По мере того как мы приближались друг к другу, я лучше, чем когда-либо, понял что за человек Свен. Шесть футов четыре дюйма роста и 245 фунтов костей и мышц! Он возвышался надо мной, как сказочный великан, и я чувствовал себя совсем малышом со своими шестью футами роста и 190 фунтами веса. Под его белой кожей, как железные мячики, перекатывались огромные мускулы, а грудь напоминала скорее грудь гориллы, чем человека.
Но габариты — это еще не все! Старый Фитц отделывал противников тяжелее его на сто фунтов, а уж что творили с такими великанами Демпси и Шарки! А я крепок так же, как и Шарки, и могу, одолеть любого неумеху, хотя и не силен в теории бокса.
Нет, насчет Свена я не тревожился и даже перестал сердиться на тупого шведа. В чем-то я понимал его. Свен вовсе не злился на меня. Просто он хотел стать чемпионом нашею судна, и это желание вполне естественно. Его девушка дала отставку, и парню необходимо удовлетворить свое уязвленное самолюбие.
Нет, я остыл и в некотором роде даже сочувствовал Свену, хотя считал, что незачем затевать драку. Пользы от этого не больше, чем от праведного гнева на ошибки всего человечества. Когда мы сошлись, Свен предупредил:
— Никаких раундов, Стив, деремся до конца, да?
— Ладно, — согласился я без особого энтузиазма, — но все-таки, Свен, последний раз спрашиваю тебе очень нужно подраться со мной?
Ответом послужил неожиданный удар левой в челюсть, от которого я еле успел, увернуться. В ответ я нанес ему сокрушительный удар правой, который он неуклюже, но достаточно эффективно блокировал. Затем, согнувшись пополам, как я его учил, он врезал мне левой поддых. Но я знал, как парировать такие удары. Однажды я видел такую же ситуацию во втором раунде матча между Фитцсимменсом и Джеффризом.
Я сделал круговой оборот, блокировал его левую руку и апперкотом ударил в челюсть. Зубы Свена хрустнули, голова запрокинулась, открывшись для правого хука, который я и не преминул нанести, раскроив ему висок до глубокой раны.
Свен оглушительно взревел, забыл об обороне и, как бешеный бык, набросился на меня. Я решил, что вот сейчас-то, как и всегда, поединок быстро закончится в мою пользу. Но уже через полсекунды стало ясно, как жестоко я ошибся.
Свен не рванулся, как обычно, с грудью, широко открытой для удара, беспорядочно молотя руками. Он налетел на меня комком железных мускулов, яростно нанося согнутой рукой хуки и прямые удары, прижав подбородок к волосатой груди, согнув плечи, чтобы защитить грудь, полусогнувшись в обороне. Даже начатки боксерской науки вкупе с огромными ростом и весом сделали его угрозой для любого человека.
Я не знаю, что такое сдаваться и отступать. Даже если бы на меня рванулся сам Джеффриз, я мог бы встретить его достойными ударами своих кулаков и бороться, пока не свалюсь замертво.
Я встретил Свена сокрушительным ударом правой, сразу же остановив его. Брызнула кровь, он покачнулся, как огромное дерево, готовое упасть, но не успел я опомниться, как швед снова ринулся в бой, нанося удары обеими руками. Он бил, бил и бил!
Его руки только мелькали, и за каждым ударом стоял весь его вес. В порыве борьбы Свен развил необыкновенную скорость. Такое иногда случается. Ни до, ни после я не видел, чтобы такая махина двигалась с таким проворством. Это был сплошной дождь ударов, на которые невозможно ответить. Я видел лишь сверкающие глаза, мощные согнутые плечи и мелькание дубинок, облаченных в боксерские перчатки.
Он не утруждался раздумьями, не тратил время на прицеливание — слишком уж быстро он бил! Он буквально подавлял меня преимуществом своих пятидесяти пяти фунтов и наносил удары так часто, что я не успевал ответить.
Как я ни пытался, мне не удавалось подобраться ни к его ребрам, ни к челюсти. Голова Стена была опущена, и мои норовистые апперкоты просто отлетали от его лица, не причиняя никакого вреда.
На его ребрах и плечах уже появились синяки, но благодаря неуклюжему полунаклону жизненно важные органы оставались защищенными.
Невероятно тяжело заставить открыться такого гиганта, если к тому же стараешься помешать ему оторвать себе голову. Я пробивался поближе к нему, отбиваясь двумя руками, позволяя ударам Свена скользить по моей шее. Нет, обе стороны действовали явно не по правилам! Мы просто колотили друг друга.
