Выглянув из-за угла, оборванец Жано проводил всю процессию до Королевских ворот и, шмыгнув носом, деловито побежал в аббатство. Бежал не по улице - коротким путем, узкими потайными лестницами. Миновав караульную, выбежал на террасу и рванул было к церкви, но увидал на пути отца Раймонда.
- О, святой отец…
- Тсс! - Аббат огляделся и негромко спросил: - Ну, как?
- Они забрали лошадей и пошли к причалу.
- Прекрасно! - перекрестился настоятель. - Как я и предполагал, как я и предполагал… - Он поднял глаза к небу. - О, святой Обер, спасибо, что избавил нас от слишком хлопотных гостей. И, главное, ото всех разом.
Темно-голубые волны с шумом разбивались о камни, остро пахло тухлой рыбой, морской капустой, еще какими-то водорослями. Митрий даже поморщил нос, отвернулся, дожидаясь, когда Иван закончит беседовать с рыбаками. Отрок прислушался - ветер приносил слова и отдельные фразы:
«Сен-Мало», «Шербур», «Святая Женевьева»…
Наконец Иван закончил разговор. Сунув руку в кошель, протянул рыбакам деньги. Те молча, с достоинством поклонились - бородатые, в коротких, по щиколотку, штанах из грубой некрашеной ткани.
- Нам повезло, - подойдя к друзьям, улыбнулся Иван. - Рыбаки говорят - с утра проходило лишь одно судно - торговый пинк «Святая Женевьева». Из Сен-Мало в Дувр.
- В Дувр?
- Да, в Англию. Но оно обязательно зайдет в Шербур, где простоит несколько дней, покуда возьмет попутный груз.
- Шербур, - тихо промолвил Митрий. - Это ведь не так далеко. Только как мы туда доберемся? Наймем рыбаков? Или будет еще одно попутное судно?
- Ни то ни другое. - Иван незаметно погладил раненую руку. - Поедем посуху - лошади у нас на что?
Он повернулся к нормандцу:
- Ты теперь куда, Жан-Поль? Может, поедешь с нами?
- Нет, парни. - Д’Эвре с улыбкой покачал головой. - Я - в Сен-Мало.
- В Сен-Мало?
- Да. Именно там живет мадам Кларисса. Она очень просила меня… - Нормандец махнул рукой. - Короче - я ей нужен. И не только для любовных утех.
- Что ж… Мы за тебя рады.
Жан-Поль почему-то вздохнул:
- Пойдемте, провожу.
Они пошли по песчаному, обнаженному отливом дну к берегу, изумрудно-зеленому и ровному, словно стол. В траве, средь разноцветья цветов, стрекотали кузнечики, сладко пахло клевером и мятой. Срезая путь, друзья прошагали через голубые заросли вереска и вышли к дороге, тянувшейся вдоль всего побережья.
- По ней доберетесь до самого Шербура, - показал рукой нормандец. - Лошади у вас есть, деньги тоже, да и сами вы - парни хоть куда, постоять за себя сможете. Так что - доберетесь. Удачи! - Вскочив на коня, Жан-Поль помахал шляпой.
- Bonne chance! - хором прокричали русские. - Ты много для нас сделал, спасибо!
- Прощайте! - Вздыбив коня, нормандец взял с места в галоп.
Оставшиеся приятели тоже долго не собирались, вмиг взметнулись на лошадей, пришпорили…
- Постойте! Эй, эй!
Жан-Поль нагнал их на повороте. Спрыгнув, отпустил коня… Парни тоже спешились. И зашагали навстречу нормандцу.
- Иван… - Жан-Поль распахнул объятия. - Ми-ти… Прохор…
Они обнялись, сразу все четверо, и некоторое время просто молча стояли. Не хотелось сейчас говорить. Плоская долина расстилалась вокруг, над головою ярко сверкало солнце и легкий ветерок приносил свежий запах моря.
