– Понял!
– Спокойной ночи!
– Какая теперь ночь?
– Все, Эдуард!
Вишняков положил трубку. Нет, дорогой тесть, это еще не все! Совет насчет водки, конечно, дельный, но обойдемся и без него!
Хованский прошел в ванную комнату, включил воду. Под шум сильной струи он набрал длинный номер. Ждать пришлось недолго…
Ровно в 9.30 Вишняков встретил у себя Хованского и бывшего следователя прокуратуры, а ныне личного адвоката, который, правда, совсем недавно занял этот пост и ни в каких делах до сих пор участия не принимал.
Дмитрий Петрович обратился к бывшему следователю:
– Петр Петрович! Ты уже в курсе, что произошло ночью. Что посоветуешь?
– Рано что-либо советовать, давайте сначала послушаем ночного абонента. Я подключусь к телефонам, послушаем, что еще он скажет, может, какие требования выдвинет, а это вероятнее всего, потом и подумаем вместе!
В разговор вступил Хованский:
– А там, на том конце провода, не поймут, что их слушают посторонние? Ведь они предупреждали, что проверят…
Петров с некоторым сарказмом посмотрел на мужа похищенной женщины, но подробно объяснять ничего не стал, лишь коротко бросив:
– Не поймут!
– Нет, на самом деле, Петр? – спросил и Вишняков.
– Дмитрий Петрович, не волнуйтесь, со мной самая совершенная аппаратура, хотя и вмещающаяся в обычный кейс. Прихватил из прокуратуры, а там не таких зубров слушали!
– Ну смотри, тебе виднее! Делай, как считаешь нужным!
Петров проделал манипуляции с сотовым телефоном Вишнякова, выведя из него два провода. Один с динамиком на конце, другой через штекер вставил в небольшой аппарат, в котором находился и миниатюрный магнитофон. Вставил динамик в ухо:
– Позвоните и говорите что-нибудь, Эдуард Геннадьевич!
– Что именно?
– Стихи читайте или анекдот какой, главное, непрерывно говорите минуты три, мне нужно настроиться!
Эдик что-то прочитал по памяти из Пушкина. Петров поманипулировал с кейсом. Затем снял наушник:
– Достаточно, Эдуард Геннадьевич! Ну, с этим все, перейдем к городскому телефону – кто знает, через какой номер бандиты выйдут на связь?
Подготовив и телефон городской сети, все трое сели в кресла и стали ждать.
Звонок раздался по сотовому и ровно в 10.00!
Вишняков схватил трубку, Петров включил свой аппарат.
– Алло! Это Вишняков.
– Дмитрий Петрович? – Голос измененный, но без акцента.
– Да, это я! Слушаю вас! – Дмитрий Петрович старался говорить твердо. Но нервные нотки, иногда проскальзывающие в его голосе, выдавали сильное волнение.
– Как вы уже, наверное, догадались, ваша дочь у нас! Спешу успокоить, она в порядке, обеспечена всем необходимым, и ей ничего не грозит! Пока не грозит.
– Что значит пока?
– Пока мы с вами не найдем общий язык и вы не согласитесь заплатить нам определенную сумму, ну скажем, три миллиона долларов! Вот что означает, что Вике пока ничего не грозит! Пока мы будем вести переговоры и совершать сделку! Понятно вам?
– Понятно! Но три миллиона?!! Вы хоть понимаете, что запрашиваете запредельную сумму, которую, при всем моем желании, мне не поднять?
