Кольченко вздрогнул и проснулся с выпрыгивающим из груди сердцем. В руках он сжимал руль своего синего «Форда». Навстречу катилось, ныряя под колеса, серое полотно дороги. Лежащая рядом на пассажирском сиденье резервная фляга заманчиво булькнула содержимым, словно приглашая выпить. «Я же выбросил ее в окно…» Паша резко нажал на тормоз. Скорость только возросла. «Я сплю! Это сон!» Холодная волна паники захлестнула мозг.
— Кольченко, игнорировать даму — это в конце концов невежливо! — в женском голосе появились до боли знакомые сердитые нотки.
Павел вздрогнул и проснулся с выпрыгивающим из груди сердцем. «Вот он, тепловой удар! — Паша вытер чистым платком загорелый лоб. — Устал, еще бы не устать, это только машины не устают, а просто ломаются…», — из последних сил вцепившись в «баранку», подумал он. Бесконечное шоссе терялось в колышущемся над раскаленной пустыней мареве, а чуть выше, растворяясь в синем небе, меркли разноцветные звезды…
— Павел, я обращаюсь к тебе в последний раз! Если ты не отзовешься, между нами все кончено!
— Что за банальная формулировка, Аля? — спросив это, Паша приоткрыл глаза и с подозрением покосился на откинутую крышку «саркофага».
Вместо Али перед ним стояла та самая афанасьевская подруга, что непонятно как объявилась на корабле несколько часов назад. Кольченко поднес к глазам левую руку и убедился, что на мизинец наложена вполне приличная повязка. Затылок пока еще ныл, но не настолько, чтобы лишать работоспособности.
— За нами еще один раунд, академик, — сообщила в интерком Лена.
Павлу она только улыбнулась и молча указала на коридор, ведущий в грузовой отсек.
— Понятно, — усмехнулся Паша, — Вечный бой. А что за раунд я умудрился выиграть?
— Против Абсолютного Мирового Порядка.
— Очень понятное разъяснение, — саркастически сказал Павел, пытаясь сесть.
Но других разъяснений не последовало, потому что Лена развернулась и пошла к выходу из «красной зоны».
23 Из текущего рапорта в ГРУ
…Из бодрствующих членов экипажа по меньшей мере трое являются агентами неизвестных спецслужб. Утверждать, что они инопланетяне, не могу, однако все действия подозреваемых направлены на обеспечение собственного контроля над ситуацией на корабле… Группа спецназа действует профессионально, жаль, не в нашу пользу…
М.24 Афанасьев А. Н., академик
— Прибор готов, осталось его протестировать, это еще час, и твой вариант будущего не реализуется.
— Не спеши, — Лена покачала головой. — Час — это немало…
— Ерунда, — отрезал я. — Продержимся.
— Близится разрыв, — предупредила Лена, глядя на потолок. — Я чувствую его.
— Прибор можно и не тестировать, — упрямо сказал я и потянулся к выключателю.
— Нет, просто лучше прогнать тесты прямо в машинном отделении при подключенном искривителе.
— Тогда идем…
В машинном нас не ждали. Они там были, но нас не ждали. Пятеро. Причем один чернокожий. Но хуже всего было не то, что их лица выражали явно агрессивные намерения, а то, что они подключили к нужному мне порту какой-то свой прибор. Один из них, видимо, предводитель, вышел нам навстречу и, насмешливо глядя рыбьими глазами сверху вниз, спросил:
— У вас к нам какое-то дело, профессор?
Я подавил легкий приступ страха и, с трудом ворочая пересохшим вдруг языком, ответил:
— К вам — никакого. Мне нужен доступ к четвертому агрегату. От этого зависит сохранность всего звездолета. Ваша сохранность тоже, между прочим.
— Мы уже все сделали, можете не волноваться, — гигант указал взглядом на загадочный прибор.
— Что вы сделали?
— То, что сможет защитить нас при встрече с любой инопланетной опасностью. Можете считать это стволом для вашего «искривителя». Теперь он является не только щитом «Ермака», но и его мечом! Любой враг, вставший на нашем пути, будет смят мощной струей сжатого времени. При этом немного ослабляется защитная оболочка из искривленного времени вокруг корабля, но враг вряд ли успеет воспользоваться этой слабостью, ему будет не до ответного удара. Так что идите к себе, отдыхайте и не мешайте нам. Борьба с врагами — это по нашей части.
— Кто вас уполномочил бороться с врагами?! Мы для вас тоже враги?! Почему вы избили наших ребят?! — я не стал сдерживать нахлынувшее возмущение. — Вы себе представляете, что пытаетесь сделать?
