— Не лучше ли отправиться прямо сейчас, задолго до рассвета? — предложил я. — Вы говорите, что ворота хорошо скрыты, но шпионы магов могут о них знать. У нас будет больше шансов, находись мы под покровом темноты.
Алиса улыбнулась в знак одобрения, но Ведьмак выглядел так, словно хотел отвергнуть мою идею; затем он почесал бороду и сказал:
— Парень вполне может оказаться прав, — обратился он к Шею, — Это не будет проблемой?
— Нет. Мы можем отправить вас в течение часа.
Мы собрали свои вещи и были готовы к отправлению. Мага вывели из камеры и связали руки за спиной, оставив сзади веревку, чтобы его можно было вести за собой. Ему так же завязали глаза и заткнули рот кляпом, чтобы он ничего не видел и не смог воспользоваться заклинанием или позвать на помощь, ноги оставили свободными. Когда все было готово, мы попрощались с Шеем и пожелали ему удачи в предстоящем бою.
Мы направились к южным воротам в сопровождении четырех солдат, предназначенных для нашей охраны; солдаты поднялись по каменным ступеням, прислушались к звукам за стеной. Когда они убедились что все было тихо, то дали сигнал командиру отряда стоявшему рядом с нами, что все хорошо. Отряд был здесь на случай нападения вражеских сил через эти ворота.
Командир отпёр железные ворота большим ключом. Он открыл ворота во внутрь и мы увидели перед собой стену из почвы и камней. Двое мужчин с лопатами вышли вперед и проделали нам проход. В лицо внезапно повеял прохладный воздух.
Пока они делали проход, Ведьмак посмотрел на каждого из нас по очереди и заговорил, хотя его голос больше напоминал шепот.
— Если что–то пойдет не так, и нам придется разделиться, встретимся возле реки.
Было очень темно. Так как мы не могли использовать ни факелы, ни фонари, нам пришлось держаться как можно ближе друг к другу. В шагах пяти от ворот был земляной холм, который скрывал нас от вражеских глаз, но был шанс, что они поджидают нас за ним. Что делать, если маги обнаружили существование этого секретного хода? Могучие ведьмы из Пендла, возможно, смогли бы его унюхать.
Это был опасный момент и четверо солдат вышли вперед и начали подниматься по крутому склону, скрываясь за кустами на вершине холма. Мы прислушались, но все было тихо. Наша дорога к спасению была безопасной. Ведьмак подтолкнул пленника вперед, а я с Алисой последовали за ним. Мы опустились на колени в траву, прислушиваясь к звуку закрывающихся ворот позади нас.
Теперь мы только в своих руках; в случае нападения мы не можем рассчитывать на помощь солдат из крепости. Мы поднялись по склону, и присели рядом с нашим конвоем. Горящие костры были видны на юге, западе и востоке. Враг полностью окружил нас, но между некоторыми кострами было расстояние, иногда даже очень большое. Наверное, некоторые стоят на карауле, но большинство, мы надеялись, что уже спали.
Мы начали медленно спускаться вниз по склону, держась как можно ниже к земле, один за другим. Первыми спускались три солдата, за ними Ведьмак с четвертым солдатом, держа пленника, между собой. Алиса со мной замыкала шествие.
Каждый несколько минут мы останавливались и лежали неподвижно, уткнувшись лицом в сырую землю. Через пятнадцать минут мы были почти возле кольца из костров, окруживших нашу крепость. Мы были посередине между двух костров, находящихся шагах в пятидесяти друг от друга. Я уже мог рассмотреть часового стоящего впереди, перед палаткой сделанной из шкур животных. Возле неё так же были люди, — которым не хватило места в палатке — они спали ближе к теплому огню костра.
Это была та часть нашего пути, которая несла для нас самую большую опасность. Если мы выдадим себя, то все эти люди доберутся до нас за считанные секунды. Мы снова выдвинулись вперед, желая оставить позади огни костров, и пойти навстречу тьме, позволяя ей поглотить нас и скрыть от глаз врагов.
Потом мы снова лежали лицом вниз, отдыхая в темноте. Но когда мы снова начали ползти, один из наших солдат не смог сдержать кашель. Мы застыли на месте. Я посмотрел слева от себя и увидел, что часовой стоявший у палатки направился в нашу сторону. Я затаил дыхание. Он остановился, но продолжал пристально смотреть в нашу сторону. Я слышал как солдат рядом со мной борется с удушьем и плюется слюной. Он пытался подавить свой кашель. Если у него не получиться — наши жизни будут в опасности.
