Я вздохнул.
- Я бы не назвал горящие камни и иллюзии страшной угрозой, - я пожал плечами, поигрывая шнурком с когтями. - От такой ерунды всегда можно сбежать.
- Иллюзии?
- То, что я чувствовал, - ответил я. - Ты же понимаешь - то, что мы видели, не могло быть реальностью.
Дел отобрала у меня флягу и сделала глоток.
- Ты дурак, - любезно сообщила она, когда оторвалась от горлышка. Сколько раз ты предупреждал меня об опасностях Юга, говоря, что я не должна доверять тому, чего не знаю, чтобы не делать из себя мишень, - она посмотрела мне в глаза, когда передавала флягу. - Я предупреждаю тебя о том же здесь, на Севере, у себя дома, а ты не веришь мне и не веришь в существование опасности, - Дел подняла голову. - Интересно почему? Потому что я женщина?
Я развалился на одеяле, плюхнул на грудь флягу и уставился в усеянное звездами небо.
- Почему всегда и все ты сводишь к вопросу пола, Дел? Я признаю, что на Юга женщины менее уважаемы, чем мужчины. Я признаю это. Но неужели мы должны винить во всем, что происходит в этом мире различие наших тел? Аиды, баска, есть и другие проблемы.
- Тогда может быть ты послушаешь меня, а я расскажу тебе об этих проблемах?
Я покачал головой и посмотрел на Дел. Она не шутила.
- Например горящие камни и иллюзии.
- Это не иллюзии, - отрезала она. - То, что ты видел, происходило на самом деле. Локи могущественны и упорны. Они следуют неведомыми никому путями. Использование травы и земли, чтобы захватить тебя - это одна из многих граней их силы. Для них это игра, Тигр. Они любят так забавляться.
Я глубокомысленно кивнул, чтобы не расстраивать ее.
- Так ты говоришь, что они реальные существа, эти локи. Значит они не просто представление чьей-то колдовской силы?
- Они духи, демоны... называй как хочешь. Они ЗЛЫ, Тигр, и единственная их цель - привести смертных к смерти... или безумию. Иногда последнее предшествует первому.
- Зачем?
- Зачем? - она застыла, уставившись на меня. Она долго не сводила с меня глаз, откровенно сбитая с толку. - Зачем?
- Да. Зачем? - я пожал плечами. - Должна же быть причина.
- А демонам нужна причина?
Я развел руками.
- Как раз этого я никогда не понимал. Существует множество историй о том, как злые духи принимают человеческий облик, чтобы одурачить смертных, но никого не интересовало, а зачем это им? Кажется, что эти существа появляются совсем без всякой причины... а это заставляет задуматься, может они просто обрывки рассказа сказочника, которые каким-то образом избежали магического слова "конец", - я улыбнулся. - Раньше ты называла меня скептиком. Ну, не буду это отрицать. Кажется я верю в злых демонов не больше, чем в твоих Северных богов.
Дел чуть не раскрыла рот от изумления.
- Тигр, но ведь ты сам был там. Это тебя чуть не забрали локи! Как ты можешь быть таким глупым?
Я вспомнил, что чувствовал, когда меня пригвоздили к земле, но признать все это реальностью не мог. Если хотите, называйте такой подход спасением в неведении, но я был убежден, что пока я отказываюсь верить в локи, они не будут иметь надо мной силу.
- Я не глупый. Я из тех, кого не удивить трюками и иллюзиями, - я вздохнул, когда она недоверчиво покачала головой. - Ты никогда не останавливалась и не задумывалась, что наша неспособность объяснить что-то не означает, что этому явлению нет объяснения? И причина, вызывающая его, не обязательно магия, боги или злые силы? - я похлопал по фляге. - Я не знаю, откуда берется вино, баска, но думаю, что его появлению есть разумное объяснение. И хотя я не знаю, из чего его сделали, я не валю все на магию.
Она заговорила необычным тоном:
- Вино делают из винограда, Тигр. Ты этого не знал?
