- Так я ей мало и не предлагаю за эту преданность, - вновь хмыкнул Калиненко, продолжая тянуть чай. – Всего себя, считай. Все, что имею или буду иметь вскоре. Усвоил урок и ценю такое. А вот с чего это ты ее ходатаем и защитником заделался – мне пока не особо понятно? Я Лизу не обижаю.
Казак вздохнул, хрустнул пальцами. И с каким-то отрицанием дернул головой, отвернувшись от него.
- Нет, батя. Не понял ты. Другое не ценишь.
У Калиненко терпение кончилось.
- Допек ты меня своими намеками, Виталя! Прекращай по мозгам ездить! Есть что сказать – говори. Нет – заткнись и молчи! – не повышая голоса, отрезал Дмитрий, внимательно присматриваясь к помощнику и единственному другу.
Они постоянно общались, несмотря на то, что Дмитрий «отдыхал» в местах не столь отдаленных. И помнил Калиненко как, года полтора назад, друга лихорадило. Был момент, даже подумал, что на таблетки Виталий подсел или нюхать порошок начал, без его контроля. Но нет, переболел. Баба какая-то мозги друга парила, да так, что тот сам на себя похож не был. И потом, когда завязал с девкой той, еще с полгода сам не свой ходил. И вот сейчас Калиненко показалось, что отголоски страсти к той бабе в Виталии и вылезли.
- Просто, знаешь, батя, редкость это, чтоб все равно любили, зная все начистоту, кто и что из себя представляешь. Ценно, - выдал друг, уткнувшись взглядом в свою чашку.
И замолчал, видимо, вняв словам Калиненко.
Дмитрий только брови поднял, не считая необходимым комментировать. Он Лизу обижать не собирался. Наоборот, оценил, как раз преданность женщины, о чем уже Виталию и говорил. А потому не видел смысла снова об одном и том же разговаривать.
- Завязывай с соплями, Казак, так ты дела не решишь, - холодно, с намеком заметил он. – Лиза – теперь моя забота, тебе ее от других теперь защищать и оберегать надо, не от меня. Я – не обижу, - Дима криво улыбнулся.
- Мы ее с машиной подставили, - согласился Казак, похоже, с радостью переключившись на другое. - Теперь всякий, при желании, найдет и пробьет номер авто, на котором ты три дня ездил по всем встречам. И на Елизавету выйдет. Могут ее пытаться прижать.
- Значит, надо показать, что трогать ее – нам дорогу переходить. И лучше этого никому не делать, - резонно заметил Дима. – Дай ей другую машину, нашу, чтоб без вопросов, и кого-то из парней, чтоб охраняли. Есть у тебя надежные?
Виталий кивнул.
- Есть.
- Вот пусть и работают, - удовлетворенно резюмировал Дмитрий.
Глотком допил чай, отставил чашку и, закурив, вернулся к теме, которую они с Виталием обсуждали до возвращения Лизы.
Вторник для Лизы оказался таким же непредсказуемым и суматошным, как и понедельник. На работу ее снова отвез Калиненко. Правда, уже на другой машине, своей, видимо. Огромном внедорожнике все той же марки «мерседес», заставившей Лизу почувствовать себя вернувшейся в прошлое. Наверное, у Димы отпала необходимость прятаться и таиться. И, похоже, сохранилось куда больше ресурсов, чем вообразила себе Лиза, встретив его в пятницу.
На фоне вчерашнего предложения, которое она все еще обдумывала; после ночи, полной какого-то странного и непонятного для нее поведения Калиненко, когда Дима, словно изучая, проверяя ее, даже не сексом с ней занимался, а будто все нервы вытягивал и «наматывал себе на руку», ходя по краю приемлемого; а может выяснял как раз эти границы у Лизы… В общем, спорить ей хотелось не особо.
И когда Калиненко с утра заявил, что лучше Казак ее авто на СТО отгонит, проверят его, после активной эксплуатации, она только посмеялась в душе, что вот так вчера удачно и правдиво легенду выдумала. Поинтересовалась, а домой как добираться будет? Но Дмитрий заверил ее, что авто пригонят днем. Так что Лиза молча уселась в его машину, как-то дико смотрящуюся в ее дворе, и позволила себя отвезти, стараясь не углубляться в воспоминания.
Разумеется, не пропустили сотрудники и этот ее приезд, как и марку машины, и таинственного водителя (которого к счастью, никто особо не рассмотрел). Новый шквал вопросов от сослуживцев не добавил настроения, скорее Лиза еще больше впала в задумчивость, не совсем понимая, что творится в ее жизни и куда теперь следует двигаться дальше. Причем думала она об этом так основательно, что даже появление перед ней какого-то парня в сопровождении Виталия где-то около обеда, вызвало лишь усталый вздох.
