Сейчас он был хорош, прямо картина маслом – эдакая огромная, снежная красавица елка, а рядом дровосек – высокий крепкий мужчина.
Только Арина и не думала им любоваться. Мыльный пузырь! Мужлан! Коновал! Он ее будет воспитывать!! Куклачев выискался!
– Фиг вам, – фыркнула она и перевела взгляд на верхушку елки.
В тот же миг нога Грумова с силой саданула по стволу, и в лицо Арине хлынула снежная лавина. Даже шапку снесло.
– Гад! – отплевывалась она, вытирая глаза и тряся волосами. – Обезьяна!!
Грумов весело хохотал. Такого она стерпеть уже не могла. Кинулась к сугробу, загребла собственной шапкой снег и стала швырять, швырять его в эту хохочущую физиономию. Правда, редко попадала, тот мастерски уворачивался.
– Да стой ты! – в гневе орала Арина. – Он еще и дергается. Стой!
Грумов замер, она прицелилась. Но в эту минуту с веселым гиком к ней на спину прыгнула Сонечка. Арина впечаталась в Грумова и снесла его с ног. Оказавшись сверху, она все-таки успела пару пригоршней снега затолкать ему за воротник. Тот не растерялся и живо подмял ее под себя. Арина только слабо пискнула.
Грумов оказался очень близко и, негодяй такой, совсем не собирался ее отпускать, а беспардонно лежал на ней и откровенно разглядывал ее растрепавшиеся волосы, глаза с размазанной тушью и губы, на которых уже и следа не осталось от помады. И конечно, усмехался своей идиотской, язвительной улыбкой. Арина представила, какую красоту сейчас собой являет, дернулась, но выбраться из-под него не смогла.
– Ну чего я вам сделала? – вдруг беззащитно всхлипнула она. – За что вы меня так невзлюбили? Я же… обычная женщина.
Грумов сдержанно вздохнул, облизал губы и произнес:
– За вредность. – Он все еще, не отрываясь, нагло пялился ей в глаза. – Вы – вовсе не обычная женщина…
…Вы милая, чуткая, загадочная, неповторимая и жутко дивная! У вас совершенно потрясающая прическа и прекрасные глаза! Вы – мечта всей моей жизни! Да, именно так должен был ответить настоящий мужчина. Но этот мужлан выдал абсолютно другое:
– Вы – капризная, неуравновешенная особа, и вообще… Брунгильда.
– А вы!.. Сам вы… Брунгильдяй! – рассердилась Арина.
Этот Грумов совершеннейший тюфяк – не воспользоваться такой ситуацией?! Мог бы и поцеловать! Она съездила бы ему пощечину, и после у них зародилась бы дружба, и кто знает, может, даже завязался бы нежный, трепетный роман. А он?! Негодяй!
– И вообще, чего развалился?! – пнула она его со всей силы. – Лучше бы за детьми следил!
– Дети с Анфисой Львовной, – успокоил тот. – Она подогрела им молоко и теперь рассказывает сказки.
– И кто их слушает? Мой Васька вообще не терпит никаких сказок.
– Не делай из парня урода, – хищно улыбнулся Грумов совсем близко. – Твой Васька замечательный парень и сказки в новогоднюю ночь просто обожает.
Грумов вскочил на ноги, рывком поднял Арину, а потом… поволок ее к домику.
– Все, теперь домой греться, – скомандовал он. – А то простудишься на снегу и с непокрытой головой. Вон, вся промокла и замерзла, я же вижу.
– Мы уже перешли на «ты»? – презрительно дернула взъерошенной головой Арина.
– А ты там, в сугробе, не заметила? – прищурился физрук. – Я так и думал, что ты не помнишь себя от счастья.
Арина, фыркнув вместо ответа, заскочила в домик и захлопнула дверь перед самым носом физрука. Грумов был прав, она и промокла, и замерзла, надо было срочно принять горячий душ.
