Наталия Рощина ОДЕРЖИМОСТЬ
– Держись Егора, Ленька! – Как всегда усталая, мама смотрела не него безжизненными потухшими глазами. – С ним не пропадешь. Он поможет тебе выбраться из этого дерьма.
Хотелось провалиться сквозь землю от чувства вины и отчаяния. Но он привычно улыбался, обнимал хрупкие плечи матери и говорил обнадеживающие слова. Сказать легко, сделать – сложнее. Ему было больно до слез. Ведь он не слабак, но все в жизни ему достается тяжелым трудом. Он столько сил тратит на то, что Егору дано по факту рождения. Несправедливо, нечестно. Егор Некрасов… Он даже не представляет, какую изматывающую борьбу с безысходностью приходится вести его другу. Порой больше ни на что сил не остается. Он растрачивает себя на разрушительные эмоции, бесконечные выяснения отношений с отцом. Три состояния, в которых тот периодически пребывает (навеселе, пьяный, невменяемый), не позволяют вести конструктивный диалог. Дружбе с сыном и взаимопониманию с женой Марков-старший предпочел пьяное созерцание мира с периодическими попытками доказать правоту силой. Сколько раз, защищая мать, Леониду приходилось останавливать его. Разбушевавшийся «герой» не знал жалости. Его пьяная ярость не имела границ. Лене крепко доставалось от железных кулаков отца. Сначала только уворачивался, повзрослев, стал давать отпор. На трезвую голову отец посмеивался:
– Ну, ты, сынок, дал вчера! Скулу едва не сломал. – Его просто распирало от гордости.
В такие минуты отец Леониду был особенно противен. И сам себе он был противен только потому, что этот опустившийся до самого дна человек приходится ему родным человеком. Ничтожество, он даже не пытался оттолкнуться и всплыть вверх. Всей ступней отец стоял на скользком, холодном дне и получал удовольствие от нездоровой суеты вокруг его персоны. Запои не прошли бесследно. Начались перебои с сердцем, острые боли в желудке. Мама переживала:
– Пока не поздно, Игнат, остановись! Пока не поздно…
– Зачем? – Он страшно улыбался, глядя на жену выцветшими голубыми глазами. Когда-то живые, яркие, они стали почти прозрачными, пустыми, с неприятными красными прожилками. – Я уже никуда не спешу. А вы все пошли на … со своей заботой!
Отец сознательно отказывался бороться с недугом, театрально бил себя по впалой груди и кричал, что хочет смерти. Пожалуй, его смерть стала бы для их семьи избавлением. Но у Игната Маркова было бычье здоровье. Чтобы подорвать его, нужно было основательно потрудиться. Чем он изо дня в день и занимался. И лукавил, говоря, что с удовольствием встретится со старухой с косой. Его все устраивало. Это вокруг все страдали от его запоев, пьяных драк, а он получал от происходящего особый кайф.
– Человеку надо очень мало для счастья, – едва ворочая языком, провозглашал отец.
– Уймись, Игнат, – просила мать.
– Убогие вы людишки, – не унимался тот, – от этого все ваши беды. Одна мечтает о миллионах, другой – о достатке королевском. Думаете, я не знаю? Не умеете, господа, соизмерять желаемое со своими жалкими возможностями. Проще, ребята, больше жизни!
Леониду были невыносимы его наставления. Пьяный бред опустившегося человека. Ну, почему такая несправедливость: это чудовище – его отец! Счастливчики рождаются в таких семьях, как у Егора, а ему довелось появиться на свет в клоаке. Жаль себя, жаль мать. Особенно мать. Воспитанная в старых традициях, она знает одно: мужчина всегда прав, а жена должна терпеть. Вот так она и живет, в ожидании, что муж одумается. Ей так легче. Страдать и верить, что рано или поздно Игнат согласится на лечение. Уклоняется от его кулаков, плачет и ждет. Жалкий выбор. Леониду от этого больно. Он не понимает, как можно так жить.
