.
Тут же из комнаты вышел человек крупных габаритов. Это был подполковник Круча. Он что здесь делает?
Спросить Юлий не успел. Человек сзади схватил его за руки, взял на прием. Раз, два, на запястьях защелкнулись браслеты наручников. И тут же сильные руки ощупали его с ног до головы. На блатном языке это называется шмон. На юридическом – досмотр. Но как ни назови – в печь ты все равно уже попал.
Сразу все встало на свои места. Это арест. По обвинению в похищении человека. Долбаный Пух!..
– Ну что, допрыгался, дружок? – глухо спросил Круча.
– Допрыгался, – не стал отрицать Юлий. – Точно, допрыгался.
– Ничего, дальше вместе прыгать будем… Рома, в машину его!
Юлия вывели во двор, сунули в «Волгу» – затолкали на середину заднего сиденья. Круча сел за руль. Два молодых мента устроились по обе стороны от Юлия – как в тиски зажали. Неужели они думают, что он собирается убежать? Если так, то они ему льстят.
Его привезли в отделение, впихнули в клетку при дежурной части. Там он просидел недолго – пока оформляли документы. Затем его повели на второй этаж в кабинет к оперативникам. Усадили на стул, наручниками приковали к батарее. Степан Круча сел за стол прямо напротив него. Взгляд тяжелый – такое впечатление, будто танк на тебя наезжает. Рядом с ним разместились его помощники. Парни хоть и молодые, но под стать своему начальнику – такие же мудрые волки. И взгляды такие же тяжелые, гнетущие. Юлий вдруг ощутил себя в стиральной машине – сознание в центрифуге закручивается, и душа сама наизнанку выворачивается.
Он думал, что разговор начнется с Ольги Викторовны. Но Круча зашел совсем с другой стороны.
– От Лизы тебе привет, – криво усмехнулся он.
– От Лизы?!.
– А ты думал, от кого?
– Да не думал я ничего…
– А зря, надо было думать… На твоем месте я бы в бега подался. А ты здесь остался. Потому что не думаешь. Или ты сам идиот, или нас за таких принимаешь… Раскололась твоя Лиза. Рассказала все, как было. Это ты Вадима Борисова убил. И Архипыча тоже…
– Вадим Борисов?! Архипыч?! Кто они такие?
– Да брось ты ваньку валять. Мы ж тебя не допрашиваем. Мы всего лишь констатируем факты. Елизавета Тельцова выдала тебя с потрохами. И нам все равно, что ты скажешь в свое оправдание… Ты убил ее мужа. А потом убил Борисова и Архипыча. И от этого тебе не отвертеться. Потому что доказательств – больше чем нужно. Единственное, что от тебя требуется, – это показать на своих сообщников. Которые помогали тебе убивать… Или ты их всех тогда в машине подорвал?
Такое чувство, будто на тебя снежная лавина обрушилась. Ударила со всей силы, погребла под своей тяжестью, закрутила, понесла по крутому горному склону.
– Какие сообщники? Какая машина? – Голова отказывалась что-либо понимать.
– Белая «шестерка», из которой был расстрелян джип гражданина Тельцова. Ты ее взорвал. Только не надо отрицать…
– Вы что-то путаете.
– Да?.. А это что такое?
Круча достал прозрачный целлофановый пакет, в который был завернут пистолет. С грохотом выложил его на стол.
– Что это такое? – повторил он.
– Не знаю, – пожал плечами Юлий.
– Зато я знаю. Это боевой пистолет системы «ТТ», из которого, согласно заключению баллистической экспертизы, были застрелены гражданка Никовцева О. В. и гражданин Гольц В. Э…
– Никовцева?! Что-то знакомое… Ольга Викторовна Никовцева. Ну да, это она… Все не так, как вы думаете. Ее никто не похищал. Она сама… Постойте, вы говорите, что ее застрелили? Из этого пистолета?..
– Из него самого…
– А зачем… Зачем ее убили? – От чрезмерного волнения Юлий не находил себе места.
– А вот это мы и хотим у тебя спросить.
– У меня?! А при чем здесь я?
– А ты не догадываешься?
– Нет.
– Очень глупо с твоей стороны не признавать очевидное. Тебе бы чистосердечно во всем признаться. Глядишь, мы бы тебе по простоте нашей душевной явку с повинной оформили. Может, и скостил бы тебе суд лет пять…
– В чем я должен признаться?
– Я тебе дело говорю. А ты продолжаешь комедию ломать… Этот пистолет, Юлий ты Цезаревич, нашли в твоей квартире, на балконе… Осечка вышла, гражданин Римский. Жадность задушила, да? Почему не выполнили главную заповедь киллера? Почему не сбросили оружие?
– А потому, что он у нас киллер-самоучка, – усмехнулся молодой мент. – У него свои представления о профессиональной этике. Я прав, да?
Он в упор посмотрел на Юлия. Как будто из мартеновской топки жаром полыхнуло.
– Я ничего не понимаю…
Нужно успокоиться, собраться с мыслями. Тогда все станет ясно. Тогда он сможет объяснить этим людям, что здесь какое-то недоразумение. Не было у него никакого пистолета, ни в кого он не стрелял.
– Если не понимаешь, мы тебе объясним, – не унимался Круча. – Ты убил Тельцова. Затем убил Ольгу Никовцеву и ее любовника…
– Зачем? Зачем мне все это?
– Ну, насчет Тельцова – тут понятно. А вот как с Никовцевой… Но и тут есть объяснение. Ты сообщил ее мужу о готовящейся измене. Предложил ему наказать ее любовника. За соответствующую, разумеется, плату. Но вместо одного заказа ты получил сразу два. Ревнивый муж решил наказать и жену, и ее любовника. Решил и наказал, твоей рукой… Прокололся ты, братец. Жадность фраера сгубила. Не надо было пистолет у себя оставлять…
Круча пристально смотрел на Юлия. А взгляд у него похлеще всякого детектора лжи.
