— Барков. Александр Барков, — подыграл Саша генералу. А что, раз уж Манилов решил реанимировать свои познания в контрразведывательной деятельности, можно и поиграть. Допрос значит допрос.
Генерал, однако, оказался вовсе не таким дуболомом, каким желал выглядеть. Что и неудивительно, все-таки не какой-нибудь строевик, а Куратор группы перспективных научных разработок, интеллектуальная элита Вооруженных сил. Он мгновенно сообразил, что его тактика раскрыта неприятелем, и сменил тон:
— Хорошо. Поговорим начистоту.
— Другое дело.
Манилов выпрямился и некоторое время разглядывал Сашу, словно тот был экспонатом Политехнического музея — вещью занятной, но абсолютно ненужной в современном народном хозяйстве.
— Я вижу, Владислав тебя просветил?
— Отчасти. — Саша в свою очередь уставился на генерала.
— «Отчасти»… — Манилов скривился. — Интеллигент херов. У тебя случайно оказалась одна… высокотехнологичная новинка, которая может доставить массу неприятных хлопот.
— Я готов ее вернуть, но где гарантия, что это избавит меня от неприятностей?
— Такой гарантии я дать не могу. — Манилов делано вздохнул. — Но выхода нет. Или ты возвращаешь чип, или… придется тебя ликвидировать, к эбеновой матери. Выбирай.
— Есть еще один вариант, — Саша постарался сохранить спокойствие, хотя бы внешне. — Я могу воспользоваться этим чипом по своему усмотрению.
— Да? — Генерал усмехнулся. — Ну, давай пользуйся. Давай-давай, пользователь, не стесняйся. Я с удовольствием понаблюдаю. Повторяю, Барков, ты даже примерно не представляешь, во что влез. Ты не знаешь, что это за чип, для чего он нужен и какими он обладает возможностями. Ни-че-го! Так зачем тебе лишняя головная боль на собственную жопу? Кстати, она тебя уже посещала? Головная боль, тяжелая и жгучая, будто в череп закачали расплавленный свинец. Еще нет? Пока что мучают помутнения сознания и темные круги перед глазами, так?
Саша промолчал. Так-то оно так, но что толку в этом признаваться? Генерал прав на все сто, Барков влез туда, где ему абсолютно нечего делать. Не по своей воле, но какое это теперь имеет значение?
— Молчишь? — Манилов вновь усмехнулся. — Это правильно. Наверное, Влад нарисовал радужные перспективы, и ты воодушевился? Конечно, такое могущество! Возможность управлять любой электроникой, едва коснувшись ее рукой или даже на расстоянии, — мечта! Только это мечта обдолбанного идиота, Барков! Потому что только умственно отсталые дебилы не спрашивают, сколько стоит конфетка, которой их угощают. Неужели тебе не пришло в голову задуматься о цене? Сколько ты готов заплатить за свои невероятные способности? Не думал? Я подскажу — цена тебе не по карману! Потому что на ярлыке значится не только твоя сраная жизнь или жизни твоих близких, но и нормальное существование сотен тысяч, миллионов человек! У тебя есть полномочия распоряжаться таким количеством народа?
— А у вас? — Саша нахмурился. — Чего вы от меня хотите, генерал, чтобы я покаялся и отрекся? Не я придумал «Сокола», не я загнал себе в голову чип, и уж никак не я буду отвечать за последствия!
— Тебя заботит только это? — в голосе Манилова прозвучали нотки искреннего разочарования. — Кто будет отвечать? Да какая разница, Барков?! Если ты не поступишь, как я советую, отвечать будет просто не перед кем!
— Вы еще ничего не советовали.
— Разве? Хорошо, повторюсь. Отдай нам чип и вали домой. Вот мой совет.
— Ну, забирайте. — Саша пожал плечами. — В чем проблема?
— Если ты согласен на вскрытие твоего сраного трупа — проблем нет, — зло ответил Манилов. — А если ты хочешь уцелеть, то должен отдать нам чип сам. И не прикидывайся контуженым ефрейтором, Барков. Ты отлично знаешь, как это сделать.