Я пожал плечами - она меня этим не задела.
- Я многого не знаю, Дел. Называй меня невежественным, глупым, безмозглым... но я считаю, что главное - знать вещи поважнее, например как выжить.
- Да, - согласилась она, - и это знание очень тебе поможет, если ты столкнешься с пробудившимися локи, - она вздохнула и села на землю. - Я клянусь, Тигр, локи настоящие. И клянусь, что они опасны.
- И ты бросила ожерелье твоей матери в круг камней, чтобы успокоить локи, а потом, через твой меч, спела что-то богам, - я кивнул. - Звучит очень разумно.
- Это ожерелье из крови, вытекшей из сердца леса, Тигр... Это кровь, которая течет из раненого дерева и застывает. Сердце дерева полно силы. Мужчина или женщина, которые владеют камнем из этой крови, разделяют его силу. Лес защищает их. Я отдала ожерелье локи, чтобы откупиться. Думаю, и тебе приходилось делать такое.
Я ухмыльнулся.
- Может ожерелья хватит, - добавила она, - а может нет. У локи нет чести и я умоляла богов встать на нашу сторону, уговорить локи вернуться в их круг.
Я нахмурился и пожевал нижнюю губу.
- На Юге круг символизирует силу. Вот почему для танца мечей всегда рисуют круг.
- В круге и есть сила. В линии, которая не знает ни начала, ни конца. Это жизнь, Тигр... круг - воплощение жизни, - Дел легла на спину как и я, положив ногу на ногу и сцепив пальцы на плоском животе. - Я всегда считала неестественным, что танец мечей, который часто несет смерть, танцуют в круге.
- Потому что когда один умирает, другой остается жить, - объяснил я. - А вообще-то не знаю, баска... Я никогда не задумывался об этом, - я перекатился на бок, потянулся к ней и сжал пальцами ее запястье. - А вот то, о чем я сейчас думаю, может доставить удовольствие нам обоим.
Запястье осталось безвольным.
- Не так близко к локи.
Я окоченел.
- Что?
Она покачала головой и серьезно посмотрела на меня.
- Локи летят на сильные переживания как мухи на тухлое мясо. Связь мужчины и женщины вызывает самые сильные эмоции... Всем известно, что мужчина и женщина в соединении привлекают к себе локи. Они сами приглашают локи взять над ними верх, - Дел покачала головой. - Лучше не рисковать.
Я вспомнил, как тянуло меня войти в землю словно она была женщиной. Локи? Нет. Я отбросил эту мысль: как могло проявление зла влиять на простой человеческий порыв?
- Ты хочешь сказать, что мы не можем...
- Не сегодня, - отрезала она. - Не раньше, чем через неделю.
- Неделю...
- Локи любят лежать с мужчиной и женщиной, - объяснила Дел, - из-за переживаний, которые могут разделить до того, как вселиться в людей. Обычно локи сами подталкивают жертву к этому. В такие моменты легче всего взять под контроль человеческое тело.
- Я бы тоже сейчас не отказался взять под контроль человеческое тело, - я посмотрел на нее. - Аиды, Дел, ты человек и я человек, насколько я могу судить, и вокруг нет никаких локи. Почему бы нам просто не забыть о них и не подумать о нас?
- Я и думаю о нас, Тигр, - она говорила мягко и терпеливо, так успокаивают ребенка. - Мы должны потерпеть, чтобы остаться в живых... и в своем уме. И когда придет время, мы опять получим удовольствие, разделив постель, не мучаясь мыслями о локи.
Я встал, прижимая к себе флягу.
- Аиды, женщина, у тебя песчаная болезнь.
Дел приподнялась на локте.
- Куда ты идешь?
- Посижу с жеребцом. Думаю, с ним будет веселее.
- С ним или с локи.
- Локи, шмоки, - проворчал я. - Сейчас я обрадуюсь кому угодно. Даже жаждущей любви локи женского пола... по крайней мере я что-то от этого получу.
