– У тя курить есть? – поднял на Антона слезящиеся глаза мученика бывший уголовник.
– Не курю, брат, – как можно уважительнее ответил Антон. – Извини.
– Ну, и чудила ты на букву «м», – прошлепал уголовник мокрыми губами, и Антон понял, что его сосед по лавке в стельку пьян. – Ты сам можешь хоть… хоть че, а сокамерников уважить должен. Все «сидельцы» друг другу братья, понял?
– Так отобрали, – решил сменить позицию Антон. – Контролеры отобрали, говорят, не положено.
– Во-о! – поднял уголовник палец вверх. – Они нас гноят, житья не дают. Ты по какой чалишься, братан?
Было понятно, что этот расписанный тип решил, что он в колонии, может, даже в штрафном изоляторе. Поддержать тему было бы неплохо, поскольку мужик явно местный, а подвоха в вопросах не поймет. Он вообще мало чего понимал.
– Назовись, братан, – процедил Антон, изображая крайнюю степень опьянения.
– Я-я? – удивился уголовник. – Меня тут каждая сука знает, у меня в шестерках вся местная шушера ходила. – Вальтера кто не знает! Ты не знаешь Вальтера?
– Да ты че! – восхитился Антон, понимая, что важна не логика развития разговора, а отдельные узловые моменты. – Да что б кто Вальтера не знал, да что б я Вальтера не знал! Антоха Белый, знаешь, как Вальтера уважает.
– Ты Антоха Белый? – попытался сфокусироваться на Антоне Вальтер. – Как? Тебя же с этапом на Урал отправили?
– Нормально, – заверил Антон, не зная, как лучше ответить на этот вопрос. – А ты Лузу давно не видел? Где Луза сейчас?
– Луза-а! – расплылся в блаженной улыбке уголовник, словно вспомнил самые блаженные минуты своей бурной жизни. – Кувалда, б… – Луза. С Манулом связался, со мной дружить не хочет, а как мы с ним погуляли!
– А че у него за дела с Манулом? – рискнул спросить Антон. – Разве Манул в городе?
– Ты про Манула, тщ-щ! – поднес к губам палец Вальтер. – Это дело… Того…
Но мысли в голове, пропитанной алкоголем, удержаться на одной теме не могли, и он заговорил уже о другом: – Это Манул ему такое погоняло придумал. Шутник он большой! Голова большая, гладкая, как шар… Он его ставил на сукно, чтобы лузу закрывал, и кием… Шары кололись, а Лузе хоть бы х… Он потом хвалился и кирпичи об голову колол.
– Копаев! – резко приказал голос у решетки. – Поднимайся.
Помощник дежурного отпирал решетку, а за его спиной маячил еще один в гражданке. Наверное, оперативник. Что-то все стало часто повторяться. Опять в камере, опять опер поведет на допрос. Что у них еще осталось для него? В отделе ГИБДД подержать в камере, в местном ФСБ? А ведь Луза и загадочный Манул прикрываются кем-то из водной полиции. Не самое ли главное это доказательство, что их делишки связаны как раз с водой? С икрой. Надо запросить Быкова об этом Мануле.
Проходя через дежурную часть, Антон успел взглянуть на настенные часы. В камере он просидел сорок минут. В водной полиции работают оперативнее, чем в территориальном РУВД. Там его продержали больше двух часов, прежде чем собрали хоть какую-то информацию и сподобились побеседовать. А здесь что собрали?
Он ожидал, что его опять поведут к начальству в кабинет, но оперативник остановился в коридоре возле двери с номерком, но без указания фамилий, отпер ее и велел Антону заходить. Как выяснилось, ошибался Антон не очень сильно. После нескольких вопросов, связанных с его биографией и целью приезда в Белуши, в кабинет деловито вошел подполковник Сачков.
– Ну, так что? – неприятным голосом спросил он оперативника, заполнявшего бланк.
Тот молча вытащил из стола папку Антона, которая должна была сейчас находиться в его гостиничном номере на кровати. Сачков присел на угол стола, распахнул папку. И стал читать содержимое документов. Антон мысленно благодарил технарей в Управлении Быкова за то, что они так любят свою работу и так ее хорошо делают.
– Так, коммерсант, – не поднимая глаз от бумаг, резко проговорил Сачков, – ты куда лезешь?
– Я вообще-то сок пил в тенечке, а потом подошли двое…
– Придуриваться будешь? – наконец посмотрел на Антона бледно-серыми глазами подполковник, и взгляд этот был недобрый.
– Слушайте, товарищ подполковник, мы ведь с вами встречались в ресторане, – начал было Антон намекать на свои деловые связи в городе.
