И Андрон уже не тот восторженный юноша, который ждал ее после работы с букетом. Некрасов постепенно приподнимает занавес. Он не так прост, не так безобиден, как ей казалось. Жизнь с ним предполагает полный отказ от собственных желаний. С некоторых пор ему даже не нужно ни о чем говорить. Маша давно перестала чего-либо желать. Иногда она позволяет себе капризничать, но делает это скорее из злости, досады на саму себя. Чтобы поднять ей настроение, Андрон пополняет ее шкатулку с ювелирными украшениями. Их уже слишком много. Жемчуг белый, розовый, черный, в белом, желтом золоте, наборы из бирюзы, сапфиров, бриллиантов. Андрон верит, что его щедрые подарки делают ее счастливой. Шаг за шагом он вводит ее в свой мир. В нем все иначе. В нем ее слезы оценивают очередным колечком.
В том мире, из которого она пришла, Маша разучилась мечтать. Зачем, если самое маленькое «хочу» оказывалось недоступным? Детский дом с его неписаными правилами выживания отбил у нее охоту представлять себя принцессой на горошине. Со временем она привыкла к жизни, заполненной трудом и лишениями. Маша не жаловалась, не предавалась отчаянию. Просто старалась вырваться из окружающей серости. Ей рано пришлось начать работать. Труд был мало оплачиваемый, тяжелый, но Маша не сдавалась. Она верила, что все это – обязательный этап, своеобразная проверка на прочность.
Когда в ее жизни появился Некрасов, она поняла – вот он! Красивый, умный, надежный. Маша снова позволяла себе мечтать, а Андрон говорил, что выполнит все ее желания. Ей стоило только сказать, но она ни о чем не просила. Была благодарна ему только за то, что ее серую обыденность он превратил в сказку. Чего еще желать?
Они стали близки. Маша боготворила Андрона за то, что он открыл ей мир наслаждений. Однажды более опытная подруга сказала ей, что есть любовь, а есть страсть к первому мужчине.
– Ты просто переспала с ним и полна восторга. Все понятно, но в этом нет любви.
– Я люблю его!
– Нет, ты с ним спишь. Это разные вещи. У тебя не любовь, а страсть.
– Страсть быстро проходит, – заметила Маша и опечалилась.
– Глупая ты, Машка. К тому, кто разжег этот огонь, – никогда…
Ответ подруги тогда показался полным противоречий. Чаще Маша слышала обратное: с первым мужчиной торопятся как можно скорее расстаться. Он – страница, которую нужно перевернуть и идти дальше. А вот ей не хочется идти дальше без Андрона. Кажется, у них это взаимно. То, что он привел ее в свой дом, доказывало серьезность его намерений. И пусть она не понравилась его родителям. Она забудет об этом. У них просто не было возможности узнать, какая она замечательная, как она любит их сына. Так сложилось. Но сейчас она здесь, в их доме.
Окружающее великолепие лишило Машу остатков уверенности. Дом, в котором Андрону было так уютно, показался ей ледяным дворцом. Ей никогда не справиться с ролью хозяйки. Дом поглотит ее всю без остатка. Приучит к роскоши. Пройдет время, и она уже не будет понимать, где любовь, а где расчет. Все смешается в яркую, взрывоопасную смесь. Маша испугалась. Кажется, она не готова к тому, чтобы стать хозяйкой этого дома. Все-таки родители Андрона были правы. Между их сыном и ею невозможны отношения.
– О чем ты думаешь? – улыбнулся Некрасов.
– Андрон, это не может быть правдой. – Маша пыталась сохранить остатки былой уверенности.
– Это не сон, милая. – Андрон обнял ее. – Все только начинается. Пойдем дальше.
Первая экскурсия по огромному дому впечатлила ее. Как красиво! Здесь все достойно восхищения, а Андрон так спокоен. Он привык ко всему, что вызывает у нее щенячий восторг. Это его мир.
– Тебе не нравится?
– Очень нравится! – От волнения ее голос дрожал. Ей было страшно. Она здесь чужая, совсем чужая. – Нравится – нет слов.
