Реальная действительность, как таковая, есть ближайшим образом вещь со многими свойствами, осуществленный мир; но она есть не осуществление, разлагающееся в явление, а, как действительность, есть вместе с тем бытие в себе и рефлексия в себя; она сохраняется в разнообразии простого осуществления; ее внешность есть внутреннее отношение лишь к себе самой. То, что действительно, может действовать; нечто обнаруживает свою действительность через то, что оно производит. Его отношение к другому есть проявление себя, ни некоторый переход, – так относится сущее нечто к другому, ни явление, – таким бывает вещь лишь в отношении к другому; это нечто самостоятельное, имеющее однако свою рефлексию в себя, свою определенную существенность в некотором другом самостоятельном.
Реальная действительность имеет, таким образом, возможность как бы непосредственно в ней самой. Она содержит в себе момент бытия в себе; но, как лишь непосредственное единство, она отличена одним из определений формы и тем самым, как сущее, от бытия в себе или от возможности.{131}
2. Эта возможность, как бытие в себе реальной действительности, сама есть реальная возможность, ближайшим образом содержательное бытие в себе. Формальная возможность есть рефлексия в себя, лишь как отвлеченное тожество, состоящее в том, что нечто не противоречит себе внутри себя. Но поскольку мы вникаем в определения, обстоятельства, условия некоторой вещи, дабы познать из них ее возможность, мы не останавливаемся уже на формальном, а рассматриваем ее реальную возможность.
Эта реальная возможность сама есть непосредственное осуществление; но уже не потому, что возможность, как таковая, как формальный момент, есть непосредственно ее противоположность, некоторая нерефлектированная действительность; именно потому, что она есть реальная возможность, она имеет вместе с тем в ней самой это определение. Реальная возможность некоторой вещи есть поэтому существующее многообразие относящихся к ней обстоятельств.
Таким образом, хотя это многообразие существования есть настолько же возможность, насколько и действительность, но его тожество есть лишь прежде всего содержание, безразличное к этим определениям формы; они образуют поэтому определенным образом форму в противоположность их тожеству. Или, иначе, непосредственная реальная действительность, именно потому что она есть непосредственная, определена в противоположность своей возможности; как эта определенная, тем самым рефлектированная, она есть реальная возможность. Хотя последняя есть положенное целое формы, но формы в ее определенности, а именно действительности, как формальной или непосредственной, и равным образом, возможности, как отвлеченного бытия в себе. Эта действительность, составляющая возможность некоторой вещи, есть поэтому не ее собственная возможность, а бытие в себе некоторого другого действительного; она сама есть действительность, долженствующая быть снятою, возможность, как только возможность. Таким образом, реальная возможность составляет всю совокупность условий, нерефлектированную в себя, рассеянную действительность, определение которой однако таково, что она должна быть бытием в себе некоторого другого и возвращаться в себя.
То, что реально возможно, есть, стало быть, по своему бытию в себе нечто формально тожественное, не противоречащее себе по своему простому определению содержания; но и по своим развитым и различенным обстоятельствам и по всему тому, с чем оно состоит в связи, оно, как тожественное себе, не должно противоречить себе. Но, во-вторых, так как оно многообразно внутри себя и находится в многообразной связи с другим, различие же в себе самом переходит в противоположение, то оно есть нечто противоречивое. Если идет речь о какой-либо возможности и должно быть указано ее противоречие, то достаточно настаивать лишь на многообразии, которое она содержит в себе, как содержание или как ее обусловленное осуществление; из чего легко обнаруживается ее противоречие. Но последнее не есть противоречие сравнения, а многообразное осуществление в себе самом состоит в том, {132}чтобы снимать себя и уничтожать в основании; его существенное определение в том и состоит, чтобы в нем самом быть только чем-либо возможным. Если все условия вещи вполне налицо, то она вступает в действительность; полнота условий есть как бы полнота в содержании, и сама вещь есть это содержание, определенное вместе и как действительное, и как возможное. В сфере условного основания условия имеют вне их форму, т.е. основание или сущую для себя рефлексию, и эта форма относит их к моментам вещи и производит в них осуществление. Здесь же, напротив, непосредственная действительность определяется, как условие, не через предшествующую рефлексию, а оказывается положенным, что она сама есть возможность.
