— Еще Тома, — сказал Мамонт, пряча пистолеты. — Гуманно меткая, хотя и непредсказуемая. Я чуть не кончил, когда увидел, откуда ты достаешь волыну…
— Всего-то из-под юбки, — подала Тома голос — ровный и холодный, как северный ветер, — из-за подвязки.
— А мне, думаешь, видно было, за подвязкой у тебя пистоль торчал или еще где? — Мамонт утробно рассмеялся. Вместе с ним заржали и Жорик с Асланом.
Тамара обвела их презрительным взглядом — «гогочите, гогочите, потные гиббоны!» — и отвернулась. Семенов только изобразил подобие усмешки. Он встал и указал Аслану на тела.
— Прикажи убрать здесь. Да не в пропасть бросать, а по-людски их закопать.
— Тут камни кругом, куда закапывать-то? — удивился Аслан.
— Твоя, что ли, забота? Пленных припаши, им все равно делать больше нечего.
— А чем вам пропасть не угодила?
— Нет, — отрезал Семенов и холодно посмотрел в глаза Аслану.
Ничего не добавив, он вышел из переговорной. Мамонт и Тамара вышли следом.
— Газом всех потравить, если потребуется, значит, все-таки можно, а в пропасть — не моги? — с некоторым недоумением пробормотал Жорик. — Чудит босс…
— Нет, он прав, — с нотками уважения возразил Аслан. — Джигиты мертвым не мстят…
Когда Семенов поднялся на верхний уровень, судьба Горной Крепости была уже окончательно решена. Повсюду сновали солдаты в черной униформе, а около сотни застигнутых врасплох охранников сидели перед казармой, положив руки на головы. Семенов услышал только последнюю автоматную очередь и глухой взрыв. Звуки доносились сверху, оттуда, куда вели лифты и марши открытой пожарной лестницы.
Пока босс осматривал трофеи — десяток вертушек, машины, оружие и множество военного барахла, — те, кто стрелял на гряде, спустились вниз.
— Узнай, что там было, — бросил Семенов Мамонту.
Встав живой скалой на пути бредущей к своему «бэтээру» спецгруппы, телохранитель легко выловил командира и подвел его к Семенову. Босс выжидательно взглянул на офицера. Под пристальным взглядом высокого начальства тот на секунду замялся, а затем сообразил:
— Разрешите доложить?
— Давно пора.
— Лейтенант Усов, командовал группой захвата аэродрома и радарного комплекса на гряде.
— Что за стрельба там была, Усов?
— Мы думали, что радар и диспетчерские передатчики управляются из бункера, как и все остальное, но оказалось, на экстренный случай у них есть дублирующая автономная система управления. Охрана радара успела предупредить диспетчеров, и они перевели свои системы в аварийный режим. Пока мы поднимались наверх и пробивались к башне, диспетчеры успели связаться с бортами на подлете и предупредили их, что бункер захвачен.
— Всех предупредили?
— Двоих точно. Пришлось говорунов положить.
— Прокол. — Семенов недовольно покачал головой. — Что за борта?
— Не могу знать!
— Жорик, слышишь меня? — Семенов открыл смарт. — Что за борта мы упустили?
— На посадку заходила вертушка. Она сейчас ушла на юг, но недалеко. Мы ее ведем…
— Перехват выслали? Аслан, ты на связи?
— Да, босс, два вертолета ушли на перехват.
— Справятся?
— Думаю, да.
— А ты не думай! — вскипел Семенов. — Пошли еще два! Чтобы наверняка!
— Как скажете. — Аслан на приступ негодования босса отреагировал спокойно.
— Жорик, где второй борт?
— С ним сложнее, босс, он ушел на запасной аэродром. Судя по диспетчерским раскладкам, это был «толстяк».
— «Ил-200»?
— Он самый.
— Куда, интересно узнать, он собирался сесть? Аэродром даже для «кукурузника» впритык. Или здесь что, полоса раздвижная?
— Загадка, босс. Может, он собирался свой груз на парашютах сбросить?
— На какой аэродром он пошел?
— Без понятия. На северо-запад двинул, это точно, а где сядет… гадать не возьмусь. У него же дальность полета просто бессовестная. Может прямо в Питер усвистеть или вообще в Стокгольм. Не знаю.
— Номер у него какой?
— «СД-008». Да мы его и без номера вычислим. Таких летающих слонов на всю страну с десяток не наберется.
— Вычислить его мало. Нужно успеть это сделать до того, как он скинет свой груз. Что он вез? Открой полетное задание, хоть какая-то зацепка там есть?