— Да не знаю я, честное слово! Что я должен сделать, приказать ему убираться из моей головы? Спеть ему «Лети, „Сокол“, лети…»? Так, что ли?
— Отлично. — Генерал расслабленно откинулся на спинку стула и щелкнул пальцами. — Значит, я был прав, чип не активирован. Это упрощает дело. Хотя лично для тебя — не очень. Мы извлечем процессор.
— Только без дырок в башке! — Саша подался вперед и приготовился к худшему.
— Я учту твое пожелание. — Манилов издевательски подмигнул. — Может быть.
— Я помню код активации! Пока вы тащите меня до операционной, я его произнесу, и тогда…
Саша запнулся.
— Что? — Генерал рассмеялся. — Ты ж не знаешь, что такое «Сокол», Барков! Ты и вправду думаешь, что это волшебный пульт для любых приборов? Надеешься усилием воли превратить медицинское оборудование в верных тебе боевых роботов? Отставить, Барков, не выйдет. «Сокол» — всего лишь часть системы. Важная, какой разговор, но только на своем уровне! А этих уровней в системе знаешь сколько? Нет, Барков, ты пытаешься форсировать водную преграду настолько далеко от брода, что без понтонов тебе не обойтись при всем желании. А понтонов тебе никто не даст. Не по чину. Ты по случайности завладел «Соколом», но тебе не стать этаким главным биопроцессором системы. Хотя бы потому, что в ней хватает сраных командиров и без тебя.
— А как же жизни миллионов? Если «Сокол» в действительности всего лишь незначительная шестеренка в механизме, зачем вы пугали меня вселенской ответственностью? Хитрите, генерал?
— Ты не сможешь управлять, но навредить ведь гораздо проще, — невозмутимо ответил Манилов. — Я предостерегаю тебя от этого. Представь себе на минуту, что ты активировал процессор. Ты не знаешь, для чего он нужен, и начинаешь устанавливать это методом научного тыка. Сколько ты наломаешь сраных дров? Страшно подумать! А закончатся твои похождения и вовсе хреново. И тут уж без вариантов. Как только ты сунешься — а моча в голову тебе обязательно ударит, ты ж всемогущим себя возомнишь — так вот, как только ты сунешься в запретные зоны, тебя тут же нейтрализуют.
— Другие «Соколы»?
— Хуже. Не раскрывая деталей, я не смогу объяснить, почему ты проиграешь это сражение, так что поверь на слово, Барков. Но если произойдет чудо и ты не полезешь, куда не следует, твоя жизнь все равно будет кончена: став наполовину машиной, ты не приобретешь ничего, кроме геморройного до крайности занятия — следить за херовой тучей электронных ублюдков. На такой работе ты сгоришь, как сигнальная ракета, — быстро и бесславно. Так что не выкобенивайся, отдай чип и отойди в сторону, пока тебя не похоронило под лавиной. Один камешек не может преградить путь обвалу или направить его куда ему вздумается.
— Зато может его вызвать.
— Не тот случай. Лавина уже идет, и тебе придется катиться вместе с ней или превратиться в пыль.
— И все-таки я попытаюсь. — Саша приценился к стулу. В качестве оружия легкое пластиковое сиденье определенно не годилось. — Лишние дыры в голове мне ни к чему.
— Угомонись. — Манилов снисходительно махнул рукой. — Мы не будем сверлить тебе череп. Просто сунем тебя под дефибриллятор, ударим парой-тройкой сотен вольт, вызовем, грубо говоря, остановку сердца, и «Сокол» сам покинет твое гребаное тело в поисках нового пристанища.
— «Уцелеть любой ценой», — пробормотал пораженный перспективой Саша. — И… что… дальше?
— А дальше… адреналин, повторная дефибрилляция, «запуск» сердца, два дня на госпитальной койке — и домой. В общем, все не так мрачно.