Он проиграл битву и громко кашлянул. Часовой что–то крикнул и, выхватив меч, бросился в нашу сторону. Были слышны и крики других солдат, которые присоединились к нему. Мы вскочили на ноги и побежали прочь. Нашей единственной надеждой было потеряться в темноте, чтобы враг не смог нас увидеть.
Наши сопровождающие убегали, спасая свои жизни, потому мы тоже бросились за ними. На долю секунды Алиса бежала впереди меня, но в следующий момент я поравнялся с Ведьмаком, который боролся с Кормаком, пленным магом. Я схватил за другое плечо мага, и мы вместе с хозяином потащили его вперед. Но все это было безнадежно. Когда я оглянулся назад, то увидел свет от факелов и услышал топот ног. Они быстро нас поймают. Передвигаться стало труднее и труднее. Поверхность стала бугристой и я слышал как ноги шлепают но воде. Мы входили в болото.
Нет сомнения, что здесь мы будем в безопасности, но мы слишком рассредоточились, наши сопровождающие оказались намного впереди нас и я боялся что мы окажемся в местах где болото сможет поглотить нас. Угроза наступала по пятам, мы с Ведьмаком действовали одновременно и инстинктивно, отпустив пленника, толкнули его на колени, и развернулись лицом в врагу, с посохами приготовленными к бою.
Я задался вопросом, где сейчас Алиса: она была безоружна и не могла встать и сражаться, но так же не могла отходить далеко от меня из–за банки с кровью. Но мне нужно было сосредоточиться на непосредственной угрозе. Бородатый маг размахивая мечом в правой руке, и при этом держа факел в левой руке бежал прямо на меня целясь ударить меня в голову, его рот был широко открыт, обнажив его зубы; он был похож на дикого зверя.
Не взирая на меч, я ткнул своим посохом ему в лоб. Удар оказался довольно сильным и точным. Он упал, выронив меч из руки. Но здесь были еще вооруженные люди, и они окружили нас. Несколько мгновений я стоял спиной к спине со своим учителем. Практически одновременно мы нажали кнопки на наших посохах и воспользовались нашими выдвигающимися клинками. Убить, или быть убитым. Мы начали отчаянно сражаться, кружась и прокалывая лезвием клинка то, что попадалось на пути, но под давлением атаки, нам пришлось разделиться.
Находиться под угрозой удара со всех сторон без шансов, что кто–то прикроет твою спину, я начал уставать; атака была беспощадной. Я уже думал, что для меня все кончено, но потом мне представился шанс. Трое солдат атаковали меня, но только у одного из них был факел. В следующий момент я выбил факел из его рук, за ним последовало шипение угасающего в болоте огня, и наступила кромешная темнота.
Воспользовавшись замешательством я бросился, как я думал на юго–восток, к берегам реки Инни. Ведьмак сказал направляться туда, если нам придется разделиться. Что ж, все действительно пошло не так, и я все больше и больше беспокоился об Алисе. Если она будет слишком далеко от баночки с кровью, Дьявол придет за ней.
Наша попытка скрыться с заложником оказалась провальной. Мы были разделены и убегали, и маги конечно же спасли нашего пленного. Теперь они свободно смогут продолжить свою церемонию. Темные времена нависли над Альянсом.
Через некоторое время я остановился и прислушался нет ли за мной погони. Следов преследования не было, мои глаза уже привыкли к темноте и я видел крошечные точечки вдалеке — точечки которые были кострами в вражеском лагере. Дальше я начал двигаться с большей осторожностью, прощупывая посохом дорогу впереди, чтобы не провалиться в трясину. Не один раз он спас меня от смерти в ней. Тем ни менее я часто погружался по колени в вонючую воду, спотыкался на больших кочках болотной травы.
Вспоминая карту Шея, я понимал, что путь мне предстоял нелегкий и не очень короткий. Мне нужно было держаться к северу от гор, чтобы добраться до реки. Не смотря на мои рассеянные знания местности, я знал, что где–то на южной окраине холмов находится форд Штегь. Некоторые маги и их слуги все еще там, и мне нужно держаться любой ценой как можно дальше от этого места.
Я потерял счет времени, но исходя из того что небо постепенно становилось светлее, я понял что скоро рассвет. Я надеялся что это даст мне возможность ориентироваться возле гор и я найду реку быстрее, но не тут то было. В скором времени я оказался окутан густым туманом, а ведь все так хорошо начиналось. Ветра не было, и не считая хлюпанья сапог по воде и собственного дыхания, я ничего не слышал.
Позже, когда начало светлеть я увидел впереди домик, который смутно виднелся сквозь туман. Высокий худой человек с лопатой на плече вышел из его дверей.
