Снизу, от горного массива, который раскалывают ущелья, дорогу не видно. Да и далековата она даже для снайпера с хорошей винтовкой. Обычно дальнобойные крупнокалиберные снайперские винтовки стреляют на дистанцию приблизительно от полутора до двух с половиной километров. До дороги от горного массива как раз этот вот максимум.
Попасть в бегущего человека с такой дистанции сложно даже очень хорошему снайперу. Вдобавок ему придется не просто стрелять, а предварительно добраться до верхних уровней горного массива, то есть подняться по почти вертикальным стенам ущелья. Для этого нужна подготовка спортсмена-скалолаза международного класса. Не слишком ли много для одного человека? Он и снайпер чрезвычайно высокого уровня, и скалолаз, каких еще поискать!.. Маловероятно.
А это значит, что дорога относительно безопасна, хотя в этих горах и холмах такое понятие всегда является относительным. Об этом говорило и вчерашнее посещение села рядовым Алексеем Николаевым. Казалось бы, на полицию можно полагаться, а оказалось, что следует опасаться ее.
Там, в доме Хакимовых, Алексей сидел на кухне со своим автоматом на коленях. Одним ухом он слушал, что тихо говорит ему Адина, а вторым — что подполковник полиции Алибайрам Файзутдинов рассказывает следователю. Улавливать и то и другое — умение военного разведчика.
Не зря бойцы тренировались в учебных классах, разбившись на тройки. Двое читали совершенно различные тексты, а третий должен был запомнить оба и пересказать содержание, пусть и не наизусть. Эти навыки помогли солдату понять Адину и услышать, как интерпретирует события подполковник полиции.
Сама Адина тоже подтвердила, что продавца в магазине убили залетные бандиты. Она послала свою охрану разобраться с ними.
Еще женщина сообщила Алексею, что его захват в плен произошел непреднамеренно. В это время Адина уже знала, что Алексей — это тот человек, который в состоянии помочь не ей и Устасу, которых спасти уже невозможно, но слепой девочке Бурлият. Когда Алексея привезли в дом, она высказала свои планы мужу и охранникам, которые вообще-то собирались поступить с пленником совсем по-другому.
Однако вскоре они узнали, что рядовой Николаев из бедной семьи, в которой отец пропивает все, что только может. Теперь похитители просто не знали, как поступить с Алексеем.
Адина, женщина весьма решительная, решила сделать по-своему. Теперь солдат на свободе. Он ищет свой взвод, чтобы помочь Адине и Бурлият, и не может найти.
Успеет ли?..
С этими мыслями рядовой Алексей Николаев выбежал из ущелья. Он осмотрелся и еще быстрее, чем раньше, помчался в сторону дороги.
* * *
В джамаат прибежал запыхавшийся моджахед Кахир. Алискар аш-Назими послал в погоню за одиночным солдатом спецназа десяток своих людей. В живых остался только один из них. Эмир вспыхнул от гнева, схватил своего бойца за разгрузку, одетую вместо бронежилета сразу на теплую куртку, и основательно встряхнул его.
— Ты, Кахир, бросил всех! Убежал, шелудивый пес! — выкрикнул он.
— Все убиты, — попытался оправдаться Кахир. — А я не видел, откуда стреляют, и ничего не слышал. Наверное, снайпер бил из винтовки с глушителем. Никто из нас не понимал, где он затаился. Мы не знали, куда нам спрятаться.
Эмир возразил:
— Я сам видел его. В бинокль рассматривал. У него не было винтовки с глушителем. Он имел какой-то короткий автомат. Может, даже пистолет-пулемет. Не мог один человек всех вас перестрелять. Но не в этом дело! Ты, Кахир, должен был остаться с другими! Может, им помощь нужна, а ты их бросил! Где шестеро из первой группы?
— Не кричи на него, — спокойно сказал шариф Зульфир. — Никто не видел стрелка, в том числе и те шестеро. Они все убиты.
— Девять человек положил один солдат!.. Не поверю!
— Я тебе уже говорил, эмир, что это не просто солдат, а боец спецназа русской военной разведки. Удивляться здесь нечему. К этому следует быть готовым.
— Переходя границу, я не думал, что мы понесем такие потери еще до завершения первого дела. Извини, шариф, я не сдержался. — Аш-Назими резко умерил свой пыл и знаком отослал прибежавшего бойца прочь. — Я хочу спросить тебя…
Разговор, который им предстоял, нужно было вести наедине.
Шариф почувствовал это желание эмира, сам повернулся к нему и осведомился:
— О чем ты хочешь спросить меня?
— Ты знал, что они погибнут?
— Знает один Аллах. Мы можем только предполагать. У меня были мысли о том, что спецназовец окажет сильное сопротивление. У него, кстати, автомат с глушителем.