- Ладно, - помолчав, улыбнулся Жан-Поль. - Рад, что вы встретились в моей жизни. Буду вас вспоминать. А вы… Если что - приезжайте! Нормандия или Бретань. Кан или Сен-Мало - какая разница? Отыщете меня, а там…
- И ты, если что, приезжай. - Митрий шмыгнул носом. - Правда, ехать к нам долго.
- Ага, - грустно покивал нормандец. - И как же вы доберетесь до родного дома?
- Да просто. - Иван кашлянул. - Сядем в Шербуре на корабль, ну, хотя бы до Антверпена или Амстердама. А оттуда - я знаю - ходят суда в Стокгольм, в Швецию.
- Но ведь Швеция не Россия!
- Нет, дружище, - негромко расхохотался Митрий. - Стокгольм - это уже почти дома.
- Bonne chance, ребята!
- Bonne chance!
И полетела из-под копыт желто-серая дорожная пыль. Скрипели седла, и солнце палило над головами всадников. Справа тянулась нескончаемая зеленая низменность, изредка разбавляемая буковыми рощицами и засеянными пшеницей и люцерной полями. А в остальном - ровно все, плоско. И справа виднелась точно такая же плоскость, правда, не зеленая, а голубая. Море! Вот оно, рядом.
- Смотрите-ка, парни! - оглянувшись, вдруг закричал Митька.
- Что такое? Ах, да…
Они уже проехали немало, но позади, стоило только повернуть голову, по-прежнему маячила жутко-прекрасная остроконечная громада Мон-Сен-Мишеля. Пусть уже далеко, пусть - у самого горизонта, но все же… Словно бы не желала расставаться.
- Красиво как… - тихо заметил Митрий. - Благостно.
- Ну, хватит смотреть. - Иван с улыбкой поправил на голове шляпу. - В путь, друзья, в путь! Уверен - все сладится. Да поможет нам святой Михаил!
- И - Богородица Тихвинская! - негромко добавил Прохор. - Bonne chance.
Глава 18 Девушки из Сен-Жермен-сюр-О
Туанета (входя ):
- Иду, иду!
Арган:
- Ах ты, сукина дочь! Ах ты, стерва!
Жан-Батист Мольер. «Мнимый больной»
Август 1604 г. Западное побережье Нормандии
Местечко называлось Сен-Жермен-сюр-О и располагалось на берегу живописной бухточки, примерно на одинаковом расстоянии от Сен-Ло и Шербура. Путники добрались туда к концу второго дня пути и, подумав, решили заночевать - больно уж понравилась округа, да тем более куда на ночь глядя ехать? Можно и заплутать ненароком, поди потом отыщи в темноте дорогу, а берега частенько бывали обрывистыми - не дай бог, что случись - лошадей потом не удержишь. Да и вообще…
Пока поили лошадей в нешироком ручье, Митрий вызвался осмотреть местность. Убежал - и ни слуху ни духу.
- И куда его черти понесли? - погладив по холке коня, нахмурился Прохор. - Сказали же - далеко не уходить!
- А я и не далеко вовсе, - откуда-то из-за кустов нахально отозвался Митрий. - Тут, рядом.
- И что ты там делаешь?
- Смотрю.
- Смотришь? И на что же?
- А сами-то подойдите… Только осторожней. И коней лучше бы привязать.
- Что?
Иван с Прохором переглянулись и, быстро привязав коней, отправились на голос приятеля.
Долго шагать не пришлось - Митька находился сразу же за деревьями, в зарослях дрока. Вернее сказать, лежал в траве и что-то высматривал.
- Чего там?
- Тсс! - Парень, обернувшись, приложил палец к губам и задорно подмигнул приятелям. - Эвон, у моря-то, гляньте!
Молодые люди тут же последовали примеру своего младшего сотоварища: стараясь не шуметь, подобрались к кустам, отвели руками ветки… О святой Михаил! Вот уж и в самом деле было на что посмотреть, точнее сказать - на кого…
Ласковые золотисто-оранжевые лучи заходящего солнца освещали редкие зеленые кустики и белый песок пляжа, нежно омываемого палевым прибоем залива. На песке, вытянув ноги в море, отдыхая, лежали нагие купальщицы - четыре красавицы девы. Лиц девушек, правда, было не разглядеть из-за бившего прямо в глаза солнца, да и тела их казались черными, но тем не менее все почему-то решили, что перед ними - красавицы. А как же иначе?