– Давай уйдем, мам. – В детстве это казалось решением проблемы.
– Что ты, Лёнечка, он же без нас пропадет! – причитала Елена Петровна.
– Ты предпочитаешь, чтобы страдали мы?
– Потерпи, сынок. Это твой отец.
Время шло. Все оставалось по-прежнему.
– Он обязательно начнет все сначала, – горячо уверяла мама. – Только мы должны быть вместе, иначе у него не останется причины стать лучше. Понимаешь?
В какой-то момент Леонид осознал, что этих двух людей связывает нечто крепкое, неразрушимое, чего ему пока не дано понять. В очередной раз убедился, что природа человеческих отношений, мотивация поступков – область мало изученная. У матери свои причины держаться пьянчужки-мужа, а ему противно родство с этим уродом Марковым, но никуда не деться. Родился груздем… Для себя Леонид решил, что у него есть единственный выход – заставить зазвучать ненавистную фамилию. Есть грандиозные планы на будущее, и он воплотит их в жизнь. Отец вряд ли оценит, а вот мама будет гордиться. Не так, как сейчас, с надрывом, с едва теплящейся надеждой на лучшее. Ее будет просто-таки распирать от гордости за успехи сына. Он сделает все, чтобы в глазах матери снова появился задорный блеск. Да он из кожи вон вылезет, чтобы однажды сказать ей:
– Пора отдыхать, мам. Теперь тебе не нужно думать о том, где взять деньги.
Он поднимется на уровень, где проблемы, если и возникают, то решаются быстро, без хлопот. Механизм успеха и благополучия, который он создаст, позволит ему достичь невиданных высот. Только вот самому задачи не осилить, по крайней мере на этом этапе. Поэтому ему нужен Некрасов. Даже мама с ее незаконченным средним образованием поняла это. Если бы она знала, как ему неприятно слышать из ее уст:
– Держись Егора… – Тем самым она подчеркивает, что без Некрасова он никто. А в чем, собственно, разница?
Кулаки сжимаются от бессильной злобы. Есть разница, и существенная. Он и Егор – два мира, два детства, два пути в будущее. Для Леонида это дорога в никуда, если ничего не предпринять. Резкий мощный отрыв от всего, что связывает его с прошлым и настоящим. Серое существование не для Маркова. Он отдаст все силы, чтобы попасть в мир Некрасова, чтобы этот везунчик Жорка нуждался в нем. Чтобы жизнь без него казалась Некрасову мрачным болотом, а с появлением лучшего друга – божьей благодатью. Он станет его тенью, его правой рукой. И все это для того, чтобы вырваться из того топкого существования, на которое Леонид обречен, если смирится. Его задача убедить Некрасова, что они нужны друг другу. Хотя на самом деле это Леньке без Егора не жить.
Некрасов проснулся в отвратительном настроении. Так бывает: открываешь глаза и сразу понимаешь, что жизнь – дерьмо. Еще вчера все было в порядке и на работе, и дома. Так в чем же дело? Вздохнув, он повернулся на бок, и вдруг – голова. Резкая, нестерпимая боль заставила Анд-рона обхватить голову руками. Он едва сдержал стон. Просыпаться утром с болью? Никуда не годится. К тому же это с ним не в первый раз. У него нет ни времени, ни желания болеть.
Приступы головной боли участились. Раньше избавиться от них было легче легкого: пара таблеток растворимого аспирина да чашка крепкого чая с сахаром – на первых порах этот нехитрый рецепт Некрасову помогал. Но сегодня, показалось, одним аспирином не обойтись. Хотя почему бы не начать с него? Лекарства в шкафчике на кухне. Далеко, очень далеко. Вот она, теория относительности, в действии. Нужно ввести правило: самые необходимые лекарства должны быть под рукой. Андрон скривился от боли. Без обезболивающего не обойтись, и еще не факт, что поможет.
