Зинка отправилась вместе с матерью, а мы с Миколкой в сени пошли. Еще до того как вошли – слышно было, как Митька охал, ахал да мычал. Войдя в сени, мы увидели, как он корчится на кровати. Как увидел нас Митька, так кричать сразу начал. Подумал, видимо, что из больницы мы, забирать его пришли.
– Пошли вон, нелюди! Знаю я вас, вам бы лишь запихнуть человека в лазарет свой проклятый, да угробить там пилюлями своими! К черту!
– Успокойся ты, Митька, – тихо сказал мой товарищ. – Не узнал меня, что ли? Это ж я, Миколка!
– Эххе-хе-хе, – прокашлялся пастух. – Ну, узнал, и что? Чего пришел-то?! Посмотреть на больного потешно, что ли?! А ну-ка, проваливайте к чертям отсюдова! – махнул он на нас скрюченной рукой.
– Помочь мы тебе пришли, – постарался успокоить я пастуха. – Я лечением занимаюсь, но не врач при этом. Природными лекарствами исцеляю.
Видимо, это успокоило немного Митьку. Во всяком случае, смотреть он на нас начал не так сердито.
– Ну, и чего можешь ты, целитель? – спросил он.
Я прекрасно чувствовал истоки приступа его болезненного. Там, где находился энергетический центр воли, у пастуха был темный да мерзкий сгусток. Центр этот отвечал не только за волю, мужественность, храбрость да благородство, но еще и за количество ярости да злобы в человеке. Тот темный сгусток, что был у Митьки, черной злобой и был. Ее было настолько много, что она желудок его прожигать начала. И началось это еще давным-давно. Потихоньку, помаленьку, злоба черная копилась, копилась, а теперь ее стало настолько много, что приступ пастуха и хватил. Может быть, и не так все плохо было, если б не мать его. Злобы у нее не меньше, чем у Митьки было, только ее-то в себе она не копила, а на сына своего сливала. А он-то боялся ее, поэтому и не отвечал ей злобой на злобу. И в итоге-то Митька болезнь получил, а мать здоровой осталась.
– Полечим мы живот твой, полечим, – мягко сказал я пастуху. – Ты только в спокойствии будь, да не сердись. Меньше сердиться будешь – быстрей здоровей станешь.
Митька схватился рукой за живот да застонал. Жалко было пастуха. Нужно быстрее было средство целебное готовить, чтобы помочь ему. Никаких трав под рукой у меня не было, а до дома далеко топать. Да и не известно еще, есть ли дома травы нужные. Тут я решил, что хвоя да подорожник нужны мне будут. И то и другое недалече в лесу росли, поэтому я попросил Миколку сходить за ними. Средство из хвои да подорожника несколько раз применяла бабка моя, и, как я помнил, оно очень хорошо помогало при любых недугах желудочных. Помимо этого, я попросил Миколку еще и живицы сосновой набрать немножко.
Живица целительная (смола)Сколь помню я, живица притягивала меня с детства самого. Притягивала не оттого, что липкой она была, а оттого, что диковинной она мне казалась. Будто неведомая сила в ней какая-то есть. Я знал, что силой этой деревья специально с нами делятся, на благо. Хоть у меня знаний и не было тогда никаких, но лес мне словно подсказывал, как смолу использовать для поправки здоровья своего можно. Как-то раз я в лесу за зайцем решил погнаться. Хотелось мне, мальчугану, догнать зайца-то, поймать да погладить. С косым в скорости соревноваться, только время тратить! А в конце и вовсе свалился, об торчавшие из-под земли корневища запнувшись. Ударился-то я сильно, так, что даже локти себе все раскроил. Встал я, помычал от боли немного, отряхнулся, смотрю, сосна передо мною прямо стоит. Толстая такая, да высокая. И что более меня удивило, по ней живица свежая тонкими ручейками бежала. Словно дереву жалко меня стало, что упал я, да заплакало оно, а живица вместо слез была. Тут я взял на пальцах смолки немножко, да начал раны себе замазывать ею. Пока я из лесу домой возвращался, боль от ран-то утихать начала, а как домой вернулся, так и вовсе прошла. Раны сами-то быстрехонько зажили. Раза в два наверно быстрее, чем должны били. Я уверен был, что благодаря живице все. А когда я целебные свойства ее изучать начал, тогда взаправду убедился, что смола-то целебную силу имеет.
Особенно хорошо живицу с маслом растительным сочетать было. Стоило смешать их один к одному, как настоящая природная мазь получалась. Лекарству этому целая куча применений есть. Вот если сердечко у вас пошаливает, то ее надо в область сердца втирать хорошенько. Втирать да массажировать легонько. От этого сердце ваше живее да здоровее намного будет.