— Что ты так разошелся, Александр Николаевич?
Из-за агрегата весьма эффектно вышел не кто иной, как генерал Сомов. Очень многое начало вставать на свои места. Быть может, кроме исчезновения Алевтины и вируса в медкомпьютере. Ни то ни другое не имело особого смысла, ведь Сомов являлся капитаном и претворить свои планы в жизнь мог бы и без таких сложностей, простым приказом. Что-то здесь все же не так…
— Зачем ты портишь оборудование, генерал?! Убери эту штуковину! Если я не усовершенствую «искривитель», нам меньше чем через час придет конец. Обещаю, что после выхода в обычное пространство подарю четвертый агрегат целиком тебе лично или ВКС, как пожелаешь!
— А почему не сейчас? Нам угрожает какой-то парень по кличке Порядок, так? Значит, его надо уничтожить упреждающим ударом. Аппарат мы подготовили, остается навести его на цель и нажать кнопку. Что тебя не устраивает?
— Этот парень не имеет физической сущности, и навести свою пушку на него ты не сможешь, вот что меня не устраивает! Знаешь, Сомов, я думал — ты умнее. Убирай отсюда своих головорезов! Поле вокруг корабля прорвется с минуты на минуту! Если я не включу свой прибор, мы застрянем в этом пространстве навечно! — последние слова я не просто прокричал, я их проорал, как заблудившийся в горах турист.
— Не утрируй, — генерал небрежно махнул рукой. — Если враг не имеет физической сущности, то нам он и не страшен. Лейтенант, продолжайте настройку системы наведения.
Сомов сказал это, обращаясь к встретившему нас первоначально атлету. Тот молча повернулся к остальным диверсантам и жестами приказал вернуться к работе.
— Сущность, я думаю, все-таки есть, только ты ее найти не можешь, — как неразумному ребенку пояснил мне Сомов. — Ну, ничего, теперь за дело возьмутся профессионалы.
— Все, твоя тупость меня доканала, — я окончательно перешел на уличный жаргон. — Раз тебе этого так хочется, погибай! Героически и красиво. Подыхай! Я подожду здесь, не возражаешь?
Сомов, видя мою реакцию, казалось, засомневался. Ждет подвоха? Какой я могу сотворить подвох? Я бессилен против шестерых мордоворотов, а подручных технических средств у меня нет. Правда, Сомов о моем бессилии не знает, а то, что я способен на самые неожиданные поступки, пока еще помнит. Поведение генерала меня до некоторой степени отрезвило. Что толку распускать слюни? Надо срочно шевелить извилинами, пока не поздно.
25 Из текущего рапорта в разведку Каравана Несущих Истину
…Оказывается, я не единственный Дважды Рожденный на этом корабле… К какому Каравану принадлежит мой конкурент, установить сложно, но то, что это кочевник, бесспорно… Подчиненные справляются с заданием прекрасно, хотя и несут потери, жаль, они не умеют воевать так, как клайры. Уверен, что еще до выхода из мертвой Вселенной в привычный мир, оборудование для предстоящей провокации будет готово…
С.26 Бахарева, Кольченко
— Совсем тебя не расковывать нельзя, еще руки затекут. — Павел присел рядом с прикованной к балке Алей и сочувственно покачал головой. — В то же время отпускать совсем — опасно, я же не знаю, кто ты на самом деле.
Алевтина подняла на него сонный взгляд и слабо улыбнулась.
— Ты что же, боишься меня, герой?
— Нет, но мне не нравится твоя скрытность. Почему ты не сказала мне, что ты не инженер, а сотрудник службы безопасности?
Аля удивленно подняла брови.
— Почему ты так решил?
— Так, значит, я прав?
— Не совсем. На «Ермаке» нет штатной службы безопасности. Ты не заметил?
— Заметил, но давай обойдемся без загадок. Никакого смысла в этом нет. Ответь мне, что произошло с компьютером, откуда взялись диверсанты и кто за этим стоит?
— Я не знаю ответа ни на один из твоих вопросов. Прошу тебя, поверь мне. Сейчас поверить мне важнее, чем проводить расследование.
— Ты не слишком много на себя берешь?
— Идем в «красную зону», нам надо срочно найти Сомова.
— Сомов спит.
— Вряд ли, он не погружался в анабиоз ни на секунду.
— Вот это новость! А почему? У него что, аллергия на «гейзер»?
— Он капитан…
— Ясно. Почему же капитан не защитил своих пилотов, когда их калечили диверсанты?
