И он позвонил. В самый разгар операции.
- Татьяна Николаевна? - помощница поднесла телефон, показывая ей имя звонившего.
Вадим, ассистировавший ей, несмотря на утренние разногласия, удивленно посмотрел на телефон.
- Сбросьте. И напишите сообщение: “я на операции, перезвоню”, - бросив один взгляд на экран, распорядилась Таня, вернувшись к делу.
Помощница кивнула и отошла к своему месту. Больше никто ничего не говорил, но Таня прямо-таки ощущала любопытство всех, кто находился рядом. Она предпочла не обратить на это внимание, а заниматься своими непосредственными обязанностями.
А вот после операции, едва вернувшись в кабинет, она набрала Виталия.
- Извини, была занята, - стоило ему ответить на вызов и бросить короткое “Да”, объяснила Таня.
- Перезвонила, - хмыкнул Виталий, немного насмешливо. И удивленно, кажется. - А я решил, что продинамить меня собралась. Получила, что хотела, и в отказ. Но я ж упертый, доставал бы тебя все равно, Зажигалочка.
- Я работаю, Виталий, - улыбнулась она в трубку. Рассмеялась даже. Он, по непонятной причине, повышал ей настроение. Даже сам звук голоса, хоть и не особо довольного. Чудеса. - И не могу говорить, когда вся в крови, а жизнь животного зависит от меня, - чуть сгустила краски.
- Ого. Серьезно, - ничуть не подобрев в голосе, буркнул Казак. - Кого оперировала, тритона? Он лучше меня? - ей даже какая-то обида в голосе послышалась.
Но Таня опять рассмеялась, решив, что выдумывает. Не так долго она знала Казака, чтоб прям интонации в голосе читать.
- Дались тебе эти тритоны! Собаку оперировала, - все еще посмеиваясь, рассказала она. - Я телефон с собой взяла. В операционную. У любого из моего персонала спроси - никогда такого не делала. Твоего звонка ждала. Так что, тут ты, пока, вне конкуренции.
- Ладно, уболтала, - странно, но его голос и правда потеплел. И стал опять смешливым, будто бы Виталий и правда обижался. Серьезно? Он? На что? - Ты сказала, что любишь тритонов. Я запомнил.
- Собак я люблю тоже, - Таня насмешливо фыркнула в трубку.
Виталий же в ответ на это хмыкнул.
- Какие планы, Зажигалочка? - на том конце связи он щелкнул, прикуривая, кажется.
- Планы? - переспросила Таня. Вздохнула. - Сложно с ними, с этими планами…
Так на душе почему-то легко стало. И весело. Она села в кресло и откинулась на спинку, вращаясь в кресле туда-сюда.
- Не поверишь, но у меня в планах вчера было поддаться искушению и забыть обо всем на утро, вернуться к своему ритму жизни, - она и не поняла, когда сама стала накручивать на палец волосы, как он это делал ночью.
- Ну ни фига себе, какое совпадение! - расхохотался Виталий с каким-то таким странным выражением… Будто и ему легче стало. - По ходу, у меня та же фигня, и были похожие планы вчера. А сегодня, прикинь, я ждал, пока ты перезвонишь. Так, а ты что, Таня? - теперь в его голосе точно зазвучало какое-то требование.
- И я ждала твоего звонка, - честно призналась она.
- А сейчас, что в мыслях на ближайшее будущее?
- Ничего пока, - Таня вздохнула и с грустью посмотрела в пустую чашку. Чай она допила до операции. Хотелось еще. А сил идти заваривать - не было. - До конца смены еще четыре часа, страшно загадывать.
- А давай, в кино махнем вечером? - предложил он. - Честно скажу, театры и прочая чепуха, это не мое. А вот в кино - не против, - “поделился” Казак.
Выдохнул. Она, как наяву, увидела сизый дым перед его лицом.
И отчего-то ей послышалась в его голосе усталость, похожая на ее собственную.
- В кино? - даже растерялась немного Таня.