- Я не хочу пончиков. Разлюбила. Да и не завтрак уже, - заметила она, кивнув на коробку в руках Казака.
Виталий широко улыбнулся и развел руками, все равно оставив коробку на ее столе.
- Извините, Елизавета, у меня поручение снабжать вас пончиками, чтобы вы были добрее и не язвили.
Она промолчала. Не хватало еще опускаться до этого уровня и давать им повод думать, будто бы ее задевают подобные замечания. Вообще дела нет. Перевела взгляд на молчаливого парня лет двадцати-двадцати пяти, маячившего за спиной Казака и вопросительно приподняла бровь.
- Это Гена, Елизавета. Он – ваш водитель, - представил Виталий парня.
- Я прекрасно сама вожу машину, - отмела она всякую потребность в водителе.
И уже даже глаза перевела на монитор, желая показать, что они – свободны. Но Казак не был бы собой, если бы не достал ее все-таки.
- Ну, такую машину вы еще не водили, Елизавета, чтоб с непривычки вам тяжело не было, есть Гена. И работы у вас скоро много будет, некогда окажется самой руль держать. Пусть будет опытный человек для этого.
Это он намекал на вчерашнее предложение Димы стать главой пиар-отдела? Не уточняя, Лиза поднялась и прошла мимо Виталия и Гены к окну офиса, выходящее на парковку, стараясь не обращать внимания на всех, кто за ней следил. На площадке перед зданием ее машины не было. Зато бросался в глаза очередной внедорожник столь любимой Дмитрием марки. Кажется, он даже превосходил машину их главного редактора.
Лиза вернулась к своему столу.
- Где моя машина? – потребовала она ответа у Казака. – Эта мне не нужна, - она махнула рукой в сторону окна. – Верните мою.
- Не в моей компетенции, - было похоже на то, что Виталий искренне забавлялся. – Моя задача: обеспечить вас комфортным и безопасным средством передвижения. И пончиками. Все остальное – решайте с Димой.
И, махнув ей на прощание, Виталий пошел к выходу. А Гена, пробормотав:
- Я буду в холле, на всякий случай, Елизавета, - поспешил за ним следом.
Лиза ощущала себя немного пришибленной разворачивающимися событиями. И хотела бы поинтересоваться, как она может решить что-то с Димой, если у нее даже его номера телефона до сих пор не было? И что, вообще, затеял Калиненко, устраивая это шоу с машиной?
Так и просидела до вечера, раздумывая над этим, всем своим видом демонстрируя, что не собирается отвечать ни на какие вопросы. И не устраивала сцен, когда Геннадий провел ее к машине, чтобы отвезти домой. Берегла силы для разговора с Калиненко.
Но Дмитрию удалось спутать все ее планы. Стоило Лизе зайти в квартиру, как Калиненко, просматривающий на кухне какие-то документы, вышел в коридор.
- Мы в четверг идем на вечер к новому губернатору. Восстанавливать связи будем. Это, чтобы ты подготовилась, купила, что там тебе надо, - он махнул рукой в сторону тумбочки, где лежала стопка купюр, которую Лиза еще и не успела заметить. – Если не хватит, говори, добавлю. И, может, все-таки сделай что-то со своими волосами? Блондинкой ты смотрелась мягче, - не дав ей вставить и слова, заметил Калиненко.
- На кой черт тебе «мягкий» руководитель пиар-отдела? – огрызнулась Лиза, уже просто кипящая раздражением.
Неосознанно брякнула, похоже, выдав то, что подсознание решила в обход доводов разума. И сама себе удивилась. А вот Калиненко усмехнулся весьма довольно.
- И то, верно, Лиза, - согласно кивнул он, и пошел назад в кухню.
А она уставилась на деньги, только сейчас задумавшись о том, с какой стати и в роли кого он ее собирается привести на вечер к губернатору? Что-то сегодня у нее сплошной день вопросов без ответов.
ГЛАВА 9
Платье Лиза нашла и выбрала быстро, не мучаясь укорами совести по поводу использования денег Калиненко. Ее бюджет не позволил бы сейчас таких покупок, а идти на подобное мероприятие следовало в соответствующем наряде. Чтобы самой, в первую очередь, было комфортно и приятно. Лиза бывала на чем-то подобном лишь пару раз, да и то в качестве прессы, так что, представление имела. И подозревала, что ей там хватит напряженности и давления и без несоответствия «дресс-кода». Так что этот вопрос она закрыла.
