— Двадцать восьмого сентября, в полдевятого… Как я вижу, Панеев на девять десятых ощущал себя Ангелом Стоянцевым. Вероятно, он не вполне отдавал себе отчет, чью смерть предсказывает карточка?..
— Почти. Он был уверен, что экзомат действует лишь в той реальности, в какой построен. Я знал, что он постарается бежать с Фоли, и подстерег его у входа в Нору. Помните легенду о визире, который встретил Смерть в Бухаре и сломя голову помчался в Коканд, чтобы избежать опасной встречи?
— А Смерть как раз и должна была его настигнуть в Коканде… Теперь я понимаю. Привратники пытались его задержать, а Геннадий психанул. Он бросился в портал ровно в тот миг, что был предсказан экзоматом. Как вы его убили?
— Ядом. Я распотрошил обойму с парализующими иглами. Стрелять из пистолета было рискованно: пространство Норы не подчиняется законам нашей физики. Никто не знает, как повела бы себя выпущенная игла на границе между мирами. Я засел у выхода из Норы и терпеливо ждал, когда Панеев подойдет на расстояние удара. Признаться, вы меня смутили. Я не ожидал, что вы появитесь в такой неудачный момент. К счастью, сноровка, приобретенная мною за годы путешествий, пригодилась. Я ткнул первоисследователя иглой ровно за миг до того, как он коснулся границы Норы. По инерции Гена вошел в Нору, сделал несколько шагов и упал. — Ландмейстер вытер пот. — Это мерзкое оружие, Денис… Его используют для шантажа. Яд парализует; если не ввести антидот, спустя несколько часов наступает смерть…
Денис молчал. Солнечный свет проникал в окна кафе, неуместно яркий и праздничный. Где-то вдалеке слышались крики и ругань.
Панеев умер. Рай — каким бы он ни был спорным и надуманным — покинул Фоли.
— Я не в силах обвинить вас, Ландмейстер, — вздохнул Завацкий. — Не в человеческой власти решить: стоит ли жизнь одного страданий многих… Через сорок дней закроется Нора на Фоли. Один бог ведает, исчезнет ли этот мир в переплетениях вероятностей Вселенной или же мы просто забудем путь сюда… Но, если честно, я рад, что кошмар экзоматов миновал нас.
— Еще не вполне. Но я приложу к тому все усилия.
— Да. Хорошо. Труп первоисследователя обнаружить не удастся. Пустая Нора для каждого своя, в чужую проникнуть невозможно. Насколько помню, Геннадий отказался расписаться в журнале привратников. Доказать, что он ушел Пустой Норой, — невозможно. Нам следует обдумать детали версии, которую мы предоставим Капитулу.