Она уже и не помнила, когда в кино ходила. В университете? Больше по телевизору могла фильм посмотреть, или на ноутбуке. Да и оперу с театром не посещала со школы, кажется.
- А на какой фильм? - уточнила, даже не представляя, хочет ли.
- А хрен с ним, без разницы, - отмахнулся Казак, - возьмем самое большое ведро поп-корна, завалимся на диванчике в заднем ряду, и просто посидим в темноте. Может, даже, сюжет понравится. А нет, так хоть отдохнем от всех. Так что?
- Тяжелый день? - с пониманием уточнила Таня.
- Не рядовой, это точно, - снова хмыкнул Казак.
- Ну, давай, в кино, - согласилась она, - я, в принципе, не против.
- Заметано, Таня. Я заберу тебя сразу после смены, - усмехнулся Виталий, это слышалось в его голосе. - Привезу чай твой. Так что, не перерабатывай.
- Ну, это как выйдет, - он вновь заставил ее улыбнуться. - У меня график непредсказуемый.
- Ничего, я дождусь, если что, - то ли пообещал, то ли предупредил Виталий со смешком. - Ладно, Зажигалочка, хорошо с тобой, но меня тут еще не все достали, пойду, что ли, дам шанс людям получить свою порцию “разгона”.
Таня рассмеялась от такой формулировки. Снова. И даже вспомнить не смогла, кто еще ее столько смеяться заставлял простыми, вроде бы, предложениями и словами.
- Давай, удачи, - попрощалась она.
- И тебе - того же, - Виталий отключился.
Таня тоже отложила телефон, понимая, что и ей пора возвращаться к работе.
ГЛАВА 8
- Это бред!! - Таня уткнулась в плечо Виталия, стараясь смеяться не сильно громко. - Как это, вообще, смотреть можно? - давясь хохотом, прохрипела она, снова бросив короткий взгляд из своего “убежища”.
Ситуация на экране не способствовала ее успокоению.
- Ты придираешься, - так же, задыхаясь от смеха, попытался возразить Виталий, но и ему не особо удавалось внятно выговаривать слова из-за этого. - Вон, люди в восторге, а мы им мешаем…
Таня не смогла ответить. Ее душил смех. И она отчаянно пытаясь смеяться как можно тише, ибо на них, и правда, не раз уже оглядывались с передних рядом. Наверное, с осуждением. В темноте сложно было разобрать выражение лиц или глаз. Но это было выше ее сил - смотреть подобное молча, не отпуская саркастичные комментарии и не смеясь, когда дешевый драматизм на экране зашкаливал. Как раз в этот момент, уж очень молоденький прилизанный блондинчик-герой на экране, попытался то ли испугать монстров своим прессом, то ли, по ходу эпической битвы со злом, соблазнить такую же молоденькую героиню, так же “борющуюся” с какими-то монстрами.
- Мы не на тот возраст пошли, Казак, - все еще едва дыша, прохрипела она, не заметив, что впервые вслух назвала его так. - Это фильм “18+”. То есть, всем кому старше восемнадцати, в зале делать нечего.
Виталий, поначалу с каким-то интересом и вниманием посмотревший на нее, но не успевший ничего сказать, вдруг так расхохотался, что кто-то спереди все же сердито крикнул:
- Можно тише?!
Учитывая, что в зале в принципе было мало людей, то ли из-за вторника, то ли из-за самого фильма, обращались точно к ним. Таня и Виталий переглянулись, и снова начали давиться смехом. Стыдно не было. Оба уже признали, что выбор фильма - не про них. Тематика подростковая, да и проблематика - весьма далекая для их понимания. По ходу просмотра первых тридцати минут, оба поделились мнением, что реальные проблемы им куда ближе, чем подростковое фэнтези. Но сегодня вечером больше ничего в афише не значилось, когда они приехали в кинотеатр. Хорошо, хоть поп-крон был вкусный, да и напитки не подвели. Именно стакан с “кока-колой” и сунул ей под нос Виталий, наверное, надеясь унять смешливость Тани. Она удобно устроилась, практически улегшись на его плечо, вытянула ноги на мягком диване, расслабляясь после беготни рабочего дня, и взяла стакан. Сам Казак забросил в рот поп-корн и принялся жевать, делая вид, что пытается понять происходящее на экране. Хватило его минуты на две.