Ежели же у вас суставы, али поясница болит, то мазь в эти места намазывать нужно движениями разогревающими. От этого хорошо боли суставные да поясничные проходят.
Вдруг где ссадина, ушиб, то и тут живица поможет. С помощью нее всяческие раны, да синяки в два раза быстрей заживали. При язвочках да фурункулах хорошо было не просто смолку применять, а в смеси с маслом растительным (мазь, про которую я ранее рассказывал).
При недугах желудка да кишечника живицу внутрь принимать нужно. Для желудка полезней чистая живица, а для кишечника – в смеси с маслом. Митька, о котором рассказ я в главе этой веду, и принимал как раз ее для желудка-то своего. Горько, конечно, смолу-то живьем есть, но полезно зато очень. При недугах желудочных средство нужно принимать по маленькому комочку размером с орешек кедровый, каждый день.
Теперь же дам вам советов немножко на случай, если вы сами захотите живицы пособирать для целей лечебных. Самое главное, смотрите, чтоб она как можно прозрачней была. От этого ее целебные свойства зависят. Прозрачная большую силу имеет, а мутная – маленькую.
Живица каждого вида дерева отличается друг от друга. У ели сильней на желудок влияние оказывает, а у сосны лучше раны излечивает. Пихтовая живица полезней для сердца, а кедровая – для костей да суставов.
Пока Миколка ходил, я подготавливать необходимое начал. А как он принес все, что просил, то готовить приступил. Тем временем успели и Матрона с дочерью вернуться. Лошади с мужиками они так и не нашли. Матрона поворчала немного, что, мол, зелени всякой сюда понатаскали, да и ушла в другую комнату.
Отвар готов был, да только ему еще и настояться нужно было. По добру, он целую ночь доходить должен был, но, коли, дело срочное было, то я всего лишь два часа подержал. Подав Митьке стакан с отваром, я сказал ему:
– Пей спокойно, не торопясь, глотками маленькими. В кувшине, там еще на два раза хватит. Один раз с утра выпьешь, а второй раз в обед. А завтра я еще раз приду после обеда.
Митька буркнул что-то в знак согласия, да начал отвар пить.
– Ну и гадость же ты мне дал, – вознедовольствовался пастух, допив отвара кружку.
– Это тебе не морс ягодный, – говорю я. – И еще, чуть не забыл. Вот тебе комочек, утром съешь его обязательно.
– Смола, что ль? А на кой черт я ее жевать буду? Вот сам и жуй, – возразил Митька.
– Дело твое. Захочешь вылечиться – съешь, не захочешь – не съешь, – ответил я, да отправился домой к себе.
Уже смеркалось, а компания мужиков наших заводских так и продолжала веселиться. На несколько улиц их голоса разносились, а мне не весело совсем было. Я все думал, что с Митькой-то дальше делать. Ну, вылечу я его на этот раз, а дальше что? Ведь мать-то, которая и послужила причиной недуга, не денется никуда. Она так и будет продолжать злость на сына своего сливать, а он опять болеть начнет. Митьку-то еще можно исправить, излечить злостность его, а вот матушку его – только могила. Выход был один всего: найти Митьке бабу хорошую, чтоб жил он с ней от матери отдельно. А чего? Митька еще не старый был, в самом расцвете сил, можно сказать. Работящий да не пьющий к тому же. С такими вот мыслями я и добрался до дому.
На день следующий я, как и обещал, пастуха проведать пришел. Матери с сестрой его дома не было, слава Богу. Митька по-прежнему лежал на кровати, но вид его был лучше гораздо. Энергетика его в области живота немного почище стала – на пользу отвар пошел. Видно было даже, что вставал он несколько раз с кровати-то.
– Вот целитель наш явился, – из-за кровати произнес пастух.
– День добрый, – поздоровался я с ним. – Ну, как оно?
– Не такой уж-то и добрый, – проворчал Митька. – И поздоровей бывало.
– Полегче с животом-то стало? – говорю.
– Ну, полегче, – нехотя ответил пастух. – Да только все равно ведь болит, зараза! А снадобье твое я выпил, да смолу гадостную проглотил. Мамаша моя вчера чуть не вылила отвар этот, да я вовремя утащил его…
– Молодец, что выпил все добросовестно, – похвалил я его. – Сейчас покажу тебе, как отвар этот готовить, а дальше ты сам уж, коль вылечиться хочешь. Встать-то хоть можешь?
– Могу-могу, – проворчал Митька. – Сколь еще эту гадость-то пить нужно будет?
– Пока не излечишься, – спокойно ответил я. – Хвою-то с подорожником не выкинула мать твоя?
– Не выкинула, убрал я всю эту зелень с глаз ее. Вон, за банками в бумаге завернутая лежит, – ответил Митька, с кровати поднимаясь.
