Что получается? Силы для решения проблемы есть. Во власти люди, понимающие ситуацию, есть. Кажется, дело за малым. Нужно, чтобы люди во власти дали приказ людям на местах исправить ситуацию. Что, кажется, проще? Дайте военным, промышленникам, ученым, врачам, телевизионщикам и представителям прочих профессий задание оздоровить ситуацию в своей области. Люди только этого и ждут. Дайте задание, и мы все исправим, – но не дают. Почему? Очередная «оранжевая революция» «на носу». Даже слепому видно, что Россию собираются рвать. Кажется это должно побуждать к защитным действиям, но система не реагирует.
Чтобы понять причину, следует ответить на вопрос, в какой ситуации такой приказ возможен? Безусловно, при наличии политической воли. Если будет политическая воля, многие негативные процессы будут исправлены или приостановлены. Из СМИ исчезнет (или ослабнет) разрушающий сознание эффект. Отечественную промышленность защитят пошлинами. Природные ресурсы вернут государству и прочее. В теории все просто. Но для демонстрации политической воли нужна команда.
Можно отдавать приказы, которые вызовут крупные последствия, только при условии, что за спиной приказывающего стоит монолитная команда единомышленников, готовая и способная противостоять вражеским противодействиям. Однако слепить эту команду «по-скорому» и на коммерческом принципе невозможно. Команда, которую строит сегодняшняя власть, создана на личных отношениях, что ограничивает ее величину. Для изменения ситуации нужна команда из тысяч и тысяч, тогда как команда на личных отношениях никогда не будет превышать нескольких человек. При увеличении предельно допустимого количества членов она начинает дробиться внутри себя на мелкие группы. Попытки решить проблему материальными стимулами приводят к росту коллектива, но это уже не команда. Это похоже на монастырь, куда пришли люди и заявили себя монахами, но не потому, что собрались Богу служить, а по каким-то иным причинам. Кому переночевать негде, кому поесть хочется, кому-то зарплату за «монашество» посулили. Кто-то видит, что украсть можно. Ну и так далее. В итоге получается что угодно, только не монастырь.
Понятно, что команда, собранная по такому признаку, не является той, на основании которой можно демонстрировать политическую волю. Наемные партийцы всегда будут озвучивать одни цели, а стремиться к другим.
Чтобы не питать иллюзий относительно правительства, давайте рассмотрим ситуацию, царящую в коридорах власти. При каких условиях возможен приказ и долгосрочное направление? Во-первых, только на осмысление ситуации нужно время. Во-вторых, нужно определить генеральное направление, вытекающее из ситуации. В-третьих, отдавать генеральный приказ целесообразно только тогда, когда есть уверенность, что на его выполнение сможешь дать столько времени, сколько требует решение задачи. Здесь даже ресурсы вторичны. Что толку ставить задачу, на решение которой требуется десять лет, если невозможно гарантировать наличие этих десяти лет.
Возвращаясь к нашей ситуации, скажем, что решение некоторых проблем России требует не одного десятилетия. Откуда же им взяться, если власть ограничена четырьмя годами? Первый год правитель осматривается. Второй год осмысливает ситуацию, и, если охватывает ее целиком, понимает, что нужно делать и сколько времени требуется для этого. Затем вспоминает, что власти осталось два года, и ясно видит, что реально за этот срок ничего серьезного сделать невозможно. Третий год временный хозяин пытается как-то управлять государством, что, в общем, выражается в реакции на сиюминутные проблемы, то есть занимается политической и экономической текучкой, которая ничего не решает. Правитель прекрасно начинает это понимать, и на четвертый год все внимание переключает на подготовку к выборам. Если выигрывает, на пятый год он пытается запустить процессы, реализация которых укладывается в отведенное время. Заниматься более фундаментальными проблемами не имеет смысла, они выходят за временные рамки. Поэтому шестой и седьмой год уходят на приспособление к ситуации. Фундаментальные процессы, на которые нет возможности повлиять, множатся, двигаясь своим порочным путем.
