— Мне лично не очень хочется считать себя обреченным, — не согласился Джанхот. — Дом крепкий, пусть попробуют войти, когда у меня автомат в руках. Час продержимся, а потом кто-нибудь поможет. Участковый сказал, что вызвал подмогу из Чечни. Уже едут. В селе несколько стволов наберется. Попробуем отбиться.
— Пора, — сказала Адина мужу. — Открывай подпол.
Он послушно сдвинул в сторону палас и открыл люк.
— Бурлият! — позвала Адина.
Девочка покинула свою комнату и послушно пришла на кухню.
— Ты сейчас спустишься в яму и там будешь ждать, когда все закончится. Потом за тобой придет солдат Алексей. Слушайся его во всем, девочка моя. Он тебе поможет.
— А ты, мама? А папа?
— Нас ты, может быть, больше не… услышишь. — Она хотела сказать «не увидишь», но вовремя сообразила, что дочь и так никогда их не видела, и заменила слово.
Ничего не видящие глаза девочки наполнились слезами. Плакать они умели точно так же, как зрячие.
Дочь прижалась к матери, сунула нос ей в грудь, услышала шаги подходящего отца и протянула к нему руку. Устас взял эту узкую ладонь в свои грубые пальцы и приложил к щеке. Ему тоже было больно прощаться с дочерью, такой беспомощной в этой жизни, не приспособленной ни к чему, кроме прогулок по дому и двору. Но Устас знал, что если Адина сказала, то так все и будет, как бы ты ни старался изменить ситуацию.
— Пора, — сказала Адина и снова задрожала, на этот раз от взгляда на заплаканное лицо дочери. — Бандиты уже близко.
— А я им сейчас сюрприз подготовлю! — Алибайрам вдруг стремглав побежал из дома.
Джанхот прильнул к оконному стеклу, высматривая под острым углом, чем занимается подполковник.
— Понятно. Растяжку сразу за калиткой ставит и еще что-то мудрит.
— Бурлият, поторопись! — строго приказала Адина, и девочка послушно шагнула к люку.
Первым спустился отец, отодвинул ящик с овощами в сторону и открыл второй люк. Только после этого он помог дочери, бережно придерживая ее. Так же осторожно Устас спустил Бурлият и на нижний этаж. Он что-то сказал дочери и стал торопливо выбираться из подвала.
Адина сидела рядом с окном.
— Где спецназ? — непонятно кого спросил Устас.
— Алексей застрелил уже двенадцать бандитов, — сообщила Адина. — Одного убил Имамалиев. Спецназ уже идет сюда. Но они все равно не успеют.
В дом не вошел, а ворвался Алибайрам и крикнул:
— К окнам! Начинается!
— Стекла не жалеть! — сказал Устас.
— Что ты там выставил? — Джанхот кивнул в сторону калитки.
— Сначала растяжку понизу, потом гранату на водосток положил. Кольцо сорвал, рычаг проволокой обмотал, конец привязал. Взрывная волна от растяжки сорвет водосток. Граната упадет за забор.
Чей-то кулак методично пять раз ударил по калитке.
— Открыто. Заходи! — крикнул Алибайрам в форточку и поднял автомат.
Металлическая калитка из тонкого профилированного листа заскрипела петлями, которые принципиально не смазывались, чтобы заменять звонок. Почти тут же раздался взрыв, послышались крики. Алибайрам поднял приклад, чтобы выбить раму в окне, но тут грохнул второй взрыв, и стекла высыпались сами.
Осталось только высунуть автомат и дать в сторону калитки несколько коротких очередей, что подполковник сразу и сделал. При всем том, что Алибайрам имел крупную и крепко сбитую фигуру, он все же был резким и подвижным человеком, тут же перебежал к другому окну и дал несколько очередей оттуда.
Устас и Джанхот убежали к окнам в большой комнате, чтобы иметь возможность вести обстрел со всего фасада. Но они не успели дать и по одной очереди. На все окна обрушился такой поток пуль, что высунуться было просто невозможно.
Адина по-прежнему сидела неподалеку от окна, выходящего во двор. Рядом с ней пролетели несколько пуль, ударились в стены, срикошетили, стукнули еще раз. Она не реагировала на это. Видящая смотрела прямо перед собой, но не замечала того, что происходит в доме. Ее взгляд был устремлен туда, куда не могли заглянуть другие.
Алибайрам, спрятавшийся от пуль в углу, крикнул женщине, чтобы она ушла во внутренние комнаты. Адина его, кажется, даже не услышала, была погружена в собственные мысли и видения.
Но через минуту она встала в полный рост досадливо махнула рукой и сказала:
— Я ничего не могу с ним сделать. Он почувствовал меня и закрылся наглухо. Как?.. Не понимаю. Он очень сильный!