– А ты подбери, – улыбнулся Некрасов и повел ее на следующий этаж.
– Красиво, как в кино, – пробормотала Маша, выходя из очередной спальни. Какая она по счету?
– Да ты, я вижу, растерялась совсем, – усмехнулся Андрон.
– Честно? – Она улыбнулась дрожащими губами. – Не по Сеньке шапка. Теперь я это кожей чувствую.
– Ну, перестань. Зачем ты так?
– Извини, я очень волнуюсь. Наверное, мне нужно время, чтобы привыкнуть. – Маше не хотелось разочаровать Андрона. – Я справлюсь.
– Не сомневаюсь.
– К хорошему привыкают быстро.
– Привыкай на здоровье. Тебе никто не будет мешать. – Андрон не придал значения ее волнению. – Ты останешься здесь, пока я не вернусь из Лондона. Осваивайся. Потом я приеду, и ты расскажешь мне о своих впечатлениях. Договорились?
– Ты все-таки решил ехать?
– Родители очень хотели этого.
Маша опустила глаза. Она подумала, что это был хороший способ отвадить сына от неподходящей девицы. С глаз долой – из сердца вон. Устыдившись своих мыслей, она покраснела.
– Я должен сделать это.
– И в качестве кого я буду здесь жить? – Голубые глаза смотрят с надеждой.
– Ты – хозяйка. Твое желание – закон.
– Я заменила бы слово «хозяйка» на «сожительницу», тогда все сходится.
– Маша, я думал, мы выше предрассудков.
– Мне будет неуютно здесь без тебя. Давай сделаем так. Сегодняшнюю экскурсию будем считать проведенной на высшем уровне. Я возвращаюсь к себе домой. А потом, когда ты приедешь из Англии, мы вернемся к этому вопросу.
– А в чем вопрос? – Стальные нотки в голосе Андрона заставили Машу сжаться.
Она уже жалела о том, что решила проявить характер. Конечно, она рада остаться здесь прямо сейчас. Она будет ждать Андрона, привыкая к сказочной жизни. Ей страшно, но она распрямит плечи. Ей нужно немного времени. У нее оно будет. Отсутствие Андрона действительно кстати.
– Наверное, я неправильно выразилась… – Маша напрасно искала нужные слова. Паника стерла из сознания все. Голова ее была на удивление пуста. – Что скажут люди?
– Люди? Я не ослышался? Тебя волнует мнение окружающих? С каких пор? Хорошо, я больше не стану повторять моего предложения. – Впервые он был с ней резок. Зачем она провоцирует его? Он и так предложил ей больше, чем положено в их случае. Неужели она этого не понимает?
– Ты никогда раньше не говорил со мной так.
– Как?
– Так, как будто я – твоя вещь. – В ее глазах погасли огоньки. – Оказывается, ты можешь быть безжалостным.
– Я могу быть разным, но одно ты должна понять раз и навсегда.
– Что? Что я должна понять? – мгновенно откликнулась она.
– Что я люблю тебя, Манечка. – Он сожалел, что позволил себе резкость. Маша такая ранимая. Ему нужно быть особенно деликатным. Он – обычный человек, который иногда может быть неправ. – Не обижайся. Я люблю тебя. Помни об этом, прежде чем принять решение.
– И я люблю тебя.
– Это главное, милая. – Он обнял ее, поцеловал.
Андрон был счастлив. Он принимает решения и берет на себя ответственность. Это возвышает его в собственных глазах. Бизнес – одно, а сердце – другое. Две области, где он хочет ощущать себя властелином. Впереди у них долгая счастливая жизнь. Машка просто не может поверить. Она так долго страдала и боролась за достойное существование, что теперь, когда все двери раскрыты, не решается войти. Ничего, он ей поможет.
– Я люблю тебя так сильно, Андрюша, что, кажется, это чувство рано или поздно убьет меня.
