Поначалу все складывалось хорошо. В дом ребята прошмыгнули незамеченными, Галкины родители им не встретились. Но они были дома, и Галка заторопилась:
– Что ж, придется начинать. Чем больше мы успеем, тем лучше.
Понятное дело, увидеть в доме незнакомую собаку лучше чистой, чем грязной.
– Ты, главное, не скули, – приговаривал Емеля, выливая в ванной на песика сразу полфлакона Тяпиного шампуня. – Водичку я теплой сделаю, тебе понравится.
Наверное, это был первый душ в собачьей жизни. Песик с интересом рассматривал струйки воды, пену…
– А что, вполне приличный, – похвалила Галка. – Даже не сопротивляется. Значит, любит чистоту.
– Ага, врожденная чистоплотность, – улыбнулся Емеля. – Но собачка – молодец. А как мы его назовем?
– Собаку хозяин должен называть, – сказала Галка. – А кто мы ему? Никто. Неизвестно, как его судьба в дальнейшем сложится.
Емеле было неприятно об этом думать. Действительно, а что дальше? Ведь это не кукла, не игрушка… Как они посмотрят песику в глаза при расставании? И при каких обстоятельствах это произойдет? Конечно, не будет трагедией, если ребята вернут в конце концов собаку туда, откуда и взяли. Даже вымытую и чистую. Никаких плохих изменений в собачьей жизни не произойдет. Вернется к своим друзьям и добрым старушкам и заживет по-прежнему. Но все-таки… Емеля чувствовал, что это не совсем по-человечески. И даже не по-собачьи. Что и говорить, в общении между живыми существами много неприятных минут. И особенно тяжело переживаются такие минуты, когда ты сам – непосредственный участник такого общения.
– А вдруг этот Рэм Иванович Козлов согласится его присвоить? – испуганно предположила Галка.
Тут уже Емеле пришлось прибегнуть к Галкиному способу мышления:
– А, придумаем что-нибудь. По ходу дела. Скажем, что забыли какую-нибудь бумажку, удостоверяющую собачью личность. И смоемся вместе с ним.
– Правильно! – радостно оценила Галка его сообразительность.
– А что это вы тут делаете? – Галкина мама распахнула дверь в ванную и широко открытыми глазами уставилась на происходящее действо. – Тяпу не надо так часто мыть. Или вы ее чем-то запачкали? Фу, а вода какая грязная!
– Это не Тяпа, – робко сказала Галка.
– А что, похожа? – с надеждой спросил Емеля.
– Как не Тяпа? – удивилась Галкина мама и присмотрелась к собаке. – Ничего не понимаю… А где же в таком случае Тяпа? И, в конце концов, что вы здесь устроили?
В ее голосе появились тревожные нотки.
– Тяпа, наверное, спит. Или ест, – как можно более беззаботно сказала Галка. – Она у Емели дома. А этого щенка мы решили подарить одной моей подруге на день рождения. Нашли, сейчас вот вымоем и подарим. Хороший подарок, правда?
– Замечательный, – согласилась мама. – Представляю, какой будет сюрприз! – воскликнула она.
«Особенно для родителей этой вымышленной подруги, если бы они существовали на самом деле», – подумал Емеля.
Все-таки Галка свое дело знала отлично. Одна секунда – и готово достоверное объяснение.
– А знаешь, что мы придумали? – хитро прищурилась она. – Мы подкрасим эту собачку под нашу Тяпу. Она и так похожа, а подкрашенную вообще не отличить будет. Вот будет розыгрыш, когда мы скажем, что Тяпу дарим!
Все-таки Галка переусердствовала.
– По-моему, Галя, это чересчур, – сказала мама. – Во-первых, вам сразу не поверят. А во– вторых, разве можно шутить такими вещами?
– Ну ладно-ладно, – торопливо согласилась Галка. – А все-таки есть сходство с Тяпой?
– Ну-у… – неопределенно покачала головой мама. – В таком виде сходство есть скорее с мокрой курицей.
– Ничего, – пробормотал Емеля, – сейчас мы его феном, потом щеточкой-расчесочкой и красочкой…
В мокром виде стало окончательно ясно, какой это маленький песик. Ясно было, что это щенок, не старше полугода. Он безропотно вертел головой, глядя то на Галку, то на Емелю.
«Привыкает, – со вздохом подумал Емеля. – Бедный!»
Галка попробовала краску не на тряпочке, а прямо на своей руке.
– Не жжет? – спросил Емеля.
– Нет, конечно. Я хочу посмотреть, какой цвет получится. Да и высыхаемость надо проверить.
Она направила на пятно фен, и краска высохла буквально за полминуты.
– Ого! – восхитился Емеля. – Наверное, краски для животных специально делают быстровысыхающими. Чтобы они не успели вытереться или вылизаться. Не держать же собаку связанной.