В одном из редких клинчей Свен поднял меня и швырнул через зал. Я ударился о стену — бом! — словно хотел проломить ее. Билл, наш рефери, рассердившись на Свена, ругаясь и пыхтя, старался оттолкнуть его подальше, но огромный болван не обращал на него никакого внимания. Теперь большей частью удары наносил я, и они заставляли этого дурака содрогаться от носа до кормы, но большого значения уже не имели. Лицо Свена стало похоже на отбитый бифштекс: один глаз заплыл, губы расквашены, из носа текла кровь, левая щека покрыта ссадинами, но, казалось, он становился все сильнее. Мои тренировки закалили его гораздо больше, чем я думал!
Бам! От молниеносного удара в челюсть у меня посыпались искры из глаз. Бом! Удар правой пришелся мне по голове, и я, пролетев полкомнаты, снова ударился о стену. Мы уже давно сошли с брезента и бились на мате.
Свен снова кинулся на меня, как бешеный бык. Я вскочил и остановил его левым хуком, разорвав при этом ухо. На мгновение у моего противника подкосились колени, но неугомонный швед вошел в такой раж, из которого можно вывести человека, только убив его.
Правой согнутой рукой он заехал мне в висок, и на секунду мне показалось, что мой череп треснул, как яичная скорлупа. По шее текла кровь, но, выбрав момент, когда Свен поправлял перчатку, я в полном отчаянии изо всей силы ударил его правым хуком. Наверное, именно тогда я сломал ему ребро, потому что услышал какой-то хруст.
К этому моменту мы оба были уже хороши. Словно во сне я увидел, как Кнут, размахивая руками, умолял Билла, Муши и Франца остановить нас. Наверное, он никогда не видел настоящего бокса, совсем не похожего на мирное поднятие тяжестей. Естественно, они, выпучив глаза и вопя, как ненормальные, не обращали на него ни малейшего внимания.
Тогда Кнут повернулся и выскочил на улицу, вероятно за полицейскими. Но меня это не касалось. Впервые за долгие годы я подобным образом дрался с членом своей команды. В Свене появилось что-то нечеловеческое, биться с ним было все равно что сражаться с быком или со слоном!
Сумасшедший швед снова осыпал меня крепкими ударами, пусть неуклюже, но сильно, словно удары копра: ведь за ними стояли все его 245 фунтов веса.
Свен умел двигаться только в одном направлении — вперед! И он бросался и бил, бросался и бил до умопомрачения.
Я помотал головой, и у меня брызнула кровь. Страшная сила его ударов отбросила меня назад. Я еще раз, целя в голову, попытался покрепче ударить его в челюсть. Левым апперкотом мне удалось разбить ему губы и выбить пару зубов, но согнутая шея шведа оставалась твердой, как железо. В отчаянии я стукнул его прямо по крепкой башке. Кровь брызнула струей, словно от удара гандшпугом, Свен покачнулся, как пьяный, и вдруг, согнувшись, двинул меня в диафрагму, вложив в этот удар всю силу.
Черт возьми! Все произошло так неожиданно, что я не успел увернуться. В этот момент я стоял почти прямо, и его огромный кулак погрузился в мое солнечное сплетение. Резкая боль в спине заставила меня упасть, и я извивался и корчился на мате, как змея с перебитым хребтом, хватая ртом воздух. Позже Билл говорил, что мое лицо приобрело пурпурный оттенок.
Словно сквозь густой туман я видел Билла, ошеломленного, бледного, как смерть. Склонившись надо мной, он отсчитывал секунды.
Не знаю, какая сила заставила меня подняться. Меня тошнило, и мне казалось, что я умираю. Но передо мной стоял Свен. Я смотрел на него, и вихрь мыслей пронесся в моей избитой голове.
«Новый чемпион «Морячки», — подумал я. — Сколько лет я удерживал этот титул, не уступая его никому из новичков! Скольких людей я побеждал, чтобы удержать мой единственный титул! Сколько выдержал жестоких побоев, сколько крови пролил, а теперь уступил этому шведу, которого сам побеждал с полдюжины раз!»
Как во сне я увидел тускло освещенный, зловонный, грязный полубак, орущих проклятья матросов и себя в центре этого задиристого сброда. А теперь мне никогда не вернуть мой титул, никогда больше не услышать, как докеры восхищенно шепчут мне в спину:
— Это Стив Костиган, чемпион самого крепкого судна!
Задыхаясь от злости, я ухватился за Свена и стал подниматься. Вскоре я уже был на ногах, тесно прижатый к груди Свена. Он мог бы оттолкнуть меня и пригвоздить к полу одним ногтем, но не сделал этого.