Во дворе с большим опозданием отчаянно залаяла собака. Тут же раздалась автоматная очередь, и пес отчаянно завизжал.
— Из твоего двора лезут, — сообщила Адина.
Алибайрам перебежал к дворовому окну и двумя короткими очередями свалил пару бандитов, перебравшихся через забор в собачий вольер. Лаять на них уже было некому.
* * *
На сцене актового зала собрались все. Уже несколько человек подтвердили ощущениями, что их клиент перешел в другое место. Снова раздали фотографии, те же самые, что и раньше. Карты теперь не выдавали. Люди расселись в том же порядке. Никто не забыл своего места, хотя стулья были одинаковые, не пронумерованные.
Генерал-лейтенант Славин выглядел очень озабоченным, каким-то замедленным, излишне задумчивым. Майор Сапожников сидел на своем столе на краю сцены. Занавес так и валялся на. Поднять его не успели. Или просто некому было это сделать.
Когда наступила тишина, Алексей Юрьевич почувствовал, что является центром общего внимания. От него ждали инструктажа и команды.
Генерал глубоко вздохнул, вышел в середину круга и заговорил:
— Внимание! Задача ставится конкретная. Соблюдаем предельную концентрацию. Наша цель: сбить мысли полковника Азаматова, не позволять ему концентрироваться на чем-то. Именно потому нам необходимо было много людей. Наше нападение должно быть массированным. Знаете, как хакеры атакуют неугодные им серверы? Они заваливают их информацией, с которой сервер не может справиться. Мы делаем нечто похожее. Не даем шарифу Зульфиру возможности сосредоточиться. Атакуем его своими мыслями. Валите на него все, что взбредет вам в голову. Хотите, доказывайте ему, что шахматную партию ни в коем случае нельзя начинать с е2 — е4. Он, кстати, хороший шахматист. Можете с вопиющими нарушениями объяснять ему правила дорожного движения. Он заядлый, но аккуратный автомобилист. Кстати, чем парадоксальнее будут ваши мысли, тем больше сил вы у него отнимете. Все, что вам угодно. Он, кстати, к женскому полу сильно не равнодушен. Сводите его мысленно на конкурс красоты. Разбудите вашу фантазию. Кто имеет способности, протяните мысленный шланг, установите насос и откачивайте из него энергетику. Только работать надо предельно аккуратно! Ни в коем случае не создавать собственный мысленный образ, любого из нас, в том числе и меня. Особенно мой, потому что мы с полковником хорошо знакомы. Он сразу поймет, что происходит мозговой штурм. Больше глупости, предельно концентрироваться на ней. Отошлете первую мысль или просто собьетесь, переключайтесь на другую. Не бойтесь себя прерывать. Мысли в голове у всех и всегда идут прерывистыми импульсами. Давите на него упорно, жестко, даже жестоко. Начали!
Алексей одновременно со всеми перевернул фотографию. Шариф Зульфир был на ней, что называется, вверх ногами, хотя снят только по грудь, а ноги у человека не от нее растут. Но перевернутая картинка дала импульс мысли.
Антон стал представлять, как полковник Азаматов идет на руках, вдобавок у него в это время начинает слабить кишечник. Зульфир точно знает, что на ногах ему ходить нельзя, он не умеет этого делать. Добраться до туалета и даже войти в него он сможет и на руках. Но вот как потом штаны снимать?
Антон оставил решение такого актуального вопроса на совести шарифа Зульфира и перевел дыхание. Эта мысль ушла. Нужно было хвататься за другую.
Денисов тут же позвал полковника Азаматова на конкурс женского уродства в большой, красочно оформленный зал, в которых обычно проходят конкурсы красоты. Под грохочущую музыку и яркое лазерное освещение на сцене исполняли танец живота десятипудовые полуголые женщины ростом около полутора метров. Антон ярко, красочно представлял себе это безобразное зрелище. Одновременно он предлагал полковнику познакомить его с любой из них. Если толстые карлицы шарифу Зульфиру не нравились, то Антон был согласен свести его с любой другой уродиной. На заднем плане под эту же музыку извивались другие женщины, откровенно страдающие анорексией.
Антон хотел было приступить к разыгрыванию шахматной партии по идиотским правилам, придуманным только что, но тут внезапно уловил информацию, выскочившую из головы Азаматова. В тот момент полковник вдруг почему-то вспомнил, что именно заставило его уехать за границу, к талибам. Антон уразумел то, что было в голове у шарифа Зульфира.