– Перестаньте плакаться, Вишняков! Мы могли бы прямо сейчас подсказать вам, где взять эти три «лимона», причем без особых проблем, но вы не вняли нашим советам и разговор прослушивается! Зачем вы не послушали нас? Думали, только ваши люди обладают современной техникой? Ошиблись, Дмитрий Петрович! И эта ошибка или, скажем так, ослушание немедленно скажется на содержании вашей дочери. Ее обслуживание значительно ухудшится. А в дальнейшем, если вы по-прежнему не перестанете пытаться что-либо предпринять против нашей воли или нас самих, то ее содержание будет ухудшаться прямо пропорционально вашим враждебным действиям. И так до тех пор, пока не сойдет на ноль и вы не начнете получать свою прелестную Вику по частям, очень мелким частям! Все! На раздумье – неделя. Ровно через семь дней, в это же время, второй сеанс связи. Я уверен, он будет иным со всех точек зрения. Все! Привет всем!
После этих слов трубку положили. И Вишняков буквально взорвался. Гнев его был направлен на Петрова.
– Ты говорил, никто ничего не узнает про прослушку, так? И что вышло? Тебя вычислили вместе с твоим гребаным прибором, а Вику сейчас кинут куда-нибудь в яму! Ну?..
– Прекратите истерику, Дмитрий Петрович, враг блефует! Иными словами, берет на понт! Ничего они не поняли и не могли понять, уверяю вас, иначе при включении противоборствующей системы у нас сработала бы блокада. Я запрограммировал наш прибор на автоматическое отключение. Отключения не последовало! Так что ничего они слышать не могли, даю голову на отсечение. Просто в их среде есть специалист, знакомый с подобными штучками, вот он и проинструктировал противника о том, что подобная радиоигра может иметь место! Не более, Дмитрий Петрович! – очень спокойно, словно объясняя урок, ответил на реплики в свой адрес Петр Петрович. – Но сумму они действительно запросили слишком уж большую, даже для вас, Дмитрий Петрович. Как мне кажется, хотя я не могу знать всех ваших финансовых возможностей.
Не надо бы бывшему следователю говорить этих последних слов, но он сказал, и теперь изменить что-либо было поздно. Хотя Вишняков перед Петровым и Хованским продолжал играть свою роль в этом мрачном спектакле по непонятному, но страшному сценарию.
– Не могу понять, – удивленно проговорил он, – почему похитители решили, что я могу иметь столько денег?
– Вот и мне интересно, – сказал Петров. – Ну ладно, я свои причиндалы беру с собой, и простимся. Я попробую «пробить» звонок. Встретимся на втором сеансе, а пока надо кое-что проанализировать в тиши кабинета. Без меня, просьба, ничего не предпринимать. Я буду на даче. Если что, звоните прямо туда, номер у вас, Дмитрий Петрович, есть. Да, – вновь Петров вернулся к назначенной сумме, – три миллиона? Обычно преступники знают, на сколько могут «выдоить» клиента. Интересно, чего это они с вас, Дмитрий Петрович, запросили такой куш? Очень интересно! Но, как говорили в прокуратуре, ничего, разберемся! У вас есть ко мне что, Дмитрий Петрович?
– Да нет, только, надеюсь, вы сообщите мне, откуда был сделан звонок?
– Непременно! Как сам узнаю, так и сообщу! Возможно, уже сегодня. Ну все, господа, так можно бесконечно прощаться, до свидания, я ухожу! Помните о том, о чем я вас просил!
– До свидания, Петр Петрович!
Бывший следователь, держа в руках кейс, вышел из здания, и скоро его «пятерка» покинула усадьбу Вишнякова.
Проводив взглядом удаляющиеся по лесной дороге «Жигули», Дмитрий Петрович Вишняков сосредоточенно думал.
Его мысли хотел прервать Хованский своим вопросом:
– Но почему все-таки три миллиона долларов, Дмитрий Петрович? Откуда на фирме столько денег?
– Помолчи. И вообще оставь меня одного. Занимайся делами. Никому о том, что произошло за прошедшие сутки, ни намеком, понял?
– Как не понять?
– Вот и хорошо! Свободен!
Хованский внимательно и с какой-то скрытой ухмылкой посмотрел в спину тестю, ничего не сказав, вышел.