Итак, в снимающей себя реальной возможности даны две стороны, которые снимаются; ибо она сама есть двойное, действительность и возможность. 1) Действительность есть формальное осуществление, т.е. такое, которое является, как самостоятельное непосредственное, становится через снятие ее рефлектированным бытием, моментом некоторого другого, и тем самым получает в ней бытие в себе. 2) Это осуществление определяется также, как возможность или как бытие в себе, но некоторого другого. Так как оно таким образом, снимает себя, то снимается и это бытие в себе и переходит в действительность. Это движение снимающей саму себя реальной возможности производит, следовательно, те же уже имеющиеся налицо моменты, только каждый становящийся из другого; потому в этом отрицании также нет перехода, а есть совпадение с самим собою. Поэтому по формальной возможности, поскольку нечто было возможно, было возможно также не только оно само, но и его другое. Реальной же возможности уже не противостоит такое другое, ибо она реальна, поскольку она сама есть также действительность. Так как, таким образом, снимается ее непосредственное осуществление, круг условий, то она обращает себя в то бытие в себе, какое она уже есть, именно в бытие в себе некоторого другого. И так как, наоборот, тем самым вместе с тем снимает ее момент бытия в себе, то она становится действительностью, т.е. тем моментом, который также уже есть она сама. Тем самым исчезает определение действительности, как возможности или бытия в себе некоторого другого, и, наоборот, возможности, как действительности, которая не есть та действительность, относительно коей она есть возможность.
3. Отрицание реальной возможности есть тем самым ее тожество с собою; так как она, таким образом, есть в ее снятии отталкивание этого снятия внутрь себя самой, то она есть реальная необходимость.
То, что необходимо, не может быть другим; но последним может быть то, что вообще возможно; ибо возможность есть бытие в себе, которое есть только положение и потому может быть по существу инобытием. Формальная возможность есть такое тожество, как переход в совсем другое; реальная же возможность, так как она имеет в ней другой момент, действительность, сама уже есть необходимость. Поэтому то, что реально воз{133}можно, уже не может быть другим; при данных условиях и обстоятельствах не может воспоследовать ничего другого. Поэтому реальная возможность и необходимость различаются лишь по видимому; последняя есть тожество, которое не становится еще, но уже предположено и лежит в основании. Поэтому реальная необходимость есть содержательное отношение, ибо содержание есть то сущее в себе тожество, которое безразлично к различению формы.
Но эта необходимость вместе с тем относительна. А именно, она имеет предположение, с которого начинается, ее исходным пунктом служит случайное. Реально действительное, как таковое, есть определенное действительное, и его определенность, как непосредственное бытие, состоит в том, что оно есть некоторое многообразие осуществленных обстоятельств; но непосредственное бытие, как определенность, есть также отрицание себя, есть бытие в себе или возможность; таким образом, оно есть реальная возможность. Как это единство обоих моментов, оно есть полнота формы, но полнота еще внешняя себе; оно есть единство возможности и действительности, таким образом, что 1., многообразное осуществление есть положительно или непосредственно возможность; – возможное, тожественное себе вообще, именно потому, что оно есть действительное; 2., поскольку эта возможность осуществления положена, она определена, лишь как возможность, как непосредственное превращение действительности в ее противоположность, – или как случайность. Поэтому эта возможность, имеющая в ней, поскольку она есть условие, непосредственную действительность, есть бытие в себе, лишь как возможность некоторого другого. Правда, через то, как сказано, что это инобытие снимает себя, и это положение само положено, реальная возможность становится необходимостью; но последняя тем самым берет начало от первой еще не в рефлектированном в себя единстве возможного и действительного; это предположение и возвращающееся в себя движение еще разделены; или, иначе, необходимость еще не определила себя из себя самой, как случайность.
Относительность реальной необходимости представляется в содержании так, что последнее есть лишь безразличное к форме тожество, потому отличено от нее и есть определенное содержание вообще. Реально необходимое есть поэтому некоторая ограниченная действительность, которая в силу этой ограниченности есть в другом отношении также лишь случайное.
Таким образом, реальная необходимость в себе есть в действительности также случайность. Это проявляется в том, что хотя реально необходимое по форме есть необходимое, но по содержанию ограничено и через последнее получает свою случайность. Но и в форме реальной необходимости содержится случайность; ибо, как оказалось, реальная возможность есть лишь в себе необходимое, положена же она, как инобытие действительности и возможности в их взаимном противоположении. Реальная необходимость содержит в себе поэтому случайность; первая есть возврат в {134}себя из этого беспокойного инобытия действительности и возможности в их взаимном противоположении, но не из себя самой в себя.
Таким образом, в себе дано единство необходимости и случайности; это единство может быть названо абсолютною действительностью.
С. Абсолютная необходимость
Реальная необходимость есть определенная необходимость; формальная же не имеет в ней содержания и определенности. Определенность необходимости состоит в том, что в ней есть ее отрицание, случайность. Таков полученный результат.
Но эта определенность в ее первой простоте есть действительность; поэтому определенная необходимость есть непосредственно действительная необходимость. Эта действительность, которая сама, как таковая, необходима, а именно, поскольку она содержит в себе необходимость, как свое бытие в себе, есть абсолютная действительность; – действительность, которая уже не может быть иною, чем она есть, так как ее бытие в себе есть не возможность, а сама необходимость.
Но тем самым эта действительность, так как она положена, абсолютна, т.е. самое единство ее и возможности есть лишь пустое определение; или, иначе, она есть случайность. Пустота этого определения делает ее некоторою простою возможностью, чем-то таким, что может быть также и иным и может быть определено, как возможное. Но эта возможность сама абсолютна, ибо она есть возможность быть определенною и как возможность, и как действительность. Тем самым, что она есть это безразличие к себе самой, она положена, как пустое, случайное определение.