- Бред полный, - согласился он с ее недавним выводом. - С другой стороны, люди вон, наслаждаются. Может мы не в теме, просто, - Казак махнул головой на передние ряды, где сидело несколько парочек, увлеченно следящих за событиями на экране. - А им есть куда девчонку на свидание пригласить. Романтика же прет с экрана. Тебя вот, на какие фильмы пацаны в школе водили, чтоб целовать в темноте? - все еще ухмыляясь во весь рот, Виталий вздернул бровь.
Таня глотнула напиток, который набрала через трубку в рот, и тоже усмехнулась. Правда, криво:
- Меня не приглашали в кино. Даже на такой бред.
Казак повернулся к ней, похоже, с искренним удивлением:
- Ты что, вся такая заучка была, которая от всех нос воротила? Или целоваться не хотела? - кажется, он в такой вариант вообще не верил.
Таня хмыкнула. Неудивительно, наверное. После вчерашнего.
- Хочешь верь, хочешь нет, но я, вообще, не по этому делу. И целовать себя, и правда, мало кому позволяла. Ты - не просто редкий случай. Полный уникум. - Она взяла себе поп-корна, продолжая лежать у него на плече. Медленно прожевала. - Опоил меня тем чаем облепиховым, что ли? Мозги рядом с тобой отключаются, - “пожаловалась” она, болтая стаканом, в котором постукивали кусочки льда.
Виталий смотрел самодовольно. Прямо до жути. И крепче ее обхватил за пояс.
- Но в кино меня не потому не звали, - продолжила Таня. - Брат у меня старший был. Серьезный такой. Его многие знали, а еще больше - боялись. Вот и не рисковали ко мне хоть с какими-то вопросами лезть. Не то, что с поцелуями. Самоубийц в моей школе не наблюдалось.
Виталий смотрел самодовольно. Прямо до жути. И крепче ее обхватил за пояс.
- Но в кино меня не потому не звали, - продолжила Таня. - Брат у меня старший был. Серьезный такой. Его многие знали, а еще больше - боялись. Вот и не рисковали ко мне хоть с какими-то вопросами лезть. Не то, что с поцелуями. Самоубийц в моей школе не наблюдалось.
- Ого, так ты, прямо, нецелованная и ходила? - хмыкнул Виталий, почему-то внимательней присматриваясь к ней. - И долго?
- Долго, - Таня снова криво улыбнулась. - До самого университета.
Виталий присвистнул. И подмигнул ей. Про то, что творится на экране, они уже и забыли.
- Серьезный, видать, брат. Но я бы не спасовал, зацеловал бы тебя еще в школе. Да и сейчас, не испугаюсь. - Он погладил ее лицо тыльной стороной ладони.
Таня рассмеялась, расслабившись из-за его слов, несмотря… на многое.
- Знаешь, верю, что не спасовал бы, - она отставила стакан и просто улеглась щекой на его грудь. - Вот есть в тебе что-то такое…
Она задумалась, подбирая слово.
- Что? - поторопил Виталий, продолжая усмехаться.
- Не знаю, - Таня посмотрела на него. - Наглость в перемешку с самоуверенностью? - невинно заломила бровь.
Казак снова расхохотался, заставив опять шикать на них зрителей с передних рядов.
- На том и держусь, Зажигалочка. На том и держусь, - он наклонился и жадно поцеловал ее.
Но очень коротко.
- А сейчас тебе уже и не надо бояться, - вздохнув с сожалением, когда Виталий оторвался, продолжила Таня. - Мой брат умер несколько лет назад, - не вдаваясь в подробности, закончила она делиться прошлым.
Но Виталий так как-то замер и начал в нее всматриваться, словно почувствовал, что Таня больше не сказала, чем вынесла “на свет”.
- Ясно, - заметил он. Помолчал. - Соболезную.