– Заткнулся! – рявкнул Сачков. – Мы тебя проверим, и, не дай бог, если что-то из твоих «сказок» не подтвердится, чего-нибудь там про ресторанный бизнес и поставки рыбопродуктов. Но даже если и подтвердится, то сроку тебе два часа, с момента как выйдешь отсюда. Через два часа чтобы духу твоего в городе не было. Понял?
– Интересно, – улыбнулся Антон, – а с полковником Бурениным мы расстались в более теплой атмосфере. Когда я отсюда выйду…
– Я сказал – если выйдешь! – напомнил Сачков.
– Скажите, Сергей Сергеевич, – с самым невинным видом спросил Антон, – а вы знаете, что вас в городе за глаза зовут СС? Это из-за сочетания фамилии, имени и отчества? Или другие причины есть?
Он почему-то подумал, что подполковник его обязательно ударит, но Сачков только шевельнул губами, но никакой другой реакции не последовало. Сачков еще с минуту рылся в документах из папки Антона, потом бросил ее на стол и встал.
– Закончишь, – обратился он к оперу, – спусти его вниз, а сам ко мне. Я решу, что с этим клоуном делать.
– Я бы еще погостил в вашем цирке, – хмыкнул Антон.
– Погостишь еще, – буркнул Сачков и вышел.
Оперативник некоторое время смотрел на задержанного удивленно, а потом энергично покрутил пальцем у виска:
– Ты че, больной? Ты с кем шутить собрался? С Сачковым? Додумался про СС спрашивать! Да его половина города боится.
– А вторая половина что делает? – ехидно спросил Антон, разглядывая оперативника. – Не боится Сачкова, равнодушна к Сачкову, вообще не знает о существовании Сачкова? Я смотрю, у вас тут прямо четвертое управление РСХА. Ты сам-то на какую роль претендуешь? На роль Айсмана или Холтофа? Второе не советую, если фильм помнишь. Ему голову бутылкой проломили.
– Ты в самом деле кончай придуриваться, – хмуро заговорил оперативник, не поднимая на Антона глаз и продолжая заполнять бланк. – Ты че, не понял, что лезешь в дела контрабанды, что это подозрительно? Иди вон в хозяйство Мамаева и покупай там икру. Если Сачков прикажет тебя подтянуть по какому-нибудь делу о контрабанде или незаконному лову, я ведь карьеру ломать не буду. Предупреждаю сразу.
– Это я понял, – доброжелательно ответил Антон. – Это сразу видно. Чего ее ломать-то? Это ты правильно рассудил. Люди приезжают и уезжают, а тебе тут жить, очередное звание получать. Давай, парень, все правильно делаешь.
Опер поднял глаза на Антона. Теперь в них была злость, только непонятно чем вызванная. То ли тем, что приходится этому парню переступать через остатки собственной порядочности ради благополучия, то ли тем, что несет непонятную чушь этот задержанный. И вообще ведет себя неправильно, не так, как должен вести себя человек, который боится полицию, верит, что она его запросто в порошок сотрет, подставит как пацана, прилепит любое обвинение, да еще и под суд подведет. Она ведь только называться стала полицией, а, по сути, как была милицией, так ею и осталась.
Антон примирительно улыбнулся и показал рукой, как он застегивает рот на замок-«молнию», мол, все, молчу как рыба об асфальт!
Что там про него еще узнавали, какие наводили справки, Антон не знал. Еще час просидел в «обезьяннике», правда, там уже никого не было из прежних «сидельцев» и продолжить разговор с Вальтером ему не удалось. Он ходил по камере, меряя ее шагами, и размышлял, подходит ли подполковник Сачков на роль преступника. То, что спившийся уголовник Вальтер рассказал про какого-то Манула, еще ничего не значит и ценности может никакой не иметь, так, фантазия пропитого мозга.
Но независимо от того, существовал на самом деле Манул или не существовал, а Сачков этим подпольным бизнесом вряд ли рулит. Не стал бы он так вот забегать в кабинет к своему подчиненному и угрожать подозрительному задержанному. Пауки, которые ткут паутину, сидят в самом ее центре. Сачков годился только на роль помощника по безопасности. Он мог создавать безопасную среду для добычи и переправки икры в другие регионы. Мог решать вопросы с конкурентами и теми, кто утаивает долю от добытой икры. Все остальное не по его интеллекту и способностям. Хитрости в Сачкове маловато, слишком он любит людей ломать, а может, и кости тоже. Прямой он, как дубовое весло. И такой же твердый.
Выпроваживал из дежурной части Антона все тот же оперативник. И все с теми же напутствиями. Или прекрати соваться к людям с предложениями контрабандного содержания, или вали из города. Антон честно пообещал подумать над предложением, и самым серьезным образом. Тут он душой нисколько не покривил. Думать ему придется теперь очень много, потому что влез он в дерьмо по самые уши.