– Ну, что молчишь? – продолжал он добивать. – Правда глаза колет?
– Это неправда. Неправда…
– Что, не нравится тебе моя версия? Тогда расскажи, все как было на самом деле. А мы послушаем…
– Не было ничего, – глядя себе под ноги, замотал головой Юлий. – Никого я не убивал…
– Боюсь, у нас нет оснований тебе верить. Факты против тебя…
– Все против меня.
– Вот видишь, сам все прекрасно понимаешь. Не зря в юридическом штаны протирал… Ну так что, будем сознаваться? Еще есть возможность получить явку с повинной.
– Мне не в чем сознаваться.
– А жаль. Я думал, ты умней… Ладно, не будем гнать коней. У тебя еще есть время подумать…
Место ему для раздумий отвели. В камере изолятора временного содержания.
Жалкое убогое помещение, тусклая лампочка под потолком, оконце, затянутое жестью с дырочками для воздуха. Две трети пространства занимали голые дощатые нары. Сортир, умывальник. И смертная тоска в воздухе.
На нарах кверху пузом лежали двое. На Юлия они не обратили никакого внимания. Так и продолжали о чем-то шептаться между собой.
Юлий занял свободное место. Тоже лег, но не на спину, а на бок. Обхватил голову руками. На душе диким воем выли волки. Чтобы крик души не вырвался наружу, пришлось стиснуть зубы.
Надо собраться с мыслями, все обдумать… Но мысли разбегались.
Со временем Юлий успокоился. И мысли угомонились, сознание настроилось на рабочий лад.
Ситуация аховая. Убита его клиентка Ольга Викторовна. Застрелена из пистолета, который почему-то нашли у него на балконе… Можно сколько угодно ругать Пуха, но от этого ничего не изменится. Надо начинать все с самого начала. С того, с чего начал Степан Круча.
Череда неприятностей началась с Лизы. Она пыталась впутать его в мокрое дело. Хоть и не вышло у нее ничего, но в голове у Кручи на его счет кое-что отложилось. Теперь вот убийство Ольги Никовцевой. Сейчас против него веская улика – орудие преступление. Но как у него дома мог оказаться пистолет?
А может, менты просто издеваются над ним? Ольгу Никовцеву никто не убивал. И пистолет у него дома никто не находил. А весь этот балаган с ним менты устроили по сговору с господином Никовцевым. Он догадался, что Пух и Ленка водят его за нос. Обратился к ментам, те вычислили «похитителей» и теперь в отместку пудрят мозги Юлию, а с ним и Пуху с Ленкой… Э-эх, если бы это было так на самом деле.
Подполковник Круча производит впечатление очень серьезного человека. И такими вещами шутить не должен… Ольгу Никовцеву убили. За что? И почему именно в тот момент, когда она жила с любовником на снятой для нее квартире… За что? Почему? Кто?.. Юлий усиленно искал ответы на эти вопросы. Но чем сильней он напрягал мысли, тем более скользкими они становились. Он пытался собрать их в звенья логической цепи, но они ускользали от него, терялись в дремучих дебрях свершившегося факта…
Ближе к ночи тяжелая железная дверь со скрипом отворилась и в камеру ввалился верткий худощавый тип с наглым взглядом. Судя по всему, это был отпетый уголовник, для которого тюрьма – дом родной.
Он посмотрел на первых двух сидельцев. И брезгливо сморщил нос.
– Блин, только чертей нам тут не хватало. Бомжары помойные…
А эти двое действительно были бомжами. Грязные, оборванные, заросшие. От них нестерпимо воняло застоявшимися нечистотами. Первое время Юлий этого не замечал. Зато сейчас этот отвратный смрад действовал на нервы.
– А ты кто такой? – глядя на него, спросил уголовник.
– Человек, – пожал плечами Юлий.
– Ну да, видно, что человек… На бомжа не похож… За что повязали?
– Ни за что. Это случайность…
– Ну так это понятно. У нас никто за дело не сидит. Все случайно… Ладно, не хочешь говорить, не надо. Я к тебе в душу лезть не хочу. Да и не по понятиям это…
Уголовник лег на нары рядом с ним. Вытянулся во весь рост, сложил руки под голову, протяжно зевнул.
– Как зовут-то? – закрывая глаза, спросил он.
– Юлий.
– А погоняло есть? В смысле, кличка…
– Нет.
– Нет – значит, будет… А меня можешь Вьюном звать…
Он еще хотел что-то сказать. Но передумал и махнул рукой, как бы отгоняя Юлия.
Заснуть Вьюн так и не смог. Полежал немного, поворочался. Вскочил, сел. Зло посмотрел на бомжей.
– Чтобы вы сдохли, черти помойные!
Вежливое пожелание, ничего не скажешь.
– Если сдохнут, еще сильней вонять будут, – усмехнулся Юлий.
– А это верно! – Вьюн одобрительно посмотрел на него и даже подмигнул.
Посидел немного, раздувая ноздри. Вскочил на ноги, подошел к двери, занес кулак. Но в самый последний момент передумал. Повернулся к Юлию:
– Блин, без бабок меня повязали. Даже курева нет… А у тебя есть?
– Нет, я не курю.
– А как насчет бабок? Может, одолжишь немного?
– А думаешь, у меня есть?
Юлий похлопал себя по карманам и с удивлением обнаружил, что он при деньгах. У него забрали все – паспорт, распечатку переговоров, платок, расческу, даже шнурки с туфлей. А деньги оставили. Может быть, потому, что они были в дальнем кармане?