— Он капитан…
— Ясно. Почему же капитан не защитил своих пилотов, когда их калечили диверсанты?
— Не знаю, но он в курсе всего происходящего, это точно.
Паша достал из кармана небольшой складной нож и задумчиво повертел его в пальцах. Сидя в грузовом отсеке, в происходящем не разобраться. Придется все-таки поверить даме сердца. Он раскрыл нож и щелкнул специальным лезвием в замке наручников. Алевтина, не дождавшись окончания процедуры дернула рукой, и ножик выскользнул из Пашиных пальцев. Когда многолезвийная отмычка звякнула о заклепку пола, пилот взглянул на Алю, надеясь, что она тоже заметила, как медленно падал инструмент. Девушка молча пожала плечами и попыталась подняться. Получилось это не сразу и очень неловко. Она с трудом выпрямилась, затем отодвинулась от ненавистной балки и, невыносимо плавно откидывая с глаз растрепавшиеся волосы, спросила:
— Я до такой степени все себе отлежала… или что-то… происходит с кораблем в целом?
Слова звучали гулко, как в пустой комнате, словно в отсеке не было и следа тысяч контейнеров. Паша, напрягая все силы, стремительно рванулся к выходу и за несколько секунд преодолел первый метр дистанции. Краем глаза он видел, что Аля подается вперед и приподнимает ногу для такого же забега. Сердце замедляло ритм, ноги останавливались, но не от усталости, а от чертовски медленного прохождения по нервам элементарных команд. В ушах звенела напряженная тишина, нарушаемая медленно накатывающими волнами звука шагов. «Не со мной…» — проковыляла по загустевшим полушариям мозга облитая отчаянием мысль. Паша миновал порог и, крепко вцепившись в аварийный поручень коридора, оглянулся. Аля мучительно неспешно догоняла его, преодолевая от силы полметра в три секунды. Странно было то, что оба понимали, насколько медлительны их передвижения. «Следовало бы не замечать заторможенности, ведь мозг „приморожен“ тоже», — подумал Павел, но логика не объясняла ничего, и он отбросил ненужные сейчас размышления, упрямо продвигаясь к машинному отделению.
27 Из текущего рапорта в Планетарную Разведку
…Обстоятельства вынуждают приступить к активным действиям в ущерб конспирации… Агент разведки Мобильного Флота вышел со мной на связь, и, по его мнению, другого выхода у нас нет…
К.28 Афанасьев
Извилины не успели как следует напрячься, потому что решение пришло на первой же минуте раздумий. Я попятился к выходу и, сохраняя унылое выражение лица, покинул машинное отделение. Лена хотела было протестовать, но быстро поняла, что я уже справился с задачкой, и даже немного подыграла мне, презрительно посмотрев на Сомова, затем, демонстративно повернувшись, вышла следом. Она и в прошлой жизни была весьма сообразительной, теперь же, с ее новыми талантами к чтению мыслей или что там за навыки в ней проснулись, она схватывала просто на лету.
— Только бы он не послал кого-нибудь присмотреть за нами, — шепнула Муза, когда мы достаточно отошли от двигательного отсека и следящих телекамер.
— Рано или поздно он это все-таки сделает, так что давай поспешим, — я уверенно свернул в боковой коридор и почти побежал к тому месту, где Паша получил по затылку, успешно перекусив провода, питающие сервопривод решетки, оберегающей нас от нервничающего коллектива смертников.
Скрывающая обрыв фальшпанель легко слетела с наспех ввернутых болтов. Я осторожно скрутил обрезанные концы между собой и, вытирая выступивший от пробежки и волнения пот, сказал:
— Иди в рубку, прикажи Ирине открыть решетку.
Муза усмехнулась и ответила:
— Во-первых, ты сам запретил Ирине слушаться кого бы то ни было, кроме себя, а во-вторых, беседовать по душам с уголовниками не твой удел, академик.
Она была права по обоим пунктам, значит, меняемся.
— Справишься? — сочувственно спросил я Музу, имея в виду предстоящее выступление перед не самой лучшей аудиторией.
— Люди как люди, — ответила она скорее не на вопрос, а на скрываемые за ним мысли.
— Ира, дай на экран черный список, — заорал я, влетая в рубку. — Игорь, запри дверь!
