– Дмитрий Сергеевич? Ну как у нас на завтра планы? Все без изменений?
– Да нет, Вячеслав Владимирович, изменения как раз кардинальные.
– Что за дела?
Жилин объяснил майору милиции суть произошедшего.
– Что за херня? – удивился Никитин.
– Ты о чем?
– Об абреках наших. С чего это они вдруг решили отсюда сдернуть? Раньше и намека не подавали, и вроде всегда всем довольны были…
– Черт их знает! Сам не пойму! Но потеря небольшая! Что мы, им замену не найдем? Вот встану на ноги, и все вернется на круги своя. А эти выходные давай как-нибудь без меня. Катер дам, спирту тоже, ну и все остальное, заезжай!
– Ну ладно, и на этом спасибо. Я завтра к обеду подъеду!
– Давай!
– Тебе из лекарств ничего не надо?
– Нет!
– Тогда до завтра!
– До завтра!
…Никитин подъехал к прииску на своем милицейском «УАЗе» в одиннадцать с небольшим. Машину пропустили, доложив, что в салоне находятся еще две женщины. Жилин усмехнулся – Слава был в своей стихии. Одной ему мало, двух зацепил! Гигант, ничего не скажешь.
Вскоре в вагончик ввалился майор милиции, сразу наполнив его шумом, запахом дорогого одеколона и вина.
– Ну что, болезный, здорово, что ли?
– Привет, Слава!
– И с чего это ты вдруг слег? Не пойму. В баньке парились, водку пили. Не иначе как сквозняком прохватило.
– Не знаю, но все тело в дугу ломает, а температуры нет!
– Пройдет!
– Конечно, пройдет! Я с утра отдал распоряжение, катер должен быть готов к двенадцати часам.
– Отлично! А я двух телок прихватил. С Верхотурска вызвал, представляешь? По старой памяти приехали! Понял?
– Что «понял»?
– А то, что бабье за мной куда позову прется!
– Молодец, что еще сказать?
– Вот так-то, – Никитин просто излучал самодовольство.
– Послушай, Слава! У меня к тебе будет большая просьба.
– Говори, что в моих силах – сделаю!
– Мне надо в следующую пятницу на пару дней в Верхотурск попасть.
– Баба? – сразу же предположил майор.
– Да, в поезде познакомились, обещал навестить одинокую вдовушку.
– Святое дело!
– Так вот, конечно, я могу и сам уехать, кто меня здесь задержит. Но Бирюк данный факт обязательно возьмет на заметку и тут же доложит кому надо. Без разрешения управления я прииск более чем на сутки оставлять не имею права, да и то обязан поставить об этом в известность руководство. А для него нужна более веская причина, чем свидание с женщиной. Понятно, что ничего меня не удержит, но не хотелось бы дать Скунсу козырь против себя перед скорым приездом комиссии.
– Короче, говори, что надо сделать?
– Надо сделать так, чтобы меня либо в ментовку, либо в прокуратуру, что было бы еще лучше, якобы вызвали. Это в твоих силах?
– Без проблем, – неожиданно уверенно заявил Никитин.
– Я не шучу, Слава!
– Какие шутки? Сам твой Скунс-Бирюков и передаст тебе повестку явиться в верхотурскую прокуратуру. Заместитель прокурора – мой лучший кореш. Ну а там задержат на пару дней. Формально, конечно. Просто отметку поставят, а ты гуляй смело!
– Ты уверен?
– Что, ты мне не веришь? Сказал – сделаю! Что еще?
– Еще мне потребуется твой «козел» с водителем. Мой без Филиппа останется, водителей больше нет. А самому ехать…
– Понятно, не в кайф! Ладно, и это сделаем, на моей лайбе поедешь. А я тут обойдусь пару дней.
– Да я его сразу отпущу! Только до Верхотурска довезет и все! Можно было бы на катере, но это сколько плыть? Да еще после болезни… Каким клиентом я к вдовушке своей явлюсь?
– Ну договорились же, какой может быть катер? Все у тебя?