— Не знаю, босс, — в голосе Жорика появилась нехарактерная неуверенность, — вы лучше сами взгляните.
Смарт пискнул, оповещая, что получил сообщение. Семенов открыл файл и внимательно прочитал полетное задание. Некоторое время он удивленно таращился на текст, перечитывая его снова, а затем негромко присвистнул.
— Лихо!
— Вот именно, — поддакнул Жорик. — Только наводит на грустные мысли…
— Это на какие? — задумчиво спросил Семенов.
— Лично меня — на мысль о том, что мы чего-то не знаем.
— Меня тоже, — признался босс. — И как бы нам это незнание не вышло боком… Вот что, Жорик, сообщи всем западным филиалам, что надо обязательно найти улизнувший самолет. И как можно быстрее. Найти и захватить его или хотя бы груз, целым и невредимым. Понял меня? Невредимым!
— Нет проблем, босс! Подключим к поискам «невод», и все будет тип-топ. Найдем «ноль восьмого» за пять минут!
— Не факт. — Семенов уставился в одну точку. — Если он сумел провернуть свой трюк над Москвой и его не арестовала аэрополиция, значит, не все так просто.
— А «невод» тут при чем? Крутизна объекта его не волнует, это же независимая спутниковая сеть. Отследит как миленького, будь этот беглец хоть сам президент.
— Аэрополиция тоже «неводом» пользуется, однако не отследила…
— Да заплатили «красные» полицейским, и все дела! Точно вам говорю, босс, когда надо выбирать между неисправностью техники и человеческим фактором — ставьте на людей. Однозначно не проиграете.
— Увидим. — Семенов встряхнулся. — А пока давай-ка займемся делом…
Глава 3
05 июля, 11 часов 45 минутПробуждение бывает разным. Иногда просыпаешься и заранее любишь весь мир, пусть и твердо знаешь, что он несовершенен. Иногда наоборот: просыпаешься понимая, что несовершенство его вовсе не портит, а лишь стимулирует обитателей потрудиться над доработкой окружающей действительности, но тебе отвратительна мысль о любой работе, даже лежачей, и, как следствие, — отвратителен весь мир. Бывает и нейтральная ситуация: просто лежишь до последнего и лениво думаешь: «Что изменится, если не вставать? Вообще. До самого вечера. Рухнут основы мироздания или устоят?» Обычно размышления, конечно, заканчиваются подъемом, но не таким бодрым и вдохновенным, как в первом случае, хотя и не таким тягостным и брюзгливым, как во втором. Все прочие варианты лишь производные от этих трех. Но это если говорить о пробуждении, а вот когда тебя выключили, будто ходячий смарт, а затем снова включили — ощущения иные. Это даже не «восстание из ада» после грандиозной попойки, это гораздо хуже. Особенно если учесть, что выключали не водкой с пивом, а с помощью какой-то «химии». А вернули в сознание вообще…
Барков приоткрыл один глаз… А вернули в сознание вообще с помощью… С помощью чего? Он попытался сосредоточиться на сигнале побудки: был он или нет? Комп «Нюси» пропел подъем или смарт сыграл какую-нибудь оркестровую увертюру? Вроде бы никаких отголосков в голове не металось. В ней вообще ничего не звучало, кроме неприятного металлического звона. Саша покосился вправо, затем влево, пошевелился — тело слушалось — и сел более-менее прямо. Все верно, он сидел за рулем своего «Следопыта». Но комп машины молчал, ТВ-панель не светилась, а радио не работало. Барков поднял руку: смарт на месте, но тоже молчит. Выходит, сигнала к пробуждению не было? Сам очнулся, когда кончилось действие «химии»? Стоп! Отключался-то не здесь, не в машине! Тот злодей в противогазной маске пшикнул из баллончика, когда Саша стоял в трех метрах от водительской двери… в грузовом отсеке здоровенного самолета! Барков подался вперед, жадно впитывая зрительную информацию. Во-первых, там, за лобовым стеклом, было светло. Во-вторых, стена в десяти метрах перед машиной никак не тянула на самолетную переборку. Она была сделана из гофрированного железа, но выкрашена синей краской, и перед ней не болтались никакие крепежные ремни или сети. Саша прильнул к левому окошку. Рядом стоял весьма и весьма пожилой, но еще вполне бодрый «Линкольн Навигатор». Прожорливая громадина перекрывала весь обзор по горизонтали, однако не могла закрыть главное — небо. Синее, в стремительно несущихся на восток рваных облаках, освещенное полуденным солнцем. Барков взглянул в правое окошко, а затем обернулся. «Нюся» стояла на открытой парковке перед каким-то длинным модульным строением. На земле. И никаких тебе самолетов и людей в масках.