– Ну, тогда хорошо все, – забрал я сверток с хвоей да подорожником. – Айда на кухню…
Хоть и вредничал Митька, но вылечиться он по-настоящему хотел. Это в глазах его видно было. Я чувствовал, что в глубинах души его не было той злости самой, которую он всем показывает. Ему просто материнской любви не хватало. С детства самого мать его вместо любви злостью да страхом кормила. Таким вот и вырос он.
Поведав секрет приготовления отвара, я пригласил на разговор пастуха. Нужно втолковать ему было об истоках болезни его, да о том, что изменить ему нужно, чтобы здоровым стать. Я начал ему рассказывать про мать его, про злобу внутреннюю, про очищение. По ходу разговора нашего лицо Митькино словно исправляться начало. Перекошенная маска злобы таять начала, а глаза проясняться стали.
– Правда, думаешь, что я не такой гадкий, каким пред людьми кажусь? – тихо буркнул пастух. – В детстве-то, помню, я тихим да добрым малым был. Никому плохого не желал, со всеми делился тем, что было. А мамка лупила меня за это. Говорила, о себе только думай, а другим-то не смей помогать. Говорила, что все люди злостны внутренне и с ними также надо обращаться, чтоб в люди выбиться. Так вот и воспитался я…
– Знаешь, что, – сказал я с улыбкой пастуху, потрепав его за плечо. – Жениться тебе надо! И чтоб жена твоя была противоположностью матери твоей. Мягкой, доброй да ласковой. Она своей любовью-то и выветрит злобу твою. Но и сам ты при этом должен стараться недостаток свой изгонять. Точнее, не изгонять, а преобразовывать в чувства более светлые, такие как радость, милосердие да любовь. А чтоб получилось все, нужно ее под хватку свою взять, чтобы ты управлял злобой, а не она тобой.
– Жениться… Да кому нужен я. На меня ж, смерда, ни одна баба не посмотрит, – сетовал Митька.
– Если всем сердцем захочешь этого, то найдется обязательно. Вот увидишь, – сказал я. – И еще, чуть не забыл. Вот тебе коробок спичечный, тут смола лежит. Принимать будешь по такому вот комочку каждый день. И отвар не забывай каждый день готовить, да пить.
– Афанасич, это… – замялся пастух. – Спасибо тебе. Без тебя б так и помер в этом доме проклятом. Попроведать-то придешь хоть?
– Приду, – пообещал я. – Ты главное делай все, как я велел, тогда все хорошо будет. Если худо станет, ты к соседу своему, Михалычу, обращайся. Он со мной вместе работает.
Я попрощался с Митькой, да отправился по своим делам. Пастух проводил меня до калитки самой.
Прошло три месяца где-то, прежде чем я вновь Митьку увидел. Я бы и пораньше его проведал, да случая только никак не было. Постучался, значит, я к нему домой, а дверь мне мать его, Матрона открыла.
– Ну, и чего пришел?! – рявкнула она вместо приветствия. – Если к сынку моему треклятому, то не живет он здесь больше.
– А где его найти можно, не подскажете? – вежливо спросил я.
– Через три улицы направо, дом седьмой, – ответила Зинка, возле матери стоящая.
– А тебя-то кто спрашивал?! – закричала мать на дочь. – Ну-ка, иди полы мыть!
Зинка быстренько убежала с глаз материнских. Я крикнул Зинке «Спасибо!», да отправился на нужную улицу, в указанный дом.
Седьмой дом был маленьким, всего в два окна. Но выглядел он уютно весьма, очень хотелось зайти в него. Я постучался. В ответ залаял пес, который, видимо, во дворе сидел.
– Полканко, ну-ка, тихо! Тихо, говорят! – узнал я голос Митьки.
Угомонив пса, пастух открыл мне дверь.
– Ух, ты! Афанасич, ты, что ль? – вопросил Митька.
– Не уж то постарел так за три месяца-то, что не узнать меня стало? – весело ответил я.
Митька, посмеявшись, пригласил меня в дом. Я первый раз видел, как смеется он. От этого он моложе да здоровее выглядел. Энергетика еще преобразилась. Это я заметил сразу. В ней очень мало осталось темной, разрушающей энергии, зато появился светлый розовый цвет, который любовь означал.
В доме за столом тихо сидела женщина, скромная да миловидная. Возрастом женщина с Митьку была. Она разливала из самовара по чашкам чай.
– Вот, Ленусь, познакомься, это Порфирий Афанасич. Тот самый, о котором рассказывал я тебе.
