Клайр до последнего момента координировал действия своих Воинов из рубки, но теперь, когда на удержание позиций требовались все силы, бросился в бой. Кольченко занял свое место за пультом и задумчиво изучал картину штурма. Афанасьев следил за побудкой, которую все-таки инициировал для всех доступных камер, даже для уголовников, кроме камеры Лены. Наконец, стрельба утихла, и дверь в рубку отъехала в сторону. Кольченко невольно вздрогнул и уставился на вошедшего. Афанасьев же продолжал сидеть, как и сидел, глядя на экран.
— Здравствуйте, — расплылся в обаятельной улыбке Гость. — Наконец-то я имею удовольствие увидеть вас собственными глазами. Я так много о вас слышал…
— Здравствуйте, а вы кто? — ответил Павел, удивляясь, насколько симпатичен ему кочевник.
— Вы меня не узнаете? — ласково удивился Гость, заглядывая ему в глаза.
— Алло, кочевник, а со мной ты поздороваться не желаешь? — вдруг насмешливо спросил Афанасьев и, повернувшись вместе с креслом на сто восемьдесят градусов, оказался к Гостю лицом.
Кочевник перевел настороженный взгляд на академика и замер. Кольченко был удивлен произошедшей с академиком переменой не меньше пришельца. Во всей собранной и напружиненной фигуре ученого угадывалась решимость и полная уверенность с собственных силах. Он больше ни в чем не сомневался и, казалось, внезапно обрел спокойствие Воина перед решающей схваткой.
— Ты? — наконец хрипло выдавил тот и непроизвольно потер четко выделяющийся на шее шрам.
— Пожалуй, вы снова арестованы, господин кочевник, на этот раз за пиратство, — улыбаясь, заявил Афанасьев.
Гость несколько секунд молчал, а затем громко расхохотался.
— Ну уж нет, землянин, на этот раз ты промазал!
— Вы что, уже встречались? — спросил Паша, негодуя в душе, что Афанасьев неизвестно от чьего имени обвиняет такого милого кочевника в пиратстве.
— Встречались, — слегка растягивая звуки, ответил Александр Николаевич. — Это тот самый Гость, что десять лет назад чуть было не захватил нашу любимую планету при помощи наших же космических десантников, помнишь еще эту историю, Павел?
В голове Кольченко вдруг как будто что-то щелкнуло, и он с облегчением понял, что больше не обожает амфибию, как секунду назад, а наоборот. Он вспомнил руины военных городков, разрушенные дома мирных кварталов, отчаяние людей, прозревающих от внушения амфибий и понимающих, что еще немного, и они были бы на полпути в ад. Эту черную страницу истории забыть было невозможно…
«Так, значит, снова амфибии?! Ладно, сейчас мы им устроим встречу!»
Афанасьев и Кольченко, сжимая кулаки, поднялись, но в тот же момент в рубку ввалились еще несколько кочевников во главе с… Галиной Соболевой, карие глаза которой строго смотрели на присутствующих вертикальными прорезями зрачков.
Соболева обвела взглядом рубку и, приветственно поклонившись Гостю, сказала:
— Это не ваша зона, Господин, здесь кочует Караван Детей Воды, и вся добыча принадлежит только ему.
Гость презрительно сморщился и махнул рукой.
— Выйдите и подождите, пока я вас не позову, Госпожа, иначе вам помогут выйти мои солдаты. Причем сразу в открытый космос.
— Прошу меня понять правильно, Господин, — церемонно ответила Соболева, — но ваши солдаты изрядно пострадали в бою, а наши только что прибыли; свежие, бодрые и многочисленные… Мой Господин приказал мне предупредить вас о бессмысленности сопротивления. Он также намерен сохранить жизнь всем, кто сложит оружие и присягнет на верность Каравану Детей Воды…
— Вот так всегда, — уныло вздохнул Гость, обращаясь к Афанасьеву. — Будь мы едины — клайры нас ни за что бы не одолели…
— Ерунда, — академик усмехнулся. — Может быть, на пару Великих Битв было бы больше…
Рассуждения Афанасьева прервало появление в рубке Господина Каравана Детей Воды и многочисленных сопровождающих.
— Вот видишь, Гость, ты хотел обмануть меня, а вышло наоборот. Я сразу понял, что дело вовсе не в завалященькой планетке. Мой разведчик, кстати, на этой посудине действовал гораздо успешнее твоего. Согласен? Ну, теперь рассказывай, куда собирался прыгнуть через новое пространство? На Метрополию? Грунмар? Не стесняйся. Не из любопытства же ты так старался захватить этот обезьяний питомник. Я помогу тебе, за большую часть добычи, конечно, но всеми силами.