— Нуда. — Барков хмыкнул. — Весело. И почему я должен верить, что вы меня реанимируете?
— А почему нет?
— Возможно, я не знаю реального положения вещей, но вы сами сказали, что я влип по уши. К чему вам оставлять в живых неудобного свидетеля?
— Мы же не бандиты, как… некоторые. — Манилов сделал вид, что несколько обижен. — Возьмем с тебя подписку о неразглашении, финчасть даже оформит премию за молчание… может быть.
— Все равно мне как-то… не по себе.
— А иначе пиндык. — Генерал равнодушно взглянул на Сашу. — Лицом к стенке и пулю в лоб. Путь домой для тебя лежит только через клиническую смерть. Или ты предпочитаешь смерть по полной программе, без реанимации? Мне-то все равно, откуда чип доставать — из теплого клиента или из холодного. А упрямство я могу расценить как деяние, угрожающее безопасности государства. На этот случай мне даны широкие полномочия. Вплоть до… сам понимаешь… Так что вариант один: наши гарантии в обмен на твою лояльность. Решай.
— Час от часу не легче. Что тут решать? Я согласен на электрошок. Только хотел бы прежде увидеть семью.
— Надеюсь, ты не пытаешься тянуть время? — Генерал погрозил Саше пальцем. — Заварушка там, наверху, не имеет значения. Сюда этим ублюдкам не прорваться. Так что будь благоразумным, Барков, рассчитывай только на себя.
— Я и рассчитываю. Так я могу увидеть своих?
— Они недалеко. — Манилов замялся. — Но будет лучше, если ты ограничишься звонком.
— Я и рассчитываю. Так я могу увидеть своих?
— Они недалеко. — Манилов замялся. — Но будет лучше, если ты ограничишься звонком.
Ограничение Саше не понравилось. Звонок — дело обманчивое. Чтобы убедиться, что Лена и Олежек живы и здоровы, его будет достаточно, но таким способом нельзя определить степень грозящей им опасности. Тишина и приличный интерьер вовсе не означают, что убежище надежно, а у охраны достаточно сил, чтобы его удержать. Да и намерения самой охраны через смарт не прочувствуешь. Саша поймал себя на мысли, что все больше доверяет своему новому чутью. Это вызвало новую волну сомнений. Генерал вроде бы говорил правду. С его слов непонятный «Сокол» оказался достаточно опасной штуковиной. Особенно зацепила Баркова формулировка «стать наполовину машиной». У Саши не было большого желания превращаться в киборга, но любопытство все-таки покалывало куда-то в нижнюю часть спины. А каково это, думать не только по-человечески, но и как машина? Наверняка все эти «искины» мыслят однообразно и скучно, но ведь ни у кого из них нет поддержки со стороны человеческого мозга, нет ассоциативного, непоследовательного элемента в процессе мышления. А вдруг это сочетание принесет некое просветление? Или хотя бы поможет избавиться от плотной опеки всех этих вояк. Самонадеянно и глупо думать, что сможешь найти общий язык с машиной, да еще без подготовки, однако еще глупее надеяться на порядочность таких людей, как Манилов. С его благословения сумасшедший ученый-полковник загубил тысячу добровольцев. Тысячу! И это генерала ничуть не беспокоит. Так почему он должен возиться с каким-то попутчиком?
Впрочем, пока что выбора не было. Звонок, значит, звонок. Саша включил смарт. Несмотря на то что бункер располагался глубоко под землей, со связью проблем здесь пока не возникало, видимо, работали ретрансляторы. Барков шепнул: «Лена», и соединение установилось почти мгновенно. Однако жена успела лишь бросить мимолетный взгляд на экран. Изображение перечеркнули горизонтальные полосы помех, а затем оно и вовсе исчезло. Звук тоже пропал. Вот тебе и нет проблем со связью! «Сглазил», что ли?
Саша выразительно посмотрел на Манилова и продемонстрировал ему пустой экран.
— Бывает. — Генерал пожал плечами. — Попробуй еще раз.