– Ну что за нелепые фантазии! – Андрон снова поцеловал ее. Какая она смешная. У нее все или черное, или белое. Разве можно так жить? Кажется, так говорили о нем его сверстники? Жизнь без полутонов. – Глупая, глупая девчонка.
– Нет, я не глупая. Возьми свои слова обратно.
– Какие?
– Ты знаешь.
– Манечка, от глупостей не застрахован никто. Нечего стыдиться. – Он улыбнулся, а Маша нахмурилась.
– Ты должен помочь мне.
– Да, слушаю.
– Подскажи, чего я не должна делать?
– Постарайся не добавлять мне проблем. Ты же видишь, как все изменилось. Все планы к чертям! И еще… есть вещи, которые я не в силах изменить.
– Я готова на все, лишь бы хоть как-то облегчить твою жизнь.
– Спасибо. Я знаю. Для меня это очень важно, поверь.
– Я буду с тобой, пока ты будешь этого хотеть, – опрометчиво добавила Маша.
Она не заметила быстрого, резкого взгляда, которым наградил ее Андрон. Это заявление прозвучало унизительно. Андрон разочарованно вздохнул. Мимолетное ощущение неприятным холодком кольнуло сердце. Что произошло? Ему не по себе. Он любит другую девушку. Ту, которая не сдается, которая идет вперед, не оглядываясь на то, что скажут другие. Он любит сильную, энергичную, гордую, светлую. Молодая, уверенная, бескомпромиссная, она вызывала восхищение. Одна на всю жизнь! Так было у его родителей. Один раз и навсегда.
Как романтично. Вместе идти по жизни. Идти долго, жить счастливо. Но сейчас перед ним другая девушка. От той, поразившей его воображение, не осталось и следа? Перед ним совершенно аморфное, испуганное, потерявшее свое «я» существо. Может быть, она всегда была такой бесхребетной? Впервые он засомневался в выборе. Родители не зря проявляли упрямство, отказываясь вводить Машу в семью. Но мысль эта промелькнула настолько быстро, а поцелуй Маши был таким горячим, что Некрасов тут же забыл о причине своего минутного разочарования.
– Я остаюсь здесь хозяйкой. – Она словно уговаривала себя. – У меня все получится!
– Я буду звонить тебе каждый день, Манечка.
– Я буду скучать. Ты оставляешь меня так надолго.
– Я должен ехать.
Андрон решил, что Лондон – лучший способ не думать о случившемся. Новая обстановка, занятость помогут ему. Марков сумел внушить ему, что работа – лучший лекарь. И Маша должна понять, что разлука неизбежна. Обоим она необходима для закалки духа, чтобы еще раз проверить на прочность свои чувства. Но вслух Некрасов произнес:
– Я должен быть на высоте, понимаешь?
– Мне тоже нужно время
Уклончивый ответ Маши не устроил Андрона, но сейчас он не был готов к дискуссии.
– Ты должна знать, что для меня работа всегда будет на первом месте.
– Всегда? – В ее глазах появился испуг.
– Я хочу делать все, как отец.
– Зачем? Ты не он. У тебя свой путь. Ты не можешь стать вторым Некрасовым.
– Точно. – Андрон взволнованно мерил шагами комнату. – Потому что я буду первым!
– Что ты имеешь в виду?
– Я достигну таких высот, о которых отец и не мечтал…
– Ничего себе! – Маша щелкнула языком. – Это так важно для тебя?
– Очень! Чтобы удержаться на вершине, нужна полная отдача. Я готов к этому.
– Ты так уверен, что твое место на вершине? – Она не знала его таким. Оказывается, Андрон одержим манией величия.
– У тебя есть повод сомневаться? – Он усмехнулся, но его самолюбие было уязвлено. Он – избранный. Мать, отец, дядя Леня внушили ему это, а Маша никак не поймет. Она не так умна, как он думал. Еще немного, и его отношение к ней безвозвратно изменится. – Теперь я – лицо фирмы. Я за все в ответе. Тем, кто еще сомневается, я и должен доказать, что достоин. Понимаешь? Огромная ответственность. Запомни, работа превыше всего. Чем скорее ты поймешь это, тем лучше.