- Ну, Митька, - прошептал Прохор. - Ну, срамник… Чего подглядываешь-то?
- А ты чего?
Прохор хохотнул:
- А я так, за компанию. Смотри-ка, вроде опять купаться идут…
- Да нет, уходят. - Митрий вздохнул. - Вон, одеваются.
- Что ж, - поднимаясь на ноги, усмехнулся Иван. - Ничего не скажешь, красивые девушки. Ну, хватит смотреть, нам еще ночлег искать надо.
- Так, может, прямо здесь и заночевать? - с ходу предложил Прохор. - Разведем костерок, наловим рыбы, эх, такую ушицу заделаем! Объедение!
- Ага, объедение, - с усмешкой обернулся Митька. - Ты сперва узнай - чья это земля и можно ли без разрешения хозяев ловить в бухте рыбу? Как бы потом самого не поймали!
- Ага, поймают, как же! Устанут ловить!
- Митрий прав. - Иван нетерпеливо прервал начинающийся спор. - Здесь, Проша, нет земли без господина. И эта бухточка, и пляж, и лужайка явно кому-то принадлежат, может быть - местному муниципалитету, а может - какому-нибудь маркизу или барону. Митька, не помнишь, как называется ближайший городок?
- Встречный козопас говорил - Сен-Жермен-сюр-О, по-нашему значит град Святого Германа на каком-то «О». «О» - верно, так ручей называется.
Прохор усмехнулся:
- У них любая вода - «о».
- Ну уж нет! - Митрию, видать, так и хотелось поспорить. - Вода у них - «л’о» называется. С артиклем.
- А я вот подумал…
- А ты не думай!
- …подумал - а не дать ли тебе по шее, Митька?
Прохор шутя накинулся на приятеля, этакая-то детинушка, Митька аж закричал, хохоча:
Прохор усмехнулся:
- У них любая вода - «о».
- Ну уж нет! - Митрию, видать, так и хотелось поспорить. - Вода у них - «л’о» называется. С артиклем.
- А я вот подумал…
- А ты не думай!
- …подумал - а не дать ли тебе по шее, Митька?
Прохор шутя накинулся на приятеля, этакая-то детинушка, Митька аж закричал, хохоча:
- Слезай, слезай, раздавишь!
- И впрямь раздавишь, - недовольно нахмурился Иван.
- Вот, вот, - смеясь, отозвался отрок. - Что, девчонки ушли уже?
- Ушли. Будут они нас дожидаться!
- А жаль! - Выпроставшись из-под грузного здоровяка Прохора, Митька бросился обратно к кустам. - И впрямь уходят. Во-он уже где идут. Опа! Обернулись… Точно обернулись! Помахать им рукой, что ли?
- Я те помашу! Иди лучше коня отвязывай, сейчас поедем.
Уже стемнело, когда путники достигли деревни или, лучше сказать, небольшого городка - десятка полтора каменных двух- и трехэтажных домов, мощеная улочка, площадь с нарядным зданием и церковью.
- Нет, это, скорее всего, город, - определенно высказался Митрий. - Вон и площадь, и ратуша, и колокольня… Где вот люди только?
Центральная - а впрочем, и единственная - площадь городка и в самом деле выглядела безлюдно. Хотя нет - возле церкви возился с клумбой служитель, а за ратушей слышались веселые детские голоса.
- Ужо сейчас их по домам-то загонят. - Прохор усмехнулся в усы.
И точно - словно услышав его слова, повысовывались из окон домов озабоченные мамаши, загоняя домой своих припозднившихся чад:
- Огюст, быстро домой!
- Мишель. Мишель, зайчик мой!
- Рене-Жан!
- Огюст, я кому сказала?
- Мишель, останешься без ужина!
- Рене-Жан!
- Огюст, сейчас отец розги возьмет!
