– Отойди в сторону! Кара! – позвал напарника голос из трещины. – Спустись, осмотри одежду.
Вскоре его костюм был тщательно осмотрен.
– Тимур, кроме сигарет и зажигалки, ничего, – доложил Кара.
– Одевайся, – разрешил Астафьеву из расщелины голос Тимура.
Егор оделся.
Тот же Тимур приказал:
– Кара, свяжи его. Руки за спину. Ноги стреножь, но так, чтобы мог идти.
Бандит выполнил распоряжение.
Из расщелины вышел Тимур – коренастый молодой кавказец с автоматом.
– Забери оружие этого «профи», Кара, и давай к Али. Только скрытно, восстановите наблюдение.
Кара, чеченец помельче Тимура, беспрекословно подчинился тому.
Тимур же подошел к Астафьеву:
– Ну что, гяур, в гости пришел, да?
– Как видишь!
– Кто же с оружием и тайком в гости ходит? – спросил Тимур.
– А это смотря с какой целью идти, – спокойно ответил Егор.
– Смелый, да? Смерти не боишься, да? Профессионал?
– А ты развяжи меня, тогда и узнаешь, кто я!
– Развязать? Ай, умный, да? А вот этого взамен не хочешь?
Чеченец нанес Астафьеву удар кулаком в солнечное сплетение.
Нечто подобное Егор ожидал, поэтому пресс напряг, но бандиту показал, что удар пропустил, согнувшись пополам и закашлявшись, как это бывает при неожиданном нарушении ритма дыхания.
Чеченец, видимо, остался доволен ударом.
Он стоял, скалясь и потирая руку. Автомат, как только пленника связали, он забросил за спину.
«Отдышавшись», Егор выпрямился.
Тимур вплотную приблизил к нему свою испещренную оспинами физиономию. Хотел что-то сказать. И этим совершил ошибку. Астафьев не прощал подлости. Поэтому, как только чеченец открыл рот, Егор сильным ударом головы отбросил Тимура с разбитой мордой к расщелине, откуда тот недавно подавал команды. Сам же Астафьев как ни в чем не бывало осматривал окружающие его вершины гор.
– Ты… ты! – захрипел чеченец, стирая кровь с разбитых губ и носа. – Да я тебя сейчас на куски, тварь, порежу!
– У Хозяина сначала разрешение спроси, мудак!
Напоминание о Хозяине охладило пыл Тимура, но он все же злобно, как змея, прошипел:
– Когда с тебя, с живого, будут сдирать кожу, я спрошу разрешения у Хозяина. Чтобы он мне доверил сделать это, и сдыхать ты будешь долго, гяур проклятый!
– Сам доживи еще до казни, чухан немытый!
– А ты борзый, пидор! Надолго ли?
– Надолго!
– Сейчас посмотрим!
Тимур поднял увесистый камень, с явным намерением применить его против Астафьева.
Но в это время из-за поворота вышла группа вооруженных боевиков. Два, три… шесть. Шесть человек! Впереди немолодой, с аккуратной седой бородкой чеченец.
Тимур бросил камень.
Свита подошла к Егору. Бесцеремонно осмотрела его, затем бородатый спросил:
– А что это ты, Тимур, с разбитым лицом? Наемник оказал сопротивление при задержании?
– Было немного, Беслан!
– Ретивый, значит?
– Ретивый и борзый! За ним глаз да глаз нужен!
– Это ты своего Али учить будешь!
– Извини, Беслан!
Бородатый подошел к Егору:
– Пришел, значит?
– Пришел!
– А зачем пришел? Кто тебя звал сюда?
Астафьев отвернулся.
– Молчишь? Герой, да? Ничего, будешь говорить, много будешь говорить!
Он отошел от пленника, отдал приказ подчиненным, те скрылись за изгибом.
– Русский, – неожиданно вновь спросил бородатый Беслан, – сколько с тобой пришло людей?
– Все федеральные силы!