- Может быть, это будет последнее, что ты получишь, Тигр.
Я говорил тихо и думал, что она не услышит мои слова.
- Да ну... а это интересный способ умереть. Если конечно придется умереть.
- Придется, - рявкнула Дел. - Именно так поступают локи.
- Отлично, - вздохнул я. Я остановился, похлопал жеребца, сел на землю и отпихнул любопытный нос, ткнувшийся в мою флягу. - Ну старик, а ты мне что скажешь?
Дел невоспитанно расхохоталась.
9
Я проснулся на рассвете, потому что замерз. Нет, не замерз окоченел. Каким-то образом ночью Дел стащила с меня одеяло и теперь спала, закутавшись и в свое, и в мое. Воровство такого рода не было для меня в новинку, я даже успел к нему привыкнуть, но легче от этого не становилось. Обычно я просто возвращал себе похищенное и снова засыпал, однако на этот раз восходящее солнце меня остановило.
Не в прямом, конечно, смысле остановило, но я никак не мог отвернуться от него даже ради возвращения украденной собственности. Восхождением солнца на небосвод стило полюбоваться, и я любовался. Замерзая, дрожа от утренней прохлады, я смотрел, как сияющий диск поднимается из-за горизонта и наполняет мир светом.
И каким был этот мир... Холмы, низины и склоны, высокие и низкие, пологие и крутые, покрытые ковром травы. На Юге преобладают коричневые, золотые и оранжевые цвета. Север полон голубого, серого и лилового с вкраплениями серебра и золота. Дел и я, благодаря жеребцу, оказались на дне колыбели, покрытой складками зеленого бархата, сияющего в утреннем свете. На наших Южных шелках на несколько секунд загорелись капли Северной росы и засверкали как драгоценности.
Я видел росу один или два раза в пограничных землях около Харкихала. Но я говорил правду: мой опыт жизни на Севере не шел дальше границы города или нескольких миль за ней. Моим миром была Пенджа с ее поселениями, оазисами, городами-государствами, огороженными стенами, сложенными из того же песка, что родил меня. Сидеть и смотреть, как солнце карабкается в небо над Северными горами было по крайней мере странно.
И неуютно.
Я взглянул на Дел. Она лежала, закрутившись в два одеяла из козьего пуха. Узких одеял не хватало, чтобы прикрыть голову и ноги. Светлые волосы Дел рассыпались в беспорядке, скрывая большую часть ее лица, но я видел косой разрез бровей над закрытыми глазами. В уголках век остались тонкие следы солнечных лучиков. На Юге женщины носят вуали не только из скромности, но и из желания спасти от солнца лицо. Дел, свободная и гордая, подвергала себя тем же мукам, что и Южные мужчины, и страдала от этого побольше любого из нас. Яростное Южное солнце сжигало Северную кожу.
Но все перевернулось. Все изменилось. Мы поменялись местами, Дел и я. И теперь я страдал, дрожа от холода.
Я встал, тихонько выругался, потрещал занемевшими суставами и потянулся. Профессиональная болезнь любого танцора меча - кости терпят, пока по ним бьют, но рано или поздно терпению приходит конец и организм начинает протестовать. Никогда еще я не ощущал такой скованности и впервые понял, что это приближение старости.
Я нахмурился, глядя вниз, на спящую Дел, потом наклонился, чтобы дотянуться до перевязи и меча...
И хорошо, что я это сделал - по долине пронеслось эхо леденящего кровь крика и шумная группа всадников перевалила через гребень ближайшего холма.
Они приближались, чтобы убить. Вынув из ножен мечи.
Утро начиналось жутковато. Я и Дел (она просыпается быстро, хвала валхайлу, когда на карту ставятся наши жизни) встали спина к спине, мечи наготове, ноги расставлены, острия клинков дразнят воздух, и тщетно пытались понять, что происходит и почему. Мы стояли на земле, противники имели численное преимущество - четверо против двоих - но мы сражались и в худшем соотношении и побеждали. И в худших условиях тоже.