Барков нажал кнопку повторного набора, но смарт почему-то не отреагировал. Саша снова шепнул имя, но и это не заставило машинку отправить в сеть вызов. Это было странно. Смарт работал, и, судя по плавающей на экране иконке, прием был нормальным, однако вызов не шел. Барков попытался набрать номер, вызвав его из памяти телефонной книги, но и этот трюк ему не удался. Со смартом происходило что-то непонятное. Он вдруг сам по себе выключился, включился вновь и выбросил на экранчик требование: «Введите код!» Саша удивленно хмыкнул. Во-первых, он никогда не пользовался этой примитивной защитой, функция «PIN-код» была изначально отключена на всех служебных номерах «Мобисофт». Во-вторых, свойство произвольно перезагружаться для «мото» было нехарактерно, этим грешили смарты другого производителя. И, в-третьих, Барков точно знал, как выглядит стандартное окошко требования. Там должно быть написано «введите PIN», затем двоеточие и рамка длиной в четыре пробела, по мере ввода кода заполняющаяся звездочками. А в этом окошке был неправильный текст и целых три строки пробелов. Что это могло означать? Саша задумался. Таких длинных PIN-кодов не бывает, это ясно. Да и не идет речь о персональном идентификационном номере для смарта. Тогда о чем? Барков старательно отгонял навязчивую мысль, но она все-таки оформилась и проступила крупным масляным пятном на поверхности озерца сомнений. Саша мог ввести только один код такой длины — код «Сокола»!
«Визуализируйте код!» — вспомнилось ему требование набатного голоса в голове. Слуховые галлюцинации потихоньку превращались в зрительные? Очень мило, а главное вовремя.
— Ну, что ты там завис? — теряя терпение, спросил генерал. — Время позднее, давай уже покончим с делами.
— Еще минуту, — попросил Саша, стараясь выглядеть невозмутимым. — Были какие-то помехи, но теперь вроде бы все восстановилось.
Манилов жестом разрешил новую попытку и устало прикрыл глаза ладонью. Пальцы у него едва заметно подрагивали.
«Устал или все-таки нервничает?» Саша нерешительно ткнул в прорисованную на экранчике кнопку «рсту». На экранчике вместо звездочки или «р» высветилось «С». Нажатие кнопки «мноп» выдало на экран уже вполне ожидаемое «О». И касание «ийкл» тоже вывело на экран сразу «К». Вторая «О» и «Л» возникли почти сами собой. Так называемый «умный» режим ввода текста работал на всю катушку, причем работал нормально — Т9 и должен был выбрать в первую очередь слово «Сокол». Вот только не заглавными буквами и не в этом странном окошке. Или все-таки Саша принимал желаемое за действительное? А если нет? Если смарт и вправду получил откуда-то извне команду помочь хозяину с визуализацией кода? Вообще-то в программе «мото» ничего такого быть не могло, а значит, не было и команды — как бы смарт подчинился, ведь его процессор просто не понял бы присланное кем-то ценное указание? Однако на экране по-прежнему высвечивалось окошко ввода с тремя рядами пробелов — если крупным шрифтом, знаков на двадцать, не меньше. В общем, как ни крути, а узнать, в чем тут дело, можно было единственным способом — продолжить ввод кода. Плохо только, что вспоминать предстояло в темпе. «3422» — сразу после «СОКОЛ», а вот дальше… Хотя стоп, если смарт действительно кем-то перенастроен, так, может быть, он и с цифрами посодействует? А что? Безумная мысль, конечно, но не безумнее изображения на экранчике.
Саша нажал «единицу». Пробел. после второй двойки не исчез, будто Барков никаких кнопок и не нажимал. На попытку ввести третью подряд двойку смарт отреагировал так же. Саша немного подумал и нажал «ноль+». На экране появилась «баранка». Теперь от сомнений не осталось и следа — смарт подчинялся новой программе, неизвестно как в него попавшей, и что наиболее странно — неизвестно каким образом нашедшей себе место в предустановках. Не могла же эфирная комбинация радиосигналов изменить прошивку вполне материальной электронной схемы прибора. Софт потому и называется софтом, что не осязаем, как хард. Он может управлять «железом», может даже загубить его, но не в состоянии сделать из одной углеродно-кремниевой или пластиковой схемы другую. Для этого требуются руки человека и манипуляторы робота. В общем, хотя с новой функцией смарта кое-что прояснилось, вопросов на самом деле только прибавилось.