– Ну-ну. Ты, наверное, глуп и упрям, как осел? Не понимаешь, где находишься? И не знаешь, что, когда тебя спрашивают, надо отвечать?
– Ты спросил, я ответил! Что еще надо?
– Я спросил, сколько людей пришло с тобой? Ты ответил глупостью. Я повторяю свой вопрос, Егор Астафьев, бывший подполковник войскового спецназа!
– Вот даже как? Ты, оказывается, все обо мне знаешь?
– А как ты думал?
– Значит, меня сдали? Как и женщину в свое время?
Беслан засмеялся.
– Думай что хочешь, но о тебе мы действительно все знаем.
– Тогда получается, что осел не я, а ты, раз спрашиваешь о том, что знаешь.
– Да, прав Тимур, борзеешь ты не в меру! Но ведешь себя, как мужчина, и это мне нравится. Посмотрю, останешься ли ты мужчиной до конца.
В это время по ущелью подошли еще трое.
Солидная банда у этого Хозяина, если в короткие сроки он смог перебросить сюда целый отряд. При этом наверняка не снимая посты с главных направлений.
– А вот и Палач! Знакомься с ним, русский! С этого момента он повелитель твоего тела. Да и души тоже.
Чеченец, которого Беслан назвал Палачом, носил свое погоняло, видимо, не зря!
Черные, безжалостные, полные ненависти глаза ничего хорошего ему, Астафьеву, в дальнейшем не обещали. Палач что-то коротко бросил Беслану, лишь мимоходом взглянув на Егора. Затем Астафьеву:
– Иди за мной!
Повернулся и медленно, так, чтобы успевал пленник, в одиночестве пошел в глубь ущелья.
Следом за Егором двинулись и два его сопровождающих, вооруженные современными автоматами «вал».
Галкин передал по цепи:
– Егора взяли, повели в глубь ущелья. Пост оставлен, усилен. Через двадцать минут начинаем выдвижение, как поняли?
– Поняли, командир, – поочередно ответили Краснов и Буш.
До Алтан-Юрта шли почти два часа.
Движение задерживал стреноженный, как конь, Астафьев. Но Палач не торопил. Если Егор требовал остановки, тот не противился, а одним словом объявлял короткий привал. Иногда этот молчаливый чеченец отходил в сторону, чтобы его не было слышно, о чем-то говорил по рации, скорее всего, с Хозяином.
Параллельно по хребту, практически ползком, между камней продвигалась колонна прикрытия полковника Галкина. Пока им удавалось и на противника не напороться, и держать группу конвоя Астафьева в зоне контроля.
Аул, как и рассказывал в свое время Буш, открылся неожиданно, когда Егор и Палач с охранением прошли через узкий проход по реке и вышли на широкое плато. На нем, слева, прижавшись к скалам, словно слившись с ними, тянулась череда развалин и нескольких более-менее пригодных для временного обитания домов с окнами, напоминающими больше бойницы.
Вероятно, бандиты облюбовали это глухое место для разовой акции, так как никакой реконструкции не предприняли. Алтан-Юрт выглядел таким, как его описал Буш, побывавший здесь более полугода назад.
Видна была и одна из двух троп, утопающая в неглубоком овраге и уходящая вниз. То есть все, как обозначил на схеме старший лейтенант Турчин.
Егора Астафьева провели в крайний уцелевший дом. Там через широкое круглое отверстие по переносной длинной лестнице спустили в мрачный подвал, где на каменный пол были брошены большая охапка сена и несколько одеял.
Массивная дверь, через которую его ввели, где-то там, наверху, закрылась, и Егор остался в сплошной темноте. Астафьев привалился к копне, закрыл глаза. Надо дать им привыкнуть к мгле, потом осмотреться. Хорошо еще, что перед спуском его освободили от пут, а то и руки и ноги начали было затекать.