Всадники атаковали нас не сразу. Они приближались, завывая, развевались Южные шелка и сверкали медные украшения. Солнечные лучи играли на стали клинков. Атакующие окружили нас, зажимая в живое кольцо конской плоти, потом придержали лошадей и остановились.
Темные Южные лица. Черные волосы, карие глаза, белые зубы - множество белых зубов. Южане усмехались сверху, сидя на фыркающих лошадях, явно довольные собой.
Борджуни, самые настоящие, без зачатков совести. Почему они направились к Северу от Границы я не знал, но чувствовал, что они нам об этом еще расскажут.
Аиды, сказал я себе, они хотят сначала поиграть с нами.
Дел начала дрожать. Я чувствовал, что это не страх, а переживания гораздо более сильные.
- Это они, - прошептала Дел, - точно они... Я помню их лица.
Мы могли выиграть этот бой только перехватив у них инициативу, а если Дел собралась кинуться на них сломя голову, наши шансы резко падали.
- Баска, подожди, - предупредил я. - Имей терпение. Я обещаю, ты еще отыграешься.
- Тигр...
- Просто подожди, - но я ждать не стал. Дружески улыбаясь, я поднял лицо к Южным падальщикам. - Из Харкихала? - небрежно поинтересовался я. Охотитесь за кем-то?
Один из них кивнул. У него был приплюснутый нос и шрам через щеку.
- Женщина убила нашего друга.
- В круге или из-за угла?
Он повернул голову и сплюнул.
Я кивнул и спокойно заключил:
- В круге. Застряло у тебя в глотке, не так ли? Не можешь пережить, что женщина справилась с мужчиной? Что женщина победила твоего друга?
- Тигр...
- Подожди, Дел. Сейчас разговаривают мужчины с Юга.
Я почувствовал, как Дел напряглась, но она промолчала. Я улыбнулся оратору с разбитым носом.
- Ну? А вы здесь по делу? Или ищите развлечений?
Четверо мужчин переглянулись.
- Ближе к делу, - предложил я. - Вас послал Аджани?
Вождь борджуни со шрамом снова сплюнул.
- Не стоит Аджани беспокоиться из-за такого козьего отродья как ты. Мы сами позаботимся о тебе.
- Подумайте еще разок, - предложил я. - Поблагодарит ли вас Аджани за то, что вы украли у него бой с Песчаным Тигром?
На это раз они переглядывались подольше и взгляды были испуганные. Все четверо начали хмуриться. Я использовал единственное подходящее оружие - затронул гордость борджуни.
Я кивнул в направлении Дел.
- Ваш друг и эта женщина красиво танцевали в круге. Он показал себя достойным бойцом и весь Харкихал подтвердит это. Эта женщина - танцор меча, как и я. Наши танцы всегда красивы.
Южанам это пришлось не по вкусу. Темные лица помрачнели. Лошади беспокойно переступали, звеня украшениями.
- Разве Аджани не честный человек? - продолжил я (Дел яростно выдохнула). - Разве он не любит честный бой?
Я знал, что пока мы разговариваем, они не нападут. Я хотел застать их врасплох, чтобы уровнять шансы.
- Я слышал, что Аджани ценит мужество, независимо от того, кто его проявляет.
Южане не могли не согласиться. Люди легко покупаются на лесть.
Они нахмурились сильнее, вождь пробормотал что-то остальным и заставил свою лошадь сделать шаг вперед.
- Аджани честен. Аджани полон мужества. Ничто не доставляет Аджани такого наслаждения, как красивый бой.
- Даже если это бой между мужчиной и женщиной?
Он посмотрел на Дел.
- Аджани не сражается с женщинами.
- Нет... Он только крадет их, - я улыбнулся, старательно наступая Дел на ногу. - Это достойно Аджани.
