Он прошептал ее больным тоном.
- Какая еще просьба? На луну повыть? Поскакать вокруг тебя на руках? Полетать?
- Обними меня, Катя? - будничным тоном сказал Кей. Лучше бы я выла и скакала. Ну, как можно оказать ему, когда голос его такой... нормальный, как в первый вечер нашего знакомства.
Он улыбнулся, напомнив мне Антона - у того была такая же искренняя улыбка. Братья... Что сказать?
- Я же тебе не нравлюсь.
- И что? Обними.
И Кей одними губами добавил: «Пожалуйста».
И мне пришлось его обнять, с опаской, едва касаясь ладонями его спины, хотя я не думаю, что мне было неприятно это делать. Напротив, в те несчастные минуты мне было легко и очень хорошо, словно я только что нашла обладателя второго конца красной нити, которого так давно искала.
Он обнял меня в ответ. Вздохнул. Я осмелела и коснулась его волос. Думала, что они будут жесткими, но нет, они оказались мягкими. Просто не Кей, а пушистый кот. Который нагулялся сам по себе и, наконец, разрешил хозяйке погладить себя. Жаль, Кей мурчать не умеет. Хотя он, вообще-то поет, и если принять его голос за мурлыкание... Ну что я опять несу? А ведь понимаю, что Антон, скорее всего, прав, его брат-дурак просто-напросто пытается, скажем так, соблазнить глупую Катю, чтобы насолить Антону. А Арина все же Кей уговорил мне позвонить, чтобы поднять свои акции в моих глазах. Но почему бас-гитарист группы на краю позвонил именно сегодня, так вовремя? Может, Антон брату все рассказал? Да ну, такого быть не может. Антош, прости меня за сегодня, ведь я опять делаю какие-то глупые, нет, идиотские вещи. Сижу, и обнимаю твоего брата, которые так похож на тебя в эти минуты, и даже странно, что я не замечала этого вашего сходства раньше. Хотя, ты очень хотел, чтобы я его не замечала. Нет, надо перестать думать и просто насладиться моментом. Но буквально через две секунды музыкант все испортил.
- Как твоя нога? Болит? - вдруг спросил он.
И я резко отпрянула от Кея, чувствуя, как расширились от удивления мои глаза:
- Откуда ты знаешь, что у меня нога болит? - на какие-то секунды мне вновь вдруг показалось, что Кей и Антон - один и тот же человек, но, этого не может быть. Они братья.
- Ты слегка хромала, - пожал плечами парень, напуганный моей реакцией.
- Хромала? Но у меня вроде почти ничего не болит, - растерялась я.
- Я не знаю, почему не болит, но ты явно хромала.
- А зачем ты в таком случае тащил меня за собой так быстро? - не выдержала я, - раз знал, что не может быть больно, чисто теоретически?
- Эй, это моя ошибка, мне жаль, - серые глаза, казавшиеся в темноте темнее обычного, на мгновение закрылись. - Я был взбешен.
- Ты, наверное, специально хотел, чтобы мне было больно, - мстительно сказала я.
- Нет, ты что. Я не доставляю женщинам физической боли. - Сделал вид, что ему искренне жаль, парень. Но меня-то не проведешь! Еще пара встреч с этим светловолосым недоумком, и я буду знать его также хорошо, как и родная мама. Кстати, его-то мама любит, а вот бедного Антона, кажется, не очень.
- Ну-ну.
- Я похож на садиста? - уже другим, развязным тоном тут же спросил он.
- Да.
- Серьезно?
- Да.
- Итс кул, детка, - и зачем он новь наклоняется ко мне и не сводит серых глаз с моего лица? Зная его, могу предположить, что я в чем-то испачкалась.
- Что? - почти беззвучно одними губами спросила я.
- Что что?
- Это я у тебя спрашиваю.
- Прости, - непонятно зачем произнес блондин и осторожно коснулся моего перевязанного под джинсами колена. – Прости, Катя.
И все ближе и ближе ко мне наклонялся, и, наверное, я бы сама поцеловала этого наглого красавца, если бы нам не помешали.
- Кей, - раздался как всегда веселый и громкий голос Келлы, - ты... о, прости, помешал! Дядя Келла удаляется. Он какбэ не существует, продолжайте, детки, - и с хохотом синеволосый перепрыгнул ближайший забор с намерением скрыться в кустах.
- Ничему ты не помешал. Пока, малышка, - Кей щелкнул меня, как маленькую, пальцем по носу.
- Мужик, не стесняйся, продолжайте, - запротестовал его одногруппник. Как потом выяснилось, Нинку он уже проводил.
- Нет, пора.
- Я - обломщик? Хреново. Пока, Катя, - отвесил мне шутовской поклон барабанщик на краю, - я люблю твою подружку! Скажи ей это!