Первый расположенный по хребту пост боевиков полковник Галкин заметил где-то метров за триста до левого от аула спуска. Обнаружил благодаря все тому же пристрастию бандитов к травке, беспечности или профессиональной неподготовленности. Вместо того чтобы рассредоточиться среди камней, разбившись на разовые дозоры, которые могли бы контролировать намного больший сектор наблюдения, «чехи», четко обозначив себя на небольшой возвышенности, обложились камнем, сгруппировавшись в отдельную огневую точку. Ствол их пулемета был виден издали и без бинокля, и направлен он был в сторону «зеленки». Вокруг поста широко стелился ароматный запах конопли.
Галкин передал по связи:
– Всем стой! Вижу пост противника. Представляет собой укрепленный пункт человек на трех-четырех. Из вооружения виден пулемет. Если к наступлению ночи их отсюда не снимут, утром, до рассвета, будем обходить или снимать сами, как подскажет обстановка. А пока дистанцию сократить, чтобы ты, Леша, имел возможность видеть бандюков. Первым отдыхаю я, за мной Краснов, последним Буш. Отдых по три часа. Алексей, принимай пост. Включай дистанционку, слушай пост и аул. Время сейчас 18.30. Начало наших действий в 4.30, если, конечно, обстановка не изменится. Все, конец связи!
Командир полка поставил свой прибор дальнего прослушивания на запись, устроился между двух камней и моментально уснул.
Глава четвертая
Егора, казалось, забыли, бросив в этот подвал. Привыкнув к темноте, он, как и планировал, осмотрелся, но ничего интересного не увидел, кроме, пожалуй, крупной трещины в крыше, откуда было видно небо. Сам подвал представлял собой каменный квадрат размером где-то пять на пять метров. До потолка метра три-четыре. Склеп, одним словом, откуда выход один – через отверстие в потолке, до которого без лестницы при всем желании не добраться.
Было около шести часов, может, чуть больше, часы с него снял при обыске на передовом посту тщедушный Кара. Не везло на часы Астафьеву! Но это ерунда. Интересно, будут ли его кормить, допрашивать? Или дадут время вволю «насладиться» своим нынешним положением? Черт их, козлов, знает!
Было около шести часов, может, чуть больше, часы с него снял при обыске на передовом посту тщедушный Кара. Не везло на часы Астафьеву! Но это ерунда. Интересно, будут ли его кормить, допрашивать? Или дадут время вволю «насладиться» своим нынешним положением? Черт их, козлов, знает!
Жаль, не было связи с группой Галкина, было бы что им объяснить! Но связи не было, и это было предусмотрено, так что делать нечего. Егор отошел в угол склепа, чтобы, прикуривая, случайно не поджечь сено. Закурил у самой стены, дым потянуло вверх, к трещине. Странно, что боевики сигареты еще ему оставили, правда, заменив «Marlboro» на «Приму». Заменили также и зажигалку. Посчитали, наверное, что в ней может быть скрыт какой-нибудь электронный прибор. Ну и черт с ними, пусть разбираются. Зажигалку ему дали заправленную, а большего Егору и не требовалось. Да и к «Приме» не привыкать.
Егор курил и ждал. Думать ни о чем не хотелось, единственное обстоятельство не давало покоя. Где-то рядом, совсем близко ТА, ради которой он и пришел сюда. Очень хотелось увидеть Вику. Но сейчас это было невозможно, а жаль!
В подвале заметно похолодало. В горах приятная летняя прохлада резко переходит в пронизывающий холод, как только солнце скроется за их вершинами. А в каменном мешке климат изменился еще быстрее и резче. Егору пришлось закутаться в одеяла и закопаться в копну прогнившего сена. Запах – пустяк, главное, тепло.
Между тем в соседнем, самом пригодном для жилья домишке собрал свой военный совет Хозяин. На нем присутствовали еще двое: Палач и возвратившийся с поста Беслан. Расположившись на кошме вокруг чайника, они задумчиво курили кальян.