- Сегодня у Аджани достоинства не больше, чем шесть лет назад, бросила Дел, - и у вас тоже, - она сделала шаг вперед и посмотрела на Южан поверх клинка. - Не помните девчонку, которая убежала от вас почти шесть лет назад? Невинную Северную баску, которую Аджани взял себе, а потом упустил, потому что стал самонадеян, считая, что запугал ее?
Они ничего не ответили, разглядывая Дел. По их лицам я понял, что они начали вспоминать.
- Вы должны помнить, - ее голос дрожал от ярости. - Вы дрались из-за меня, все вы, когда остальные были уже мертвы, пока Аджани не остановил вас и не взял меня себе, - Дел повернулась, чтобы сплюнуть - на Юге это воспринималось как тяжелое оскорбление. - Я здесь из-за вас. Из-за вас ваш друг мертв. И не вините в его смерти и в вашей никого, кроме себя.
За пять лет девочка становится женщиной, она сильно меняется. Дел тоже изменилась, но не так, как это происходит со всеми, и вынудила ее к этому трагедия. Отчаяние заставило Дел бороться. И еще ярость и ненависть. И нестираемые воспоминания.
Теперь прошлое снова стояло у нее перед глазами, все чувства легко читались на ее лице. Их лица тоже изменились: они вспомнили.
Годы больше не отделяли от них день убийства.
- Где Аджани? - мягко спросила Дел. - Мне нужен только он. Вы для меня - козье дерьмо.
Их лица потемнели, глаза вспыхнули, Южные оскорбления сорвались с их губ. Но они ей ничего не ответили, что меня удивило, и Дел начала петь.
Нежная, мягкая песня, полная смысла. Я слышал ее раньше, во сне и наяву, и знал, что она означала. Песня смерти, песня жизни, обещание начала и конца одновременно для тех, кто стоял перед женщиной.
Дел пела, а они пошли вперед, чего она и дожидалась. Но они двигались медленно. Слишком медленно. Бореал ожила в руках Дел и было уже слишком поздно для мужчин с обычными мечами. Для мужчин с обычной ненавистью. Слишком поздно для мужчин, которые никогда не сталкивались с яватмой.
Слишком поздно даже для меня. Потому что Дел и ее меч зажгли всю долину и разрезали воздух, призывая яростную баньши-бурю из смертоносных Северных высот, где вечно правит зима.
...холод...
- Нет, Дел, - пытался объяснить я, - я не враг.
Но даже если она услышала меня, даже если она узнала меня, она этого не показала. Ее миром стала Бореал.
Моим миром стала боль. Боль и скованность, и огонь в костях, пробегавший через все мои суставы и каждый мускул и даже застывшую плоть. Воздух был раскален, а я дрожал, трясся, зубы стучали так, что прокусили нижнюю губу, но мне было все равно, хотя кровь заливала рот, стекала по подбородку, капала на шею... Она была такой горячей, эта кровь... такой горячей...
- Тигр...
Я дернулся, треснули кости, заскрипели зубы, по венам снова заструилась кровь.
- Тигр, пожалуйста... Все кончилось. Больше ничего не случится, я обещаю.
Знакомый голос. Знакомая рука у меня на лбу отбрасывает назад волосы, вытирает пот, разглаживает глубокие морщины. Вторая рука касается моей руки, потом обеих, массирует натянувшиеся сухожилия и замерзшую плоть. Успокаивает, гладит, убирая спазмы, согревая окоченевшие пальцы, сцепившиеся на рукояти меча Терона.
- Отпусти его, - попросила Дел. - Они мертвы. Он больше не нужен. Ты можешь отпустить меч.
Нет еще.
- Тигр... - она помолчала и попробовала снова. - Это моя вина. Я забыла... забыла обо всем, кроме того, что они сделали с моей родней, те бандиты. Я видела смерти, насилие, издевательства, - она запнулась, но продолжила. - Я думала о своих близких, о себе, о них... Я не подумала о тебе.