– Все!
– Ну и хорошо! Мы же друзья, Дима, ты – мне, я – тебе, иначе нельзя, иначе полная херня получится! Скунсы, вроде твоего Бирюкова, подомнут все под себя! Этого допустить нельзя! И мы не допустим! Так что к среде жди телефонограмму.
– Спасибо!
– Да брось ты, Дима!
– Время – двенадцать, можешь забирать катер, все уже должно быть готово, «УАЗ» у причала оставь. И веселого тебе отдыха.
– Ох и оторвусь я с этими сосками, – в предвкушении скорого удовольствия майор закатил глаза к потолку, и блудливая улыбка заиграла на его широком лице. – А ты выздоравливай! Все, погнал я, а насчет повестки не беспокойся – будет! Пока!
И жизнерадостный майор, напевая себе под нос какую-то веселую песенку, вышел из вагончика.
Ну теперь, кажется, все, если майор не подведет! Но обещал он уверенно, без тени сомнения, значит, на самом деле имеет возможность сдержать слово.
Жилин встал, подошел к окну.
Совсем немного, и новая жизнь захватит его в большом, манящем городе, вдали от этих вековых кедров и надоевшего до чертиков, но обеспечившего будущее прииска.
В среду на имя начальника прииска пришла телефонограмма из прокуратуры Верхотурска, в которой Жилин Дмитрий Сергеевич вызывался к следователю Панову в качестве свидетеля.
Принял телефонограмму и лично доставил Жилину сам Бирюков. Дмитрий Сергеевич изобразил крайнее удивление:
– Что за ерунда? Неужели опять из-за того случая с хищением золота? Но ведь три года уже прошло!
– Такие дела, – подсказал заместитель по режиму, – срока давности не имеют. Может, какие новые обстоятельства выявились? Или золотишко где блеснуло? Следствие – дело тонкое и дотошное, тем более когда оно касается хищения с массовым убийством людей!
Бирюков как-то странно посмотрел на Жилина, словно хотел уловить реакцию Дмитрия Сергеевича на свою последнюю фразу. Но тот не придал ей значения.
– Кого за руль сажать? Дорогу через тайгу только Филиппов знал.
– Попросите своего друга, Никитина! Он туда часто мотается!
– Придется так и сделать! Ехать-то надо?
– Надо!
– Ну ладно, спасибо, что доставили телефонограмму, работайте дальше. На время своего отсутствия оставляю за себя вас, Василий Иванович. Подготовьте приказ!
– Я понял!
Бирюков вышел из вагончика, Жилин проследил из окна, как он пошел к реке. Снял трубку, набрал номер Никитина:
– Слава?
– Ну?
– Жилин на проводе!
– Ты думаешь, я не узнал тебя?
– Спасибо за повестку!
– Ну какой базар? Обещал ведь. Машину когда подать?
– В пятницу ночью, часам к двум!
– Заметано! В два «УАЗ» будет у твоего шлагбаума.
– Еще раз спасибо!
– Веселой тебе прогулки, Дима!
– Вернусь – гульнем!
– Это обязательно. Ну пока, дела тут у меня, совещание собираю.
– Ты еще и работаешь?
– А ты как думал?
– Тогда до свидания!
– Счастливо!
Жилин отключил связь. Все срослось, Никитин не подвел, и послезавтра… послезавтра он покинет эти края навсегда!
В пятницу к обеду грязный милицейский «уазик» высадил Жилина у здания прокуратуры. Развернулся и отправился на стоянку местного ОВД. Водителю необходимо было отдохнуть перед обратной дорогой.
Проводив взглядом машину, Дмитрий Сергеевич пошел от здания прокуратуры. Путь его лежал на улицу Пушкина, которая располагалась в частном секторе, почти на берегу Аллы. В дом № 16/2, купленный им еще лет восемь назад, когда он только стал начальником прииска. Сюда Дмитрий Сергеевич наведывался редко, оттого сад густо зарос диким кустарником. Дом, обнесенный местами поваленным забором, находился в полном запустении и, судя по некоторым признакам, был излюбленным местом игр местных пацанов.