Из душевой кабины она выплыла с блаженным выражением лица. Теплая вода, мягкий халат и чистая хрустящая постель после такой сумасшедшей ночи – это ли не блаженство…
Она совсем уже было собралась растянуться на этих самых хрустящих простынях, как в маленькую прихожую вдруг с грохотом ввалился Антон.
Вид этого всегда положительного джентльмена сейчас был ужасающим – шапка с повисшим ухом, сдвинутые на лоб очки, щедро облепленные мишурой, пальто нараспашку и неизвестно чьи валенки.
– Юл-льчка, завтра разбуди мн-н-я в семь утра, мн-н-е надо… – не открывая глаз, важно приказал он и даже что-то изобразил руками.
– Скажи спасибо, что здесь Соньки нет, – нахмурилась Арина. – Она б тебе устроила Юлечку… Совсем сдурел!
Антон широко распахнул близорукие очи и уставился на Арину.
– Т-ты кто? – спросил он, пошатываясь и сердито пялясь на родственницу.
– Совесть твоя, – вздохнула Арина, стягивая с него пальто.
– А где-де Юл-льчка?
– Ты бы лучше спросил, где Сонечка?
– А кто у нас С-со… Сонечка?
– У нас – сестра, а у вас – законная жена. Пора бы запомнить, не первый день замужем.
– Жена? Ка… какой кошмар… какая гадость, – перекривился Антоша и рухнул бревном прямо на девственные душистые простыни.
Арина только охнула.
– Вот паразит, а? И этот туда же. И что вы мне все кровь пьете?! Ладно, вот придет Софья…
Софья не пришла, а влетела как раз в тот момент, когда Арина стягивала валенки с ее недвижимого мужа.
– Чегой-то ты с моим мужем выделываешь? Ты… того… заигрываешь? – уперла она руки в бока. – Я поняла, ты хочешь… обезоружить моего мужа, снять с него валенки, потом штаны, потом…
– Успокойся, ближайшие двадцать часов это не муж, а дерево, – вздохнула Арина.
– М-да? – недоверчиво подошла к кровати Соня и толкнула любимого кулачком в бок. Тот даже не пошевелился. – Точно. Тогда пусть это будет кипарис.
– Да пусть он хоть осиной будет, – махнула рукой Арина. – Раздевайся и давай под душ. Тебе нужно согреться, переодеться, и сразу уснешь, по крайней мере, мне так обещали.
– М-да? – качнулась Сонечка. – Ладно. Только сделай мне чаю. С ма-ли-ной!
Когда Арина вернулась с кружкой, Сонечка уже зычно храпела на второй кровати, и ей не мешала ни шубка, застегнутая на все пуговицы, ни шапка, которая полностью съехала на лицо, ни узкие сапоги на высоченных каблуках. Запал супругов Ивановых кончился.
Арина потратила еще полчаса, чтобы освободить сестру из пут одежды, и только потом, когда на улице уже вовсю светило солнце, улеглась сама, свернувшись калачиком на кухонном диване.
Глава 3 Усмешка Джоконды
Проснулась Арина от того, что в комнате кто-то то ли скулил, то ли стонал.
– Арина-а-а-а… пи-и-и-ить… – наконец раздался отчетливый голос, только не понятно чей. – Если ты сейчас мне не принесешь ведерочко воды, я высохну, как этот… как саксаул.
– Антон, ты, что ли? А почему ты меня зовешь? Буди жену, – стала подниматься с неудобного диванчика Арина. – Буди ее, уже четыре часа.
– Сколько?! – вскочил Антон с постели и испуганно вытаращил глаза. – Какие четыре? Мне надо было в четыре тридцать уже… Господи! Я же опоздал!
– Ой, ну что за паника, я не понимаю, – разлепила сонные очи красавица-супруга. – Куда тебя несет в такую рань?
– У меня важное дело, – дернул кадыком Антон. – Мне надо срочно… появиться к начальству. Да! А то оно меня потеряет.
Сонечка по пути в душ глянула на мужа и пробурчала:
– Антоша, если ты помнишь, сегодня первое число. Какое начальство? Но… я оч-чень уважаю твою ответственность. Езжай. Кстати, поторопись, а то оно может не дождаться.