Лишь бы Машку не разбудить. Она такая паникерша. У нее один выход – доктор. Любит жаловаться профессионалам и получать от них советы. Для Некрасова поход к врачам – исключительный случай. Он доверяет им, но старается общаться с ними как можно реже. Наверное, это привет из детства: часто болеющий мальчик устал от пристального внимания медиков. Мама всегда старалась заручиться их поддержкой, а его выворачивало от людей в белых халатах.
Почему-то Андрон еще с тех времен знал, что может помочь себе сам. Каждый человек способен на это. Нужно только уметь перейти на нужную волну. Разве не в этом дело? Ощущение радости способствует выздоровлению. Однажды Андрон поделился этими мыслями с мамой. Ее реакцией был внеплановый осмотр у доктора.
– Мама, он разговаривал со мной как с душевнобольным! – возмутился Андрон после приема.
– Тебе нужно больше отдыхать, сынок, – сказала мама.
– О чем ты говоришь? Ты видела его глаза? Слышала, как он разговаривал со мной?
– Головные боли – это не шутка, но мы с этим справимся – Настасья Сергеевна словно не слышала Андрона. – А вообще все это пустяки. Не переживай.
Ключевые слова «головная боль». С ними соревновалось утверждение «мы с этим справимся», но Андрону не нравилась нездоровая суета, которая возникала вокруг его персоны при малейшем недомогании. Поэтому в большинстве случаев, когда можно было терпеть, он терпел. Вот и теперь ему не хотелось привлекать к себе внимание. Стоило представить, как начнет переживать Маша, и желание просить о помощи сходило на «нет». Однако боль усилилась. Незначительное движение – и к горлу подкатывает неприятная тошнота. Андрон закрыл глаза.
Некрасов не любит болеть, не переносит ощущения беспомощности. И лукавит, не признавая, что Маша в этом плане гораздо сильнее его. Она с энтузиазмом включается в борьбу с недомоганием. Сначала своими силами, перелопачивая знахарские рецепты, а в случае неудачи спокойно переключается на традиционную медицину. Андрон же в подобной ситуации раскисает. Он с детства такой. Заболевая, позволяет себе капризничать. Все это прощалось, ведь раньше с ним была мама. Он успокаивался, когда она, улыбаясь, твердила, что все болезни – пустяки. Она умела разгонять его страхи. Когда мама была рядом, он спокойно переносил визиты докторов. Мама вселяла в него веру в быстрое выздоровление. Она улыбалась, и Андрону казалось, что болезнь отступает. Самое противное лекарство из ее рук принимал безропотно. Мама с ее непререкаемым авторитетом… Ее давно нет. Конечно, Маша – само внимание и забота, но мамины руки, голос… Да и он уже не тот маленький мальчик. Все безвозвратно изменилось. Иногда ему хочется снова вернуться в детство, хотя тогда…
Тогда Андрон мечтал быстрее повзрослеть. Он скучал в окружении сверстников. Андрона тянуло к взрослым. Он пытался найти свое место в их не совсем понятном мире, который манил его тысячами «почему». Родители всё замечали. Отец говорил: «Мой взрослый сын». Андрону это невероятно нравилось. Глаза отца сияли от гордости. Из чего Андрон делал вывод, что он все делает правильно.
– Иногда жизнь кажется вереницей бессмысленных мелочей. Кажется, не стоит обращать на них внимания. В этом заключается фатальная ошибка того, кто стремится к успеху. Даю бесплатный совет, сын: в жизни нет мелочей, – подчеркивал отец.
Пора вспомнить об этом. Головная боль – «мелочь», которая мешает ему жить полноценной жизнью. Она преследует его много лет. Только в последнее время ее нападки стали более ощутимыми. Он обязан следить за своим здоровьем. Хватит делать вид, что ничего не происходит. Он боится показаться слабым? Глупо. Его имидж сильного мужчины, уверенно идущего по жизни, не пострадает.