А Вишняков, оставшись в одиночестве и немного подумав, вызвал к себе своего заместителя Андрея Викторовича Карельского.
Охрана знала Карельского в лицо, однако все же тщательно осмотрела его машину перед тем, как впустить во двор усадьбы. И эта постоянная процедура выводила из себя Андрея Викторовича. Его-то могли бы и не проверять, но шеф службы безопасности Сергей Николаевич Рудаков ввел жесткие правила охраны, одобренные самим Вишняковым, и против указаний босса Карельский был бессилен. Что его и злило. Мог бы, мог Дмитрий Петрович сделать для своего первого заместителя и не только в официальной антикварной деятельности исключение. Но не сделал!
Охрана, осмотрев салон багажника, наконец открыла ворота. Карельский заехал во двор, вышел из машины, бросил спешившему к нему сотруднику охраны ключи, которые тот, как хороший кипер, поймал на лету. Приказал, входя в здание:
– Машину помыть и на стоянку!
– Все будет сделано, Андрей Викторович!
Карельский прошел в холл. И тут на него уставились холодные глаза охранников, застывших у лестницы, ведущей на второй этаж. Эти, правда, никаких действий не предприняли, оставшись на месте, как истуканы. Поднявшись по лестнице и бросив кейс в свой кабинет, Андрей Викторович направился в приемную Вишнякова. Черт, и здесь перед входом – охрана. Не дом, а военный штаб!
Он вошел в приемную, где за своим рабочим столом восседала, как всегда, манерная и плотно наштукатуренная, несмотря на свою относительную молодость, секретарь-референт босса Мира. Когда-то какой-то мудак сделал ей комплимент, отметив якобы ее поразительное сходство с самой Мадонной, чем сразу изменил Миру. Она во всем стала подражать западной примадонне, отсюда и грим на лице, который, по ее мнению, подчеркивал сходство со звездой. И это, надо признать, имело место, пусть и очень небольшое, о чем давал понять большой плакат обнаженной Мадонны, вывешенный прямо напротив рабочего стола Миры.
Карельскому имидж секретарши был неинтересен, но, как мужчина интеллигентный и, главное, поддерживающий обычаи сотрудников в отношении Миры, он, заходя в приемную, считал своим долгом сделать этой накрашенной кукле комплимент, а то и небольшой презент. Это сохраняло время и давало возможность не восторгаться чрез меру тем, чем восторгаться, по большому счету, было нельзя.
– Здравствуй, Мира! Ты сегодня просто потрясающе выглядишь!
– Добрый день, Андрей Викторович! Спасибо, но разве я когда-нибудь выглядела иначе? – кокетливо склонив голову, спросила Мира.
– Конечно же, нет, извини, я сказал глупость, держи, – Карельский протянул секретарю десять баксов. – Купишь себе помады или мороженого, на свой вкус!
– Вы так любезны, Андрей Викторович! – улыбнулась, обнажив белоснежные искусственные зубы, Мира, накрашенными глазами, однако, давая понять, что первый заместитель босса мог бы подбросить сумму и посолидней! Что ей его десять долларов? Так, пыль!
Но Карельский, выполнив неизбежную формальность, перешел к делу:
– Босс у себя?
– Да! Проходите, пожалуйста!
– Он один?
– Не считая зятя!
– Эдуард Геннадьевич там?
– Да! Такое несчастье! И кто бы мог подумать, что подобное может произойти у нас? Бедная Вика! Это же кошмар, попасть в лапы бандитов! Представить только, похищение!
– А что, ты про похищения людей впервые слышишь?
– Нет, но это всегда казалось таким далеким, нас не касающимся. А вот видите, как вышло.
– Да, вышло очень и очень паскудно, извини за выражение. Сообщать будешь, что я пришел?
– Идите так, Андрей Викторович! Босс уже несколько раз интересовался, не прибыли ли вы?
– Хорошо!
Карельский открыл дверь в тамбур, затем такую же в кабинет.