Временный правитель окончательно понимает, что ничего изменить нельзя. Если, на беду, этот правитель считает демократию оптимальной моделью, однажды он приходит к мысли, что бардак в стране есть нормальное положение вещей, обусловленное объективным законом. Так живут все страны, значит, и мы тоже будем приспосабливаться. Далее следует вывод, что идти против закона бесполезно, можно расслабиться. Вооружившись таким самооправданием, правитель отворачивается от объективной действительности, становится циничным и готовится к достойному уходу от власти. Как готовится – отдельный разговор. Вариантов много, но все они не имеют ничего общего с заботой о стране. Потом приходит следующий правитель на четыре года. Очень скоро он сознает, что ограничение по сроку правления создает ограничение по масштабу действия. И далее гарантированно проходит тот же круг, что и его предшественник.
Вот почему Россия катится в пропасть, а правительство ничего, кроме сиюминутного приспособления, не делает. Такой характер действий объясняется не тем, что правительство не хочет действовать иначе, а тем, что это в принципе исключается самой системой. Большие задачи требуют большого времени. Гарантированные четыре года правления на фоне этих задач выглядят насмешкой над здравым смыслом. Большевики смогли показать фантастический рост потому, что исходили в решении задач не из срока правления, а из генеральной целесообразности. Разрушенный гражданской войной и разрухой нищий СССР догнал и перегнал сытый и благополучный Запад благодаря тому, что находился под постоянной властью команды, объединенной общей идеей. Потому что большевики планировали как хозяева, а не как временщики.
Преимущество хозяина над временщиком подтвердилось еще раз, после Великой Отечественной войны. СССР не только быстро догнал сытую, нажившуюся на военных поставках Америку, он еще и по всему миру построил свыше шести тысяч предприятий. Это сделала страна, недавно вышедшая победителем из самой страшной бойни. Изможденная и обескровленная, она оказалась способной на такие чудеса только потому, что план действий определялся целесообразностью, а не подгонялся под срок власти. Сейчас, когда никакого постоянства нет, когда власть как проходной двор, страна неизбежно разбазаривается. Был хозяин – была страна. Когда хозяина не стало, набежала куча самозваных «племянников», которые всеми правдами и неправдами стараются урвать как можно больше из доставшегося наследства. И остановить этот процесс нельзя никакими способами, пока снова не появится крепкий хозяин. Из пустого места хозяин появиться не может. Требуются условия.
Мы решим все фундаментальные задачи, начиная от восстановления промышленности и заканчивая возрождением веры в Бога, когда в России власть не будет ограничена никакими сроками. До тех пор пока в стране не будет хозяина, никакие серьезные начинания дальше фиксирования благих намерений на бумаге и разворовывания (освоения) выделенных на это средств не пойдут.
Сегодня Рынок создал такие условия, что команды образовывают не люди, а кресла. Люди выпадают из обоймы, если выпадают из кресла. На освободившееся кресло садится новый человек, которого в любой момент можно заменить. В итоге ситуацию направляет не команда людей, а команда «кресел», к которым люди лишь прилагаются. Человек, попавший в «кресло», понимает свою задачу как удержание в этом предмете властной «мебели». Нужно это ему не для того, чтобы заботиться об обществе, а для того, чтобы решать свои проблемы. И не потому, что он такой-сякой плохой бюрократ, а потому что человеческая природа такова. Больших людей в принципе мало, а у маленьких маленькие цели. Величина цели определяет логику действий. Если человек мыслит в категориях «песочницы», он и ресурс свой направляет к своим целям: машина, дача, любовница и т. д. Как говорилось выше, не может маленький мальчик заботиться о доме, в котором живет. Ему игрушка дороже дома. Над этим можно сколько угодно смеяться, но это реальность. Людей сдувает с рабочих мест, как только закончился рабочий день. Не могут люди заботиться о том, что находится за рамками их сознания. Они стремятся туда, где их ждет понятная им жизнь – на дачу, на футбол, в семью и прочее. Это надо понимать, как мы понимаем малышей, самозабвенно лепящих свои куличи. В школу ходить или что-то по дому делать они могут только через принуждение со стороны родителей. Если принуждения нет, каждый, у кого есть дети, знает, что из этого получается.