– Посмотри, какой красивый цвет! – сказала Галка. – Не такие уж мошенники в этой парикмахерской!
– Обманывать качественно надо, – хмыкнул Емеля.
Никогда еще ребята не разрисовывали живое существо, которое теперь уже вертелось, как юла. Наверное, песика раздражал запах краски. Но это оказалось даже хорошо: от такого беспокойного поведения пятна получались естественными и размытыми.
Когда работа была завершена, Емеля чуть не уронил блюдечко, в котором смешивал краски.
– Нам бы самим его с Тяпой не перепутать! – воскликнул он.
Но Галкина мама не одобрила их усилий.
– Вы же превратили животное в какую-то картинку из глянцевого журнала, – сказала она. – Нормальная собачья расцветка так не выглядит. Может быть, для съемок их и красят. Но в обычной жизни… Совершенно неестественный цвет.
– Почему неестественный? – удивилась Галка.
– Потому что свежий и сияющий. Песик, как бы это выразиться… потускнеть должен. Пылью покрыться.
– Что это, ковер? – удивился Емеля. – Или картина гениальная? Скажите еще, потрескаться от времени! Что его, опять в грязное состояние возвращать?
– Да я не об этом, – объяснила Галкина мама. – Мне кажется, ему достаточно побегать несколько часов в естественных условиях, и краски станут естественными.
«Несколько часов!» – переглянулись ребята.
Ведь уже почти вечер, не пойдут же они к этому Козлову ночью. Но что же делать?
– Я где-то читал, – сказал Галке Емеля, – что самая большая ошибка в исполнении планов – это маленькая спешка. Кажется, и разработано все хитроумно, а какая-нибудь преждевременная секунда или минута нарушает все. Хорошо, что твоя мама нам подсказала. Мы-то и не заметили, как эта краска выглядит, а со стороны виднее.
– А я думала, мы прямо сейчас пойдем к Козлову, – разочарованно сказала Галка. – По дороге шерсть и стала бы естественной…
– Нет, – решительно возразил Емеля. – Жалко будет из-за ерунды такую операцию провалить. Сколько усилий потратили, и все впустую? Нет, будем ждать до завтра. А ты, – кивнул он песику, – побольше в пыли валяйся. Я думаю, это ты умеешь.
Хоть и тяжело делать перерыв в самый разгар расследования, но что оставалось ребятам? Оказывается, песик, как овощ на грядке, тоже поспеть должен!
Глава XII Кролик, а не удав
Емеля давно вышел из того возраста, когда ему на ночь читали сказку. Но сейчас он хотел почувствовать себя маленьким. Наверное, вспомнил, как слушал в детстве сказки и был при этом уверен, что все истории на свете заканчиваются благополучно. Хорошо было в это верить! А сейчас… Сейчас Емеля уже знал, что бывают и печальные истории. И как же не хотелось, чтобы он, Емеля, стал участником подобной истории! И не хотелось, чтобы Галка стала участницей и, конечно, Тяпа. Хорошо бы, чтоб эта история оказалась чем-то вроде сказки с хорошим концом.
Емеля попытался настроиться на светлые мысли – папа ему говорил, что перед сном всегда надо думать о хорошем. Тогда и сон приснится такой же хороший. Но мысли почему-то не слушались. Они были тревожными. И какой сон после них может присниться? Такой же тревожный. А Емеля уже устал от неприятных мыслей, которые прочно поселились в его душе. Может быть, все-таки приснится ему добрый вещий сон, который подарит надежду? Честно говоря, надежда не покидала Емелю и без всяких вещих снов, но все-таки хотелось какой-то внешней поддержки. И уверенности. Как в сказке, когда знаешь, что все равно добро победит.
Приоткрылась дверь, и заглянула мама:
– Уже лег? Что-то рано. Ты не заболел?
– Нет, все нормально, – тихо ответил Емеля. – Просто устал. Спокойной ночи.
Он поспешил пожелать спокойной ночи, чтобы мама не продолжала расспросы. Потому что Емеля чувствовал, как предательски дрогнул его голос. Не хватало еще всхлипнуть! Что тогда?
– Каникулы – трудное время, – улыбнулась мама. – Ну, спи. Завтра будет хороший день.
Почему она так сказала? Может, о чем-то догадывается? Да нет, наверное, просто чувствует, что у Емели не очень хорошее настроение. Вот и поддержала. Кажется, простые слова произнесла мама, а у Емели от них на душе стало легче. Конечно, надо убеждать себя, что все будет хорошо. Без надежды трудно жить.
Все-таки он не увидел в эту ночь никаких снов. Ни хороших, ни плохих. И это само по себе было неплохо. Если спишь без снов, значит, высыпаешься лучше. И настроение утром у Емели, несмотря на все переживания, было все-таки бодрым.