Сонечка могла бы этого и не говорить. Антон и без того бешено метался по комнате, запихивая в сумку какие-то вещи. Он только изредка тормозил у зеркала, прижимаясь к нему носом, и со стоном «Ой, господи, ну и рожа!» вновь кидался собирать свой скарб.
Сонечка еще не закончила водные процедуры, а он уже влезал в чужие валенки.
– Арина, скажи Сонечке, что я по ней буду жутко скучать, просто жутко!
– Хорошо, передам, – мило оскалилась Арина. – Привет Юлечке.
– Хорошо, передам… Арина-а! Ну о чем ты думаешь?! – на мгновение застыл Антон, но тут же пулей вылетел из домика.
Арина тяжко вздохнула. У ее родственника опять романтический сдвиг. Раз в год у Антоши обязательно случался платонический роман с какой-нибудь девочкой из библиотеки или со студенткой консерватории. Тогда он убегал от жены и слонялся по пятам за очередной феей, не решаясь к ней подойти. Потом фея обращала на него внимание, соглашалась посетить с ним местный театр, принимала билеты в цирк, даря Антону загадочную улыбку Джоконды. У всех девочек Антона обязательно имелись в запасе такие улыбки. А может, они имеются у всех женщин?.. Это продолжалось ровно три дня, больше Сонечка не позволяла, и потом он смиренно возвращался домой. После таких походов у супругов начинался медовый месяц. Правда, исключительно для Сонечки, потому что супруг, чувствуя свою вину, становился просто волшебником и исполнял любые желания своей половинки.
Вот и теперь. Едва за мужем захлопнулась дверь, как из душевой кабины высунулась хитрая мордочка Сони.
– Уже убежал? – тихонько спросила она.
– Да, теперь у него какая-то Юлечка.
– Хорошее имя, мне нравится, – мотнула головой Соня и сладко потянулась. – Все, сестрица, теперь-то как раз и начнется настоящий отдых! Сразу предупреждаю – я на себя беру самое тяжкое и обременительное…
– Неужели моего бывшего мужа? – поддела Арина.
– Нет уж, оставим его Дианочке, это ее крест, пусть тащит его сама. А мне достаются Тепляков, страшно люблю добрых, положительных дяденек, и еще, конечно же, Васькин тренер. Чего уж теперь…
– А я, стало быть, ни с чем, да? – поморщилась Арина.
– Ну почему же ни с чем… – на секунду призадумалась Сонечка. – Ты с Васькой. Еще можешь, конечно… Кстати, ты не заметила, с каким вожделением на тебя смотрел тот вчерашний тамада в подержанном пиджаке? Мне кажется, он способен на высокие чувства.
Арина усмехнулась:
– Мне никто не нужен, но меня удивляет твоя жадность. А вообще ты права. Меня интересует только один мужчина – мой сын Васька. И я сегодня же ему покажусь. И не спорь!! Потому что я здорово по нему соскучилась, понятно?!
– Васька так Васька, чего кричать-то? – пожала плечиками Соня. – Главное, ты на мою «территорию» не заходи.
У Арины моментально поднялось настроение. И в самом деле! Почему она должна ходить кругами возле собственного сына? Он, наверное, тоже по ней скучает, и, в конце концов, если она еще до сих пор к нему не заявилась, значит, уже доказала, что может находиться рядом и не докучать. Пусть ребенок отдыхает, как нравится, она тоже будет отдыхать на всю катушку. Но ничего страшного не случится, если раз в день они будут встречаться, чтобы пожелать друг другу доброго утра.
Арина достала бинокль и подбежала к окну. Возле Васькиного корпуса было пустынно. Видимо, ребята еще не проснулись.