— Может, пистолет-пулемет? Я видел русские и немецкие машинки с глушителями. Не знаю даже, какой лучше. Я бы себе выбрал русский. Стреляет кучно.
— Нет. У него полноценный автомат. Только короткий, компактный.
— Не встречал. Но мне нужны такие! Надо раздобыть хотя бы пару десятков.
— У меня, к сожалению, нет своего оружейного завода, где делают такие автоматы.
— Значит, я должен захватить их.
Алискар аш-Назими иногда проявлял ослиное упрямство. Сейчас был такой случай.
— Ты уже видел, что один солдат спецназа сделал с десятью твоими моджахедами. Как ты думаешь, что сможет сотворить взвод таких бойцов со всеми нами?
— Это тебе говорит малик?
— Да, он мне говорит, что мы должны идти в село сейчас, пока спецназ устроил на нас засаду в другом ущелье и ждет. Нам надо справиться с делом быстро, до того как они обнаружат, что в том ущелье нас нет.
Эмир вздохнул как обреченный и сказал:
— Если так говорит малик, то идем. Я верю ему. Но я хотел спросить, малик может предупреждать об опасности?
— Он может, но иногда считает, что люди сами должны думать своей головой, чтобы она не стала у них ненужным приростком. Если голова станет для человека лишней, то она отомрет.
Глава 11
— Я попрошу всех приготовиться, — сказал генерал-лейтенант Славин. — Но без команды не начинать. Повторяю, мы сначала никак не пытаемся вникнуть в дела шарифа Зульфира, иначе просто спугнем его, и он примет какие-то меры. Я не знаю, что именно может сделать этот очень сильный специалист. Мы сначала даже не думаем о его делах, ищем только месторасположение. Вот карты района, где следует искать. Только это!..
Если фотографии отставного полковника Азаматова разносил сам Алексей Юрьевич, то карты какого-то горного района вручал участникам мозгового штурма майор Сапожников, который до этого только молча наблюдал за происходящим. Как и всем, досталась она и Антону.
Он посмотрел на нее, нашел границу с Грузией и сразу определил линию, по которой можно было через ущелье пройти в долину, миновав каменное плато или горный массив. Он, горы почти не знающий, не мог определить по карте, что это такое. Но эта линия появилась не только в его воображении. Антон чувствовал нечто такое, что связывало ее и того самого человека, лицо которого он пару минут назад рассматривал на фотографии.
— Идет бычок, качается, вздыхает на ходу. Ой-ой, доска кончается, сейчас я упаду.
Судя по тому, что люди, сидящие рядом, покосились на Антона, он произнес это вслух.
— Что у тебя? — строго спросил генерал. — Ты уже нашел его?
— Да, — твердо сказал Антон. — Только не одного его, а их. Бандитов там много.
— Сколько? — спросил майор Сапожников.
— Около шестидесяти.
— Около семидесяти, — поправил майор.
— Нет. Столько было. Но девятерых убил солдат.
— Какой солдат?
— Рядовой спецназа военной разведки. Они за ним погнались, хотели захватить. Их было десять. Девятерых он застрелил. Один убежал.
Генерал с Сапожниковым переглянулись.
— Там рядом находится взвод спецназа ГРУ, — подтвердил Валентин Иванович.
— Антон, иди к товарищу майору и очерти карандашом то место, где находится шариф Зульфир. Никому пока не показывай.
Антон отодвинул стул и пошел к столу майора, установленному рядом с занавесом. Офицер дал рядовому пси-службы карандаш. Тот прочертил весь маршрут, потом нарисовал кружок в устье одного ущелья, оттуда провел линию к началу другого, тупикового. Там он тоже изобразил круг.
— Они перебрались сюда. — Денисов показал карандашом и обернулся на торопливые шаги.
К ним шел Марк Борисович со своей картой. Он тоже готов был указать место, но едва нарисовал кружок на своей карте, причем на том же месте, где Антон поставил свой второй, как на них обрушился занавес. Тяжелая ткань накрыла всех троих. Они остались стоять на ногах, однако удар был весьма чувствительным.
Другие участники мероприятия, с картами в руках, бросились на помощь. Занавес общими усилиями приподняли и оттащили в сторону.
— Что я вам говорил! — воскликнул Алексей Юрьевич.
— Что?.. — спросил майор Сапожников.
— Сработала защита, выставленная полковником Азаматовым. Если бы вы стояли рядом со стройкой, на вас обрушилась бы бетонная плита. Это еще не его собственные действия, всего лишь пассивная защита. Но она может быть и активной. Будьте осторожны!