– Ты хотел сказать – смирюсь?
– Это только слова.
– А я? На каком месте буду я? – Маша словно не слышала Андрона. Она была слишком взволнована. – Что для тебя моя любовь?
– Ты еще о детях спроси, – хмыкнул Некрасов.
– Я знаю, что ты ответишь.
– Маша… – Некрасов недовольно поморщился. – Мы должны пожить для себя. Дети – это слишком серьезно, чтобы вот так, играючи, говорить об этом.
– Прости, я тороплю события. – Маша была огорчена и даже не пыталась скрыть этого.
– Хорошо, что ты это понимаешь.
– Ты не разочарован? – кисло улыбнулась Маша.
Как же ей быть? Она оказалась в растерянности. Андрон не любит ее, просто боится одиночества. Любовь – это другое, это растворение в другом человеке, естественное желание иметь детей. Но у Некрасова свои планы. Для него бизнес – все. А ей он просто позволяет быть рядом. Предложил роль преданной подруги. Декорации супер! Сыграет хорошо – продержится несколько сезонов. Маша все понимает, но она-то любит по-настоящему. Как ей быть?
– Я огорчила тебя? – Какое унижение. Она еще должна приспосабливаться. Только переступила порог этого дома, но уже должна перестать быть собой.
– Проехали. – Андрон вздохнул. Она не понимает его и вряд ли поймет. По-видимому, ему придется смириться с тем, что Маше далеко до его матери.
Такие женщины, как Настасья Сергеевна, встречаются редко. Они – подарок судьбы. И почему он решил, что ему повезет так же, как отцу? Егор Васильевич всегда говорил, что он – счастливчик. Всегда подчеркивал, что у него в жизни все получилось благодаря любимой женщине. Мама все понимала, никогда не задавала лишних вопросов. Не навязывала своей точки зрения, давая советы. Удивительная дипломатичность и взаимоуважение! Все-таки как важна подача! Деликатность и воспитание – вот чего не хватает Маше.
Андрон взглянул в ее распахнутые глаза и тут же принялся за поиски оправданий. Это не составило ему большого труда. Некрасов сказал себе, что у Маши еще есть время. Она молода, неопытна. Это ему нужно набраться терпения. Он сумеет объяснить ей, что не следует смешивать понятия любовь и долг. Маша и работа – два столпа, на которых зиждется фундамент его благополучия. Все случилось как случилось. Стоит ли сетовать на судьбу? Вернуть родителей нельзя. А вот испортить то, во что они вложили столько времени и сил, можно. Он не допустит этого.
Что представлял собой повзрослевший мужчина с серьезным, непроницаемым лицом, пока не знал никто. На него поглядывали с опаской. Не всех вдохновляла перспектива оказаться под руководством двадцатитрехлетнего юнца. Андрону не были нужны слова. Обладая поразительной интуицией, он все чувствовал. Кто есть кто? – вот ребус, который он решал, вглядываясь в непроницаемые лица сотрудников. Кому можно доверять, а с кем держать ухо востро? Он должен выработать стратегию, позволяющую ему безошибочно разобраться в окружающих. У него все получится. В память о родителях. Малейшее сомнение чревато провалом. К тому же у него есть поддержка. С ним верный друг отца – Леонид Игнатьевич Марков.
– Ты всегда можешь на меня положиться.
– Спасибо, дядя Леня.
– Ты мне как сын. – Андрон уже спокойно реагировал на это обращение. Он вырос у него на глазах. В конце концов, родителей не вернуть, а Леониду Игнатьевичу приятно чувствовать себя настолько близким ему человеком.
Семейная жизнь Маркова не удалась. Он не скрывал, что смысл его существования – бизнес. При этом Леонид Игнатьевич не выглядел ущербным. Он излучал благополучие и уверенность.
– Мне повезло больше, чем другим! – любил повторять Марков, правда, всякий раз отказываясь комментировать сказанное.