Исходя из сказанного, надо признать очевидное. Стране нужна политическая воля. Для этого необходима мощная команда. Такая команда может образоваться только вокруг идеи. Не вокруг денег и личных отношений, – это все приложения, – а только вокруг идеи. Пока нет идеи, сила, достаточная для спасения России, не может образоваться в принципе.
Когда люди предлагают что-то сломать, закономерно спросить, а что они предлагают взамен? Призыв сначала сломать, «а потом что-нибудь придумаем», не вызывают доверия. Без общего понимания, что будет вместо демократии, невозможно конструктивно действовать. Но здесь подвох. Можно всю энергию пустить «в гудок». Споры о том, что будет вместо демократии, могут длиться веками, тогда как с угрозами демократии нужно бороться уже сейчас.
Теория не пересекается с практикой. Пока не выработано общее мнение о том, что будет вместо демократии, предлагаем ориентироваться на наше видение проблемы, о котором мы подробно расскажем в самом ближайшем времени во второй книге. Подчеркиваем: это не руководство к действию это наше видение. Предлагаем мы его не потому, что именно оно нам нравится, а потому, что ничего другого не находим. Ищем и не находим. Если кто видит лучший вариант, мы готовы переключить свои ресурсы на реализацию лучшей модели.
Скажем и о нашем понимании уровня ответственности. Мы ставим себя на место родителей, у которых заболел ребенок. Мы очень хотим ему помочь, и потому лучшим проектом будем считать не тот, что свой, а тот, что поможет нашему горю.
Глава 9
Сущность и виды государства
Всякое государство есть живой организм. Согласно определению геополитики, государство есть организм, укорененный в почве. Следовательно, это по-настоящему живой организм, небиологический вид жизни. Как у всякого организма, у него есть что-то вроде инстинкта самосохранения. Различия между государственными организмами заключаются в принципе формирования власти. Остальное – последствия. Напомним, идея государства, она же политическая идея, есть принцип формирования власти.
Демократические теории объявляют источником власти народ. Власть выбирается прямым голосованием, тайным, через представителей или еще каким-либо способом. Участие народа в выборах власти есть главный признак демократии. Всякий, кто объявляет выборный принцип базовым, является демократом. Коммунисты, фашисты, либералы, республиканцы и прочие по своей глубинной внутренней сути составляют одно семейство – демократическое.
Так как демократию мы уже изучили и нашли неприемлемой, остается рассмотреть другие, недемократические варианты. В рамках каждого имеется множество подвидов, но генеральное направление неизменно – власть не должна выбираться.
Все недемократические политические идеи принято считать авторитарными. Есть два вида единоначалия, – базирующееся на силе и основанное на авторитете. В одном случае население признает власть под нажимом аппарата насилия. В другом случае за властью признается авторитет, достаточный для того, чтобы эту власть не оспаривать. Нам нужно понять, какая из авторитарных моделей лучше. При рассмотрении этих вариантов попробуем избавиться от негативных образов, рождаемых словами «авторитаризм» и «диктатура». Будем иметь в виду, что это искусственно сформированный эффект. Его цель – на уровне эмоций формировать отрицание политического единоначалия.
Глава 10
Признак оптимальной государственной модели
Чтобы понять, как бороться с лужей на полу, нужно посмотреть на потолок. Только после этого будет понятна связь дырки в потолке и лужи на полу. Но если «голова» общества все время смотрит вниз, шанса понять причину разложения среди членов демократического общества нет. Находясь в системе, нельзя исправить систему. Для этого нужна отдельная система, но это тема для будущих разговоров. Пока сосредоточимся на рассмотрении недемократических вариантов.
Прежде чем проанализировать варианты авторитаризма, зададимся вопросом: какая конструкция вообще оптимальна для человеческого общества? Это порождает еще один вопрос: что считать оптимальной конструкцией? Критерий определяется естественным стремлением государственного организма. Не благими пожеланиями и не эмоциями правителя, а стремлением, вытекающим из природы той или иной государственной системы. Природа правителей в данном случае вторична. Они могут меняться, система останется неизменной. Это значит, по теории вероятности плохие и хорошие правители составят усредненную величину. Конечный же итог будет зависеть от направленности самой системы, которую определяет ее природа.