Жилин вошел в дом. Его окружила своим ароматом атмосфера медленного умирания. Но это было неважно. Главное погреб, а в погребе, под одной из небольших бетонных плит, которыми выложен пол, тайник.
Дмитрий Сергеевич спустился в погреб, включил свет. Вытащил штырь в углу, открывая нехитрое запорное приспособление, и поднял нужную плиту. Внутри, в объемной яме – пять брезентовых пакетов. Открыл один – золото. Другой – то же самое. Проверив таким образом остальные пакеты и убедившись, что Сулема сделал все точно, не позарившись на общее богатство, закрыл тайник. Поднялся наверх, подготовил постель, лег и тут же уснул. Ночная дорога вымотала и его.
Утром, в шесть часов, его разбудил Сулема, явившийся первым.
Он был с большой спортивной сумкой.
– Прошел незаметно?
– Как положено, шеф!
– Открывай сумку!
В нее пересыпали полтора пакета. Получилось около двадцати килограммов. Ноша вполне подъемная, особенно если нести на плече.
Позднее, с промежутком в два часа подошли Алим с Филиппом. Золото равномерно распределили на всех. Жилин приказал:
– Сулема, давай на вокзал, возьми билеты и возвращайся. Остальные располагайтесь где кто захочет. До 18.00 будем находиться здесь!
– А если в одно купе билетов не будет? – спросил Сулема.
– Ты что, не знаешь, как с кассиршей разговаривать? Подбрось ей четвертной, она тебе все и сделает!
– Посмотрим!
– Никаких «посмотрим»! Все четверо должны ехать в одном купе. Крутись там на вокзале как хочешь! Задачу понял?
– Понял.
Вернулся Сулема через два часа. Довольный.
– Понял.
Вернулся Сулема через два часа. Довольный.
– Все нормально, шеф! – Он бросил на стол билеты. – Вагон № 5, третье купе! Отправление в 19.00 с первого пути.
– Молодец, – похвалил его Жилин и добавил: – Мне нужно тут, в Верхотурске, кое с кем проститься, я на часок выйду, вы тут смотрите – никакой водки! Сулема, отвечаешь за порядок! Тронемся – обмоем!
Жилин вышел из дома, прошел до переговорного пункта, попросил телефонистку соединить его по номеру с Москвой. Пришлось полчаса ждать, пока женский голос через динамик не пригласил его в третью кабину.
– Рудаков слушает!
– Николай Степанович? Это Дмитрий!
– А! Здравствуй, дорогой! Чем обрадуешь?
– В 19.00 выезжаем на Москву, пятый вагон.
– Загрузился полностью?
– Да!
– Это очень хорошо! Тогда слушай! Решишь проблему с нерусскими попутчиками, выйдешь с тем, кого подобрал в напарники, на последней остановке перед столицей. Это будет Рязань. Там тебя встретит капитан милиции, да, да, не удивляйся. Это мой человек! Поезд будет в Рязани ночью, в три часа по расписанию, он обеспечит тебе безопасность от местной милиции и привезет на машине ко мне на дачу. По дороге сами решите, где сбросить балласт. Все понял?
– Понял, Николай Степанович!
– До встречи, Дима, удачи тебе, дорогой!
– До свидания!
Садились в поезд поодиночке, как бы не зная друг друга. И только когда поезд тронулся, Жилин достал литр водки, вареную курицу из буфета, с десяток яиц и хлеб с зеленью.
– Ну что, ребятки, обмоем успех нашего дела?
– Какой базар, начальник? – ответили подельники.
Выпили. Пошел оживленный разговор. Чеченцы достали нарды, сели на полке Сулемы кидать шеш-беш. Жилин подал знак Филиппу выйти.
Они прошли в тамбур. Жилин протянул Филиппу сигарету:
– Кури, Саня, и слушай меня внимательно.
