Бёрк посмотрел на миссис Бэллинджер:
– Через некоторое время начнется суматоха. Я подумал: наверное, нам следует попрощаться сейчас.
Женщина остановилась посреди дороги. Она улыбалась, щуря глаза от утреннего солнца, светившего ей в лицо, и в этот миг выглядела совсем как Кейт Хьюсон прошлых времен. Времен их работы в Сиэтле. Времен самой худшей – и самой лучшей – ошибки, которую Бёрк сделал в жизни.
Последние жители Заплутавших Сосен проходили мимо них.
Они обнялись с яростной силой.
– Спасибо за то, что поехал искать меня все эти годы назад, – сказала Кейт. – И извини, что это закончилось вот так.
– Я не стал бы ничего менять, – признался шериф.
– Ты поступил правильно, – прошептала его бывшая коллега. – Не смей в этом сомневаться.
К ним подошла Тереза. Она улыбнулась Кейт, потом шагнула к Хасслеру и обняла его и, когда они разомкнули объятия, спросила:
– Не хотите ли немного пройтись вместе с нами?
– С радостью, – ответил Адам.
Стоя на дороге рядом с женой, сыном, бывшей любовницей и человеком, который его некогда предал, Итан гадал: «Может быть, так и выглядит семья в этом новом мире?» Потому что вне зависимости от того, что случилось в прошлом, теперь, в настоящем – в тяжелом и требовательном настоящем, – каждый из них нуждался во всех остальных.
Мимо них прошел последний человек из толпы, но они еще немного помедлили там, где главная дорога из Заплутавших Сосен ныряла под темную сень соснового леса. Позади них оставался покинутый город, улицы которого озаряло утреннее солнце. Стекла витрин на западной стороне Главной сверкали золотом, и все пятеро начали жадно вбирать в себя взглядом разноцветные викторианские домики за штакетными заборчиками, окружающие утесы и осины, с которых ветер срывал последние червонные листья. В тот момент все это выглядело таким… идиллическим.
Блестящее и безумное творение Пилчера.
Через несколько минут Итан и его спутники повернулись и вместе зашагали по дороге в лес, прочь от Заплутавших Сосен.
* * *Итан сидел у главного пульта в центре наблюдения, между Аланом Спиром и Фрэнсисом Левеном.
– Какой конкретно смысл в таком послании? – спросил последний.
– На тот случай, если кто-нибудь наткнется на это место, – объяснил Бёрк.
– Я считаю это маловероятным, – покачал головой Фрэнсис.
– А ты знаешь, что именно хочешь сказать? – поинтересовался у Итана Алан.
– Я кое-что набросал вчера вечером.
Пальцы Спира пробежались по сенсорной панели:
– Скажи, когда будешь готов.
– Уже готов, давай начнем, – попросил шериф.
– Запись пошла, – объявил безопасник.
Итан достал из заднего кармана листок бумаги, развернул его и склонился к микрофону. Текст послания был недлинным.
Когда Бёрк умолк, Алан остановил запись:
– Хорошо сказано, шериф.
На стене над ними светились двадцать пять мониторов: они все еще передавали кадры, заснятые наблюдательными камерами в долине. Пустые коридоры больничного подвала, безлюдные рекреации школы, опустевший парк, брошенные дома, покинутые улицы… Итан оглянулся на Фрэнсиса Левена и спросил:
– Мы готовы?
– Все системы, кроме необходимых, отключены, – подтвердил тот.
– Все люди подготовлены?
– Процесс уже идет.
* * *Итан шел по коридору Уровня 1, и потолочные лампы над его головой угасали, одна за другой. Когда он достиг раздвижных стеклянных дверей, ведущих в ковчег, то оглянулся и увидел, как тонет во тьме дальний конец коридора – последнее освещение там отключилось. Было уже заметно холоднее: системы обогрева и вентиляции были введены в режим ожидания. Каменный пол огромной пещеры под босыми ногами Бёрка стал ледяным.
В анабиозном центре тоже царил холод – температура была лишь на несколько градусов выше нуля. Вокруг происходило какое-то движение, смутно различимое в голубоватом тумане. Машины гудели и выбрасывали струйки белого газа.
Итан прошел сквозь туман, свернул за угол и зашагал между двумя рядами камер. Мужчины в белых лабораторных халатах помогали жителям Заплутавших Сосен забраться в анабиозные капсулы.
