– Сто пятьдесят.
– Ну конечно! Это так стильно! Немногие мужчины умеют управляться с такой большой сетью. Я сказал что-то не то, да? Я целиком поддерживаю узаконивание абортов. Можно попробовать?
– Хотите забросить? Серж улыбнулся.
– Вы вообще умеете?
– Конечно!
Женщина пожала плечами.
– Ладно, только смотрите, вашу мать, не запутайте! О-о-о, она еще и на язычок остра! Может, она и есть моя
половинка, подумал Серж. Теперь главное – ничего не испортить! Надо произвести на нее неизгладимое впечатление рыбацким брачным танцем.
Все отступили: Серж живо смял сеть в комок. Подготовившись, он отсчитал огромные шаги до противоположной стороны моста. Откинулся спиной на массивное ограждение, закрыл глаза и часто-часто задышал.
– Серж… – начал Соп Чоппи.
– Не сейчас.
– Серж…
– Я сосредоточиваюсь. Я должен создать ментальное пространство!
– Но я хочу тебе сказать…
Серж открыл глаза и бросился вперед. Он добежал до середины моста и начал крутить пируэт с невероятной центробежной силой, как дискометатель. Он кряхтел и крутился все быстрее и быстрее. Наконец он подпрыгнул и бросил сеть с громким «И-и-и-ий-й-й-йя!!!».
Сеть полетела прекрасно, выше и дальше, чем на чьей-либо памяти. Все подбежали к краю моста.
– Я пытался тебя предупредить, – сказал Соп Чоппи. – Шнур…
Сеть медленно опустилась на дно пролива Боуги вместе со шнуром.
Бортовой журнал капитана Флорида, звездная дата 384.274
Рыбацкий лагерь «У Старого Деревянного моста», коттедж номер пять. Сегодня мы запускаем новую рубрику «Капитана Флорида» – Словарный уголок Сержа. Остроумные наблюдения из области лингвистики.
Ноосфера, цайтгайст, сплин: эти слова для слабаков. Те, кто их использует, пытаются компенсировать скрытые комплексы. Болт – хорошее слово, если не считать вторичного сленгового значения. Интересно-то как, а? Шельмоватый можно считать комплиментом, как во фразе: «А кто это наш шельмоватый подонок?» Иезуитство, тавтология и казуистика – все обозначает одно и то же и не имеет смысла… При чтении можно пропускать… Ну и вообще спать пора.
Сегодня все женщины меня посылали. Что я такого сделал? Я хочу самых обычных отношений, а в результате получаю воспаленные глаза и накидную сеть на дне океана. Ребята в Безымянном пытались меня утешить, но потом пришлось срочно везти Коулмэна в больницу, потому что он на спор запихнул в ноздрю ракушку, которая провалилась в дырку в черепе прямо в носовую полость. Я даже не понял, что происходит, пока Ребел и Соп Чоппи не перевернули его вверх ногами. Они спросили Коулмэна, помогает ли, когда его трясут, а он: «Слышу, как она гремит где-то возле глаз». Врачи достали ракушку своими невероятными щипцами и послали его домой с пузырьком болеутоляющего.
Даже не могу вам передать, как старо понятие «передоз». Снова в больницу, где из его желудка выкачивают злополучные таблетки, а также горсть кукурузных чипсов, полпинты шоколадного напитка «Ю-Ху», острый-острый чили, куриные кости и пуговицу от рубашки. Потом говорят мне отвезти этого Гомера домой. Я объясняю, что его зовут Коулмэн, а в ответ узнаю замечательную профессиональную расшифровку: «Говнюк, Оставь Медику Его Реанимационную». Они накачали его успокоительным, вытащили на обочину и пожелали мне удачи.