– Дай ты ему выспаться! – без слов поняла сестру Софья. – А пока он спит, ты лучше приготовь что-нибудь вкусненькое. Позовешь Ваську, пусть мальчишка поест. Заодно и Грумова бы пригласили… Кстати, ты заметила, как добровольно он вчера к нам присоединился, а? Даю зуб – меня караулил! Ой, Аринка, я предчувствую обалденный роман! Бешеная страсть! Сердечные муки! Ревность! Кровь! Из пальца. Ну чего ты стоишь? Почему еще не у плиты?
В некоторых словах сестры все же просматривалась здравая мысль. И в самом деле, надо что-нибудь приготовить. Только вот совсем не обязательно звать какого-то там Грумова. Тем более что за ним уже начала охотиться Сонечка.
Арина осмотрела их съестные запасы и решила, что лучше всего у нее сейчас получатся бутерброды с икрой и красной рыбой. Сонечка не экономила на своем желудке.
– Софья, ты не забыла, что у тебя начинается диета? – на всякий случай спросила Арина.
– Я подумала, не стану садиться ни на какую диету, – вдруг заявила Софья. – Буду улучшать фигуру с помощью спорта. Как ты считаешь, мне пойдет твой белый лыжный костюм?
– Я думаю, он на тебя просто не налезет. Овсянку будешь?
Софья скривилась. Ну не ест она овес! Она же не кобыла какая-то, чтоб овсянку трескать.
– Арин, а нельзя прямо сейчас соорудить какую-нибудь курочку жареную, или, например, мясо в сыре?
Арина снова заглянула в холодильник.
– В принципе можно. Все продукты имеются, так что… давай! Твори! Удивляй нас курицей. А я побегу Ваську будить. Сколько ж спать можно!
Сонечка похныкала, но все же направилась к плите, а Арина стала вертеться возле зеркала. Скоро Васька проснется, а у нее еще столько дел: надо накрасить глаза, карандашом подчеркнуть губы, уложить прическу и… появиться во всей красе. Конечно же, исключительно перед сыном!
Перед выходом она еще раз оглядела себя и, довольная, быстро шагнула за порог.
– У меня через полчаса будет уже все готово! – крикнула ей Сонечка вслед.
К Васькиному корпусу Арина почти бежала, но перед самой дверью остановилась. Замерла. За дверью слышались голоса и ребячий смех. Жизнь кипела.
Она решила подождать, пока кто-нибудь не выйдет. Пусть они позовут ей Василия, а заходить туда она не станет. Вдруг нельзя? А то отчитает ее Грумов, как девчонку, вот Ваське стыдно-то будет…
Минуты бежали, но так никто и не появлялся. Через минут десять она уже совсем было решилась войти, но тут дверь наконец распахнулась и показался сам Арсений Михайлович Грумов.
– Здра-а-асьте, – удивленно вскинул он брови. – А ты к нам какими судьбами?
– Да вот, занесло, – дернула плечиком Арина и слегка разозлилась. – Вы, конечно, может, и не помните, но у меня здесь сын.
– И что? Твой сын прекрасно себя чувствует, отсыпается после бурной ночи, и не надо его тревожить.
– Как это отсыпается? – не поверила Арина. – Я же слышу, там уже все проснулись – ходят, разговаривают.
– Не все, некоторые отсыпаются, мы их не будим. В конце концов, они же отдыхать приехали, – объяснял Грумов, наваливаясь на дверной косяк.
Арина растерялась. Ей вдруг подумалось, что мальчик не может так долго спать. А если… Почему этот учитель ее не пускает?
– Он… нездоров?! – тревожно спросила она.
– С чего ты взяла?! Я ж тебе нормально объясняю, спит парень. Он, кстати, не один такой, там половина ребят еще глаза продрать не могут.
– Но сейчас уже пятый час! У него… голова треснет! – заволновалась мать. – И потом, он никогда так долго не спал дома. До трех часов – да. Было. Но чтоб просыпаться в пятом… Пусти меня, я войду!
– Ну, началось, – недовольно поморщился Грумов. – Опять истерики? Я тебе русским языком…
– Ты своим языком другим объясняй. – Арина уже с силой дергала дверную ручку. – Пусти! Не смей держать дверь! Я – мать!!!