Прижимая локтем к боку свою папку, Антон отправился в гостиницу. Очень хотелось постоять под прохладным душем, да до тех пор, пока кожа не покроется пупырышками. А потом, хочешь или не хочешь, а придется отправить по электронке рапорт Быкову о проделанной за последние полтора суток работы. Ответ Антон представлял себе очень хорошо. Без мата, конечно, но смысл будет близкий. Не любил полковник Быков авантюр в оперативной работе. И терпеть не мог хоронить своих сотрудников.
Прижимая локтем к боку свою папку, Антон отправился в гостиницу. Очень хотелось постоять под прохладным душем, да до тех пор, пока кожа не покроется пупырышками. А потом, хочешь или не хочешь, а придется отправить по электронке рапорт Быкову о проделанной за последние полтора суток работы. Ответ Антон представлял себе очень хорошо. Без мата, конечно, но смысл будет близкий. Не любил полковник Быков авантюр в оперативной работе. И терпеть не мог хоронить своих сотрудников.
Но Антон чувствовал собственную правоту и намеревался доказать ее в письменном виде. А потом… потом надо продумать свой следующий шаг. Каким он будет, Антон знал, надо было продумать кое-какие нюансы с учетом результатов сегодняшней вечерней встречи, если она, конечно, состоится.
Она не состоялась. Антон целый час просидел на той лавке, которую сам назвал уголовникам. В поле зрения не появилось ни одного человека, который бы подходил на роль переговорщика. Возможно, за ним наблюдали, но подойти и вступить в контакт никто не захотел. Он поднялся с лавки и, двигаясь в сторону гостинцы, подумал, что действовать ему надо нестандартно. Чем наглее, тем лучше, потому что, если затаится, в нем скорее заподозрят полицейского.
Секретарша даже не повернула голову от зеркала и продолжала подводить глаза щеточкой для ресниц.
– Де-еву-ушка-а, – призывно протянул Антон, – я тут, я не ушел.
– Я вам, по-моему, русским языком ответила, что Василия Ивановича нет на месте, – язвительно ответила секретарша, но головы все равно не повернула.
Антон обвел взглядом плакаты, призывающие сохранять рыбные богатства родины, посмотрел на большой аквариум с декоративными, а отнюдь не с волжскими рыбками, и снова повернулся к секретарше начальника Рыбнадзора.
– Я знаю, что его нет, – нудно стал говорить он ей в спину. – Вы мне скажите, где я его могу сейчас найти. Мне очень надо ему привет передать от одного человека из Москвы. Очень, понимаете?
– Че? – посмотрела наконец на настырного посетителя секретарша и заморгала одним глазом, который был подведен несколько больше второго. – Из Москвы? А че вы сразу не сказали? Все болтаете чего-то, болтаете.
– Конспирация, – проникновенным голосом объяснил Антон и по-шпионски оглянулся по сторонам.
Секретарша хихикнула, взяла со стола мобильник и стала набирать номер. Антон очень надеялся, что набирает она номер Куликова.
– Василий Иванович, – противным голосом вытягивая гласные, заговорила секретарша в трубку, – тут к вам человек из Москвы приехал… с поручением.
– Я подъеду куда он скажет, – громким шепотом подсказал Антон и потыкал пальцем в сторону телефонного аппарата.
– Когда? – осведомилась секретарша. – А-а, поняла. А может, он к вам подъедет прямо туда? Ему некогда ждать, он торопится очень.
– Э-э! – погрозил девушке пальцем Антон. – Это что за экспромт? Я не спешу!
– Хорошо, Василий Иванович, – кивнула секретарша в трубку и чуть ли не присела в реверансе, – я объясню ему.Антон с интересом ждал, как изменятся интонации в голосе секретарши, когда она снова заговорит с ним.
– Василий Иванович сейчас находится на третьем посту, – томным голосом произнесла секретарша. – Вам надо на углу сесть на третий автобус, который ходит на Павловку, и доехать до Затона. А там увидите красное кирпичное здание и машину Василия Ивановича – белую «Волгу». Василий Иванович на посту еще часа два пробудет, так что успеете.
– Премного вам благодарен, – отвесил Антон поклон и задом удалился из приемной.
Пора было настраиваться на серьезный лад, потому что разговор с Куликовым предстоял нелегкий. Как его построить, как получить информацию? Что вообще Антон знал о Куликове? Практически ничего, кроме обрывочных сведений и одной личной встречи, информации у него не было.
Рыбнадзором Куликов руководит в районе уже лет пять. До этого был старшим инспектором здесь же. Есть намек, полагающий думать, что возглавил он подразделение в Белуше из-за своей принципиальности, честности и заслуг в непримиримой борьбе с браконьерством. Но так пишут про всех, кто занимает те или иные посты. Предшественник, если немного додумать ситуацию, ушел не куда-то и не сняли его за что-то, а просто ушел на пенсию по возрасту. И, кажется, предшественник никому не мешал, а преемник должен был, если Антон прав, наладить криминальный бизнес и охранять его от посторонних.