– Разрешите, Дмитрий Петрович?
– Проходи, Андрей, я ждал тебя! А ты, Эдик, иди! Нам нужно кое о чем поговорить с господином Карельским наедине!
Хованский прошел к себе. Сел за стол, достал прибор дистанционного прослушивания, направил антенну в сторону кабинета босса. Разговор он слышал отчетливо и слушал очень внимательно.
– Ну что скажешь, Андрей?
– Мы будем говорить здесь?
– Начальник охраны – отличный специалист. Он проверил здание. Внутри его не слушают. Были найдены «жучки», но они заблокированы.
– А извне?
– Исключено, говори смело!
– Не нравится мне, Дмитрий Петрович, что ты так доверяешь Рудакову. Он, кроме тебя, никого и замечать не хочет!
– А разве не так должен вести себя начальник службы безопасности? Оставь обиды ненужные, Сергей выполняет мои указания, и я его знаю очень давно.
– Что ж, желание начальника – закон для подчиненного.
– Вот это слова мужа. Так что ты мне скажешь, Андрей? – повторил вопрос Вишняков.
– Первое – исполнитель предстоящей акции найден. Это бывший муж моей нынешней супруги. Вот досье на него. Если бы ты знал, сколько усилий мне пришлось затратить, чтобы ты сейчас читал эти бумаги!
– Свое ты получишь сполна и не набивай себе цену! Я ее знаю!
Карельский передал несколько листков стандартной бумаги, на которых мелким шрифтом было что-то напечатано. Вишняков начал внимательно читать.
Прочитав, отложил их:
– Уничтожь этот материал!
Карельский скомкал бумагу, положил в пепельницу, поджег.
– Что на этот раз скажешь ты, босс?
– Что?.. То, что, думаю, выбор сделан правильно. Одинокий, никому не нужный алкоголик. В конце концов, исчезнет, кто его искать будет? Кому до него какое дело? Никому, разве, пожалуй, твоей Галине? По старой памяти, а?
– Дмитрий Петрович… – хотел возмутиться Карельский, но Вишняков остановил его:
– Никак шутки сегодня не понимаешь, что с тобой, Андрей?
– Со мной ничего, а вот что с вами?
– Ну ладно, проехали! Когда мы сможем взять этого Егора?
– Сегодня же вечером надо ставить ребят, правда, до этого необходимо нейтрализовать его собутыльника, некоего Хомяка, иначе Астафьев сам из дома не выйдет. Этот Хомяк у нашего героя вместо гонца. Думаю, на Хомяка натравить участкового, Галина того хорошо знает!
– Тебе не кажется, что твоя Галина слишком хорошо и многое знает?
– Дмитрий Петрович! Ты же знаешь, какая участь ждет мою жену. Так какая разница, что сейчас она знает?
– Ты так и решил ее в связке с Петровичем на орбиту запустить?
– А при чем здесь Петров? Акция устранения планировалась в отношении одной Галины!
– Ты прав, планировалась одна Галина, но Петров слишком большое внимание уделил информации о выкупе Вики, вернее, той сумме, которую запросили бандиты. Мне это не нравится! А если копать начнет? Сыщик он опытный, глядишь, и раскопает что-нибудь из того, чего никому и знать не надо?
– И ты решил его убрать? Вот так сразу, основываясь только на одних подозрениях и предположениях?
– Именно так!
– Ну, Дмитрий Петрович! Не ожидал, даже от тебя не ожидал такого!
– Запомни, Андрюша, от меня ожидать можно очень многого, но не получить ничего или наоборот. Не надо только ошибаться в определении моего интереса и желания. Тебя это удается, у Петрова Петра Петровича, к сожалению, не получилось. Кто заставлял его раскрывать пасть о деньгах? А он раскрыл, и не только раскрыл, он еще разобраться захотел. Вот пусть вместе с Галиной, там, – Вишняков указал на небо, – и разбираются! Улики против Астафьева готовы?