До чего же ему плохо. Лицо Андрона искажает гримаса боли. Кажется, голову вот-вот разорвет изнутри. Череп не выдержит. Невыносимо. Пожалуй, теперь он совершенно обоснованно может разбудить Машу и попросить ее принести лекарство. Пусть она простит его. Он нуждается в помощи. Андрон с трудом повел глазами. Маша так безмятежно спит, жалко прерывать ее сладкий сон. Пусть спит. Ничего, он справится сам.
Бездействие для Некрасова смерти подобно. Но сейчас он способен только на то, чтобы лежать без движения. Боль вытесняет ощущение реальности. Как же он не любит болеть! В детстве каждая простуда казалась ему концом света. Сейчас его реакция более сдержанная, но, по сути, та же. Андрон отчаянно игнорирует сигналы «sos», которые подает организм. Глупо ждать, что это сработает, но Андрон упрямится. К его услугам самые лучшие доктора. Они будут счастливы доказать свой профессионализм. Кажется, в последний раз они сделали это в прошлом году – удалили Андрону аппендицит. Воспоминание об этом – крохотный шов справа внизу живота. Маша самоотверженно ухаживала за ним, вызывая недовольство медперсонала. Им хотелось проявить как можно больше внимания – еще бы, vip-пациент, а Маша им мешала. Андрона забавляло это противостояние, но самоотверженность Маши не имела границ, поэтому ему приходилось в приказном порядке отправлять ее домой.
Прошел год. Андрон провел кончиками пальцев по едва ощутимому рубцу. События той недели слишком незначительны в сравнении со всем, что происходит в его жизни. Помотал он тогда нервы и себе, и Маше. Он был зол, пытался представить, как бы заботилась о нем мама, и раздосадованно замечал, что Маше до нее далеко. Медсестры подтрунивали над ее самоотверженностью, а он был уверен, что ничего особенного не происходит. Жена заботится о муже. Маленькое уточнение – гражданская жена о гражданском муже. Став на ноги, Андрон отблагодарил ее очередным комплектом ювелирных украшений. Маша сделала вид, что рада. Она вообще очень странно реагирует на его знаки внимания. У него не было времени долго думать об этом. Он включился в работу с удвоенной энергией. Ему напоминали о необходимости поберечься, но эти слова он пропускал мимо ушей. Некрасов снова был самим собой!
Жизнь захватывает его, заставляя чувствовать себя то крохотным винтиком огромного механизма, то важной персоной, без которой работа этого механизма обречена. Все относительно. Перемены настроения, изменения планов. Происходящее часто кажется ему нереальным. Как будто он участвует в съемках фильма и ему отведена главная роль. Режиссер доверяет ему, позволяет импровизировать. Сегодняшнее отклонение от сценария – головная боль – не запланировано. Боль реальная и достаточно сильная. Нет сил пошевелиться. Андрон поморщился. Приступы становятся регулярными, от них уже не удается избавиться при помощи массажа, который умеет делать Маша. Ради этого Андрон приобрел массажный стол.
– Без него ничего не получится, – уверяла Маша.
Но и со столом в последнее время особых результатов не наблюдалось. Может быть, только в самом начале появления симптомов уходила скованность мышц шеи, по телу разливалась приятная нега, и наступало облегчение. Но чаще Маше не удается ему помочь. И сейчас не стоит ее будить. Пусть спит. Он справится сам. Всего-то нужно подняться и сходить за лекарством. Нельзя раскисать. Сегодня предстоит трудный день, нужно быть в форме. Хотя о чем это он? Ему всегда нужно быть в форме. Именно поэтому необходимо проявить благоразумие. Причин для головной боли несметное количество. Гадать бессмысленно. Найти ее – задача врача. Шутки в сторону. В его годы жалобы на здоровье непозволительны, но если уж что-то беспокоит, нужно принимать меры. Плохое самочувствие – никудышный помощник.