Да уж! У Коулмэна нет ручек для переноски, и засунуть этот мертвый груз в трейлер требует высот инженерной мысли. Я нашел за дайверским магазином старый таль и привязал его к крыше веранды. Потом взял пенопластовую коробку, вырезал с одной стороны отверстие для шеи и надел ему на голову. Сверху проделал дырки для воздуха и приклеил коробку скотчем, чтобы он не разбил себе лицо, если покатится. Шкив привязал к его щиколотке. Все шло как положено, масса снизилась до пятидесяти фунтов. Вдруг собаки, которые рыщут по нашему району, унюхали Коулмэна и начали кусать его за руки. Я ору, чтобы они убирались, не отпускаю веревку. И тут Коулмэн проснулся, увидел, что его голова в ящике, и совсем спятил. Он схватился руками за коробку и начал бегать по всему двору с криками. Знаете, как вибрировал пенопласт? Даже интересно. Потом он попытался донести до рта собачий свисток. Не смог, потому что коробка мешала. В конце концов оторвалась крыша веранды, потому что веревка все еще болталась у Коулмэна на ноге. Он на бегу врезался в трейлер и вырубился.
Теперь Коулмэн спит как младенец, а я бодрствую. Сижу и слушаю, как тикают мои биологические часы. Пожалуй, пора заняться спортом. Как раз вовремя. На выходных будет большой ежегодный кросс через Семимильный мост. Это будет моя первая тренировка. Завтрашнее выражение: romans a clef*.
* «Роман с ключом» или «роман-намек». Произведение, в котором за персонажами угадываются реальные лица.
Глава 16
Пс-с-ст!
Да, это я вам! Я здесь! Помните меня?.. Может, снять темные очки? Просекли? Да, это я, рассказчик. Вообще-то уже бывший. Надо подать на них в суд. Я сижу в одном маратонском баре. Меня послал сюда Коулмэн, посоветовал коктейль «Торпедный сок». Зря я его послушался!
Я, кстати, спешу – надо сказать вам пару слов, пока не подоспел парень, который меня заменяет. Он, может, и ничего, только очень уж неопытный. Да, ужасная несправедливость. Видели бы вы других униженных и оскорбленных! Возьмите парня, что сидит рядом. Как тебя там?
– Джек Бакли! Расскажи им, что случилось.
– В Тампе был благотворительный аукцион в пользу художественного музея. Чтобы ваше имя дали книжному герою. Я победил, заплатил кучу денег. Сегодня прихожу, красиво одетый, все такое. И тут мне говорят, что мою роль вырезали.
Да уж, вырядился неслабо.
– Я хочу, чтобы мне вернули деньги! Мечтай дальше.
– К кому обратиться?
Не к кому. Советую забыть это дело.
– Да что ж это такое! Нельзя так обращаться с Джеком Бакли! Вы меня слышали? Я Джек Бакли!
Ну ладно, ладно, только не шуми. На, выпей лучше «Торпедного сока»…
Теперь понятно, о чем я? Видите, с какой организацией приходится иметь дело? Впрочем, это не ваши проблемы, вы пришли сюда, чтобы почитать что-нибудь веселенькое о Кис. Ах да, как раз об этом я и хотел поговорить. Наши острова страдают не только от ярых застройщиков, но и от целой оравы идиотов. Хотя вы и сами об этом знаете.
Не знаете? Да что вы. Неужели не помните телевизионные сюжеты о продавцах подержанных машин, которые заполняли подушки безопасности песком? Это ведь чистая правда. А еще там говорили о фирме по ремонту, которая убеждает клиентов, что им нужна новая крыша, даже если это не так.
Такие люди нас уже не удивляют. Во Флориде вывелась новая порода хищников. Старики, инвалиды – им все равно. Кусают всех подряд без ограничений. А потом приезжают на Кис, чтобы отпраздновать победу.
Что-что, бармен? Еще один «Торпедный сок»? Нет, я не заказывал. Я просто бурно жестикулировал. Раз вы уже налили… Тогда еще один моему приятелю мистеру Биллингсли.
– Бакли!
Да какая разница! Сиди молчи в тряпочку.
Так вот, эти самые крышеделы сидят со мной в баре. Наконец они появились в нашей истории. Вон те четверо, в яхтенных куртках по семьсот долларов. Да, да, придурки, которые шумят и нарываются на грубость… Эй, парни! Да, вам! Молодцы вы, ничего не скажешь! Отлично устроились, козлы вонючие!