Мы ставим перед собой задачу найти такую систему, которая в силу своей природы стремится сделать общество здоровым. То есть налицо должна быть заинтересованность системы в формировании у людей человеческих качеств. Хорошая система та, что жизненно заинтересована в этом. Само существование государства должно зависеть от успеха в подобном деле. Если система справляется со своей задачей, то есть формирует у людей человеческие качества, значит, она живет и процветает. Если не справляется, – значит, умирает. Это как инстинкт самосохранения.
Нам нужно найти такую систему, которая ради своего существования будет стремиться формировать здорового в моральном и физическом плане человека. Экономика, наука, искусство, религия и прочие ресурсы будут поставлены на службу реализовывать базовое условие, создавать человека. В противном случае, если власть не сможет поставить свой ресурс на достижение главной цели – формирование человека с большой буквы, – ресурс будет работать на разрушение общества. Первая задача – создание человека. Остальное, развитие той же науки или экономики, будет следствием. Невыполнение первого условия в таком обществе создает обратное следствие, при котором развитие науки и экономики оборачивается против общества и разрушает его.
Поясним на примере демократии. Ее античеловечность в том, что жизнь и развитие этой системы зависят от уничтожения в человеке человеческих качеств. Внушая человеку, что он эгоист, животное и волк по отношению к другим людям, демократия угнетает человеческую природу. Чем меньше в людях принципов, больше пороков и поклонения богатству, тем больше развивается демократия. Чем больше принципов, меньше пороков и поклонения богатству, тем меньше демократии. Если совесть и честь займут в иерархии ценностей высшее место (выше денег), демократия развалится как карточный домик. Вы спрашиваете: почему? Потому что если люди будут считать главным ориентиром совесть, это отразится на их потребительской активности и в конечном счете на экономике. Поскольку демократическая модель по определению является секулярной и даже атеистической, в ее основе заложена голая экономика, от которой в первую очередь зависит прочность системы. Причем не просто от экономики, понимаемой как средство обеспечения жизнедеятельности общества, а экономики как способа постоянного извлечения прибыли. Иными словами, непрерывно растущей экономики. Фундамент демократии есть особый вид экономики, способный существовать только при условии постоянно растущего темпа потребления.
Стремление системы возникает из природы системы. Важно понять – система опускает человеческую природу не потому, что так захотел какой-то правитель, а потому что через это укрепляет самое себя. Чем меньше в людях принципов, больше пороков и поклонения богатству, тем крепче демократия. Чем больше принципов, меньше пороков и поклонения богатству, тем слабее демократия.
Неслучайно самым точным, но по понятным причинам негласным базовым показателем развития демократии, является распространение педерастии, о чем говорилось выше. Чем больше педерастов, тем больше демократии. Это закономерно, потому что когда любое явление, в том числе и педерастия, получает право себя пропагандировать, количество сторонников растет.
Возникает рекламный эффект, который работает всегда и везде. Разница только в том, что не везде и не всем разрешают его использовать. Традиционная власть лишает порок права рекламироваться. Светская власть разрешает пороку рекламироваться. Разрешение или запрещение тех или иных вариантов всегда есть следствие природы государства.
Демократия может существовать при условии непрерывного роста экономики, причем этот рост должен постоянно ускоряться. Если рост хотя бы замедлится, демократическая система развалится. В этом плане она похожа на финансовую пирамиду. Чтобы такого не случилось, система должна обеспечивать постоянно растущий темп потребления.
Главным препятствием в этом направлении являются базовые человеческие качества. Обеспечить постоянный рост экономики может только идеальный потребитель, покупающий все, что ему предлагается. Но чтобы быть таким идеальным потребителем, человек не должен иметь человеческих ориентиров. Его ориентирами не должны быть такие понятия как честь, долг, совесть. Только это позволит свести все его стремления к бесконечному увеличению потребления. В итоге демократия в своем стремлении сохранить себя вынуждена уничтожать человека.
Экономика бывает двух видов. В одном случае она является способом обеспечения материальных нужд общества, в другом – способом получения прибыли за счет общества. Иначе говоря, в последнем случае экономика превращается в цель, перестраивая общество под себя. В первом же – в средство, обслуживающее общество.