Грумов бережно взял ее за плечи:
– Арина, погоди, отойди…
– Убери руки! – уже представляла самое страшное Арина. – Да что ты все время за меня хватаешься?! Как… краб какой-то. Пусти меня к сыну. Немедленно!!!
– Да успокойся ты! Я ж говорю – спит он. Погоди.
– Спит?! Тогда почему ты меня не пускаешь? – взволнованно дышала Арина. – Он что – не один спит, да?! Или что-то там еще?! Почему ты держишь дверь?
Грумов решительно отодвинул нервную женщину и распахнул дверь – она открывалась в обратную сторону.
– Все просто, – развел он руками.
– Испугался – так и скажи. – Родительница гордо вскинула голову и прошла в дом.
Этот корпус был совсем не такой, как Аринин. Он был намного больше, в центре его располагалась просторная общая комната, и от нее отходили другие, скорее всего спальни. Поди тут догадайся, куда идти.
– Здрас-с-сьте, вы к Васе? – рядом с Ариной послышался звонкий голосок.
Перед ней стояла уже знакомая девочка Маша.
– Да, – растерянно проговорила Арина. – Только я…
– Машенька, проводи гостью в столовую, – вдруг появилась в зале славная старушка Анфиса Львовна. – Добрый день, я помощница Арсения Михайловича. А вы мама Василька? Совершенно замечательный мальчик. Его разбудить?
– А можно я его сама разбужу? – попросила Арина.
– Конечно, – улыбнулась Анфиса Львовна. – Вон их спальня.
Арина осторожно открыла белую дверь, на которую ей указали, и очутилась в маленькой комнате на четырех человек. Правда, сейчас здесь был один Васька. Он лежал на кровати, подсунув под щеку кулак, а одеяло, как всегда, было на полу.
Арина тихонько присела на краешек кровати, подняла одеяло и укрыла сына. Он поежился. Господи, она только сейчас поняла, как соскучилась! И зачем она его отпустила? Спит теперь здесь совсем раздетый, и ни одна зараза даже одеяло ему не поправит.
– Мама… – вдруг рассеянно проговорил Васька и в следующий момент уже широко распахнул глаза. – Мама?! Ни фига себе! Ты тут? Как ты меня нашла?!
– Легко! – улыбнулась Арина. – Ты как тут? У тебя ничего не болит? Уже столько времени, а ты еще не встал…
– Ма-а-ам… – потянулся к ней сын. – Я по тебе так соскучился-я-я! У меня полный порядок, ты не переживай.
– И я по тебе!! – радостно вздохнула Арина, прижимая к себе мальчишескую голову.
– Боже мой, какие страсти!! Можно подумать, она его век не видела, – распахнул двери несносный Грумов. – Не сверкайте глазами, Арина Павловна, я просто пришел забрать Василия на обед. Или ужин, как там правильно?
– Закрой дверь, – зыркнула на него Арина. – И вообще – он сейчас пойдет ко мне ужинать. А потом… конечно же, вернется назад.
– Мам, а с тобой – это домой, что ли? – испугался Васька. – А надо ли? Я и тут могу.
– Нет, все гораздо интересней, – успокоила его мать. – Вставай и одевайся, ты с ума сойдешь от радости!
Васька, конечно, не запрыгал, когда мать ему рассказала о своем пребывании по соседству, однако все равно был рад.
– Арсений Михайлович, – подбежал он к Грумову. – Можно мне на часик к маме?
– Давай! Только не забудь, ты еще не умывался, – кивнул тот.
Васька сбегал в ванную, потом ненадолго подлетел к девочке Маше и лишь после этого появился возле матери.
– Все, мам, пойдем.
Они вышли из корпуса и сразу же натолкнулись на Диану.
– Арина Пал-лна? – вытянулось лицо девицы. – А вы тут откуда?
Арина вальяжно усмехнулась и притянула к себе сына:
– У меня здесь Вася, а у вас? Внебрачные дети?
– Н-н-нет… – растерялась та. – Я… просто ищу Александра Семеновича. Думала, он у Василия.