– Это ты нам? Нет, другим козлам.
– Не обращай внимания, он пьян.
– Нет, я хочу спросить, что он сказал…
Я сказал: отсосите, козлы! Ну что, съели? А? Что, мистер Долбаная Крыша, обидно?
– Все, надоело!
Прекрасно! Давай сюда! Я тебе не беззащитная старушка! Я надеру тебе… Ой! Ай! У-у-у! А! Нет, только не по ребрам! Ай! Черт! Ой!..
– Ты с ним?
– Я Джек Бакли! Я Джек… Бац.
Несколько дней назад
Между новыми домами к западу от Форт-Лодердейла медленно пробирался телевизионный микроавтобус без опознавательных знаков. Коттеджи стояли у самого пролива – последнего рубежа на пути застройщиков к Эверглейдс. Земле-захватчики примерялись, как бы его пересечь.
Все эти дома – идеальные жертвы урагана – были похожи друг на друга: трехэтажные, с круговыми подъездами, бассейнами под навесами и минимальным расстоянием для дороги. Величественные арки над входом были на скорую руку склеены из фанеры и покрыты тонким слоем штукатурки. Местные политики уже устали возмущаться ливневыми стоками, в которые ничего не стекало. Впрочем, эту недвижимость все равно отрывали с руками, потому что застройщики высаживали у входа красивые кусты.
Вот она, сегодняшняя южная Флорида – расползается вглубь материка блестящей кляксой. Низкий уровень преступности, эксклюзивное жилье.
Ну, почти эксклюзивное.
Телерепортер с оператором присели перед прыжком, который должен был застичь врасплох. Дверь микроавтобуса резко открылась, и они выскочили, как группа захвата, и бросились к дому, снимая на бегу драматичные кадры трясущегося газона и дорожки. Репортеры программы «Свидетель номер пять» задавали откровенные вопросы полузакрытым дверям. И захлопнутым тоже, чтобы на студии было из чего сделать монтаж.
Владелец этого дома чувствовал себя прекрасно. Он сидел на диване и читал газету, погрузив ступни в толстый белый ковер. Огромный телевизор показывал реалити-шоу, где люди разыгрывали друг друга. Хозяйка сидела на диванчике в другом конце зала и читала статью в журнале «Перейд»: «Кто сколько зарабатывает».
Мужчина открыл рубрику «Спорт».
– «Марлины» опять победили.
– В Кливленде живет водитель автобуса, который зарабатывает пятьдесят тысяч долларов.
– …Это Блейн Криз, репортер программы «Свидетель номер пять». Вы смотрите очередной выпуск «Потребительской гончей». Мы стоим у дома Троя Брейдентона, владельца фирмы «Крыши-Плюс», и задаем неприятные вопросы! Мы получаем результаты! Радуйтесь, что мы на вашей стороне!..
– Ты что-то сказал, дорогой?
– Нет, – ответил мужчина. – Я думал, ты что-то спросила.
– Откуда этот голос? Звучит как будто с веранды.
– Я не слышал звонка.
– Я тоже.
В дверь позвонили.
– Что вы скрываете?.. Жена положила журнал.
– Я схожу.
Она открыла дверь на цепочке.
В этот момент репортер отвернулся к оператору:
– Ты записываешь?
– Да? – спросила женщина. – Чем могу вам помочь? Репортер повернулся.
– О, я вас не заметил. Доброе утро… Почему вы не отвечаете на наши вопросы?!
– Секундочку. – Она крикнула мужу: – Дорогой, это тебя!
– Кто там? – Он открыл колонку с результатами матчей.
– Снова «Свидетель номер пять».
– Спускай собак.
– Хорошо.
Она улыбнулась в дверную щель.
– Одну минуточку!
– Спасибо, – ответил репортер. Она закрыла дверь.
– Этот дом построен на слезах и крови!..