Другие участники мероприятия, с картами в руках, бросились на помощь. Занавес общими усилиями приподняли и оттащили в сторону.
— Что я вам говорил! — воскликнул Алексей Юрьевич.
— Что?.. — спросил майор Сапожников.
— Сработала защита, выставленная полковником Азаматовым. Если бы вы стояли рядом со стройкой, на вас обрушилась бы бетонная плита. Это еще не его собственные действия, всего лишь пассивная защита. Но она может быть и активной. Будьте осторожны!
Из рук в руки переходил карандаш. Специалисты не смотрели в чужие карты, только делали отметки в своих и тут же клали их на стол, рисунком вниз, чтобы несмущать своими подсказками тех, кто еще не справился с делом.
Когда все было завершено, Валентин Иванович просмотрел все шестнадцать карт и сказал:
— Только в двух присутствует разночтение. Все остальные совпали.
Занавес, уже упавший и лежащий на сцене, вдруг заволновался, заколыхался, словно морская поверхность в шторм. Настоящий ледяной ветер вдруг пролетел по всей сцене. Это невозможно было не почувствовать.
У какой-то молодой, ярко накрашенной женщины, похожей на цыганку, не выдержали нервы.
— Я ухожу, Валентин Иванович, — заявила она. — У меня дома дети. Я не могу рисковать собой и ими. Пожалуйста, извините. Это сильнее меня. Я не справляюсь и ухожу.
— Осталось пятнадцать, — констатировал генерал-лейтенант Славин. — Если кто-то еще хочет уйти, говорите сразу. Главное, чтобы нас было не меньше двенадцати.
— Почему именно двенадцати? — спросил Антон.
— Не знаю, — признался генерал. — Число хорошее — двенадцать.
— Из двенадцати один был предателем, — напомнил специалист, внешне похожий на мусульманина.
— Я тоже читал Писание, — сказал Алексей Юрьевич. — И могу напомнить, что сразу после того как Иуда повесился, апостолы выбрали себе нового товарища, двенадцатого — Матфея.
* * *
— Выступаем! — Эмир Алискар аш-Назими забросил за плечо ремень своего карабина «М-4» [10].
В джамаате у всех, кроме него, были автоматы Калашникова. Шариф Зульфир вообще не носил оружия. Он заявлял, что ему достаточно тяжелого длинного посоха, который не мешал при ходьбе, как автоматы, а только помогал.
Шариф Зульфир шел рядом с аш-Назими, но через десять шагов резко остановился и поморщился так, словно ощутил боль.
— Что случилось? — спросил аш-Назими с беспокойством, которое было вполне понятным.
Несколько месяцев назад по сирийской земле шел рядом с эмиром его младший брат. Он вдруг точно так же остановился, поморщился и упал. Отказало сердце, хотя раньше брат на него никогда не жаловался. Эмир Алискар не хотел, чтобы нечто подобное случилось и с шарифом. Но Зульфир помотал головой и двинулся дальше.
— Плохо себя чувствуешь? — спросил эмир.
— Аллах даровал мне отменное здоровье. Просто какие-то люди пытаются напустить на меня джиннов. Но я попросил маляков отпугнуть их. Они что-то сделали. Возможно, это та женщина пытается защититься. Да, больше, пожалуй, и некому. Кроме нее никто не знает о моем возвращении. Но я не думал, что она обладает такой силой. Достойный противник!.. Но тем хуже для нее. Кто пользуется услугами джиннов, тот лишается помощи Аллаха и достоин смерти. Наша совесть будет чиста. Убив ее, мы совершим богоугодное дело.
Перед выходом из ущелья эмир Алискар выслал в обе стороны разведку — по шесть моджахедов в каждой группе. Первая, которая ушла вперед, должна была дожидаться джамаат на подступах к селу. Вторая группа догнала эмира через пять минут после выдвижения из ущелья.
Возглавлял ее одноглазый великан Даглар. Он от ушей до пяток зарос такой густой шерстью, что не страшился самых лютых морозов. Но при всей этой волосатости голову Даглара украшала блестящая лысина. Единственным глазом он видел лучше, чем другие — двумя. Поэтому Даглар возглавлял группу разведчиков в джамаате аш-Назими.
Даглар поравнялся с эмиром. Догнать кого-то ему было несложно. Один шаг этого великана равнялся двум с половиной шагам человека среднего роста. Но сам Даглар, как и всегда, первым говорить не начинал, словно боялся своими словами перебить мысли эмира. Обычно дожидался он вопроса со стороны аш-Назими.
— Рассказывай! Что там? — спросил эмир.
— Засада. Сидят по окружности. Выкопали каждый себе окопы в полный рост. Ждут, когда мы из ущелья под их автоматы выйдем. До темноты будут там торчать. Сами в ущелье не пойдут. Они нас там запереть хотели. В окопах прячутся, попробуй-ка, подстрели их. Брустверы насыпали, камнями их обложили.