— Весьма любезно с твоей стороны, — Гость оскалил зубы. — А если я откажусь?
— Твое право, мой друг, твое право, — Господин вздохнул. — Но тогда ты станешь моим пленником, весьма и весьма уважаемым. Мы съедим тебя с максимальными почестями.
— Понятно, я не стану отказываться от твоей помощи в предстоящем рейде. Только не обольщайся насчет Метрополии, двумя Караванами нам ее не взять.
— Грунмар нам не взять и подавно, — согласился Господин. — Куда же мы двинемся?
Гость вместо ответа выразительно посмотрел на Афанасьева и улыбнулся. Господин Каравана проследил за его взглядом и расплылся в не менее широкой улыбке.
— Господин Афанасьев, сможет ваш аппарат создать защитное поле большего размера нежели «Ермак»? — вежливо поинтересовался Гость.
— Нет, — убежденно отрезал академик, отводя глаза.
— А если мы будем угрожать вам смертью?
— Крепите ваши истребители к корпусу, а транспортные и жилые корабли выстраивайте вокруг «Ермака» в кольцо, — вмешался Кольченко. — Мы попытаемся охватить полем весь строй.
— Не обманите нас, уважаемый разведчик Хозяев, ваша жизнь находится в той же зависимости от результата этого эксперимента, что и жизнь всех обезьяноподобных на борту.
— Я все прекрасно понимаю, дайте нам немного времени на настройку приборов и делайте, как я сказал.
В очередной раз обстановка в рубке освежилась появлением «Сомова». Он хмуро посмотрел на людей, поклонился Господину Каравана и, обращаясь преимущественно к Гостю, произнес:
— Клайры перегруппировались и идут на перехват, Господин…
— Решения отныне принимает уважаемый Господин Детей Воды, — указал на колышущийся живот Господина Гость.
— Пошевеливайтесь, волосатые, — гаркнул довольный Господин и, не спеша, вышел из рубки.
— А вы неплохо знакомы с руководством кочевников, как я смотрю? — Павел покосился на Афанасьева с подозрением.
— Это долгая и почти стертая история, Паша, сейчас о ней лучше забыть и продолжить борьбу за выживание, — шепотом отозвался Афанасьев. — Что ты задумал?
Большинство амфибий покинуло командный пункт, и компанию им теперь составляли только Соболева и пара охранников.
— Вы же знаете возможности своей аппаратуры, Александр Николаевич, а также возможности подручного клайров…
— Порядка?
— Его самого. Если мы растянем темпоральное поле до предела, то его возможности снизятся, не так ли?
— Я даже не уверен, что мы сможем выйти в трехмерное пространство в этом случае…
— Лучше бы выйти, потому что Страж Элементарной Вселенной наша единственная надежда.
— Очень мило. От вражды до союзничества, оказывается, не так уж далеко?
— Да, только гарантии, что Порядок станет с нами сотрудничать, я дать не могу…
— О чем это вы шепчетесь, травоядные? — с угрожающей интонацией спросила Соболева, обнажая острые зубки.
— Исключительно о технических деталях, Госпожа, — незамедлительно ответил Паша. — Я убеждаю профессора подать на установку максимально возможное напряжение, а он возражает.
— Ему виднее, пилот, не мешай академику своими неквалифицированными советами, — польщенная Пашиной услужливостью, Соболева успокоилась и вернулась к изучению показаний медпрограммы.
Как раз в тот момент, когда корабль, слегка вздрогнув, начал погружаться в Элементарную Вселенную, ожил бортовой коммуникатор.
— Госпожа, — гортанно прорычал чей-то голос, — говорит повар. Пришло время утолить голод. Господин Каравана приказал обратиться к вам. Кто из пленных является наименее ценным?
— Возьмите кого-нибудь из спящих, — не раздумывая, отозвалась Соболева.
— Простите, Госпожа, но спящие чересчур охлаждены и накачаны ядовитыми жидкостями, разрешите приготовить нескольких бодрствующих.
— Тогда возьмите на ваш вкус из зарешеченного отсека.
— Принято, Госпожа.
— Галя, вы с ума сошли! — возмутился Афанасьев. — Это же люди!
— Прекратите орать, академик, — зло отрезала Соболева. — Теперь вы представите мое состояние, когда я впервые попала в китайский ресторан и мне подали на ужин лягушек!
— Она права, — Паша усмехнулся, и Афанасьеву его реакция не понравилась. — Давайте-ка лучше работать.