- Скажу, - пообещала я. Честно сказать, я была недовольна появлением этого клоуна, и сердце все еще сжималось.
Кей встал и, не оглядываясь, зашагал рядом с Келлой, который о чем-то бурно начал рассказывать, размахивая руками. Я услышала только:
- В парке, прикинь, как идиоты из мелодрамы... Это просто...
Когда они скрылись в машине Кея, которую я узнала даже в темноте, я все же вгляделась в землю, исчерченную кедами парня. И мне показалась, что один из странных рисунков напоминает сердце.
Этой ночью я уснула с трудом. А снился мне камень - синий, красивый камень на цепочке....
И даже во сне меня не оставляла мысль, появившаяся внезапно. Был ли на Кее сегодня его топаз-талисман или нет? Кажется, нет... Я не успела обратить на это внимание. Вот дура, тату рассмотрела, а кулон не заметила.
Как и всегда, после очередных бурных событий в моей жизни наступила та самая пора, когда ничего интересного не происходит, и остается куча времени для самоанализа и подробного разбора самого себя и своих поступков. С недавних пор все мои психологические анализы сводились к тому, что я усиленно думала об Антоне и о Кее, об этих братьях-близнецах. Сначала я хотела рассказать обо всем Нинке, но, как всегда промолчала, внезапно поняв, что моя подруга способна сделать жизнь Антоши в таком случае невыносимой. Кстати, эта сумасбродка постоянно переписывалась с Келлой по аське и по сотовому, и, кажется, немного подобрела и на процентов тридцать меньше обычного придиралась к людям. Я спрашивала у нее, что она чувствует к Келле, побившему все рекорды - ни с кем так долго и так часто она не общалась. Но подружка неизменно отвечала, что все это делает ради Кеечки, к которому надо подобраться поближе.
- У меня есть план, - отвечала она и заговорщицки подмигивала.
- Какой? Напугай меня.
- Зануда, - и подруга тут же переводила разговор на другую тему.
Еще она постоянно шарилась по своим любимым клубам и с упрямством, достойным настоящего Мастера Твердолобства, звала меня с собой. Я отказывалась. Тогда девушка находила себе странные и весьма сомнительные копании, отрываясь с ними по полной программе, изредка совершая свое любимое перевоплощение в неформального вида особу.
В четверг, после особенно трудного и нудного семинара по гражданскому праву, где Ниночка в очередной раз блеснула своей памятью - она отхватила по этому предмету досрочный автомат и похвалу сварливого старого препода с прищуренным взглядом старого и опытного тигра, выискивающим, кого бы из студентов-кроликов съесть в очередной раз, она едва не показала свое истинное "я" всей нашей группе и половине соседней.
Журавль, страшно довольная своим автоматом, поэтому и безмерно счастливая и гордая, растолковывала по просьбе преподавателя какую-то схему девушкам из группы, понятную только ей одной. Надо сказать, подружка отлично умеет объяснять, как будто имеет большой преподавательский стаж. К тому же любит это делать - чувствует превосходство. Она любит говорить: "Люди в большинстве своем идиоты, им все нужно объяснять, все показывать и все рассказывать. Катя, грех не научиться этому всему, если ума есть хотя бы немного. Тогда тебя будут считать умной, очень умной. И доброй. А это есть основа для тайного, ну, или явного манипулирования".
Пока Нинка готовила почву для манипулирования, я ждала ее около самой двери, нетерпеливо притоптывая. Ждала не только подружку, но и сообщение от Антона, который со вчерашнего дня вновь пропал куда-то, а сегодня как так и не пришел в универ. Я волновалась. И как он только будет сдавать экзамены и зачеты, которые все приближаются и приближаются?
Мои мысли были нарушены появлением в аудитории незнакомой особы лет двадцати, очень худенькой, изящной, с очень красивым, можно сказать, кукольным лицом и неестественно длинными ресницами.
"Наращенные, наверное", - подумала я про себя, лениво оглядывая новенькую. Я тоже такие раньше хотела - очень сильно. Нинка напугала меня тем, что со временем искусственные отпадут вместе со своими родными, что красоты глазкам явно не прибавит.
Девушка огляделась, поджала губы и быстрым, нервным шагом подошла почему-то ко мне. Наверное, потому, что я находилась к ней ближе остальных одногруппников.
- Привет, - обратилась она ко мне.
- Привет, - удивлено поздоровалась я в ответ.
- Я ищу одного человека, ты не могла бы мне помочь? Она из вашей группы.
- Да, конечно, кого ты ищешь?
- Ее зовут Нина. Нина Журавль, - произнесла вновь прибывшая, продолжая оглядывать девушек из группы.
- Я ищу одного человека, ты не могла бы мне помочь? Она из вашей группы.