А вот с волосами раздумывала. Не собиралась Лиза идти на поводу у Калиненко, возвращаясь к родному цвету. Если когда-то и случится такое, то лишь по ее желанию, а Лиза пока такового не имела. И все же, если откровенно, Димитрий не был единственным, кто не раз замечал, что темные оттенки – не ее. На секунду у Лизы появилась мысль смыть краску и остаться ярко-оранжевой, просто так, из вредности, чтоб Калиненко и Казак перестали лезть. Но она отбросила эту идею, как подростковую дурашливость. Да и снова-таки, хотелось комфорта. Так что Лиза провела целый вечер в салоне, получив в результате оттенок молочного шоколада на своих волосах. Ей понравилось, определенно, с этим цветом она смотрелась свежее, нежели с темно-коричневым.
Дмитрий, увидев итог ее стараний, покровительственно хмыкнул, очевидно, считая даже такое изменение – результатом собственного влияния. Лиза же посчитала ниже своего достоинства спорить и лишь пожала плечами в ответ на его хмыканье. И занялась своими делами, завершая то, что делала в журнале. Не любя лицемерие, она уже предупредила главного редактора о том, что планирует увольняться. Правда, не оговаривала место своего будущего трудоустройства.
Монотонность этого дела, не требующая особой сосредоточенности, позволила ей подумать о другом: о том, как странно они с Калиненко сосуществовали в эти дни. Жили вместе. Она его видела чаще, чем когда-либо. Они спали в одной постели. Он знал практически все о ее делах. А вот она знала о том, чем занимается Калиненко в остальное время – весьма поверхностно. И только то, что было законно, то есть то, из чего она могла бы развивать идеи, как пиарщик Дмитрия. Но Лиза была бы весьма наивной, если бы считала, что вся его деятельность ограничивалась лишь такими делами. И, ругая себя в уме, злясь, начинала понемногу нервничать, если Дима приезжал позже. Это было глупо. И самое плохое, что она это отчетливо понимала. Но сложно оказалось держаться отстраненно, потому что и с ней держались иначе. Совсем не так, как это было когда-то.
Калиненко перестал называть ее «девочкой», не в пренебрежительном контексте, во всяком случае. Да и вообще. В основном он обращался к ней по имени. И даже интересовался тем, как именно она планирует развивать свою деятельность? От чего будет отталкиваться? Собирается ли искать себе помощников или пока начнет заниматься «пиар-отделом» самостоятельно? Именно спрашивал, словно бы ему интересны ее идеи, а не диктовал свое мнение, хоть и от «ценных» советов зачастую не мог удержаться. Калиненко, все-таки, куда же от этого деться.
Возил ее все так же Геннадий. Или сам Калиненко. А когда Лиза все-таки возмутилась и снова потребовала, чтобы они оставили ее в покое и дали возможность самостоятельно ездить на своей машине, Дмитрий очень выразительно осмотрел ее с ног до головы. А потом посоветовал прекратить глупости. И подумать головой, куда она сама влезла. И чем это может для нее обернуться. И Лиза действительно подумала, наверное, впервые с того времени, как привезла к себе Дмитрия. И даже удивилась, что сама не осмысливала. Возможно, не хотела? Или опыта не было? Или сейчас все происходило иначе, нежели восемь лет назад? И не кажется ей изменение в отношении? И место у нее теперь другое, что Лиза замечать стала едва не сначала, только вот соотнести с прежним Дмитрием не могла?
Не просто это было понять и сделать верные выводы. Хотя бы потому, и Лиза это честно признавала, что она совершенно не понимала, что в принципе происходит в голове у Калиненко, руководя его решениями, словами и действия.
А еще, он сделал ей подарок. Ну, или что-то похожее. Очевидно, последовав совету Лизы, Дмитрий уже на следующий день купил себе «ай-фон» последней модели. И ей купил. Такой же, только другого цвета.
«Аванс и премия за готовность отказаться от прежней работы и взяться за реабилитацию его персоны» – так объяснил свой поступок сам Дмитрий, на ее ошарашенное удивление. «А еще, там есть интересные штуки. И функции. Но для этого надо два телефона. Минимум», - добавил Калиненко, добив Лизу. И они действительно половину ночи в среду занимались тем, что проверяли функции бесплатных сообщений, устанавливали программы, в потребности которых Лиза искренне сомневалась. И играли. В игры. Глупые. Но затягивающие, это отрицать было сложно. В общем, она себя ощутила кем-то, вроде Виталия. Казака. Верного наперсника и друга. Сюрреализм сплошной.
Когда же Лиза попыталась внести нотку рациональности, и заметила, что все это же можно установить и на смартфоны попроще, Калиненко только отмахнулся.
- Хочешь быть первым, привыкай брать и иметь лучшее. Нас вторые роли не устраивают, Лиза, - заметил он, не отвлекаясь от экрана телефона.
Учитывая то, что в тот момент Дмитрий играл в «злых птиц», Лизе данное замечание показалось довольно забавным. Хотя после она не один раз возвращалась в мыслях к этой фразе, пытаясь понять, насколько полно данные слова отражают принцип жизни Калиненко?