Хозяин, как и положено, заговорил первым:
– Значит, взяли «профи»?
– Взяли, Хозяин!
– Это хорошо! – Хозяин говорил медленно, обдумывая каждое слово, будто размышляя вслух. – Но как-то неправильно!
– Что вы имеете в виду? – спросил Беслан.
– Слишком уж легко захватили специалиста, который, по отзывам Карельского, обладает приличными боевыми навыками. А тут как пацана, одна очередь вдоль ног – и все, он в плену! Не нравится мне это и настораживает! Что скажешь, Беслан?
– Что сказать? Вы же сами знаете, Хозяин, что найти объяснение можно всему. Пошел один? Но так и было задумано еще в Москве, Вишняковым. Взяли мы его внезапно! А что он встал после очереди, так не дурак же под огонь лезть? Понял, что попал, вот и прекратил игру. Знал, что брать будут живьем и всякое сопротивление принесет не мгновенную смерть, а увечье. Зачем «профи» лишаться здоровья? Глядишь, что и сообразит потом насчет побега. А раненым далеко ли убежишь?
– Один ли? – перебил своего помощника Хозяин.
– Мои информаторы среди федералов проследили весь его маршрут по Чечне. Сначала Астафьев попал в Моздок, к полковнику Мовяну, гореть ему, шакалу, в геенне огненной. Как он вышел на него? Может, служили раньше вместе. Армянин в свое время тоже был «за речкой», в Афганистане. Возможно, нити знакомства с Астафьевым ведут оттуда. Возможно, Вишняков сам вывел его на полковника. Точно что-либо может сказать об этом сам Астафьев! Но одно абсолютно достоверно, что у Мовяна наемник провел вечер в штабе и ночь у того дома. Утром полковник проводил нашего клиента в Шали с вертолетами соседней эскадрильи, совершавшими плановый вылет. А вот в Шали его след оборвался! Но там у нас свой агент в комендатуре. Так вот он сообщает на наш запрос, что из Шали никаких, даже самых малочисленных сил, до отделения включительно не выходило. А информатор имеет доступ и к секретной информации. А Астафьев начал свой путь именно из Шали. Получается, он так и шел один!
– Но на что он вообще рассчитывал? Что мы здесь идиоты? Бараны горные и нас можно свободно всех отстрелять?
– Объяснение есть и этому!
– Какое?
– У него локальная задача – освободить женщину. А для этого необязательно вступать в бой с целым отрядом. Астафьев же не знал, что все это время находится под контролем? Не знал! Поэтому и рассчитывал скрытно добраться до Алтан-Юрта. Ему главное было дойти сюда, по пути приготовить укрытие, чтобы на обратном пути запутать неминуемое преследование. И все это ему удалось бы! Если мы не были бы предупреждены! Ночью он мог бы бесшумно снять наши малочисленные посты, завладеть оружием, устроить имитацию нападения крупных сил противника, что всех ввело бы в непонятку, а среди рядовых вызвало бы и панику. Вот здесь, в этой неразберихе он имел бы неплохой шанс добраться до бабы и увести ее. Пока мы разобрались бы, что к чему, он уже где-нибудь в подготовленной пещере на склоне ждал бы, как мы начнем метаться по ущелью в поисках беглецов. А потом, переждав сколько нужно, ушел бы с ней. Наверняка у него был такой план действий. Но наша информированность сорвала его! Он не был готов к захвату и находился в ярости, что дело сорвалось. Это подтверждается тем, как он повел себя после задержания. Тимур попытался с ним поговорить, но тот, связанный, с досады разбил своей башкой всю физиономию старшего переднего поста. И сейчас по нему видно, что он сильно раздражен. Я разговаривал с ним. В этом Астафьеве буквально все кипит от того, что его работа закончилась неудачей. Именно так «профи» и воспринимают собственные провалы, я знаю! Сам служил когда-то, правда, все больше хлеборезом в столовой, но видел многое.