Он прочитал бы больше, но тут Марк Борисович вдруг вскочил со своего места, замахал руками и истерично закричал:
Он прочитал бы больше, но тут Марк Борисович вдруг вскочил со своего места, замахал руками и истерично закричал:
— Хватит!.. Он упал, потерял сознание. Ему очень больно. Вы убьете его! Довольно, я вам говорю!..
Марку Борисовичу и всем остальным участникам мозгового штурма ответил из-за пределов круга генерал-лейтенант Славин:
— Да, действительно хватит. Только Зульфир Магометович не умрет. Он уже умер. Больно ему было от попадания пули. Банду атакует спецназ ГРУ. Он подошел неожиданно, когда банда уже расправилась с теми людьми, которые и были ее целью. Шариф Зульфир не смог обнаружить подход спецназа. Мы помешали ему, обрекли банду на уничтожение, сегодня спасли многих людей, которые могли бы погибнуть от рук бандитов. Всех благодарю.
Эпилог
Первую группу возглавлял рядовой Николаев. В ее составе был младший сержант Слава Крикунов, но он не лез в командиры, понимая, что Николаев и обстановку, и суть операции знает лучше. Вторая группа под командованием старшего сержанта Николаева подходила к месту действия по противоположной стороне улицы.
Алексей Николаев прекрасно помнил слова Адины о том, что с бандитами идет чрезвычайно сильный видящий, который любую атаку сделает заметной. Но она намеревалась помешать своему противнику, сбить его с толку собственными мыслями. Тогда, может быть, спецназ и подойдет незамеченным.
Тучи уже уносило ветром дальше, в горные районы Чечни. На улицах стало заметно светлее. Алексей увидел бандитов рядом с домом Хакимовых. Среди этих людей был человек без оружия, в чалме, с посохом в руках.
Рядовой Николаев знаком подозвал к себе снайпера ефрейтора Чередниченко и сказал:
— Витек, видишь этого красавца с палкой? Он и есть главная угроза всем нам.
— Понял. Работаю.
Чередниченко встал на одно колено и быстро нашел цель. Раздался негромкий выстрел. Видящий резко и широко раскинул руки. Посох вылетел из его рук, а сам он упал на спину. В это же время бандиты начали стрелять в окна дома из подствольных гранатометов. Потом туда залетели несколько ручных гранат. В живых после такого там никто остаться не мог.
— Огонь! — скомандовал Николаев, дал очередь и побежал вперед.
Обгоняя его, в бандитов летели пули. Вслед за ним бежали солдаты взвода. Открыла огонь и группа старшего сержанта Николаева. Бандиты ринулись во двор, желая, видимо, занять оборону в доме, но почти тут же начали выбегать оттуда и падать.
Алексей понял, что вторая часть взвода во главе со старшим лейтенантом Крамоловым прошла через огороды и уже атаковала бандитов со двора. Была открыта еще одна сторона улицы, по которой можно было унести ноги. Бандиты начали отход, больше похожий на бегство.
Во время скоординированного отступления одна группа движется, а вторая прикрывает ее огнем. Потом они меняются задачей, и первая прикрывает отступление второй. Здесь же бандиты убегали все, почти не отстреливаясь.
Тут навстречу им выехали два «уазика» полицейских цветов. Из них выскочили люди и заняли позиции.
Алексею показалось, что он увидел среди полицейских старшего лейтенанта Имамалиева. Значит, участковый привез помощь из соседней республики.
— Стрелять только прицельно! В ментов не попадите! — дал команду рядовой Николаев. — И сами на дорогу не вылезайте.
Но стрелять уже необходимости не было. От всей банды осталось от силы полтора десятка человек, которые побросали оружие и закинули руки за головы. К бандитам и полицейским бежал со своей группой старший лейтенант Крамолов.
Алексей Николаев поспешил в дом Хакимовых.
Адина и Алибайрам лежали на кухне. Каждому досталось столько осколков, что говорить о жизни даже не стоило. Дыхание ни у нее, ни у него не прослушивалось.
В другой комнате, окна которой выходили на фасадную сторону, в таком же состоянии лежали и садист Устас с Джанхотом. Здесь тоже помощь оказывать было некому.
Алексей искал Бурлият. Он обошел весь дом, но девочку не нашел.
И вдруг солдат словно услышал голос Адины:
«Она в твоей яме».
Алексей вернулся на кухню, посмотрел в бледное лицо Адины, но женщина не подавала признаков жизни. Фраза пришла, видимо, из воздуха или еще откуда-то, куда живые люди не заглядывают.
Алексей сдвинул палас, открыл люк и под наблюдением двух своих товарищей, которые ничего, конечно, не слышали, спустился в первый подпол. Там он со знанием дела сдвинул овощной ящик и откинул крышку люка. Наствольный тактический фонарь Алексей включил на градацию лунного света, опасаясь сразу направлять в темноту яркий луч. Он вспомнил, что девочка слепа, но переключать фонарь не стал.