Пилот мгновенно выполнил мой приказ и вопросительно уставился на меня, периодически косясь на главный пульт. Я мельком взглянул туда же и сразу заметил явно выраженную отрицательную динамику всех показателей. Мы замедлялись. Это выражалось не только в снижении крейсерской скорости, но и в замедлении всех процессов внутри нашего корабля. Лениво ползли цифры параметров корабельных систем, словно гриль, вращались графики, обычно стремительные иллюстрации звездной карты выползали на экран со скоростью фарша из механической мясорубки. Все работало, и работало без сбоев, но ужасно медленно. На дисплее то и дело вспыхивала предупреждающая надпись: «Опасное снижение напряженности защитного поля». Будто так не заметно! По-видимому, именно эта надпись и отвлекала Мишина от пожирания глазами начальства, то есть меня.
Бог с ним, пусть волнуется, главное — не паникует.
— Ваша… знакомая, Александр Николаевич, — Ирина замялась. — Она разговаривает с одним из заключенных…
— Все верно, — я положил Ире руку на плечо и, впиваясь взглядом в экран, произнес: — Следи за ней очень внимательно, как только она подаст знак — открывай решетку, продолжая следить за ситуацией. Если она подаст знак снова или на нее нападут — опускай занавес, не глядя на то, есть под ним кто-либо или нет. Все ясно?
— Так точно, — по-военному ответила Скорохватова и сосредоточилась на картинке.
Похоже, что, кроме меня, на этой посудине гражданских лиц нет вообще. Ну, может быть, еще пара колонистов…
— Ваши трудности мне исключительно понятны, дамочка, — сверкая позолоченной улыбкой и смешно жестикулируя, проговорил представитель криминальных меньшинств, пропущенный Ириной в «зеленую зону». — Не прочувствую никак одного: мы-то как можем… посодействовать в освобождении захваченного… злодеями отсека?
Я подошел поближе и прислушался. Заметив мое появление, парламентер проворно развернулся и, смерив меня с ног до головы пытливым взглядом, кивнул.
— А, профессор, здрасьте…
— Здравствуйте, Мартынов.
Заключенный удивленно поднял брови. Нет, я не помнил всех уголовников по именам, но этого почему-то запомнил еще при формировании списков. Серийный убийца, из Рязани, кажется. Все мальчиками интересовался… Но сейчас он выступал в роли представителя возможных союзников, поэтому приходилось разговаривать с ним корректно и выдержанно.
— Нам нужна ударная группа. Солдаты хорошо подготовлены, и победить мы сможем, только навалившись приличной толпой. Участники штурма получат свободу, в случае успеха, конечно, — ответил за Лену я.
— А в случае неудачи? — Мартынов прищурился.
— А в случае неудачи мы погибнем в полном составе…
Убийца задумчиво потер руки и пощелкал суставами пальцев. Обдумывал, как нас надуть и освободить побольше своих соратников, чтобы в случае победы над солдатами взять ситуацию под свой контроль? Ну что ж, думай, парень, только побыстрее…
— Хорошо, профессор, тридцать… человек хватит? — чувствовалось, что в разговоре ему не хватает привычных терминов и связок между словами.
— Вполне, — я протянул ему руку.
Парень удивился еще больше, чем в начале беседы, и крепко сжал мою ладонь.
— А вы не… хитрите?
— А вы?
Мартынов широко улыбнулся и пошел к решетке.
— Нам лучше уйти, — Муза взяла меня за руку. — До машинного отделения и обратно они пройдут по изолированному коридору, и никаких эксцессов не произойдет.
— Ты ощущаешь, как стало тихо на корабле?
— Вот именно, что ощущаю. Это не просто тишина, это начало прорыва.
— Мы все равно успеем. — Я упрямо покачал головой и двинулся к рубке.
То, что произошло в машинном отделении, не было боем. Это была самая настоящая драка. С полным набором запрещенных приемов, выбиванием зубов, сворачиванием шей и выцарапыванием глаз. Диверсанты никак не ожидали, что мы решимся на такой рискованный шаг, хотя им стоило предусмотреть все возможные варианты. Теперь раздумывать об этом стало поздновато. Чернокожего наши ополченцы буквально разорвали на части после того, как он уложил троих короткими и точными ударами в переносицу. Лейтенант, как огромный волк, ловко и стремительно перемещался по отсеку, тратя на одного нападающего только один удар. Им этого вполне хватало. Расчистив место вокруг подключенного к «искривителю» прибора, он остановился и, казалось, потерял всякий интерес к происходящему, склонившись над аппаратурой. Завидная выдержка. А где же Сомов? Где этот генерал, почему-то уклоняющийся от командования, капитан, истребляющий своих пилотов, свежевыбритый звездный воин-изобретатель? Похоже, что его в машинном отделении нет.