Словно пытаясь прогнать остатки наваждения, Саша встряхнул головой — и тут же об этом пожалел. Звон в ушах усилился, нахлынула волна жгучей головной боли, и резко замутило. Чтобы не запачкать салон, Барков распахнул дверцу и свесился наружу. Внизу оказался нормальный асфальт с аккуратными, будто только сегодня нанесенными полосками стояночной разметки. Даже неудобно на такой блевать. Саша сделал несколько глубоких вдохов, и тошнота отступила. Барков выбрался из «Следопыта», покачнулся и оперся о его капот. Голова не только раскалывалась, но еще и кружилась. Похмелье, да и только. Вот только пивком его не победишь. Не та у него предыстория. Нашатыря бы понюхать, как это делали ребята после жестких спаррингов на тренировках. Проясняет сознание на раз. Но где его взять? Порыться в аптечке? Нет, там ничего такого не найти.
Ладно, обойдемся. Прикрыть глаза, выровнять дыхание и представить очищающее пламя свечи. Вдох, медленный выдох… Саша выпрямился, убирая руку с капота. Головокружение прошло без вспомогательных средств. Он открыл глаза и снова оценил обстановку. Длинная стена модульного здания обрывалась только справа, влево она тянулась, казалось, до бесконечности. Барков протиснулся между машинами и пересек обозначенную белыми стрелками проезжую часть парковки. С новой позиции ему открылся вид на ворота в стене справа, метров через сто. Над воротами висела голограмма фирменного знака — а вернее, иероглифа — и название раскинувшегося перед Сашей строения. Барков уже и так догадался, что это за сарай — по характерному окрасу гофрированных стен и по масштабам здания, — но голограмма подтвердила Сашину проницательность. Очнулся Барков на парковке одного из гигамаркетов всемирной торговой сети «Великая Стена». В этом полностью компьютеризированном и автоматизированном комплексе предпочитали запасаться продуктами и товарами люди практичные, занятые и имеющие дома лишний холодильник. Такие, как Саша, например. По субботам он выезжал на промысел вместе с тысячами таких же «практиков» и забивал багажное отделение «Нюси» под завязку фасованными полуфабрикатами. Возможно, преимущество затоваривания в «Стене» было для кого-то спорным, но для Баркова не подлежало сомнению. Ему претили вечерние походы по супермаркетам с корзинками в руках, а Лене этим заниматься было некогда или просто не хотелось. Сетевые магазины с доставкой товаров на дом при всем удобстве тоже имели свои недостатки — в первую очередь высокую наценку. Поэтому стать постоянными клиентами «Стены» показалось Барковым наиболее приемлемым вариантом. Саше — потому что посещение гигамаркета не требовало особых затрат энергии и времени — ближайшая «Стена» располагалась в десяти минутах от дома и по дороге к ней никогда не было пробок, а Лену брали за душу оптовые цены — процентов на тридцать ниже, чем в ближайших магазинах. Она не то чтобы жадничала, просто умела считать деньги. Барков к соображениям экономии семейного бюджета относился снисходительно — «Мало зарабатываю, что ли?» — но в целом признавал, что это разумно. Однако в первую очередь ему нравилось ездить в «Стену» из-за впечатляющей технологичности процесса покупки. Во-первых, въезжать в гигамаркет полагалось прямо на своей машине. Это правило было обусловлено не только заботой хозяев об удобстве клиента, но и количеством товара и размерами торговых площадей. Пешком обойти магазин было нереально. Чтобы осмотреть бесконечные витрины, потребовалось бы бродить три месяца. Нет, можно было, конечно, не ходить, а сесть в специальном зале и поработать мышкой, выбирая товар на объемном экране компа, но в этом случае процесс выбора и погрузки серьезно затягивался. Так что лучше было въезжать на машине и спокойно раскатывать по широким проездам, разглядывая головитрины. Да не просто разглядывая, а имея возможность повертеть голограмму интересующего товара в разных ракурсах, получить на комп машины или на личный смарт информацию об изготовителе, составе продукта, сроках его реализации и так далее. Если тебя все устраивало, ты просто говорил: «Беру столько-то», и