— Бурлият!.. — позвал Николаев.
В ответ ему из темноты поднялась тонкая рука. Солдат ухватился за нее и помог девочке подняться по крутой лестнице.
— Наверху так сильно грохотало. Была гроза?
— Была война, — сказал он. — Ты знаешь, что такое война?
— Это когда убивают. А мама с папой?..
— Их убили, — сказал Алексей, опасаясь при этом реакции девочки на свои слова.
— Да, мама говорила, что так будет, и велела мне тебя слушаться.
Сверху донесся голос старшего лейтенанта Крамолова:
— Николаев, ты с кем там?
— Дочь хозяев. Она слепая, товарищ старший лейтенант.
Алексей и Бурлият поднялись на кухню.
— В этой яме и я сидел, — сказал рядовой Николаев.
Крамолов нахмурился.
— Докладывай! — потребовал он.
Алексей рассказал все, от начала до самого конца.
— Теперь я вроде как опекун Бурлият, — заявил он.
— Тебе полтора месяца еще служить осталось. Хотя… ты же, по сути, в плену был?
— Так точно.
— Есть в армии такая практика. После плена обычно сразу комиссуют. Посмотрим. Я с комбатом поговорю. Опекунствуй пока. Нажил на свою голову проблему. Лучше бы уж женился!
Домой Антона доставили на той же машине, только водитель был другой. Сначала майора Сапожникова, потом Денисова. Последним должны были довезти до дома Марка Борисовича.
Майор Сапожников вышел из машины.
Она тронулась, и Антон тихо спросил своего спутника, сидящего рядом с ним на заднем сиденье:
— Вы, Марк Борисович, Азаматова хорошо знали?
— Мы с ним дружили.
— И знаете, почему он ушел со службы, за границу уехал?
— Знаю. Он сегодня позволил вам это прочитать?
— Да.
— А я прочитал, что он вернулся, чтобы быть похороненным в родной земле. Он знал, что с ним случится, где и зачем мы все соберемся. Но это послание было адресовано персонально мне. Что-то он посылал и генералу. Я только краем сознания зацепил. Не знаю, что это было. Может, Алексей Юрьевич сам расскажет, хотя едва ли. Зульфир видел, что я против него работаю, и ему было от этого больно. Как и оттого, что генерал Славин нами руководит. А что он вам дал прочитать? Если это, конечно, не личное.
— Это не личное. Он напомнил о событиях августа девяносто девятого года. Когда премьер-министр и секретарь Совета Безопасности России вели переговоры с Басаевым и Удуговым о вторжении чеченцев в Дагестан. Полковник предупредил тогдашнего президента России, но за это его уволили со службы. Он уехал в Дагестан, стал готовить отряды самообороны, но вторжение произошло. Басаев пришел вместе с Хаттабом. Много людей погибло.
— Да, я в курсе этих событий. Будь я дагестанцем, оказался бы рядом в Азаматовым. Но дела эти раскопали специалисты нашей воинской части, а не лично шариф Зульфир. За доклад президенту нашу структуру расформировали. Чтобы не лезли, куда не следует.
— А зачем политикам это понадобилось?
— Близились выборы. Нужна была короткая победоносная война. Так объяснили Басаеву и Удугову. На самом деле требовалась причина для начала новой войны в Чечне. Они проявили неосторожность и дали ее. На фоне этих событий секретарь Совета Безопасности стал премьер-министром, а потом и президентом. Но сейчас мы в политику не лезем. Майор Сапожников помнил, что стало с частью генерала Славина. Руководство управления «Z» не хочет, чтобы оно тоже было расформировано. Поэтому задачи нам ставятся строго конкретные и ограниченные. Мы не суемся туда, куда нас не зовут.
— Все, приехали, — сказал Антон. — Высадите меня здесь. Двор я сам перейти сумею.
Примечания
1
В последние годы на Северном Кавказе идет массовый отстрел знахарей, колдунов, целителей и просто экстрасенсов. Эти убийства совершаются радикальными исламистами, которые считают их всех сторонниками смертного греха. В Карачаево-Черкесии сейчас, например, вообще невозможно найти знахаря или целителя, в Ингушетии они нанимают сильную охрану. В других республиках это выражается не так явственно, но тоже присутствует. О своих делах экстремисты сразу сообщают на соответствующих сайтах, как правило, открытых в доменах арабских стран. Исламское духовенство тоже негативно относится к знахарям и прочим, но считает, что никому нельзя брать на себя право убивать. Человек, лишивший грешника жизни, сам становится таковым (Здесь и далее прим. авт.).