В общем, дни и вечера у них оказались довольно насыщенными. И Лиза скорее предпочла бы остаться дома и выспаться, чем куда-то идти в четверг. Но вот по этому поводу ее мнение не спрашивалось. Правда, если говорить действительно откровенно, сам прием у губернатора оставил в ней куда меньше впечатлений, чем все то, что произошло после него…
Ехали двумя машинами. В одной они с Димой и неизменный Гена в качестве водителя. Во второй Виталий. Зачем с ними был Казак, для Лизы так и осталось загадкой – на вечер он не пошел, остался в машине вместе с Геной. Видимо, его присутствие объяснялось теми же соображениями, о которых говорил ей Калиненко.
Сам прием проходил в загородном клубе. Новоназначенный губернатор Калетник, встречал гостей в просторном холле, оформленном в стиле Прованса. Но с элементами столь любимого их властьимущими шика. Даже навязчивой роскоши, пожалуй, с позолоченными вензелями и лепниной, перебивающей все очарование провинции Франции. В общем, Лизе интерьер не понравился. И она сосредоточилась на наблюдении за гостями.
Дима губернатора знал. И, судя по тому, как они общались при встрече, не первый день. Более того, Калетник всем своим видом показывал, что искренне симпатизирует Калиненко и готов оказывать всяческую поддержку в возвращении его законных активов. Более того, то и дело вворачивал такие замечания и комментарии, которые создавали вокруг Дмитрия едва ли не ауру невинного политзаключенного. Так что Лиза сделала заключение, что или сам Калетник был заинтересован в фигуре Димы в регионе и способствовал его амнистии, либо же в этом заинтересованы те, кто его поставил губернатором.
И да, Лиза подхватила и воспользовалась этой линией поведения губернатора, позволяя себе легкие намеки, акценты и «зависающие в воздухе» недосказанности при разговоре. В конце концов, она же начальник пиар-отдела Калиненко (осталось только создать этот самый отдел). Кроме того, будучи прекрасно посвященной в общественные дела Калиненко до заключения, она за эти три дня нашла несколько интересных направлений, по которым можно было развивать восстановление его репутации. Да и сам Калиненко предложил несколько вариантов уже из его бизнес-интересов, по которым его могли бы тогда преследовать. В общем, было с чем работать.
Хотя, и Лиза не могла не отметить для себя данный факт, что ее «должность» нигде и никому озвучена не была. Они ходили по залу, где стояли столы для фуршета с горячими и холодными закусками и сновали умелые, незаметные официанты, предлагая алкоголь. Иногда сами подходили к присутствующим, которых знал Калиненко, разговаривали о каких-то мелочах и не особо значительных событиях в жизни города. Иногда люди подходили к ним, но и тогда, разговоры не велись ни о чем серьезно. Просто присматривались друг к другу, оценивали, обменивалась новостями, словно бы Калиненко просто уезжал куда-то. Заграницу, к примеру. На восемь лет.
Держались собеседники по-разному. Кто-то искренне проявлял радость, как тот же Калетник, и всеми своими действиями показывал, что на стороне Димы. Кто-то держался нейтрально, тем не менее, охотно общаясь. Были и те, кто не очень удачно прятал неприятие и даже опасения. Очевидно, эти люди поддерживали в прошлом Мартыненко и теперь беспокоились за свою судьбу. Впрочем, Лиза не могла не заметить, что таких здесь совсем немного.
Дмитрий представлял ее по имени, всем своим видом и отношением давал понять, что она «с ним вместе», а не «при нем», и не перебивал, если Лиза высказывала мнение в беседе, ну, практически. И ей стало как-то не по себе, даже немного страшно. Не то, чтобы Лиза ожидала, что Дима будет относиться к ней на людях, словно к девушке из «эскорт-сервиса», но и такого отношения, словно… Словно она его женщина и партнер – не ожидала.
Конечно, Лиза допускала, что ей это непривычно потому, что раньше она просто не бывала с ним ни на одном мероприятии. Но разве и это не говорило само за себя? Разница между «сегодня» и «тогда»? Как она поняла, участие в этом вечере не требовало обязательного наличия спутницы, как элемента дресс-кода. И достаточно многие мужчины находились здесь в гордом и удовлетворенном одиночестве. Как ее, уже бывший, работодатель, к примеру. Владелец журнала «Свой», тот самый Самойлов, о котором они с Димой зачем-то разговаривали в первый день после встречи. И которого Калиненко знал. Так вот, Самойлов пришел один. А Калиненко привел Лизу. Зачем? Насколько она понимала, улучшать его имидж следовало не среди этих людей, которые и так много чего знали друг о друге, и о теневой стороне происходящих событий, а среди «масс» обычного среднестатистического населения.