- Да, конечно, кого ты ищешь?
- Ее зовут Нина. Нина Журавль, - произнесла вновь прибывшая, продолжая оглядывать девушек из группы.
- Эээ... а зачем она тебе? - удивилась я. У моей подружки море знакомых, которых я не знаю, но ее пока еще никто вот так вот не искал ее - обычно сами могли с ней связаться по телефону.
- Поговорить хочу, - с какими-то недобрыми нотками произнесла девушка, сверкнув глазами, и мне показалось, что тут что-то неладно.
- Просто поговорить? - уточнила я с опаской.
- Не просто. Очень серьезно. - Она хмыкнула, а ее глазах блеснула едва ли не ненависть. - Ты же ее знаешь, да?
- Знаю, - не стала я отпираться и выдала, - а Журавль сегодня нет, и не будет - она заболела.
- Заболееела? - Разочарованно протянула девушка. - Серьезно?
- Я не вру, - стушевалась я, потому что как раз этим и занималась.
- Я имею в виду, серьезно заболела? - с неприятной улыбкой уточнила девушка, явно желая это.
- Не знаю, мы не общаемся близко.
- Жаль, жаль. Надеюсь, что она будет мучиться, эта выдра, - с неожиданной для такой хрупкой руки силой, девушка ударила по столу.
- А что случилось-то? - включила я дурочку.
- Парня у меня увела, тварь. - Процедила она. - Убью ее, эту...,- и Ниночка была названа представительницей самой древней женской профессии на свете. - Ну, ничего, я еще приду. Спасибо, девушка, - она мило мне улыбнулась и вышла.
Я в шоке проводила ее тонкую фигуру глазами и запустила руку в волосы. Ну, Нинка дает, когда это она успела? Может, это девушка Келлы?
Но, оказалось, синеволосый к этому не имеет никакого отношения. Когда я поведала освободившейся подружке о недружелюбной девушке, эта блондинка первым делом заявила:
- Какой у меня Ангел-Хранитель сильный! Ты посмотри, как мне везет. Катька, спасибо тебе! Я тебя прямо люблю! - и в порыве чувств развеселившаяся Ниночка схватила меня за щеки и принялась тянуть их в разные стороны.
- Отвяжись! - отпрыгнула я в сторону от этой ненормальной. И едва не врезалась в преподавателя по философии, спешащего куда-то по коридору.
- Радова, осторожнее! - Сделали мне замечание.
- Простите, - косо посмотрела я на Нинку, ржущую на всю округу.
- И чего смешного? Кто это вообще такая приходила? Ты у нее парня отбила? Да тебя эта девица убить хотела!
- Да она дура, - веселилась Нинка, - надо же, на тебя нарвалась, а ты не ступила в кои-то веки. Нет, я бы ей задницу надрала, просто при всех... нет, при всех я такого делать не стала бы. Поехали-ка домой, дорогуша? Ой, мороженое давай, купим, а то жарко сегодня.
- Нин, так я понять не могу, что за парень? - не понимала я ее веселья. - Может она Бабы-Яжская?
- Чья? - не поняла Нинка, одевая большие и модные солнечные очки.
- Бабы Яги, - поправилась я.
- Не-а. Это телка, - некультурно выразилась подруга, - герла одного гламурного подонка с клуба "Турецкий папа".
- Какого еще подонка? Где ты его взяла? А как же Келла?
- Такого, мы познакомились давно, а вчера и позавчера в клубе виделись. Я ведь звала тебя в клуб, правда? Ты опять не пошла. Я с ним немного позаигрывала, потанцевала, мы немного погуляли по ночному городу, - Нинка рассмеялась, - я дала надежду, а он взял и бросил свою девицу через два дня.
- Это ужасно! Зачем тебе кто-то нужен, если у тебя есть Келла?
Нинка почему-то немного рассердилась.
- Милая, Келла - промежуточный этап на дороге завоевания Кея и моя синенькая славная тропинка к Эльзе и ее наследству, которая, кстати говоря, ждет нас на неделе.
- Так этот... как его... "гламурный подонок" тебе вообще нужен?
- Нет, - ответила подруга таким тоном, словно речь шла об одежде, вышедшей из моды, - хотя он милый. У него сильные руки, и он боится щекотки.
- Я думала, тебе Келла все же нравится. - Осуждающе уставилась я на подружку.
- Ну, - пожала плечами Ниночка, - он бывает милым и сумасшедшим, и мне нравится в нем эта черта, но я не собираюсь быть с ним - я не идиотка. А другие парни нужны мне, чтобы слишком сильно не привязаться к рылу. Вот и все - простая арифметика. У меня есть другой, значит, к синему я не буду испытывать привязанности.