проворные служащие мгновенно грузили товар в багажник, а в бортовом компе машины или на личном смарте начинал работать кассовый счетчик. Это во-вторых. Третьим приятным моментом было отсутствие в прайс-листах слова «нет». Если на складах «Стены» чего-то не было, это означало лишь одно: такого товара не существует в природе. Расчет производился на выезде. Хоть наличными, хоть банковской карточкой или виртуальными сетевыми кредитками. А если ты посетил «Стену» хотя бы во второй раз, можно было и вовсе получить неограниченный долгосрочный кредит от «Банк оф Чайна». Удобно и выгодно. Подобные заведения имелись практически в каждом крупном городе Европы, в половине городов Азии и даже в Штатах. Причем название вовсе не означало, что торгуют в этих городках под единой крышей исключительно китайскими продуктами и товарами повседневного спроса. Они в «Стене», естественно, продавались, но ширпотреб имел сертификаты строжайшего в мире Евро-теста, а продукты предлагались рафинированные, в подогнанном под вкусы европейцев виде. Натуральных экзотических продуктов национальной кухни Поднебесной там было мало — не по ассортименту, а по запасам на складах. Оно и понятно, кому из москвичей или парижан придет в голову покупать ящиками вонючую водку с заспиртованной в бутылке змеей или запасаться на месяц вперед жарким из саранчи? Одному из миллиона, да и то на спор. Так что истинные ценители китайской кухни ездили за острыми ощущениями не сюда, а непосредственно в ресторанчики Чайна-тауна — тоже имевшегося в любом городе.
«Кроме городов Китая, конечно». Барков усмехнулся. Ну, и что все это означает? Магазин был вроде бы знакомый, да они везде одинаковые, но не тот, в который он ездил обычно. Хотя бы потому, что дома вокруг другие. Саша обернулся и почесал в затылке. Другие, это он, конечно, загнул. Разнокалиберные кирпичные высотки, как опять же в любом новом районе любого города. И все-таки не те, к которым он привык. Впрочем, «Великих Стен» в Москве штук двадцать, кто знает, какие вокруг них стоят дома? И все-таки что-то тут не так. Ветерок какой-то не такой и запах… нигде в Москве так не пахнет: чем-то неуловимо свежим. Не то влажной листвой, не то близкой большой водой. Не рекой и не водохранилищем, а настоящей большой водой: соленой, мощной…
Уже ближе… К чему только? К пониманию происходящего? Баркова вдруг осенило. Он с досадой сплюнул. «Химия» отупила просто до неприличия. Не на высотки надо было в первую очередь пялиться. Это же очевидно! Барков прошелся вдоль стоящих на парковке машин и вернулся к «Нюсе». На большийстве авто были номера с другими цифрами региона. В основном «78». Неужели Питер?
Саша уселся за руль и строгим голосом вызвал комп. «Следопыт» не отреагировал. Это удивило Баркова даже больше догадки, что он странным образом очутился в Питере.
— Не понял. «Нюся», кому спим?
Комп машины будто умер. Кроме лампочки под потолком, не светилось ни одного прибора. А между тем раз загоралась лампочка, значит, аккумулятор давал ток и очевидной причины для отказа функционировать у компа не было.
Саша потыкал пальцем в кнопки, проверил сигнал — он уверенно тявкнул, — включил-выключил фары, понажимал на педали. Как средство передвижения, «Следопыт» был полностью исправен. Только он ни в какую не желал общаться с водителем. На такой случай конструкторами был предусмотрен простой и логичный выход: в комплект машины входили два самых обыкновенных ключа. При отказе компа следовало взять один из них, вставить в замок зажигания и повернуть. И все. Машина в этом случае становилась этаким молчаливым призраком из двадцатого века, но ехала. Пусть на страх и риск водителя, но ехала.
Барков негромко выругался. Ключ — это хорошо, да только он лежит дома, в тумбочке. А дом в Москве, в Химках. В престижном, кстати сказать, новом квартале, чем-то похожем на раскинувшийся позади… Питерский микрорайон. Питерский. Может, все-таки не Питерский? Может, это последствия отравления, остаточные глюки? Он снова потыкал в кнопки приборов. Полный ноль. «Нюся» упрямо не желала пробуждаться.