Она пересекла зал, вышла в заднюю дверь и открыла калиточку. Вернулась и взяла в руки журнал.
Мужчина открыл раздел «Бизнес». Крики на газоне постепенно утихли. Он уже привык к подобным инцидентам. Мужчину звали Трой Брейдентон, и именно ему принадлежала фирма «Крыши-Плюс». «Плюс», должно быть, обозначал, сколько клиенту придется переплатить. Трой был одним из самых уважаемых местных подрядчиков, потому что зарабатывал огромные деньги.
Грузовики Троя каждое утро объезжали службы найма и собирали пьяниц, чтобы те оклеивали пригородные универсамы объявлениями с кричаще красными буквами: «Зачем тратить сотни долларов на починку крыши? Закрыть вашу течь можно всего одной доской. Не позволяйте себя обмануть! Хотите надежный ремонт по-честному – сегодня же звоните Трою!» И картинка счастливого домовладельца, считающего большую пачку банкнот.
В офисе Брейдентона сидели телефонные операторы и продавцы, которых босс самолично натаскал с помощью слайд-шоу и девиза «Каждый звонок – это пять тысяч долларов!».
Продавец фирмы «Крыши-Плюс» забирался на дом будущего клиента, выкуривал сигарету или съедал «Сникерс», спускался и звал владельца.
– Я должен вам кое-что показать. Боюсь, дела плохи.
– Что такое?
Продавец поспешно слезал с лестницы.
– Сами посмотрите.
– Мне обязательно туда подниматься?
– Да.
Клиент попадал на территорию продавца и судорожно хватался за ступеньки. Болты в лестнице специально раскручивали, чтобы перекладины болтались. Чем старше клиент, тем лучше.
– Видите эти гвозди? Да тут все проржавело! И фермы наверняка проедены. – Он что-то писал в блокнот. – Извините, закон требует, чтобы я проинформировал строительную инспекцию.
(Это неправда.) Продавец спускался.
– К счастью, у нас только что отменили заказ. После обеда к вам может приехать машина.
Состояние Троя росло как на дрожжах, а с ним и репутация. Даже передача «Свидетель номер пять» со своими съемками ничего не могла поделать. Очередная пятница была последней в этом месяце – день поощрений. Теннисные ракетки, видеокамеры, водяные матрасы. Трем лучшим продавцам вручили главный приз: рыбалку на Кис. При отсутствии яхты им придется купить себе специальные куртки и провести время в барах.
Объявив победителей, Трой уложил вещи в черный «ягуар», надел сине-белую куртку-непромоканец с красной отделкой и поцеловал жену на прощание.
– Еще один прекрасный месяц! – сказал Трой.
– Ты заслужил отдых, – ответила миссис Брейдентон. – Счастливо!
«Ягуар» уехал.
Глава 17
На обочине автодороги номер один стоял телерепортер. Он посмотрел на оператора:
– Есть?
Тот приблизил глаз к резиновому видоискателю. Репортер поднял микрофон повыше.
– Доброе утро! На Флорида-Кис опять прекрасный день! Сегодня проходит двадцать третий ежегодный кросс по Семимильному мосту…
Камера показала море бегунов, колышущееся у восточного конца моста. Движение перекрыли, над головами жужжал полицейский вертолет. Камера вернулась к репортеру.
На заднем плане остановился «бьюик-ривьера» тысяча девятьсот семьдесят первого года выпуска. Оттуда вышли Серж и Коулмэн в шортах и футболках.
– И все равно не понимаю, что мы тут делаем, – сказал Коулмэн.
– Объясняю еще раз… Женщинам нравятся мужчины в хорошей физической форме. Сегодня я стану спортсменом. И всю оставшуюся жизнь буду бегать.
Коулмэн наполнил бутылку для воды пивом из двух банок и начал посасывать из соломинки.
– Говорят, что спортом начинают заниматься постепенно.
– Это для трусов и слабаков. К любому делу нужно приступать решительно и сразу. Нырять, и все. – Серж перешнуровал кроссовки.
Коулмэн надел налокотники и наколенники.