Иван улыбнулся и осмотрелся вокруг - спросить, где тут постоялый двор. Позади как раз шла какая-то девушка в голубой бархатной шапочке и таком же переднике поверх полотняной рубашки и длинной юбки в крупную черно-желтую клетку. Симпатичная такая крестьяночка с милым приветливым личиком, вся аккуратненькая, на щечках ямочки и сабо этак по мостовой - цок-цок-цок.
- Вы что-то спросили, месье? Ах, постоялый двор? Конечно есть. Поезжайте за мной, господа, я покажу!
Приятели обрадованно переглянулись. Таким вот макаром и двинулись дальше: впереди - девушка (сабо - цок-цок-цок), а за нею, не торопясь, трое всадников на конях (тоже - цок-цок-цок, только уже не сабо, копыта!).
Солнце садилось, казалось, прямо в прибой, глубокий багрянец заката, отражаясь, горел в окнах домов, а улицы пересекали длинные аспидно-черные тени. Городские строения быстро закончились, а улица незаметно превратилась в немощеную дорогу, обычный сельский проселок.
- Далеко еще, мадемуазель? - догнав провожатую, поинтересовался Иван.
- О, нет-нет, месье. - Девушка обернулась. - Уже считайте, что пришли. Во-он он, постоялый двор, в рощице.
Посреди небольшой кленовой рощицы и впрямь виднелось какое-то приземистое строение… очень может быть, что и постоялый двор. Только вот странность - ни одно окно не горело. Ни свечечки, ни огонька!
- А там никого сейчас и нет, - с улыбкой пояснила провожатая. - Вы - первые гости.
- Как, вообще - первые? - подозрительно переспросил Митрий.
- Да нет. - Девчонка расхохоталась. - Всего лишь в этом месяце. Сбор урожая, знаете ли, потому и мало постояльцев. Ну вот и пришли.
Она остановилась перед высокими двухстворчатыми воротами, такое впечатление - запертыми. Ну да, конечно, запертыми - присмотревшись, Иван разглядел изрядный навесной замок.
- Сейчас откроем! - Девчонка проворно вытащила из-под передника ключ. - Помогите-ка…
Прохор и Митька быстро спешились и наперегонки бросились на помощь.
Иван, морщась, сидел в седле и осматривался - больно уж подозрительным выглядел этот постоялый двор. Какой-то захудалый, маленький. Не то что огней не было, так еще и съестным не пахло. Ну, ясно, какое съестное, когда на воротах - замок?
- Заходите, заходите. - Поднявшись на невысокое крыльцо, девушка гостеприимно отворила дверь. - Сейчас, только зажгу свечи.
Внутри неожиданно оказалось очень даже уютно - пусть и тесновато. Солидный овальный стол с кружевными накрахмаленными салфетками, бронзовые подсвечники, стулья, обитые мягкой струящейся тканью стены.
- Пожалуйста, немного подождите. Сейчас я разожгу очаг и что-нибудь вам приготовлю.
- Постойте-ка, мадемуазель! - Иван загородил девчонке проход. - А где, собственно, хозяин всего этого заведения, где слуги?
- Ох, не зовите меня мадемуазель, сударь! - Девушка неожиданно вздохнула. - Зовите мадам Бюссе… А лучше - просто Жаннет. Я, видите ли, уже год как вдова, и этот постоялый двор - все, что осталось от покойного мужа.
- Ах, вот оно что! - улыбнулся Иван. - Теперь понятно… Слуг, конечно, не держите? Дорого.
- Дорого, сударь.
- И все - сами, сами…
Жаннет опустила глаза.
- Тяжело вам приходится, мадемуа… э… Жаннет.
- Ничего, господа, я привыкла. Святая Катерина послала мне вас - хоть какая-то прибыль! Не беспокойтесь, господа, дорого я не возьму - всего-то десять су за ночь.
- С каждого? Однако.
- Со всех, господа.
Юная владелица постоялого двора действовала умело и быстро. Мигом запалив свечи, она разожгла очаг, и уже почти сразу с кухни донесся аппетитный запах жареной на сале яичницы.