Позже, когда начало светлеть я увидел впереди домик, который смутно виднелся сквозь туман. Высокий худой человек с лопатой на плече вышел из его дверей.
Он был одет в куртку с капюшоном, не отличавшуюся от моей, и под капюшоном не было видно даже его волос. Наверное он был торфяником, и направлялся на работу пораньше, чтобы побольше сделать за короткий световой зимний день. Он направился наперерез мне и одарил меня широкой улыбкой. И тогда я заметил какое у него бледное, узкое лицо. Оно не было похоже на лицо человека работавшего на свежем воздухе.
— Ты выглядишь так, словно потерялся, мальчик. Куда ты направляешься? — спросил он. Его голос был похож на кваканье старой лягушки. Кожа туго натянулась на скулах; вблизи он выглядел немного желтоватым, словно недавно болел. Глаза его были глубоко посажены, словно утонули в черепе, веки нависли складками над ними.
— Я ищу реку, — сказал я, — там я должен встретиться с друзьями.
— Ты отклонился от курса — тебе нужно в другую сторону. — сказал он указывая на более восточное направление. — Ты шел всю ночь?
Я кивнул.
— В таком случае сейчас ты, наверное, очень замерз и очень голоден. Госпожа Скарабек сделает тебе что–нибудь поесть, и ты сможешь согреться немного у огня. — Сказал он, указывая рукой в сторону дома. — Постучишь тихо, чтобы не разбудить ребенка и попросишь у неё что–то на завтрак. Скажешь ей, что Тонкий Шон прислал тебя.
У него был странный внешний вид, но я срочно нуждался в еде и крове. Я кивнул в знак благодарности и направился в сторону дома, легонько постучал в дверь, пытаясь сделать как можно меньше шума, насколько это возможно.
Я услышал шаги босых ног по полу, и через некоторое время дверь приоткрылась. Внутри было темно, но я рассмотрел одну пару глаз, которые смотрели на меня не мигая.
— Меня прислал Тонкий Шон, — сказал я тихим голосом, чтобы не разбудить ребенка. — Он сказал, что вы можете дать мне что–нибудь на завтрак, пожалуйста. Если конечно, это вас не затруднит.
Никакого ответа не последовало, но потом дверь бесшумно открылась, и я увидел женщину, укутанную в зеленый шерстяной платок. Наверное, это и была Госпожа Скарабек. Она выглядела грустной, и так же как и Шона, у неё была бледная кожа и покрасневшие глаза, и я предположил что она или плакала в последнее время или не спала всю ночь. Вероятно, ребенок, не давал ей уснуть.
— Входи, — сказала она нежным голосом. А я думал что голос у неё будет таким же лягушачьим кваканьем как и у Шона. — Но оставь свой посох снаружи. Мы не нуждаемся здесь в работе Ведьмака.
Не задумываясь и не задавая вопросов, я опер свой посох о стену возле двери и вошел в дом. Он был маленьким и уютным, в камине плясал огонь. Два стула перед очагом, и маленькая колыбель возле стены стояла на подставке; перед тем как пойти на кухню Госпожа Скарабек покачала её, чтобы ребенок крепко спал и видел счастливые сны.
Через несколько минут она вернулась и подала мне маленькую миску.
— Здесь все что есть — немного каши. Мы бедные люди. Трудные времена и мне нужно думать о потребностях своей семьи.
Я поблагодарил её и набросился на овсяную кашу, поглощая её с помощью своих пальцев. Она была холодной и немного слизистой, но после того что она мне сказала, я был не вправе быть недовольным по этому поводу. Она не была такой уж и плохой — просто была немного странной, с пряным привкусом. От неё у меня пересохло во рту.
— Спасибо, — сказал я, когда доел кашу до последней крупинки. — Могу я попросить у вас стакан воды?
— Тебе не нужна вода, — сказала госпожа Скарабек, она выглядела загадочно. — Почему бы тебе не прилечь возле огня и не дать своим молодым костям отдохнуть до темноты?
Пол был холодным несмотря на то что огонь был рядом, но я вдруг почувствовал себя усталым, и то что она предложила показалось мне вполне разумным. Я разлегся возле очага.
— Закрой глаза, — скомандовала она. — Это будет мудрое решение. Нам всем станет лучше, как только стемнеет.
Я помню, что её слова показались мне странными и запутался. Что она имела в виду? Как темнота принесет нам силы, и почему «нам всем будет лучше»? Кроме того, солнце взойдет лишь через полчаса, или около того. До темноты оставалось девять часов. Она ожидает, что я буду лежать здесь все это время? И не буду ничего делать? Я должен был с кем–то встретиться. Но я не мог вспомнить с кем и где.