Таким образом, реальная необходимость не только в себе содержит случайность, а последняя также становится в первой; но это становление, как внешность, само есть лишь бытие в себе, так как оно есть лишь некоторое непосредственное определение. Но оно не только таково, а есть ее собственное становление, т.е. присущее ей предположение есть ее собственное положение. Ибо, как реальная необходимость, она есть снятие действительности в возможности, и наоборот; и поскольку она есть это простое превращение одного момента в другой, она есть также их простое положительное единство, так как каждый из них, как оказалось, совпадает в другом лишь с самим собою. Но, таким образом, она есть действительность, однако такая, которая есть лишь это простое совпадение формы с самой собою. Отрицательное положение ею этих моментов есть тем самым само предположение или положение ее самой, как снятой или как непосредственности.
Именно в этом и определена эта действительность, как отрицательное; она есть совпадающий с собою выход из той действительности, которая {135}была реальною действительностью; таким образом, эта новая действительность образуется лишь из ее бытия в себе, из отрицания ее самой. Тем самым она, вместе с тем, непосредственно определяется, как возможность, как опосредованное через ее отрицание. Но и эта возможность есть, поэтому, непосредственно не что иное, как то опосредование, в коем бытие в себе, она сама, и непосредственность обе суть равно положение. Таким образом, это есть необходимость, которая есть в той же мере снятие этого положения или положение непосредственности и бытия в себе, в какой именно потому она есть определение этого снятия, как положения. Поэтому она сама собою определяет себя, как случайность, отталкивает себя от себя в своем бытии, в этом отталкивании сама лишь возвращается в себя и в этом возвращении, как в своем бытии, оказывается оттолкнутою от себя.
Таким образом, форма в своей реализации проникла все свои различения и сделала себя прозрачною и, как абсолютная необходимость, есть лишь это простое тожество бытия с самим собою в своем отрицании или в сущности. Различение содержания и формы само также исчезло; ибо это единство возможности в действительности, или, наоборот, есть безразличная в своей определенности или в своем противоположении себе самой форма, содержательная вещь, к которой форма необходимости привязана внешним образом. Но, таким образом, это рефлектированное тожество обоих определений, как безразличное к себе, есть тем самым определение формы бытия в себе в противоположность положению, и эта возможность составляет ограниченность содержания, свойственную реальной необходимости. Разрешение этого различения есть абсолютная необходимость, содержание которой и есть это проникающее внутрь ее различение.
Абсолютная необходимость есть, следовательно, истина, в которую возвращаются действительность и возможность вообще, также как формальная и реальная необходимость. Первая, как оказалось, есть бытие, которое в своем отрицании, сущности, относится к себе и тем самым есть бытие. Она есть также простая непосредственность или чистое бытие, как простая рефлексия в себя или чистая сущность; она есть то, через что то и другое есть одно и то же. Просто необходимое есть лишь потому, что есть; она не имеет вне того ни условия, ни основания. Но оно есть также чистая сущность, его бытие есть простая рефлексия в себя; оно есть, потому что оно есть. Как рефлексия, оно имеет основание и условие, но имеет основанием и условием лишь себя. Оно есть бытие в себе, но его бытие в себе есть его непосредственность, его возможность есть его действительность. Таким образом, оно есть, потому что оно есть; как совпадение бытия с собою, оно есть сущность; но так как это простое есть также непосредственная простота, оно есть бытие.
Абсолютная необходимость есть, таким образом, рефлексия или форма абсолютного, единство бытия и сущности, простая непосредственность, которая есть абсолютная отрицательность. Поэтому, ее различения с одной стороны {136}суть не определение рефлексии, а сущее многообразие, различенная действительность, имеющая вид взаимного противоположения самостоятельных других. С другой стороны так как ее отношение есть абсолютное тожество, то она есть абсолютное превращение своей действительности в свою возможность и своей возможности в действительность. Поэтому, абсолютная необходимость слепа. С одной стороны, различенное в ней, определенное, как действительность и как возможность, имеет вид рефлексии в себе и бытия; поэтому и та, и другое суть свободные действительности, из коих ни одна не есть видимость другой, ни одна не хочет обнаруживать в ней самой следа своего отношения к другой; обоснованная внутри себя, каждая есть необходимое в нем самом. Необходимость, как сущность, заключена в этом бытии; взаимное соприкосновение этих действительностей является, поэтому, пустою внешностью; действительность одной в другой есть лишь возможность, случайность. Ибо бытие положено, как абсолютно необходимое, как опосредование собою, которое есть абсолютное отрицание опосредования через другое, или бытие, тожественное лишь с бытием; другое, имеющее действительность в бытии, определено поэтому просто, лишь как возможное, как пустое положение.