Идти на кухню по-прежнему не хотелось. Тогда Андрон решил начать с йоги. Еще один способ вернуть самого себя. Раньше это срабатывало безотказно. Последнее время – со сбоями, но попробовать стоит. Сегодня у него обязательно получится. Система дыхательных упражнений и покой – вот его лекарство. Зачем столько мучиться, вместо того чтобы, распределив энергетические потоки, снять напряжение и боль! В пору его занятий с учителем тот называл его способным учеником. Сейчас он осторожно встанет с постели и спустится на первый этаж. Там есть все необходимое: простор, тишина, коврик, наконец. Только бы Маша не проснулась. Он будет осторожным. Главное, уговорить себя пошевелиться.
Для начала Андрон прислушался к себе. Важен ритм дыхания. Здесь нет мелочей, нужно определиться. Йога не терпит суеты. В какой ноздре дыхание более глубокое, свободное? Кажется, в левой, значит, вставать нужно именно с левой ноги. Так советуют йоги. Как часто мы не обращаем внимания на подобные мелочи, но в этом учении мелочей нет. Итак, сегодня подниматься нужно с левой ноги. Йоги говорят, если все сделать правильно, гарантирована гармония на целый день. Кроме того, не помешает хорошенько потянуться, всеми мышцами, основательно, а еще – поводить глазами вверх-вниз, вправо-влево. Андрон сосредоточился, приготовившись проделать привычный комплекс упражнений. Водить глазами оказалось непросто. Тошнота усилилась. К тому же в ритуальное пробуждение вкрался тихий смешок.
– Ну, что такое? – недовольно пробурчал Андрон, не глядя на Машу. – Не мешай.
Она, натянув одеяло до самых глаз, едва сдерживала смех. Он медленно отвернулся, закрыл глаза. Проснулась все-таки. Как же она чутко спит! Теперь придется переваривать ее неуместную веселость. Нестерпимо болит голова, а ей весело. Что смешного? Попробуй ей объяснить. Она не понимает его основательного отношения к самым, казалось бы, малозначимым вещам. Не хочет понимать. За шесть лет так и не смогла привыкнуть к тому, что для него не существует мелочей.
Нет, Маша не настолько глупа, просто ей хочется подурачиться. Это у него скверное настроение и болит голова, а у нее все в порядке. Ее жизнь лишена проблем. Ей достаточно просто сказать о них Андрону. Она говорит – он принимает к сведению. Ему нравится быть для нее добрым волшебником. Поэтому он даже не покажет, что сердится. К тому же Андрон привык, что Маша редко бывает серьезной. Может быть, поэтому ему с ней легко? Может быть, она – его антипод? Так и должно быть.
Маша с головой юркнула под одеяло, замерла. Вот он потягивается. Как-то странно дышит. Упрямец, делает вид, что ее пробуждение его не интересует. Вот закончит свои ритуальные упражнения, и только тогда соизволит обратить на нее внимание. Хорошо, она подождет. Маша улыбнулась в полной уверенности, что этой улыбки никто не увидит. Никто – это Андрон. Еще чего доброго, обидится. Такой умный, сильный, всемогущий, но обидчивый, как капризный ребенок. Они давно вместе, так что лучше нее никто не знает Андрона Егоровича Некрасова.
У Маркова есть веская причина быть рассудительным. Он лезет из кожи вон не только ради удовлетворения собственных амбиций. В его настоящем и будущем – любовь всей его жизни. Это она делает его сильным, удачливым, неутомимым. И в этом смысле Леонид гораздо счастливее Некрасова, ведь у него есть Настя. Ради нее он свернет горы. Женщина, которую он сделает счастливой. Он докажет ей, на что способен. Она перестанет иронично посмеиваться, когда очередной проект вознесет его и Егора на олимп успеха. Она ждет этого с не меньшим трепетом, чем он сам. Немного терпения. Он сделает все, чтобы Настя гордилась им. Они уже год вместе. Как здорово, что судьба помогла им встретиться. Страшно подумать, что он мог прожить жизнь, так и не узнав ее, не обняв, не поцеловав.