– А ты когда-нибудь играл в спортивные игры? Ну, по-настоящему?
– Полсезона в старших классах входил в футбольную команду. Пока меня не выгнали.
– За что?
– Мы играли с серьезными соперниками, школой из другого района. В конце матча я облил тренера газировкой.
– Ну и что? Так все делают, я видел по телику.
– Мы проигрывали им четыре тачдауна.
Рядом остановилась серебристая «инфинити». Оттуда вышел высокий красивый мужчина в разогревающем костюме из золотистого шелка. Мужчина посмотрел на Сержа с Коулмэном и усмехнулся. Потом разделся до шелковых шорт и сверхлегкой «дышащей» майки. Мужчина оперся о свою машину и начал длиннейший комплекс упражнений на растяжку. Подколенные сухожилия, пах, икры, отведение ног назад, скручивание туловища и шеи.
Серж и Коулмэн замолчали и с отвисшей челюстью наблюдали за незнакомцем, как за аборигеном, коптящим голову убитого врага. Как только им казалось, что затянувшийся ритуал кончился, мужчина начинал новый цикл скручиваний на другую группу мышц.
Коулмэн покосился на Сержа.
– Нам тоже надо растягиваться?
– Отнюдь, – ответил Серж. – Я гибок от природы, а ты пьешь пиво, что тоже форма растяжки. – Он посмотрел вниз. – У меня ноги отнимаются!
– Может, ты слишком туго их зашнуровал?
Наконец мужчина закончил свои упражнения серией сгибаний щиколоток и запястий. Он залез в машину и достал оттуда прибор для измерения давления. Обернул манжету вокруг левой руки и нажал на секундомер.
Серж закатил глаза.
Мужчина закончил и снова усмехнулся, пробормотав себе под нос что-то вроде «неудачники».
– Эй! – возмутился Серж. – Учтите, мы прибежим первыми!
Мужчина рассмеялся.
– А знаете почему? Потому что нам не нужна победа! Вы ошибаетесь, и остальные тоже… – Серж махнул рукой в сторону тысяч бегунов, скопившихся у стартовой прямой. – Главное – не победа в кроссе. Есть гораздо более важные вещи.
– Например?
– Сувенирная футболка. Видели бы вы мою коллекцию! Мужчина в последний раз одарил их презрительным
взглядом и потрусил прочь.
– Пора и нам шевелиться, – сказал Серж, – а то сейчас начнется.
Парочка подошла к толпе спортсменов.
– Извините… извините… – Серж с Коулмэном расталкивали бегущих на месте людей. Женщины, мужчины, дети – радуга ярких футболок с бумажными четырехзначными номерами, если не считать полуголых атлетов, у которых цифры были написаны прямо на груди. – Извините… извините…
– Эй! Осторожно!
– Извините, – повторил Коулмэн. Он отхлебнул из своей бутылки и тронул Сержа за плечо. – А чего мы щемимся в первый ряд?
– У меня такая стратегия. Большинство ошибочно пытается распределить свои силы. А соль в том, чтобы после стартового выстрела выложиться на все сто и намного опередить соперников. Это их деморализует, вызовет чувство собственной никчемности и желание покончить с собой. Тогда они все остановятся и пойдут домой.
Наконец Серж и Коулмэн встали в первом ряду, вклинившись между другими участниками, которые сердито на них посмотрели.
Официальный стартер встал у моста.
– На старт…
Спортсмены перестали бегать на месте и выжидательно подались вперед. Кроме Сержа. Он стоял в четырехточечной позе спринтера, почти зарывшись носками кроссовок в асфальт.
– Внимание… Стартер поднял пистолет. Паф!
Серж бросился бежать со всех ног, скорчив напряженную гримасу и стиснув зубы, как Джеймс Каан в «Песне Брайана»*. Вскоре он вырвался далеко вперед и продолжал бежать с сумасшедшей скоростью. Еще через сто ярдов Серж отскочил к краю моста и схватился за ограждение. Мимо прогрохотали тысячи пар кроссовок.