— Когда же они окопаться успели? — удивился аш-Назими. — Ведь солдаты прошли туда совсем недавно.
— У них лопатки знаменитые, — сказал шариф.
— Так это те самые бойцы, которые лопатками дерутся как топорами! Теперь я понял, о ком речь. А то ведь спецназ тоже разный бывает.
— Они ими не только дерутся, но и окопы копают, даже бреются. Так лопатки оттачивают!..
— Пока нас ждать будут, бороды у них точно отрастут, — сказал Даглар и улыбнулся, но не лицом, а своим единственным глазом. — Чуть позже, наверное, и в окопах побриться смогут. Скоро дождь ливанет. Окопы им быстро до пояса затопит. Тогда и бриться начнут. Без воды неудобно это делать. Заодно и класс плавания покажут.
— Если бы мы там остались, они точно не выпустили бы нас оттуда, — сказал Алискар.
— Наш эмир мудрый, — не поскупился на лесть гигант-разведчик. — Он предвидел, что так будет, и увел нас в сторону. Спецназ в дураках остался.
— Это не эмир мудрый. — Аш-Назими решил перевести комплимент по другому адресу. — Маляк шарифу Зульфиру подсказал. А маляки не знают времени. Им все равно, что вчера, что завтра, что было, что будет — для них это одинаково.
Горный массив остался позади. Джамаат подошел к невысоким каменным заборчикам. Разведчиков, посланных в сторону села, в сумраке разглядеть было нельзя. А тут еще ветер поднялся и понес пыль, что еще больше ухудшило видимость. Моджахедам оставалось только удивляться, откуда в селе столько пыли. Ветер-то ведь дул со стороны домов.
— Туда, к дороге! Там наша беда, — сказал вдруг шариф Зульфир, показал рукой и сам зашагал быстрее.
— Какая беда? — не понял эмир Алискар.
— Разведчики. Их сейчас убьют.
Словно в подтверждение слов шарифа спереди раздалось несколько автоматных очередей. Кто стрелял и куда, понять было сложно, потому что ветер нес звуки не на джамаат, а в сторону.
— Поздно. Не успели!.. — сказал шариф Зульфир и опустил голову.
— Кто там опять?.. — вспыхнул яростью эмир Алискар.
— Все тот же солдат спецназа. С ним полицейский.
* * *
Пыль, которую ветер приносил из степей и холмов, расположенных по другую сторону села, пролетала над домами и частично оседала во дворах. Но она тут же поднималась новыми порывами и дальше двигалась целой весомой тучей, ползущей по земле.
Дорога оказалась пыльной сама по себе, и идти по ней было сложно. Приходилось зажимать нос и рот ладонью, которая играла роль воздухоочистительного фильтра. Рядовой Алексей Николаев не сразу догадался, что для этого можно использовать носовой платок.
Сообразив, он стал шарить по карманам. Солдат не забыл, что брал с собой свежий и чистый носовой платок, свернутый вчетверо. Только вот в какой карман Алексей его засунул? Потом спецназовец вспомнил, что подполковник полиции Алибайрам Файзутдинов недавно рассматривал его мобильник и вытирал монитор носовым платком. Наверное, негодяи вытащили этот кусочек ткани из кармана пленника, когда обыскивали его.
Такая мелочность раздражала, даже возмущала спецназовца. Но он и не подумал отказать в помощи тому же подполковнику Файзутдинову, садисту Устасу и, главное, Адине и Бурлият. Рядовой Николаев шел быстро, по-прежнему закрывая лицо ладонью. В такой пыли дышать было тяжело.
Только Алексей подумал о том, что по этой дороге, ведущей из Дагестана в Чечню, слишком уж редко ходит транспорт, как увидел машину, идущую ему навстречу. Полицейский «уазик» лихо скакал по ухабинам и ямам. Сначала спецназовец подумал, что это едет легкий на помине подполковник Файзутдинов. Такая мысль доставила рядовому Николаеву радость. Подполковник полиции теперь уже довезет его до места на переднем сиденье, в худшем случае на заднем, а не в обезьяннике.
Машина действительно остановилась перед Алексеем, но из нее выбрался вовсе не Файзутдинов, а тот самый участковый инспектор полиции, которого Николаев видел из окна кухни, когда разговаривал с Адиной.
— Привет, — сказал старший лейтенант Имамалиев.
— Привет! — отозвался солдат, не впечатленный звездочками на полицейских погонах.
Он не признавал в участковом инспекторе старшего по званию, к которому следует относиться точно так же, как к армейскому офицеру.