Бёрк остановился у камеры в конце ряда. На ее жидкокристаллическом дисплее мерцали строчки данных:
КЕЙТ ХЬЮСОН
ДАТА ВВЕДЕНИЯ В АНАБИОЗ: 19.09.12
БОЙСЕ, АЙДАХО
ВРЕМЯ ПРОЖИВАНИЯ: 8 ЛЕТ, 9 МЕСЯЦЕВ, 22 ДНЯ
Сама она уже находилась внутри. Итан посмотрел сквозь двухдюймовой толщины стеклянную переборку, закрывающую переднюю часть капсулы. Кейт, запертая в анабиозной камере и дрожащая, ответила ему долгим взглядом. Шериф приложил ладонь к стеклу и заговорил – почти беззвучно, но отчетливо, чтобы она смогла прочитать по губам:
– Все будет хорошо.
Женщина кивнула.
Бёрк прошел еще три ряда камер, проталкиваясь между людьми, одетыми в белые костюмы для погружения в анабиоз. Тереза стояла на коленях, обнимая Бена и что-то шепча ему на ухо. Итан сгреб в объятия их обоих разом, крепко прижимая к себе, и по лицу его покатились слезы.
– Я не хочу этого делать, папа! – всхлипнул мальчик. – Я боюсь…
– Я тоже боюсь, – отозвался его отец. – Мы все боимся, и это нормально.
– А что, если это конец всему? – спросила Тереза.
Итан внимательно посмотрел в зеленые глаза жены.
– Тогда знайте, что я люблю вас, – произнес он и после короткой паузы добавил: – Пора.
Он помог сыну выпрямиться и поддержал его под руку, когда мальчик вошел в камеру. Бен дрожал – от холода и страха. Итан усадил его на металлическое сиденье, после чего из стены выползли захваты, зафиксировавшие лодыжки и запястья ребенка.
– Мне ужасно холодно, пап, – пожаловался он.
– Я люблю тебя, Бен. И очень тобой горжусь. А теперь мне нужно закрыть дверь, – мягко сказал Бёрк-старший.
– Подожди немного. Пожалуйста!
Итан наклонился и поцеловал мальчика в лоб. «Возможно, сейчас я в последний раз прикасаюсь к сыну», – не давали ему покоя тяжелые мысли. Он посмотрел Бену в глаза:
– Взгляни на меня, сын. Будь храбрым.
Мальчик кивнул.
Отец вытер слезы с его щек и вышел из анабиозной камеры.
– Я люблю тебя, Бен, – сказала Тереза.
– Я тоже люблю тебя, мама, – отозвался ребенок.
Бёрк-старший нажал кнопку закрытия дверцы. Та задвинулась, и внутренний запирающий механизм загерметизировал ее.
Итан и Тереза смотрели через стекло, как капсула Бена начала наполняться газом, и когда глаза мальчика закрылись, его родители улыбнулись сквозь слезы. Миссис Бёрк повернулась к мужу:
– Проводишь меня?
Он взял жену за руку и подвел к ее камере. Дверца уже была открыта, и Тереза уставилась на черное композитное сиденье, черные подлокотники и черные трубки, свисающие с внутренней стены. Каждая из трубок заканчивалась полой иглой – эти иглы должны будут вытянуть из ее вен всю кровь, до капли.
– О господи! – испуганно выдохнула женщина.
Она вошла внутрь, села, и захваты зафиксировали ее руки и ноги.
– Увидимся по ту сторону, – сказал Итан.
– Ты думаешь, мы действительно туда попадем? – недоверчиво вздохнула его супруга.
– Я абсолютно в этом уверен.
А потом он поцеловал жену так, как будто прикасался к ней в последний раз.
* * *Забравшись в свою анабиозную камеру, Итан подумал о том послании, которое набросал вчера вечером в своем кабинете, и еще раз мысленно прочитал слова, надиктованные им в наблюдательном центре. Возможно, это последний записанный документ в истории человечества.
Этот мир безжалостен. Этот мир суров, и мы в этой долине жили во власти страха перед аберами. Мы жили, подобно узникам, и это противоречило самой сущности нашей природы. Человечество должно исследовать; люди существуют, чтобы открывать и покорять новое. Это записано в нашей ДНК, и именно это мы собираемся сделать сейчас.
Бёрк опустился на сиденье.
Это будет долгое путешествие, и никто не может сказать, что мы обнаружим, когда достигнем его цели.
Фиксаторы сомкнулись на его лодыжках.
Я боюсь этого. Мы все боимся.
На его запястьях.
Что за мир будет ждать нас по ту сторону долгого сна? В каком-то смысле это неважно. Потому что обитатели Заплутавших Сосен встретят этот мир все вместе. Без тайн, без лжи и без королей.