Антон не считал Куликова простой марионеткой, бессловесным бараном, потому что его карьера говорила об обратном. Деловой, активный, энергичный и тому подобное. Вряд ли он простая пешка в чужой игре, так что говорить с ним, убеждать его будет сложно. Расчет только на природную подлость и жадность, а значит, на страх. Ведь о чем говорила единственная встреча с Куликовым в ресторане, какое он оставил впечатление?
Выводов о характере этого человека было два. Во-первых, Куликов пьющий, а это значило многое. Вряд ли эта склонность врожденная. Пьющие по карьерной лестнице вверх не идут, они оседают на должностях низких и практических, там, где пьянство в глаза окружающим не бросается, а человек свое дело мастерски делает, хотя бы и уходя периодически в запой. Это значит, что все больше и больше пить Куликов стал на своей последней должности или предыдущей, где тоже было изобилие подношений и благодарностей.
Второй момент имел уже непосредственное отношение к ближайшим целям Антона. Куликов уже «не знал меры», то есть если ему в рот попадала хоть капля алкоголя, то он напивался до «свинячьего визга», как говорят в народе. Следовательно, он уже себя слабо контролирует, расслабился на новой должности, почувствовал себя прочно и в безопасности.
И третий момент. С какой стати начальник водной полиции Сачков так трепетно относится к начальнику Рыбнадзора? Даже в состоянии крайне тяжелого опьянения он находит в ресторане Куликова, вызывает своих сотрудников и велит отправить его домой. Очень подозрительно он смотрел тогда на Антона, отсюда и задержание водной полицией, отсюда и странный допрос, на который сам Сачков явился. Два сапога пара они, в одной они связке, это точно.
Можно было бы, конечно, возразить, что эти два человека подружились и снюхались на почве незаконного лова рыбы. Просто оба имеют навар и поддерживают друг друга в деле поборов с рыбаков, пользующихся незаконными снастями. Но тут же возникает здравая мысль, что не могут эти два человека не замечать, не знать, что у них под носом налажен такой хороший бизнес. Да и «икорным бизнесменам» без этих двоих не обойтись. Если бы они мешали, то их давно бы убрали отсюда, а они уже несколько лет руководят каждый своим подразделением и прекрасно себя чувствуют. И молчат!
Новый глава администрации не молчит, он всех порицает и на каждом углу декларирует свою позицию и недоработки неких должностных лиц. И начальник РУВД не скрывает своей ориентации в сторону Евсюкова. А эти двое молчат. Держатся особняком и молчат.
Антон уже сошел с автобуса и увидел искомое красное здание. Возле него стояли две машины. Одна была белой «Волгой», а вторая – черной «Хендай Сонатой». Куликов прощался с кем-то возле иномарки. Потом этот кто-то сел в машину и уехал. Начальство? Деловой человек? Жаль, что Антон был далековато и не рассмотрел номера. Если люди встречаются не в офисе а на дальнем посту, это наводит на размышления.
Куликов с двумя мужиками продолжал расхаживать по берегу, что-то горячо обсуждая. Когда Антон подошел, то четко услышал слова «подготовить смету» и «надо пользоваться моментом, пока начальство разрешает». Кажется, это все-таки начальство уехало на черной иномарке.
– Вы ко мне? – Куликов подозрительно осмотрел Антона с ног до головы.
– Да, вам секретарь только что звонила, что я подъеду сюда.
Антон разговаривал с ледяным лицом, стараясь избегать выражения всяческих эмоций. Дело, по которому он прибыл, очень серьезное. И люди, его пославшие, шутить не любят. Это должно быть понятно с самого начала. Вот только помнит ли Куликов Антона по ресторану? Не должен бы, потому что в момент их единственного контакта он был уже сильно пьян.
– Ну, все, давайте, – махнул Куликов своим помощникам рукой и повернулся к Антону: – Слушаю вас.
– Отойдем в сторону, – не столько предложил, сколько приказал Антон.
Он самым решительным образом сделал несколько шагов в сторону от машины, где водитель мог слышать обрывки их разговора. Куликов на миг замялся, удивленный такой бесцеремонностью, но потом все же последовал за незнакомцем. Секретарша ведь сказала, что он из Москвы с приветом от кого-то. Антон надеялся, что Куликов подумает о своих покровителях или начальстве в тайном бизнесе.
– Ну, так в чем дело? – Куликов уже не смотрел на Антона, а смотрел под ноги, заложив руки за спину, где его пальцы нервно сплетались и расплетались. Он явно чувствовал себя не в своей тарелке и был несколько ущемлен, как человек, привыкший вести себя начальником.