Он обрадовался, когда увидел, что и Галка веселая.
– Представляешь, наш беспризорник всю ночь у меня в ногах проспал! – сообщила она, как будто это была самая важная новость на свете. – Я тайком от мамы впустила его в комнату, и он так уютно устроился!
– А краской постель не испачкалась? – спросил Емеля.
– Нисколечко, – заверила Галка. – Я его еще раз вечером феном просушила, а потом и выгуляла во дворике. Он по траве катался – наверное, чувствовал на шерсти постороннюю краску.
– Значит, обкатал новую прическу, – одобрил Емеля. – Проверил на прочность.
– Знаешь, – вздохнула Галка, – если б не было Тяпы, я бы оставила этого щенка себе. Такой он милый, правда?
– Посмотрим, – уклончиво ответил Емеля. – Сейчас главное – Тяпу найти. А потом… Пусть Тяпа и решает.
Галка засмеялась:
– А как она нам сообщит свое решение? Оно на ошейнике высветится?
– Ну, Тяпины чувства мы уже и без всякого ошейника умеем различать. Взглядом сообщит.
– Бедный наш помощник! – потрепала Галка щенка по пестрой шерстке. – Даже не догадывается, к чему мы его готовим…
И, странное дело, щенок, очень даже похоже на Тяпу, слегка раздвинул уши в ответ на Галкин жест. Может, он на самом деле был каким-нибудь родственником Тяпы? Ведь, как известно, все люди являются дальними родственниками. У каждого человека даже с Пушкиным можно найти какое-нибудь пересечение в родословной! Надо сказать, эта мысль о родстве с Пушкиным приятно волновала Емелю. Правда, получалось, что он состоит в дальнем родстве и с другими, не очень достойными историческими личностями… Но эту мысль он от себя отгонял. Все-таки приятнее быть родственником хороших людей!
– Ну что ж, – сказал он. – Не будем терять время. И так наша подготовка к важным событиям затянулась.
Казалось, что важных событий больше всех с нетерпением ожидает именно щенок. Он радовался каждому движению. А все движения сейчас были – вперед!
На этот раз возле ребят остановилась первая же машина. Внешний вид щенка не внушал никакого опасения водителям.
– Вишневый Сад, – назвал адрес Емеля.
– Ну и как там жизнь в вашем элитном поселке? – поинтересовался водитель.
– Как и везде, – ответил Емеля. – Почему это он элитный? Вы что, считаете, там элита общества живет?
– Не знаю, кто там живет, но еще ни разу не встречал среди них нормальных людей. Сколько ни подвозил туда и оттуда, все смотрят на тебя, как на прислугу.
– Но мы же так не смотрим, – улыбнулась Галка. – Мы вполне нормальные люди.
– Потому что маленькие еще, – отмахнулся водитель. – Вот вырастете и наберетесь от родителей всяких хороших манер. А манеры эти на самом деле фуфло одно.
– Вы что-то путаете, – осторожно заметил Емеля. – Хорошие манеры – это хорошие манеры. А фуфло – это фуфло. Слова для того и существуют, чтобы называть вещи своими именами.
– Образованный… – проворчал водитель.
– Мне кажется, ничего не надо усложнять. Хорошие люди – это хорошие. А плохие – это плохие, – недолго думая, заявила Галка. – Какая разница, где они живут?
Водитель с уважением посмотрел на нее.
– Вот это правильно! Первый раз слышу толковые слова на этой трассе. Ты, девочка, по таким понятиям и дальше живи.
Странно, но денег водитель не взял. Он подмигнул ребятам и сказал:
– Лучше вспомните добрым словом.
Емеля вылез из машины, пристегнул поводок к ошейнику и… остановился как вкопанный.
На асфальтовой дорожке, ведущей к въезду в Вишневый Сад, цепочкой краснели капельки какой-то жидкости.
– Галка, за мной!
Емеля бросился вдоль этих капелек, как по следу. У шлагбаума, закрывающего въезд, стоял старенький «Опель», похожий на корыто. Масляный след заканчивался под ним. Емеля передал поводок Галке и приземлился на четвереньки, заглядывая под машину. И застыл: из-под мотора медленно капало масло – под машиной уже собралась маленькая красная лужица.
Тут дверца машины неожиданно распахнулась. Наружу выскочил маленький мальчишка. Маленьким он был только по росту, а лицо у него было вполне взрослое. Во всяком случае, он выглядел старше Емели года на два, то есть ему было уже лет тринадцать.
– Ты че тут ползаешь? Шины проколоть хочешь? – злобно прищурился он.
– Мне твои шины ни к чему. – Емеля постарался ответить таким же тоном, но это у него не очень получилось. – Меня другое заинтересовало.
– И что ж тебя заинтересовало?