Но почему у меня другая ситуация? Мне нравятся два молодых человека, но к каждому из них симпатия только растет и растет, а не уменьшается! В чем дело? Почему мы с Журавлем такие разные?
- Нин, а чувства той девушки? Она, конечно, не самая приятная, но вдруг она того парня очень любит? - предположила я задумчиво, когда мы уже вышли из здания университета.
Блондинка еще больше рассердилась. Даже сбавила шаг.
- Катя, мне что, надо обо всех на свете заботиться? Мне без разницы, что там с этой девкой. Не смогла удержать своего парня - я не виновата. Значит, не так сильно она ему нравилась, раз так быстро и легко он с ней расстался. Мир - штука большая, а я - маленькая, не могу уследить за всеобщим счастьем.
- Не злись, - тронула я подругу за локоть, - пошли лучше мороженого поедим.
- Пошли, лопух. Эх, не понимаешь ты ничего в этой жизни... - и она перестала сердиться. Еще бы, эту обжору ждало целых четыре рожка, которые пропали в ее пищеварительной системе крайне быстро, чудесным образом превращаясь не в калории, а во что-то иное. Наверное, в мозг - не зря Нинка умная.
Мы гуляли с Нинкой до самого вечера этой жаркой пятницы. Я успела услышать от нее кучу сплетен, новостей, неприличных домыслов и пару новых замысловатых фраз, которые сама решусь произнести только в состоянии крайней злости.
Расстались мы около нашей бывшей школы, где напоследок добрая и любящая учителей Журавль на полном серьезе предложила мне разбить окно экономичке, едва не запоровшей Нинкину золотую медаль. В аттестат она хотела поставить ей не пятерку, а четверку. Почему? Ответ, в общем-то, банален, и опять-таки связан с любовью. Сын нашей экономички, которая, кстати, была одним из завучей, учился в параллельном классе. И одно время ухаживал за нашей первой красавицей всея школы, и Нинка даже согласилась сходить с ним на свидание. Но после этого он был избит собственными одноклассниками, позавидовавшим удачливому приятелю. Разгорелся страшный скандал. Экономичка во всем обвиняла мою подругу и даже приходила к ней домой с разборками. Естественно, дядя Витя тут же принялся защищать среднюю дочь, назвав сына оскорбленной учительницы "неудачником, прохиндеем и слабаком".
- Он был один против троих! - орала преподавательница.
- Да я в его возрасте и пятерых ложил за минуту! - еще громче орал Виктор Андреевич.
- Я так и зала, что вы были хулиганом! Воспитание ребенка зависит от семьи! А чего ждать от отца, который сам только и делал, что дрался? Что? - не сбавляла голоса экономичка. - Чему вы научили свою Нину? Непростительным выходкам!
- Каким таким выходкам? Моя Нинка что, сама вашему слюнтяю морду чистила? - язвительно поинтересовался мужчина тогда.
- Она подговорила мальчишек! За ней полшколы бегает, да будет вам известно, милейший! Да лучше бы ваша дочь уроки учила! Экономику, например, чтобы хоть чего-то в жизни добиться самостоятельно.
- А вы вот хорошо экономику знаете, да?
- Естественно, - гордо вздернула подбородка преподавательница, - это моя стихия. Я, между прочим, закончила два университета, чтоб вы знали!
- Да что вы говорите, госпожа Хорошая Учительница! А что же вы до сих пор миллионершей-то не стали, раз так прекрасно в экономике разбираетесь? Открыли бы дело, а? Кредитик бы взяли для начала! Раскрутились бы вовсю, используя эти ваши экономические приемчики! - кричал гневно Нинкин папа, тараща глаза. - А я, может, и дрался, зато выбился в люди! - и он обвел рукой свою роскошную квартиру.
- Вы, не побоюсь этого слова, спекулянт и вор! Честным людям такого богатства не нажить просто так! - не могла простить дядя Вите оскорбление сына учительница.
- Спекулянт? И это говорит мне специалист по экономике? Три раза "ха"!
С тех пор отношения между Журавлем и экономичкой очень осложнились. Только благодаря стараниям нашей классной руководительницы, вовремя забравшей классный журнал у преподавательницы экономики, в Нинкином школьном аттестате не появилась совершенно лишняя тройка. Обозленная экономичка тут же побежала к директору, но тот, только что получивший неплохую материальную помощь от Виктора Андреевича, только развел руками, мол, Нина Викторовна Журавль - лучшая ученица этого выпуска, и аттестат ей портить не рекомендуется. Очень сильно.
Все это нам с Нинкой тут же вспомнилось, как только мы оказались около нашего бывшего среднего учебного заведения. Вспомнив еще пару каких-то смешных эпизодов, мы, наконец, разошлись по домам. Там я принялась составлять план проведения выходных, забыв, что все мои планы всегда трещат по швам.