30 Элементарная Вселенная «Ермак». Афанасьев А. Н
— Она права, — Паша усмехнулся, и Афанасьеву его реакция не понравилась. — Давайте-ка лучше работать.
30 Элементарная Вселенная «Ермак». Афанасьев А. Н
«Ну, слава богу, я дома», — раздалось у меня в голове.
— Порядок, это ты? — шепнул я.
«Разве здесь живет кто-то еще? Напрягать голосовые связки, между прочим, совершенно не обязательно. Ты почти выполнил условия нашего соглашения и не выдал меня. Правда, тебе было не до того, но факт остается фактом. Я в свою очередь тебе, пожалуй, помогу. Спрашивай, что ты хочешь узнать».
— Как нам избавиться от амфибий? Они хотят напасть на мою планету…
«Это я понял. Не беспокойся, я уже начал внедрение на борт. Твоего поля на этот раз совсем не достаточно для сопротивления. Единственное безопасное место — непосредственно у „искривителя“. Это тебе в знак взаимного доверия. В анабиозе тоже можно укрыться, но кто в таком случае нажмет на кнопку, когда нужно будет покинуть мой гостеприимный мир? Единственный клайр лежит при смерти…»
— Ты же говорил, что клайр это Сомов?
«Я солгал. Клайры — мои создатели. Так зачем я буду выдавать создателя, который присутствует на вашем корабле с явно разведывательной целью? А на Сомова следовало просто указать, чтобы ты присмотрелся к нему и понял, что он отнюдь не тот, кем прикидывается».
— Так, значит, моя Муза…
«Нет, твоя Муза была твоей Музой, а вот Анна — разведчиком Мобильного Флота. Почему, ты думаешь, она так упорно склоняла тебя к отступлению? Здесь, в моей Вселенной, вы являетесь нарушителями, невольно проникшими в военные лаборатории, да еще с полным набором паразитов в виде разведки кочевников. В общем, собирай своих пилотов в двигательном отсеке, начнем пожалуй».
— Хорошо.
— Зачем вам столько помощников, академик? — Соболева, подозрительно прищурившись, посмотрела на присутствующих в двигательном отсеке людей.
— При таком экстремальном режиме работы «искривителя» необходимо следить за каждым индикатором с предельным вниманием. Вам, кстати, тоже найдется занятие, — не моргнув глазом ответил я, лихорадочно подсчитывая, сколько же индикаторов размещено на приборной доске. Вот ведь задачка. Конструируешь, строишь, а спросят что-нибудь вроде: «Сколько весит ваш прибор» или «Какого цвета сигнальные лампочки?», и не знаешь, что ответить. Эффект циферблата. Только половина людей могут нарисовать, как же выглядят их наручные часы, хотя смотрят на них по сто раз на дню. Но все в порядке, индикаторов предостаточно.
В машинном собрались все, кто мне был необходим. Мишин сосредоточенно делал вид, что подкручивает крепежные болты, Ирина, еще не до конца сообразив, что все происходящее чистейший фарс, тупо наблюдала за мелькающими на мониторе группами цифр калибровочного теста. Аля расположилась рядом с Пашей, посматривая то на приборы, то на самого загадочного из наших пилотов. В качестве зрителей у стены расположились трое «сомовских» диверсантов, Соболева, Гость, пять или шесть вооруженных кочевников из Каравана Детей Воды и сам «Сомов». Господин Каравана доверил своим пленным союзникам контроль нашей деятельности, поскольку считалось, что они понимают в земной аппаратуре максимально много. Да и в случае неполадок взорваться, по его мнению, в первую очередь должен будет именно этот отсек. Какая разница между смертью секундой раньше от взрыва и секундой позже от разгерметизации, я не понимал, да и не пытался. У амфибий, видимо, свои понятия о приемлемых и недостойных способах завершения жизни.
Численный перевес противника не смущал только Павла. Он мысленно через Порядок передал мне, что беспокоиться не о чем. В случае осложнений в первую очередь следовало выключить «Сомова», Гостя и Соболеву. Диверсанты, являясь людьми, попавшими под гипноз кочевников, а не самими амфибиями, в этом случае либо потеряют сознание, либо встанут на нашу сторону. Как отбиться от вооруженной охраны, он не знал, но обещал что-нибудь придумать. Порядок помочь нам не мог. Его способности, в такой близости от «искривителя», ограничивались мыслепередачей и нестойкими обрывочными наваждениями.