Билл все еще считал, а я, поднявшись, захватил Свена таким клинчем, на который тот был не способен. Я держался как мог, пользуясь передышкой, и судорожно глотал воздух, как вдруг увидел ворвавшегося в дверь Кнута, а с ним бледную, как смерть, девушку. Но в тот момент я почти ничего не соображал и даже не понял, что это Сигрида — девушка Свена.
Билл все еще считал, а я, поднявшись, захватил Свена таким клинчем, на который тот был не способен. Я держался как мог, пользуясь передышкой, и судорожно глотал воздух, как вдруг увидел ворвавшегося в дверь Кнута, а с ним бледную, как смерть, девушку. Но в тот момент я почти ничего не соображал и даже не понял, что это Сигрида — девушка Свена.
Наконец Свен, высвободившись из клинча, оттолкнул меня. Я упал и на этот раз, отдыхая, сам считал до девяти, а моя жизненная сила, предмет удивления многих, снова возвращалась ко мне. На счет «девять» я поднялся и сильным ударом правой заехал шведу в нос. Как у всех боксеров, мой кулак. Остается крепким, как бы сильно я ни был побит. Я опасен до последней секунды, и в этом могли убедиться драчуны получше, чем Свен Ларсен.
Силы Свена тоже истощились. Теперь он двигался тупо, механически, снова неуклюже размахивая руками. Флегматично приблизившись ко мне, Свен ударил меня в лицо правой рукой, словно дубиной.
Брызнула кровь, я отскочил, а потом бросился на него и двинул правой рукой прямо под сердце. Еще один сокрушительный удар пришелся Свену по разбитому рту, и он, выплевывая крошки зубов, начат молотить меня левой. Я почувствовал, что мои ребра вот-вот сломаются.
Тогда я врезал левой ему в висок, а он правым свингом расплющил мне ухо, качаясь при этом, как высокое торговое судно под всеми парусами. Следующий удар правой скользнул по моей голове, но увернулся и тут увидел его незащищенную челюсть.
Я выпрямился и нанес мощный апперкот правой от бедра, используя каждую унцию своего веса и всю движущую силу ног, пояса, плеч и руки.
Я тяжело хлопнулся назад, перчатка у меня порвалась, рука онемела… Я услышал крик, увидел потухший взгляд Свена, увидел, как он пошатнулся, словно сломанная мачта, увидел, как он рванулся вперед… Бац! И искры посыпались из глаз!
* * *Я неподвижно сидел в кресле, а Билл поливал меня водой. Очнувшись, я с удивлением оглядел зал и все вспомнил. Меня охватило странное, печальное чувство. Я стал дряхлым стариком! В конце концов, я уже не мальчик. Все трудные, горькие годы борьбы с морем и боксерами нахлынули на меня и легли на плечи холодным облаком. Казалось, жизнь медленно покидает меня.
— Поверь мне, Стив, — сказал Билл, похлопывая меня полотенцем. — После этого поединка Сигрида станет больше ценить Свена! Как раз сейчас она рыдает над его расквашенным носом, подбитым глазом и всем прочим, сжимает в объятиях и клянется в вечной любви! Я знал, что так и будет! Кнут привез ее сюда, и она остановила схватку. Черт возьми, даже мы, моряки, не могли остановить вас! Муши от волнения сгрыз половину ошейника Майка! Скажи, думал ли ты, что такой неумеха, как Свен, за шесть месяцев станет боксером?
— Да, — равнодушно ответил я, почесывая за ухом Майка, лизавшего мою руку. — Этого следовало ожидать. Он усердно работал. И ему повезло с хорошим учителем. Сам-то я научился всему, что знаю, в жестоких, упорных поединках. Но, Билл, теперь я не могу остаться на «Морячке»: мне не привыкнуть к положению бывшего чемпиона!
Билл уронил полотенце и уставился на меня:
— Ты это о чем?
— Нет, ты только подумай, Билл: Свен — новый чемпион «Морячки» — запросто разгромил меня в пух и прах! Странно, ведь он мне отомстил, когда я ничуть не сомневался в своей победе!
— Да ты окончательно свихнулся! — фыркнул Билл. — Ей-богу, легкий удар по башке иногда забавно действует! Свен только сейчас приходит в себя! Муши, Фриц и Кнут десять минут поливали его водой! Последним хуком ты нокаутировал его! Я так и подскочил!
— Что? Так я все-таки победил Свена? Я остался чемпионом? Но кто же нокаутировал меня, если не Свен?
Билл рассмеялся:
— А ты что, не знаешь, что ни один парень не смог бы нокаутировать тебя? Шведские девушки очень вспыльчивы! Это сделала Сигрида — железной гантелей!