Таня кивнула, не комментируя. И не поднимаясь с его груди. Тут было так удобно. И запах Виталия просто-таки будоражил ее, несмотря на примесь сигаретного дыма. Все равно, ей нравилось.
- Это его комната - пустая в твоей квартире? - уточнил Виталий то, что и утром спрашивал.
Удивила его, наверное, полностью опустошенная комната. Всех удивляла. Только Таня не любила ничего объяснять. И вспоминать не любила.
- Его, - еще более скупо согласилась она.
Виталий, казалось, всмотрелся в нее еще внимательней. Или это из-за темноты в зале так казалось? И волосы ее на свою руку намотал. Чтобы не отворачивалась?
- Больное место? - не то, что она бы ожидала, спросил вдруг Казак.
И Таня снова улыбнулась от удивления.
- Есть такое, - согласилась она в его стиле, почему-то расслабившись.
И так уютно ей было на своем месте, так правильно и хорошо, что уже и двигаться не хотелось.
- Понял, не дурак, - тоже кивнул Виталий. - Что с фильмом, Зажигалочка? - переключился на другое тут же. - Досмотрим или пошлем на фиг?
Она пожала плечами, почему-то почувствовав сонливость. Наверное, из-за непростого дня и уж очень насыщенной предыдущей ночи.
- Можешь смотреть дальше, - помня, что он хотел в кино, раз тащил ее сюда, предложила она. - А я с удовольствием подремаю на тебе пока, - Таня зевнул.
- Ну спи, Зажигалочка, - усмешка Виталия снова приобрела самодовольный оттенок. И такой сексуальный. Будоражащий все ее нервные окончания. - Восстанавливай силы. Они тебе пригодятся, - он подмигнул и поцеловал ее в скулу.
- А что, у нас еще что-то запланировано после киносеанса? - уточнила она неровным голосом.
Виталий только шире улыбнулся и наклонился ниже к ее лицу, заломив свою чертову бровь. Вроде как не понимая, неужели она сомневаться в этом могла?
- Тебе же мой двор понравился. И беседка. И мороженого у меня еще до фига осталось… - протянул он, касаясь губами ее скулы.
Елки-палки! И как после таких намеков спать? Ее усталость уже, как рукой, сняло. И пульс подскочил до сотни. И никакого вина не нужно. Он сам пьянил ее похлеще самого дорогого шампанского!
Не удержался, со скулы перескочил на рот Тани. Сжал пальцы на ее затылке, сминая волосы. Сильно обнял за пояс, подтянул ее выше. Сам сказал “спи”, и сам тут же в разнос пошел. И ведь две минуты назад, без всякой задней мысли с ней разговаривал. А сейчас так полыхнуло внутри, что жар, казалось, выдыхал. Обжигал ей этим жаром губы, буквально нападая на рот Тани.
Зажигалочка, е-мое! А он, тогда, кто? “Ящик со взрывчаткой”, которую от огонька этой “зажигалочки” подрывает на раз и до последнего грамма?
Хрен с этим! Как голодный набросился на ее рот, словно и не было вчерашней ночи. Давил и сминал эти губы, которые, зачем-то, до последней черточки вдруг изучить захотел.
Таня застонала и прижалась к нему с неменьшей страстью, хоть пару минут назад реально засыпала. Хорошо, на экране происходила очередная “битва добра со злом”, и басы бахали по ушам так, что ее точно никто не услышал. Он сам этот стон уловил потому, что Таня на нем лежала. И еще сильнее прижал к себе. Волосы на ладонь намотал, чтоб не могла сдвинуться.
Не хотел ее отпускать. Физически не мог сейчас ей пространства дать. Еще хоть минута так: тело на тело, рот на ее губах, чтоб каждый стон, каждый вдох ее в себя заглотнуть.
Она говорит, что он ее опоил? А как по нему, то это Татьяна его чем-то одурманила. Сразу ему в вену себя вколола, по ходу. Он за весь этот гребаный день, так и не “вылез” из нее, как вдохнул вчера, до разрыва легких, так и не выдохнул, несмотря на все.