Уже в который раз за последние сутки полета обстановка наэлектризовалась, накалилась, дошла до кипения и прочее, прочее, прочее… Я вдруг остро ощутил, насколько измотан этими бесконечными сменами власти и действующих лиц. Захотелось плюнуть на отмытый после недавней бойни пол и улечься здесь же, всем телом потягиваясь и сладко зевая.
«Порядок, передай Павлу…», — начал было я, но осекся. Стража рядом не было. Это означало лишь одно. На звездолете началось торможение времени.
Никто из присутствующих ничего не заметил. Только бы им не взбрело в голову связаться с кем-нибудь по ту сторону машинного шлюза по коммуникатору! Надо что-то придумать…
— Прошу полной тишины, настройка такого обширного поля требует высочайшей сосредоточенности, — потребовал я и сделал вид, что погружен в настройку по уши.
Паша, мгновенно сообразив, в чем дело, демонстративно отключил настенный коммуникатор и повелительным жестом указал на наручный приборчик Гостя. Кочевник нехотя кивнул и переглянулся с другими. Через минуту наступила мертвая тишина.
— Всем оставаться на своих местах! — неожиданно рявкнул незнакомый голос.
Я оглянулся. Нет, это не был кто-то из присутствующих. В то же время голос не принадлежал и Порядку. Я посмотрел на Пашу, который одними глазами указал на пространство за моей спиной. Я оглянулся и замер от изумления. Все свободное место в машинном отделении занимали вооруженные солдаты, судя по экипировке, вовсе не кочевники. Стволы их винтовок были направлены на вскочивших со своих сидений амфибий. Из грозного строя фантастическим образом материализовавшихся Воинов вышел уже знакомый мне по процедуре ареста офицер и, недобро улыбаясь, произнес:
— Медленно положите оружие на пол и толкните его ко мне.
Кочевники, не раздумывая, побросали винтовки и лихорадочными пинками отправили их на середину отсека. Гость хотел было что-то сказать, но передумал и, заложив руки за спину, незаметно шагнул назад под прикрытие мощного торса одного из бывших диверсантов. Происходящее не имело под собой никакой научной основы. Как могли проникнуть сюда все эти клайры? Пусть они и чувствуют себя в трехмерном пространстве как дома, но это совсем не означает, что отныне они могут проходить сквозь стены. Возможно, я чего-то недопонимаю… Но нет, нет! Я же не совсем идиот! Паша, ухмыляясь, поднял одну из брошенных амфибиями винтовок и, активировав затвор, направил ее на кочевников.
— Итак, вы все-таки арестованы, господа, за пиратство. Спасибо, Страж, — добавил он взглянув на потолок.
— Не за что, Паша, хотя работать в такой близости от вашего противного «искривителя» было трудновато.
Фигуры Воинов померкли, и наваждение растворилось в молочном свете ламп. Кочевники зашлись невероятным воплем, медленно приближаясь к прижавшимся к аппаратуре людям.
— Вы можете уменьшить поле до размеров нашей половины отсека? — осторожно спросил Паша, поднимая винтовку и прицеливаясь в наступающую группу.
— В таком случае остановится реактор, а батареек у «искривителя» и двигателей нет.
— Тогда придется стрелять, — Паша прищурился и, выбрав жертвой одного из солдат, нажал на спусковую кнопку.
Пробив амфибии голову, луч взорвал приличный кусок двери и застыл светящимся стержнем, метра на полтора вылетев в коридор. Там времени уже не было.
Такой решительный подход мгновенно отрезвил ожидавших, видимо, каких-то предупредительных выкриков амфибий и заставил их отступить.
— «Хочешь стрелять — стреляй, а не говори», — процитировал Паша один из классических вестернов и, наверное, в целях профилактики ранил еще одного из солдат. Вот так вот… Паша… Весь из себя положительный и гуманный…
И вдруг, для полноты ощущений, похоже, я невольно подслушал, как Алевтина шепнула Кольченко:
— Не задень Сомова, он согласился работать на Флот…
Все, своими военно-разведывательными состязаниями они меня добили! Мало того, что все на борту чьи-то шпионы, так они еще и двойные. Скоро выяснится, что самому себе и то доверять нельзя. Я набрал на консоли «искривителя» секретный код и, едва не лопаясь от негодования, заявил:
— Больше я в ваши прятки играть не намерен! Пальцем не шевельну, пока вы не объясните мне все очень подробно и досконально! Мы будем висеть здесь сколько угодно, но с места не тронемся, будьте уверены! Код девятизначный, можете проверить. Без него «искривитель» не изменит ни одного параметра. Итак, я жду!
— Как удачно, — негромко заявил офицер Мобильного Флота, откидывая «забрало» тяжелого скафандра. — Я ничего не пропустил?