Андрон помнил его с детства. Веселый, красивый, улыбчивый. Дядя Леня всегда находил время, чтобы поиграть с Андроном. Позднее Андрон понял, что Марков – человек, которому отец доверял абсолютно. Егор Васильевич называл его своим лучшим другом. Эта рекомендация послужила достаточным доводом для того, чтобы и Андрон относился к Маркову с не меньшим доверием.
– Ты вырос на моих глазах, Андрон. Роднее тебя у меня никого не осталось. Никогда не забывай об этом.
– Конечно, дядя Леня.
– Я жалею только об одном, что в тот злополучный рейс не я был с ними на борту самолета, – на одном дыхании выпалил Марков.
– Не нужно так… Случилось то, что случилось.
– Судьба? Ты об этом?
– Как угодно. – Андрону был невыносим этот разговор.
– Ты держишься молодцом. Я горжусь тобой!
– Мне тяжело, – признался Некрасов. Даже то, что Марков произносил слова, которыми обычно поощрял его отец, лишний раз напоминало о необратимости потери.
– Сочувствую, мой мальчик.
На лице Маркова была такая скорбь, что Андрону стало стыдно. Он забыл о том, что этот человек тоже болезненно переживает случившееся. И словно в унисон мыслям Андрона, Марков продолжил:
– Твоя ноша тяжела. Сколько ни делись, легче не станет. Но ты сильный, я знаю. Ты сможешь пережить и идти дальше. Я верю в тебя.
– Спасибо. – Андрона тронуло проявление искреннего участия. Он все еще нуждался в нем.
– Я восхищаюсь тобой.
– Мне неловко это слышать.
– Чепуха, мой мальчик. Сейчас голая правда тебе не повредит. В тебе столько достоинств, Андрон Егорович, что это, кажется, чересчур для одного человека.
– Вы преувеличиваете, но в любом случае я вам благодарен.
– За что ты благодаришь меня? – Марков прижал руку к груди, глубоко вздохнул.
– Вы всегда рядом.
– И все-таки лучше бы я летел тем рейсом. Волк-одиночка, холостяк-зануда, стареющий ловелас. Мой уход был бы для всех просто форсмажором. Никаких трагедий, никто не осиротел бы.
– Зачем вы так о себе? – Андрона коробило от его откровенности.
– Я говорю правду. Лучше бы я…
– Мы уже говорили об этом. Все случилось так, как должно было случиться. – Заметив удивленный взгляд Леонида Игнатьевича, Некрасов добавил: – Это я цитирую тех, кто пытался подобным объяснением успокоить меня.
– Тщетные усилия.
– Абсолютно.
– И что ты сейчас чувствуешь?
– Пустоту… – Некрасов в задумчивости посмотрел поверх головы Маркова. – Иногда мне кажется, что все это дурной сон. Нужно только проснуться… Реальность жестока. Родителей нет. Это не укладывается в голове. Я бессилен что-либо изменить. Это меня угнетает.
– Деньги – это власть, это огромная сила, но и они не всемогущи, мой мальчик.
– Я готов отдать все, чтобы вернуть отца, мать, но кому мне предложить это «все»?
– Мы не властны над судьбой, Андрон. Иди вперед, не оглядываясь, не останавливаясь. Преумножай то, что досталось тебе по наследству. Это лучшее, что ты можешь сделать для них.
– Цинично. Я всего лишь должен хорошо трудиться.
– Всего лишь? – Леонид Игнатьевич покачал головой. – Тяжелая ноша, Андрон Егорович, весьма, весьма. Ты еще ощутишь это. Но знай, что я всегда рядом.
– Спасибо, дядя Леня.
Андрон пытался найти в своем сердце нечто большее, чем благодарность за участие. Тщетно. Там, где раньше была любовь, хозяйничала пустота. Чем ее заполнишь? Теперь Марков и Маша – самые близкие люди, но Андрону мало их заботы, их внимания. Он привык получать все. У него отобрали то, что принадлежало ему по праву. Как же ему не хватает рассудительности отца, мягкости матери! Казалось, они будут рядом всегда. То, что их больше нет, не укладывалось в голове.