Оторвался с трудом, посмотрел в одуревшие глаза, в которых отсвечивались блики экрана. Его глаза, небось, сейчас с таким же выражением на нее смотрят. Только еще и с жадностью. Он это ощущал, трясло его от голода этого по ней. И не только сексуального. Какого-то странного, непривычного, дикого. Хотелось укусить, вот честно. Себе заполучить хоть кусочек. Держать и не отпускать. Чтобы все время рядом была и вообще больше ни на что время не тратила. Все ему. До капли.
Вот где настоящий бред, если подумать. Только не получалось у него рядом с ней рационально мысли по полочкам раскладывать.
Выдохнул. Чуть ослабил натяжение руки, позволив Тане лечь снова ему на плечо. Но не дал сдвинуться на диван, так на себе и оставил.
А ведь столько дерьма сегодня выгреб, б****, сам до конца не ощутил еще, не отпустило. И не с кем-нибудь, а с “законной структурой”. С налоговиками, чтоб их… Наехали на ай-тишников, которых еще Дима прикрывать взялся до ареста. Налетели сегодня “маски-шоу”, с самого утра. Все цивильно, в бронежелетах и масках, с огроменными буквами госструктуры “спереди и сзади”, с корочками, всунутыми ребятам в зубы. Мордами в пол пацанов впечатали, напугали пушками. Немудрено, эти пацаны ничего опасней своих мониторов, да “мышек” - и не видели. И хоть тоже немало могли программами да кодами наворотить, а реального оружия испугались до икоты. Да и, чего уж там, налоговики натренированные, умеют навести страху и шороху, тем и живятся.
Хорошо, хоть у одного хватило сообразительности и прыти Казака набрать. Успел до того, как телефоны отобрали. И Виталий, сорвавшись и бросив все, поднял всех своих адвокатов и юристов, пять часов с их главным договаривался. Ясное дело, о размере суммы, чтоб отвалили. Блин, ну зарвались уже, не собирался сходу отстегивать баснословные деньги. За что? И так эти сволочи обожрались, всем поперек горла уже стали. Менялись чуть ли не через день, вот и хотели успеть нагрести себе на “пенсию”.
Ему Бати, Калиненко Дмитрия Владленовича, в такие моменты очень не хватало. Умел друг в два слова всех на мировую вывести и уговорить на то, что самому выгодно. Дипломат и стратег. Да так это делал, что никто сразу и не просекал, как их же требования и перекрутили, по рукам хлопали. Но с тех пор, как из-за смены порядка и властных пертурбаций друга упекли за решетку, приходилось самому разгребать за двоих. Не любил Казак это. То, от чего Димка кайф ловил, разыгрывая город и людей в “шахматные партии” своих планов, его напрягало и выворачивало. Но подвести друга, брата, практически, не мог и не имел права. Единственный, кто всегда за него горой стоял и из любого болота вытаскивал с тех пор, как Казаку пять или шесть лет стукнуло. Уже и не помнил точно. Даже когда у Димки самого жизнь - не сахар была, он хрен знает как, а тянул еще и Казака: еду ему приносил из дома, то ли таскал из холодильника, то ли сам недоедал. Виталя не спрашивал, если честно, он знал, что у Димы за отец и примерно догадывался, как друг “расплачивался” за все свои поступки. Но Калиненко это не останавливало. Более того, он уже тогда, в десять лет, фиг знает как, уболтал их слесаря, и тот закрывал глаза на то, что Виталя слишком часто прятался в подвале дома, когда больше идти было некуда. Благодаря заступничеству Бати его из теплого подвала гоняли куда меньше, чем могли бы. Так что он теперь наизнанку вывернется, а все за Диму отстаивать будет, как бы его не допекло.
Появилась мысль, что надо бы послезавтра поехать в колонию, пробить заранее встречу, узнать, что Бате надо? Привезти сигарет, хоть немного еды нормальной. Уточнить, может ему девку какую подогнать, под видом жены, давно слинявшей за бугор?