– Масло ваше заинтересовало! Да и ты сам, метатель драных котов!
– Какой еще метатель? – удивился мальчишка.
Тут и Галка узнала его. Это был тот самый мальчишка, который отвлек Тяпу броском кота во время похищения.
– Емеля, я сама с ним разберусь, – шепнула она.
Емеля удивился: что она, исцарапать его хочет или избить? В таких делах она раньше замечена не была.
– Ой, что это у тебя? – вдруг воскликнула Галка, указывая пальцем на мальчишку. – Бедненький! Ты уже пронзенный?
– Какой я? – испуганно округлил глаза коротышка.
– Ты же весь в дырочках! – Галка тыкала пальцем в его одежду так быстро, что мальчишка даже не успевал следить за ее жестами. – Ты просто как сито! Тоже попал под лазер?
– Какой еще лазер? – оторопело пробормотал мальчишка.
– А здесь в домах охранные системы несовершенные. Ты что, не знал? Они не отрегулированные – слишком сильные. Вокруг домов висят лазерные лучи, и если человек под них попадает, то… – Галка подыскивала слово. – Облучается!
– И чего? – тупо спросил мальчишка.
– Рост прекращается, – уверенно, как окончательный диагноз, высказала Галка. – Совсем. Один мальчишка из нашего класса вообще лилипутом стал. Потому что после лазера лечиться не захотел.
– А как, как лечиться?! – заорал перепуганный мальчишка.
– Ты не поверишь, – отмахнулась Галка. – Лечение простое, как в сказке. Потому в него никто не верит. А мы вот с Емелей поверили, и у нас рост даже улучшился. Емель, ты с прошлого раза на сколько подрос?
– Сантиметр в день, – сказал Емеля.
Конечно, он понял, что Галка устроила какой-то хитрый розыгрыш.
– Понимаешь, мальчик, – продолжала она с видом ученого-лектора, – мозговые процессы протекают очень сложно. Ты слышал что-нибудь про центральную нервную систему?
Мальчишка испуганно кивнул. Вряд ли он разбирался в центральной нервной системе, потому что торопливо ощупывал себя руками – наверное, проверяя, остановился ли уже его рост.
– Так вот, установлено, – продолжала Галка, – что после облучения лазером все умственные процессы начинают работать в противоположную сторону. И если их срочно не развернуть обратно, то и физический рост идет в другую сторону. В общем, сам понимаешь, происходит уменьшение организма.
– Чего-то я не пойму… – побледнел мальчишка.
– Ну, давай я тебе переведу на простой язык, – сказала Галка. – Вот Емеля – после того как попал под эти лучи, если бы продолжал каждый день врать, то перестал бы расти. Это и есть обратный умственный процесс. А ему один хороший психотерапевт посоветовал в течение двух дней говорить только правду. То есть то, что он думает, а не то, что не думает. После этого его мозги освободились от напряжения и позволили клеткам всего тела развиваться. Ты же слышал, по сантиметру в день стал расти!
Коротышка часто задышал и сглотнул слюну.
– А че, я всегда правду говорю, – засопел он. – Ну, почти всегда… Че зря врать-то?
– А это проверить легко, – заявила Галка. – Вот скажи, в каком доме ты под лазер попал?
Мальчишка обвел глазами весь холм Вишневого Сада и указал на его вершину – туда, где находился дом номер двадцать пять.
– Там! Вокруг этого дома красные лучи были. Во дурак, еще руки под них подставлял!
– И что ты в этом доме делал? – быстро спросил Емеля. – Ты что, только затем приходил, чтобы лазером облучиться? Хорошенькое занятие!
– По делам приходил, – торопливо сказал коротышка. Видно, он очень боялся соврать. – Нам одна тетенька информацию сбросила. Что в этот дом собачка требуется. Определенная.
– Что значит, определенная? – спросил Емеля. – Определенной породы?
– Да нет, по-моему, она беспородная. Определенная – в смысле, тетенька сказала, где ее взять можно.
«Неужели он нас не узнает?» – подумал Емеля.
Но, наверное, мальчишка был так растерян, что ему было не до опознания людей, у которых он выманил Тяпу.
– О! – указал он на песика. – Типа этого. Вы тоже ему несете? Не продешевите. Знаете, сколько он нам отвалил? Брат сейчас как раз окончательный расчет получает. Просите побольше, – заискивающим тоном посоветовал он.
Емеля задрожал от волнения. Он растерялся, не зная, что спрашивать дальше, пока мальчишка не опомнился. Но Галка была более хладнокровна.
– А что за тетенька? – спросила она.
– Да вон из того дома. – Он указал на дом, в котором жили Добронравовы. – Это ж наши клиенты. Мы им из Завидовского заповедника охотничьи трофеи возим. Они типа чучела делают.