Лена оказалась очень доброй да отзывчивой женщиной. С Митькой познакомились они два месяца назад. К тому времени желудок его более-менее в порядок пришел, да не беспокоил почти. У Лены-то корова, оказалось, пропала. Несколько дней от нее ни слуху ни духу не было. А Митька-то, пастухом будучи, и нашел корову в лесу, да отвел к хозяйке. Так и познакомились они. Митька как увидел ее, сразу понял, что это та самая, да потом ухаживать за ней начал, как умел. В общем, любы они пришлись друг дружку. А через месяц Лена узнала, как Митька в доме своем живет. Да решила она, что не место ему в этой кодле змеиной. Так и к себе она взять Митьку решила. Уже месяц вместе и живут, душа в душу. Как Митька вместе с Леной зажил, так и желудок его не беспокоил более. И злоба его внутренняя словно в Лету канула. Теперь это был здоровый, веселый да жизнерадостный человек.
Как потом рассказал мне Митька, отвар он все три месяца принимал. Да смолу точно так же. Он говорил, что отвар словно вытягивал из него злобу внутреннюю. С приемом каждым Митька чище, светлее становился. Отвар, словно неведомая сила, помогал ему в борьбе с темной стороной своею.
Так вот я еще одному человеку с помощью хвои помог. Теперь же пришло время и о рецептах целебных поведать. Рецепты эти полезны крайне для здоровья желудка вашего. Они помогут вывести его из состояния тяжелого, да избавить его от энергии темной, которая и служит источником болезни. Но не забывайте, что главный яд для желудка вашего – это злоба внутренняя. И самое главное, что нужно сделать для исцеления желудка, это искоренить ее из себя.
Рецепт отвара для исцеления желудка
Это рецепт того самого отвара, о коем я в этой главе поведал. Применять мне его не один раз приходилось, и ни разу он не подвел меня. Самый яркий случай его применения был с пастухом Митькой. Именно Митьке он сильнее всего помог.
Отвар этот могут пить как мужчины, так и женщины. Чтоб приготовить его, нам нужно будет:
• полстакана иголок еловых;
• треть стакана подорожника листьев;
• пол-литра воды.
Отвар большую силу будет иметь, если вы его в алюминиевом ковшике приготовите. Но если такого ковшика нет, то не боязно. И еще кое-что: приготовление нужно начать вечером поздним, чтоб к полуночи он готов уже был, а на ночь его можно было настаиваться поставить. Перейдем же теперь к приготовлению самому.
В ковшик налейте воды холодной, да на огонь ее поставьте. Потом ингредиенты все промойте в воде теплой. Хвою с подорожником, смотрите, не смешивайте, отдельно друг от дружки мойте. Как промоете все, к измельчению приступайте. Каждый подорожника листочек на две части разрежьте вдоль черешка. Иголочки еловые цельными оставьте. Если к тому времени вода закипела уж, то тогда поместите в нее ингредиенты по очереди. Сперва иголочки высыпьте, да накройте ковш крышкой какой-нибудь. Через 5 минут высыпьте и подорожник. Отваривайте все это, пока 10 минут не истечет. После этого ковш с огня снимите, да обождите минут 10, пока немного остынет он. Из ковша отвар, смотрите, не переливайте! Прямо в том же ковше вместе с крышкой поместите его в место темное, да оставьте на ночь.
В рассказе о Митьке я говорил вам, что отвар два часа всего настаивал. Тогда просто тяжело Митьке очень было, поэтому время настаивания сократить пришлось, но от этого отвара сила слабее стала. В следующие разы Митька настаивал отвар в течение ночи, как положено. Поутру, как отвар настоится, можете его и пить уже, процедить перед этим не забыв. Пейте отвар теплым, а ежели остудится он, то разогрейте его в ковшике этом же немножко.
Пить отвар по пять раз на дню нужно. За раз – полстакана. Отвара, который сварили вы, хватит на день ровно, а на день следующий новый отвар варить нужно будет. Это обязательно, ибо на второй день целебная сила отвара этого улетучиваться начинает. Сколь пить отвар нужно будет, сказать я вам не могу, ибо все зависит от тяжести недуга вашего. Главное, на что опирайтесь – это ощущения ваши. Как только боли желудочные уходить начнут, питие отвара сократить нужно будет до трех раз на дню. А через три дня после этого можно отвар и не пить уже, разве только профилактики ради.
Отвар этот можно пить и как очистительное средство, на случай, если вы отравились чем вдруг. Только в случае этом вам не пол-литра отвара нужно будет готовить, а литр целый. И ингредиентов для этого, понятно, что больше в два раза нужно будет. Пейте отвар каждый час по полстакана. А между приемами отвара по полстакана воды теплой да прокипяченной выпивайте. Тут вам нужно будет на цвет вашей мочи смотреть. Как отвар действовать начнет, моча оттенок изменит свой. Мутнее она станет. А как отвар прочистит желудок ваш, моча вновь нормальный цвет примет.