Филипп закурил, Дмитрий Сергеевич заговорил:
– Как ты думаешь, Саня, стоит с чеченами золотом делиться?
– Не понял?
– Ребята они хорошие, слов нет, дело свое сделали, деньги заслужили, базара нет! Но уж очень они горячи и до баб охочи, а нам сначала притихнуть надо. Не получится так, что мы им бабки, а они в кабак? Спалятся по пьянке! У ментов к ним вопрос – откуда столько денег? Что они ответят?
– Придумают что-нибудь! Не знаю!
– С такими бабками, Саша, ничего не придумаешь. Вот менты и расколют их, как орехи грецкие. Да там и раскалывать, по большому счету, нечего. Откуда прибыли? Из Верхотурска. Что там делали? На прииске золотодобывающем работали! А там три года назад вертолет с «рыжьем» бандюганы приземлили. Семь трупов и исчезновение шестидесяти килограммов золота… Дальше продолжать объяснять? Через них и мы влетим! Ты хочешь на зону? Если не к стенке?
– Да, – задумался Филипп, не замечая, как пепел падает ему прямо на грудь, – такой расклад возможен! У них, особенно после дури, башку напрочь сносит! Это точно, и бабками они могут начать сорить, не думая! В принципе, ты прав, Дмитрий Сергеевич!
– От них надо избавляться, Саня! Согласен?
– Согласен!
– Короче, так! В следующую ночь, на подъезде к Рязани, ровно в час, кончаем их. Ты берешь на себя Алима, я – Сулему! Валим заточками, они у меня с собой. Чтобы крови не было. Пересыпаем золото в свои сумки, их долю делим поровну, сумки, с которыми они садились в поезд, оставляем на месте. Мало ли проводник решит проверить, выходить ведь будем раньше?
– Раньше?
– Да! В три часа, в Рязани. Нас встретят. И отвезут куда надо!
– Ладно!
Филипп на минуту задумался.
– А ведь ты с самого начала планировал убрать чеченцев, Жилин?
– Почему ты так решил?
– Заточки приготовил! Может, и для меня у тебя что-то имеется?
– Нет! Ты мужик с головой, опасности не представляешь, так что против тебя у меня ничего нет, клянусь!
– Клятва – это хорошо, но я с золотом останусь в Рязани, с тобой и встречающим в Москву не поеду! У тебя свой путь, у меня – свой!
– А ты молодец, Филипп. Хороший ход! Дело твое, как и доля! Оставайся, где захочешь, ничего не имею против! Заметано?
– Заметано!
Следующие сутки прошли в сплошной пьянке. Чеченцы как с цепи сорвались. Потребовали женщин в купе, подняли шум. Жилину с Филиппом еле удалось успокоить их. И то лишь после того, как Жилин достал свой служебный «ТТ», прихваченный из прииска, и предупредил:
– Не прекратите шалман – пристрелю, вы меня знаете!
Зная, что Дмитрий Сергеевич слов на ветер не бросает и если достал оружие, то при необходимости применит его, чеченцы подчинились. Так и ехали дальше, напряженные, обозленные, настороженные. Жилин внимательно следил за обстановкой, разрешая выходить только до туалета и обратно. Вечером налил всем по стакану водки из своих запасов и по полкам, спать!
Часов в одиннадцать вечера Жилин с Филиппом вышли в тамбур. Дмитрий Сергеевич передал подельнику заточку.
– Ровно в час, Саня! – напомнил Жилин.
– Да понял я все!
Вернулись в купе. Сулема с Алимом что-то обсуждали, быстро говоря на своем родном языке.
– Это что за базар иностранный? – спросил Жилин.
– Мы с братом решили в Москве сразу же линять домой. Долю на бабки разменяем на родине. Здесь не будем. Так что сразу же по прибытии разойдемся!
Чеченцы вопросительно посмотрели на Жилина, ожидая его реакции. Но тот был спокоен и равнодушен.