– Да! Доложить подробно?
– Нет! Дело привлечения в акцию Астафьева – твое дело, вот и делай его так, как считаешь нужным. Один совет, Андрюша, не переиграй, перед тобой сильный противник!
– Этот опустившийся тип?
– Да, этот опустившийся тип! И больше всего остерегайся сделать что-то, что настроит его против тебя! Учти это, я знаю, что говорю!
– Хорошо, Дмитрий Петрович, я учту все ваши пожелания!
– Тогда действуй, Андрей Викторович! Место для гостя уже готово, первые дня три придется его вообще не трогать, в алкоголь он окунулся по самые уши, потребуется лечение.
– Я все понял! Скажи, не по теме, зачем тебе столько охранников, Дмитрий Петрович?
– А для чего вообще существует охрана? От защиты от внешних и, что более важно, внутренних врагов, а количество их определяю не я, это прерогатива Рудакова. Я в его действия вмешиваюсь только в крайнем случае, а так он самостоятелен в своей работе.
– Ну, смотри, не ошибись в нем! Дорого эта ошибка может тебе обойтись!
– А вот это тебя не касается, Андрюша! Это мои дела! Ты свои делай!
– Сделаю! До встречи, Дмитрий Петрович!
– Счастливо, Андрей Викторович!
Глава третья
Рудаков заглянул в кабинет шефа, когда Хованский уже посчитал, что рандеву тестя на сегодня закончились, и, отключив аппаратуру, откинулся в своем кресле, глубоко задумавшись.
– Разрешите, Дмитрий Петрович?
– Заходи, Сергей. Как дела?
– Вы совсем как на Востоке. Там любое приветствие сопровождается неизменным «как дела?».
– Да? Не знал! Скажи, Сережа, что ты думаешь по поводу того, что произошло этой ночью?
Дмитрий Петрович рассказал историю с таинственным звонком. Не забыл назвать и сумму:
– Меня встревожил тот факт, что похитители затребовали именно эту сумму.
– Значит, кто-то из вашего окружения связан с похитителями и располагает полной информацией о ваших финансовых возможностях! Которую им и «слил», войдя в долю!
– Ты думаешь, что говоришь?
– Думаю!
– Это получается, меня разводят, как лоха последнего?
Рудаков посчитал за лучшее промолчать.
– Сережа, как это проверить?
– Никак! Все покажет время!
– Но я не могу ждать! У меня ограничено время, и я не хочу терять Вику!
– И свои миллионы тоже?
– Да, и их тоже! – повысил голос Вишняков. – Знал бы ты, с чего все начиналось, сколько пришлось пережить, пока какой-то мерзавец не замахнулся на святое, разрушая то, что было так тщательно, потом и кровью построено!
– Такова жизнь, Дмитрий Петрович, но в создавшейся обстановке в первую очередь вы должны винить себя самого. Только от вас могла произойти утечка информации!
– Или от тебя! Себя ты в расчет не берешь?
– Или от меня, вы правы! Но я-то знаю, что причина не во мне, поэтому и заявляю – она в вас! Где-то вы, Дмитрий Петрович, допустили промах, и в семье завелся «крот». Вычислить его можно, но для этого нужно время, а его, как вы говорите, как раз и нет! Не на этом ли делали расчет похитители? Они торопят вас, значит, точно знают, что вы можете такие деньги выложить!
– Точно так же говорил Петр Петрович!
– Слишком многие узнали о том, чего знать бы им не следовало, и это плохо!
– Что ты предлагаешь?
– Сузить круг людей, посвященных в семейные дела.
– Но это ты, Хованский, Вика, Карельский и Петров! Последнего в расчет уже не стоит брать!
– Карельский вам нужен?
– Да!
– Вы решили провести акцию там, где может находиться дочь? Силовую акцию с использованием профессионала?
– Да!
– И выбор «профи» доверили Карельскому?