Глава 9
Я открыл глаза; в доме было темно, и я лежал на холодном твердом полу. Огонь потух, но на каминной полке горела одна единственная свеча.
Я чувствовал себя усталым, и все что чего мне хотелось это снова провалиться в глубокий сон. Я почти это сделал, но потом заметил то, что заставило меня ахнуть от беспокойства. Колыбель ребенка лежала перевернутой на полу.
Младенец наполовину выпал из колыбельной, по–прежнему завернутый в шерстяное одеяло. Я пытался позвать его мать, но когда открыл рот, все что из него вырвалось — нечто похожее на слабый хрип. Я понял, что мое дыхание участилось; мое сердце в груди билось с необычно бешеным ритмом, я стал волноваться, что оно может остановиться в любую минуту. Я был не в состоянии пошевелить конечностями.
Может я серьезно заболел? Я задумался об этом. Может это какой–то вид лихорадки, которую можно подхватить на болотах?
Мне показалось, что я увидел, как ребенок движется. Он начал дергаться, затем ритмично подниматься и опускаться, и я решил, что ребенок все еще дышит и благополучно пережил падение. Я снова попытался позвать его маму, но снова ничего не вышло, я выдавил только слабый крик; усилия заставили биться мое сердце быстрее, я начал дрожать всем телом, в страхе решив, что я умираю.
Я вдруг понял, что шерстяное одеяло теперь движется по–другому. Казалось, оно медленно ползет ко мне. Сколько лет этому ребенку? Неужели он достаточно взрослый, чтобы ползать? Он был полностью укрыт одеялом, и я не мог видеть его, но он двигался точно на меня. Может, услышал мое дыхание? Ищет утешения. Почему госпожа Скарабек не пришла проверить в порядке ли он?
Следующее что я услышал — странный звук. Он доносился от ребенка. Не смотря на полнейшую тишину в комнате, я не слышал его дыхания — только своего рода ритмические щелчки. Было похоже на скрежет зубов. Меня охватил страх. У маленьких младенцев еще нет зубов!
Нет, наверное, это что–то другое. Пока я размышлял над этим, по моей спине пробежал холодок, предупреждая меня о том, что что–то принадлежащее тьме было очень близко. Я отчаянно пытался пошевелиться, но мои конечности всё еще меня не слушались. Я лежал абсолютно беспомощен, и все что мне оставалось, это наблюдать.
Когда ребенок дополз до меня, он остановился, и я услышал глубокий вздох, потом одеяло начало содрогаться под ритм дыхания, наверное, ему потребовалось много сил чтобы добраться до меня, и теперь необходимо их восстановить чтобы продолжить движение.
Он достиг моей ноги и остановился на несколько мгновений. Я снова услышал звук похожий на глубокий вдох, но на этот раз я определил этот звук; мое первое предположение было ошибочным. Он нюхал — словно ведьма, пытаясь узнать, обо мне больше. Затем оставив в покое мой ботинок, он пополз дальше, остановившись возле моей груди. Снова громко принюхался.
Я вздрогнул, когда он медленно забрался мне на грудь. Я почувствовал четыре маленьких конечности на себе. Даже сквозь одежду я чувствовал, что они были холодными, как глыбы льда. В конечном счете, он добрался до моего лица и я начал паниковать: мое сердце дико стучало в груди. Что это такое? Что за ужасное существо скрыто под шерстяным одеялом?
Я хотел откатиться в сторону, но не нашел в себе силы. Все что я смог сделать, это немного поднять голову. Я не мог столкнуть его руками — они беспомощно лежали вдоль тела, а ручейки пота стекали по моему лицу. Я был не в состоянии защитить себя.
Он достиг моего горла и немного поднялся на своих крошечных ручках, чтобы заглянуть в мое лицо, в результате чего одеяло спало назад, и я тоже увидел его лицо.
Я ожидал увидеть монстра, и мои страхи были не напрасны — но совсем не такие, как я ожидал.
Его голова была не больше чем у ребенка двух–трех месяцев, но лицо выглядело так, словно он был стариком; оно было наполнено какой–то чрезвычайной потребностью и недоброжелательностью. Он был похож на Тонкого Шона, на торфяника, который направил меня сюда подкрепиться. И вдруг я понял, что как каша стала пищей для меня, я должен стать пищей для этого странного существа. Наверное, в каше было какое–то снотворное, которое сделало меня слабым и беззащитным. Рот существа широко открылся, и я увидел его белые игольчатые зубы, которые были нацелены на мое горло.