Автоматика задвинула и запечатала дверь капсулы.
Мы все сказали слова прощания. Мы все знаем, что это может быть нашей гибелью, и мы все, насколько могли, смирились с этим фактом.
Зашипел поступающий в камеру под давлением газ, и это шипение сопровождалось смоделированным на компьютере женским голосом, странно успокаивающим.
– Пожалуйста, начинайте глубоко дышать, – произнес этот голос. – Наслаждайтесь запахом цветов перед сном.
Мы все сказали слова прощания. Мы все знаем, что это может быть нашей гибелью, и мы все, насколько могли, смирились с этим фактом.
Зашипел поступающий в камеру под давлением газ, и это шипение сопровождалось смоделированным на компьютере женским голосом, странно успокаивающим.
– Пожалуйста, начинайте глубоко дышать, – произнес этот голос. – Наслаждайтесь запахом цветов перед сном.
Говорят, что время лечит все раны… Что ж, у нас много ран – но и много времени… Достаточно времени, чтобы империи возвысились и пали. Достаточно времени, чтобы живые виды эволюционировали. Достаточно времени для того, чтобы мир стал добрее.
Газ пах лавандой и сиренью, и, едва вдохнув его, Итан ощутил, как сознание покидает его.
Мы все пускаемся в путь, гадая, что лежит за горизонтом, что ждет нас за следующим поворотом. И разве не это, в конечном итоге, движет нами?
Веки мужчины начали слипаться, и он представил себе лица жены и сына.
У нас снова есть надежда.
Образы Терезы и Бена он унес с собой в этот долгий, долгий сон.
Сейчас мир принадлежит аберам, но будущее… Будущее может быть нашим.
Эпилог
Семьдесят тысяч лет спустя Итан Бёрк открыл глаза.
Благодарности
Глубочайшая признательность Дэвиду Хейлу Смиту, Ричарду Пайну, Алексис Харли, всем в «Inkell Management» и моим «бойцам Западного Побережья» – Энджеле Чен Каплан и Джоэлу ван дер Коолту. Вы – великолепная команда, и я счастлив, что вы отстаиваете мои книги.
Людям из «Thomas & Mercer» и «Amazon Publishing» – Алану Тёкусу, Дафне Дарем, Джеффу Беллю, Кристо Каултер, Даниэле Маршалл, Грейси Дойл, Энди Бартлетту, Саре Томашек, Риме Аль-Забен, Филиппу Патрику, Тиффани Покорны, Нику Леффлеру и Джоди Варшау – самой бесстрашной группе, с какой я имел счастье работать. Я в восторге, что прошел этот путь с вами.
Спасибо Жаку Бен-Закри, который проделал адский труд, вычитывая эту книгу, и не дал ей стать макулатурой на тысячи разных ладов.
И Майклу Хоупу Андерсону за великолепную корректуру.
Энн Восс Петерсон, Джо Конрату, Маркусу Сейки и Джордану Краучу, которые снабжали меня превосходными читательскими мнениями и помогли вывести эту книгу на качественно новый уровень.
И последняя – и наиболее важная – благодарность: моей прекрасной, чудесной семье.
Об авторе
Блейк Крауч – автор более чем десятка романов-бестселлеров, написанных в жанрах приключений, детектива и ужасов. Его короткие рассказы включены в ряд различных антологий и издавались в журналах «Ellery Queen’s Mystery Magazine» и «Alfred Hitchcock’s Mystery Magazine», а также в серии «Кладбищенские танцы» и других сборниках. Многие его работы, включая серию «Заплутавшие Сосны», были выбраны для экранизации в кино и на телевидении. Те, кто владеет английским языком, могут узнать об этом авторе больше, посетив его сайт .blakecrouch.com.
Сноски
1
«Хамви» – общепринятое именование американского армейского вездехода HMMV (сокращение от англ. High Mobility Multipurpose heeled Vehicle – «высокоподвижное многоцелевое колесное транспортное средство»).
2
«Моссберг 930» (Mossberg 930) – полуавтоматическое ружье.
3
«Бушмастер AR-15» (Bushmaster AR-15) – вариант штурмовой винтовки AR-15.
4
СВУ – самодельное взрывное устройство.
5
Плимутская скала – камень в Плимуте, шт. Массачусетс, по преданию, являющийся частью суши, на которую впервые ступили первые европейские поселенцы в США. Перед окончательной высадкой на берег они подписали знаменитое Мейфлауэрское соглашение, которое считается первой американской конституцией.