– Мне без разницы, Сулема! Твое «рыжье» – это твоя доля. Что ты с ней будешь делать, меня не касается. Не хочешь сбросить по хорошей цене в столице у надежных людей, тащи золото на Кавказ! Рискуй дальше. Это твое право! Только прошу, чтобы расстаться друзьями, давай спокойно, не привлекая ненужного внимания, доедем до Москвы?
– Договорились, шеф! – чеченцы успокоились.
Они остались довольными ответом Жилина. Легли на свои полки. Алим внизу, Сулема наверху. Выключили свет. Вскоре раздался храп.
Кто спал, а кто бодрствовал, определить было трудно. Но ровно в час Жилин, находившийся на верхней, напротив Сулемы, полке, приподнялся, перебросил ногу к чеченцу и сверху в грудь вонзил длинную заточку, целясь в сердце. Хоза только вздрогнул, дернулся, не издав даже стона. Протерев пику и оставив ее жало в теле Сулемы, Жилин накрыл его одеялом, сложив руки убитого так, чтобы они скрывали торчащую из груди рукоятку.
Действия начальника наверху послужили сигналом для Филиппа.
Тот пересел на место Алима, который, отвернувшись к стенке купе и поджав коленки, как ребенок, беззаботно спал, похрапывая. Филипп рывком повернул чеченца на спину. Алим открыл глаза, но тут же в них блеснула боль и застыла смерть. Длинная заточка, пробив сердце, пригвоздила его к спальной полке. Он так же, как и Сулема, несколько раз дернулся и затих. Убрав следы и также оставив заточку в теле, Филипп оторвал тело Алима от полки, закрыл ему глаза и перевернул к стене, в то положение, в котором щуплый чеченец находился до смерти. Затем поднял глаза наверх. Оттуда, сверху, спустив ноги, Жилин показал ему большой палец.
Дмитрий Сергеевич спрыгнул вниз, сел рядом с Филиппом:
– Ну что? За завершение дела, Саня? Выпьем?
– Можно!
Выпили по сто пятьдесят граммов.
Состав, как ни странно, шел по расписанию, и в 2.50 Жилин с Филипповым, каждый со своей потяжелевшей вдвое сумкой, вышли в тамбур. Там уже находился проводник. Он удивился.
– У вас же до Москвы билеты?
– Да вот, – Жилин кивнул на Филиппа, – попутчик уговорил заехать к его родителям. Город посмотреть, немного расслабиться. Я же в отпуске. А Москва… Куда она денется? До нее часа четыре электричкой. Успею еще!
– Ну дело ваше, только белье надо бы сдать.
– А мы его возле титана сложили, у тебя купе закрыто же!
– Да?
Проводник вошел в вагон. Действительно, белье аккуратной стопкой лежало у титана. Он прошел до третьего купе, открыл дверь, заглянул внутрь. Двое оставшихся пассажиров лежали на своих местах. В купе стоял ядовитый запах перегара. Проводник посмотрел на багажную полку. Там стояли две спортивные сумки, багаж тех, кто спал.
Поезд подошел к перрону, и проводнику пришлось прекратить осмотр, он вернулся в тамбур.
– А эти чечены здоровы жрать водку, хоть и мусульмане! – сказал проводник, открывая дверь.
– Не то слово, шеф! Одно мучение с ними было! Ну, пока! Счастливого пути!
– До свидания!
Проводник вышел на улицу следом за пассажирами. Их встречал офицер милиции.
Капитан подошел к Жилину с Филиппом:
– Здравствуйте, кто из вас Жилин?
– Я, – ответил Дмитрий Сергеевич, – а со мной мой напарник, вы должны знать о нем.
– Я знаю, Николай Степанович предупреждал. Меня зовут Игорь! Давайте я помогу вам, машина на привокзальной стоянке.
– Друга моего придется оставить здесь, – сказал Жилин.
Капитан внимательно посмотрел на Дмитрия Сергеевича.
– Почему?
– Таково его решение. Пусть поступает как знает, если считает это для себя лучшим вариантом. Давай, Игорь, его до гостиницы подбросим?