- Мы, похоже, неплохо устроились! - шумно втянув ноздрями воздух, подмигнул Прохор. - Уж куда лучше, чем ночевать под открытым небом. А вдруг дождь? Да и так вымокли бы все от росы.
- Ой, Проша, - хитро прищурился Иван. - Чем хвалить сей постоялый двор, лучше признайся - тебе больше понравилась его хозяйка?
- Ну и понравилась. - Прохор чуть покраснел, впрочем, никто этого не заметил - все ж, хоть и горели свечи, а чай не день. - Справная девка - и на лицо приятная, и хозяйка… Жаль вот - похоже, не очень-то ей везет. Загнется здесь все без мужской-то руки, сейчас уже загибается - и дверь скрипит, и ворота скособочены, словно бы никогда и не открывались, да и конюшню давно подправить надо.
- Да, - согласился Иван. - Замуж бы этой вдовушке выйти, да поскорее! Она ведь не старая еще - на вид вряд ли больше двадцати.
- Замуж-то замуж, - негромко протянул Прохор. - Да ведь не за всякого и пойдешь. Надо, чтоб мужик рукастый попался, чтобы плотничать умел, сено косить, да мало ли еще чего по хозяйству!
Иван хохотнул:
- Можно и не за рукастого, за богатого выйти да слуг нанять.
- Спору нет, и так можно.
- А ну вас, - неожиданно буркнул Митька. - Сидят, за других решают. Тошно слушать!
- А ты уши закрой, - с хохотом посоветовал Прохор.
Жаннет - стройненькая, аккуратная, ловкая - принесла из кухни яичницу на большой сковородке, поставила на стол, да не просто так, а на специальную глиняную подставочку, поклонилась:
- Кушайте, господа.
- Вот спасибо, хозяюшка! - поблагодарил за всех Прохор. - А ты с нами?
- Ой, нет. - Жаннет улыбнулась. - Я, пока готовила, перекусила. Сейчас принесу вина.
- Нет, спасибо! У нас свое питье. Митрий, не в службу, а в дружбу, сходи принеси.
Еще в самом начале пути друзья уговорились не пить вина в подозрительных местах. А употреблять лишь воду, набранную по пути из родников или колодцев в большую плетеную флягу. Так оно безопаснее, мало ли…
Про вино-то уговорились, а вот почему-то про пищу никто и не подумал - в голову не пришло. Впрочем, от яичницы никому не поплохело и в сон не потянуло, так что, можно считать, обошлось.
- Господа, я еще и рыбу жарю, - заглянув, сообщила хозяйка. - Скоро принесу. А где ваш товарищ? Ой, я ведь не сказала, где отхожее место! Сейчас ему покажу.
- Да он не хочет! - с хохотом прокричал Прохор вдогонку выскочившей на улицу Жаннет.
А та не услышала и, подняв высоко свечку, чуть было не столкнулась с Митькой.
- Ой… Месье, не поможете мне получше закрыть ворота?
- Охотно, мадам!
- Просто - Жаннет. Я вам посвечу!
Пока Митрий возился с тугим засовом, юная вдовушка засыпала его немалым количеством вопросов. Ох, и любопытная же оказалась! Впрочем, в деревнях и маленьких городках до чужих все любопытные, хлебом не корми. Все-то повыспросила: и откуда, мол, и куда, и кто.
Митька головы не терял, отвечал расчетливо: мы студенты, совершали паломничество в Мон-Сен-Мишель, теперь вот возвращаемся домой через Шербур, морем.
- А, так вы валлоны! Из Нидерландов! То-то я и слышу - говор у вас…
- Неужели чувствуется? - несколько обиделся юноша.
Жаннет наморщила носик:
- Ну, так, не очень. Но, если хорошенько прислушаться… Ой, как я мечтаю, чтоб хоть кто-нибудь мне рассказал про Париж! Я ведь там ни разу не была.
- Про Париж? - Митрий выдохнул. - Это можно. Хоть прямо сейчас.
- Ой, нет-нет, не сейчас. Просто, когда ваши друзья уснут, поднимитесь ко мне в комнату, ненадолго. Я буду ждать.