Беслан закончил говорить, жадно припав к шлангу кальяна, глубоко затянулся анашой.
Хозяин задумчиво поглаживал небольшую бородку.
– Что же, говоришь ты складно, Беслан. Дай Аллах, чтобы так было на самом деле. Что сообщают посты?
– Ничего! С момента захвата наемника никто из посторонних нигде не проявил себя. А прошло уже достаточно времени. Если бы было прикрытие, то оно не допустило бы захвата своего человека, да и действовал бы отряд по-другому. Атаковал бы нас с четырех сторон, применив всю свою огневую мощь, и смял бы посты. Нет, я склоняюсь к тому, что Астафьев не учел, да и не мог учесть фактора предательства тех, кто и послал его на задание. Поэтому и шел один, рассчитывая на свой уровень подготовки, быстротечность действий, большой боевой опыт именно в таких вот условиях. И проиграл, надеясь выиграть! Что же, бывает и такое! А вообще действовал он грамотно. Если бы его не сдали свои, то, уверяю вас, Хозяин, неприятностей мы заимели бы немало. И уже сегодня ночью! По крайней мере, девку у нас он увел бы!
– Ты, Беслан, считаешь, что наши люди ничего не стоят даже против одиночки? – жестко поставил вопрос Хозяин.
– Нет! Но у наших людей, к сожалению, нет достаточного опыта, нет соответствующей подготовки, а этого Астафьева не один год натаскивали на операции по освобождению пленных. Он просто переиграл бы нас! И это следует признать!
– Если бы не Карельский и Хованский!
– Да, если бы не они, но в первую очередь если бы не Абдулла!
– Что с завещанием? – вдруг сменил тему Хозяин. – Оно уже должно быть здесь.
– С этим вопросом возникли непредвиденные трудности.
– Что еще за непредвиденные трудности?
– Дело в том, что Вишняков перестраховался и в отсутствие его самого или дочери ячейку сейфа в банке могут открыть и изъять документы три человека. Двое под нашим контролем, а вот третий находится «за бугром», не успели его вовремя прижать. Но сегодня он возвращается в Москву, тогда сразу Джалиль и решит дело.
– Этих доверенных тут же убрать!
– Само собой! Джалиль имеет и такую задачу! Затем доклад и курьер быстро доставит бумаги в Аргун.
– Хорошо! Что будем делать с людьми на постах? – так же неожиданно Хозяин вернулся к прежней теме. – Держать их еще одну ночь под открытым небом? Или спустить сюда? Как думаешь, Беслан?
– Я думаю, оставить спаренные посты с обоих подходов к аулу со стороны ущелья, с хребтов людей снять. Обычному караулу держать тропы. Этого будет достаточно! И так люди третьи сутки не спят нормально, мерзнут среди камней.
– Согласен, – разрешил Хозяин, – поступай, как решил! Ну а ты, Палач, готовься к беседе с этим «профи». Как только дам команду! Женщина чтобы тоже присутствовала! Для нее и придумай что-нибудь особенное, например оскопление этого Астафьева, а? Как мысль?
– Мысль интересная. Завтра начнем?
– Я же сказал: как дам команду. Но скорее послезавтра, тогда же и уберешь «профи», на глазах у женщины, она должна быть насмерть запугана. А завтра он мне нужен живым.
– Все понял, – ответил Палач.
В помещение внесли казан с дымящейся свежей бараниной, щедро усыпанной зеленью.
– Поужинаем, братья, и по своим местам. Все, как договорились.
Главари банды приступили к обильной трапезе.
Группе прикрытия в часы, отведенные полковником Галкиным, отдохнуть не удалось. Устройство дистанционного прослушивания зафиксировало и записало на микропленку содержание совещания у Хозяина, поэтому решено было ждать снятия постов.
Стемнело.
Примерно через час группа офицеров увидела, как снялся ближайший пост и тут же скрылся среди камней. Людей было трое, и за ними тянулся густой шлейф анаши.