Саша в сердцах хлопнул по «баранке». Ла-адно, обойдемся! Он включил смарт. Только не роуминг! Смарт выбросил на экран красивую объемную заставку. «Исаакий», Медный всадник и текст внизу: «Добро пожаловать в Санкт-Петербург, господин Барков. МТС с вами везде!» Спасибо. Мы тоже с вами везде и всегда. Только не всегда понимаем, почему и как это получилось. И это не из-за врожденной тупости, а в результате чьей-то зловредной и определенно неумной шутки. Барков почувствовал, как его начинает потряхивать от негодования. Чтобы унять раздражение, он снова прикрыл глаза, выровнял дыхание и представил огонек свечи. Мир, покой и равновесие. Вдох — медленный выдох… Хорошо…
Мысли вернулись в практическую плоскость. Злость на неизвестных негодяев следует приберечь до момента встречи с ними лицом к лицу. Сейчас важнее придумать план дальнейших действий. Раз Баркова отпустили, значит, время и обстоятельства работают на него. Что-то у врагов не сложилось. Логично? Вполне. Не может же быть, что доставка к питерской «Стене» и была целью похищения. Абсурд. Значит, у злодеев что-то сорвалось. Но виды на Баркова они до сих пор имеют. Зачем иначе было с ним возиться? Сбросили бы в Ладогу с десятикилометровой высоты, и все дела. Однако же нет, его аккуратно выгрузили, привезли сюда и оставили в покое. Надолго ли — непонятно. Но это и неважно. Надо ловить момент. Для начала попытаться наладить связь с реальностью. Первым делом — позвонить домой.
Больше всего Барков опасался, что вызов снова не пройдет. Вернее, пройдет, но ответа не будет. Он произнес «дом» и затаил дыхание. Ожидание затянулось на пять длинных гудков. Затем включился мажордом — домашний комп, управляющий всеми приборами в квартире и для связи с хозяином имеющий выход во все сети. Проигнорировав его приветствие, Саша приказал: «Видео», и на экранчике смарта появилась картинка: прихожая. Ничего необычного. Разве что нигде не видно босоножек жены и детская коляска стоит почему-то не на месте, почти у двери в гостиную. Барков нажал кнопку, ракурс сменился. Теперь в кадре была спальня. Супружеское ложе, скомканное одеяло, ночная рубашка, подушки друг на друге, рядом журнал мод, на тумбочке знакомый смарт «Самсунг» — Саша подарил его Лене на день рождения. Такое впечатление, что Лена читала, лежа в постели, а затем вышла на кухню или в душ. В это можно было поверить, если бы в кроватке Олежека тоже не было пусто. Семейство переместилось на кухню лакомиться безвкусными с точки зрения взрослого человека овощными пюре из малюсеньких баночек? Саша собрался сменить картинку, но тут его взгляд зацепился за темное пятно рядом с кроватью. Барков нажал кнопку управления «зумом» камеры мажордома. Темный предмет оказался краем дорожной сумки, из которой выглядывали детские вещи. Куда-то собирались? Лена могла достать сумку, чтобы прикинуть, хватит ли ее объема для нужных в будущем отпуске вещей, но зачем она сложила Олежкины ползунки? Брать чадо с собой на юг Барковы не собирались. Странно и оттого тревожно. Саша переключился на камеру в кухне — никого. Обнаружив, что хозяин интересуется кухней, мажордом тут же наябедничал: стиральная машина завершила цикл стирка-отжим, сушка-глажение, но белье до сих пор лежит в отделении выдачи. Непорядок. Барков с ним согласился. Непорядок, но придется потерпеть. Он продолжил осмотр. Посуда на столе, детский стульчик со столиком задвинут в угол, на полу хлебные крошки. и лужица пюре «Хайнц». Вон и пустая баночка к холодильнику откатилась. Вообще-то Лена большая аккуратистка, и любая крошка или лежащая не на месте вещь в ее понятии — бардак, поэтому абсолютно не понятно, как мог случиться такой разгром — целая баночка на полу валяется. Что же произошло? Почему она куда-то срочно умчалась, не убрав предварительно в доме? Неужели… Неужели весть о похищении Баркова уже разнеслась по внутренней сети и Лена помчалась к Саше на работу, чтобы искать пропавшего супруга совместно с его работодателем? Как же узнать? Ведь смарт Лена оставила на тумбочке. Черт, и когда только эти женщины поймут, что мобильные игрушки — не украшения вроде дорогого браслета, а полезные повседневные приборы? Барков дал отбой связи с домом и тут же вызвал Настю. Секретарша Евгения Ивановича была на месте, но, что удивительно, отреагировала на звонок Саши абсолютно спокойно. Барков-то ожидал «круглых глаз» и возмущенного полушепота, но Настя лишь на секунду отвлеклась от подкрашивания ресниц и дежурно улыбнулась.