Барков снова выбрал ноль, затем еще один, решил, что этого достаточно, и принялся за обратный отсчет. Девятку смарт принял только один раз, зато восьмерок оказалось две. После шла семерка, следом единица — с ней пришлось повозиться, — и снова семерка. А дальше опять буквы — «ЗАН»…
Саша настолько увлекся, что не заметил, как генерал отнял руку от глаз и с подозрением взглянул на гостя.
— Снова помехи? — Манилов оперся ладонями о стол и чуть привстал, заглядывая в смарт Баркова. — Что ты там пишешь?
— Пытаюсь отправить сообщение. — Саша лихорадочно потыкал в кнопки.
Единица, двойка… Пробелов осталась всего одна строка. Два, три…
— Прекратить! — рявкнул генерал, пытаясь через стол дотянуться до руки Баркова. — Отставить!
Саша отпрянул и сделал шаг назад. Манилов резко встал, опрокинув стул, и начал было огибать стол, но Барков его опередил. Он снова шагнул вперед и ударил ногой в край столешницы. Тяжелый, обшарпанный стол, громыхнув, сдвинулся и ударил генерала по бедрам. Манилов потерял равновесие и сел на пол. Пока генерал, громко ругаясь, поднимался, Саша успел оценить оставшееся количество пробелов и уверенно ввел последнее слово. «ЯНВАРЬ». До полного кода оставалось два знака. «15», без сомнений. Барков ввел единицу, и тут его руки сковала, казалось, непреодолимая сила. Кто-то набросился сзади и прижал локти к бокам. Дотянуться правой рукой до смарта Саша не мог. Он напряг мышцы и попытался вырваться из захвата, но человек сзади был сильнее. Барков чуть ослабил ноги, перенося центр тяжести вперед, а затем резко выгнулся, пытаясь попасть затылком в лицо противнику. Прием не удался, человек отклонился влево, и Саша услышал его сопение у себя над ухом.
— Смарт! — прорычал побагровевший Манилов, выбираясь из-под стола. — Черпаев, не дай ему использовать смарт! Держи его крепче!
Он вразвалочку подошел к брыкающемуся Саше и сильно, почти без замаха врезал кулаком ему в живот. Барков успел напрячь мышцы пресса, а потому выдержал начало экзекуции стоически. Манилов ударил снова в живот и сразу же попытался провести удар снизу в челюсть. Саша успел среагировать, и апперкот у генерала вышел смазанным, вскользь, но этого оказалось достаточно, чтобы окончательно разбудить боевые навыки Баркова. Он резко ударил вяжущего руки майора каблуком в голень и тут же от души пнул Манилова между ног. Черпаев зашипел от боли, но хватку почти не ослабил, зато генерал согнулся пополам, захрипел и рухнул на колени. Саша тут же добавил ему коленом в лицо. Такого обращения с начальством майор уже не стерпел. Он сделал Сане подсечку и повалил на пол. Барков не стал сопротивляться, поскольку точно знал, что только так ему удастся выиграть необходимый миг свободы. Падая, он сумел высвободить правую руку и ткнул в центральную кнопку, которая, чтобы нормально ориентироваться при наборе на ощупь, была чуть теплее прочей поверхности экрана смарта. Охранник генерала снова навалился сверху, но Барков уже прекратил сопротивление. С одной стороны, он не был уверен, что процедура ввода закончена, ведь он не нажал кнопку подтверждения команды, но с другой — тот «набатный голос» в голове вел речь всего лишь о визуализации. Требование выполнено, все цифры и буквы кода высвечены на экране.