Появление Леонида Игнатьевича в их доме за редким исключением было связано с делами фирмы. Обычно мужчины закрывались в кабинете и забывали о времени. Лилия периодически приносила им горячий кофе и что-то перекусить, а Маше оставалось ждать, когда Андрон снова ненадолго окажется в ее распоряжении. Тогда он сделает вид, что с интересом слушает ее новости, а она будет пытаться удержать его ускользающее внимание подробностями очередного прожитого дня. Это стало своеобразным ритуалом. Она рассказывала, а он делал вид, что слушает. Маша все это видела, но у нее не было иного выхода. Она так скучала по нему, а он… Андрон – машина, запрограммированая на то, чтобы делать деньги. А машинам чужды человеческие слабости. Умеет ли Некрасов любить? Что для него любовь?
Столько лет прошло, а Маша так и не смогла понять, какую роль в своей жизни отвел ей Андрон. Она смирилась с тем, что попала в иной мир. Едва переступив порог этого дома, поняла это. Все годы пыталась соответствовать, дорасти, дотянуться. Быть может, внешне ей это удалось. В ее арсенале появилось все необходимое для этого: дорогая одежда, обувь, изысканные украшения. Она привыкла следить за собой. У нее есть массажист, который приезжает к ним домой по первому ее зову. Есть стилист, тщательно следящий за тем, чтобы она выглядела современно, стильно. Есть врачи, периодически напоминающие о себе, даже тогда, когда ей не на что пожаловаться. Она научилась водить машину и год назад получила от Андрона в подарок шикарную «БМВ». Маша уже не знала, чего желать, потому что все, о чем она даже не мечтала, стало реальностью. Даже диплом, который она получила, потерял свою актуальность: работать по специальности ей давно не хотелось.
У нее было все, чтобы чувствовать себя счастливой.
– У счастья нет прошлого, будущего. Счастье бывает только в настоящем, – говорила ей всезнающая соседка Таня.
Давно они не виделись. Маша скучала по их неспешным разговорам на просторной кухне Татьяны.
Если вдуматься, в этом светлом, благополучном настоящем для полного счастья Маше не хватало только ребенка. Она устала быть просто спутницей. Быть может, рождение малыша, наконец, подскажет Андрону, что пришло время официально сделать ее своей женой? Значит, еще одно недостающее звено – статус. Ребенок и официальное признание – вот чего не хватало в ее роскошной свободной жизни. Настолько свободной, что иногда выть хотелось.
Но Маша была готова ждать. Она любит Андрона, и этим сказано все. Ее желание быть рядом с ним сродни боли, чувствуя которую, испытываешь наслаждение. Ее любовь – это боль и наслаждение. Только вот ей не с кем поговорить об этом. Растеряв всех своих подруг, Маша осталась одна со своей любовью. Сначала любовь согревала ее, а теперь… Маша поняла, что платит слишком высокую цену за то, чтобы быть с любимым. С ним нелегко. Он полон противоречий. Ее задача – улавливать малейшие изменения в его настроении. Она живет так, словно постоянно сдает экзамен. Сдает и никак не получит отметку в зачетку. Придирчивый преподаватель все время недоволен ее ответами.
А Андрону мало ее заботы, мало ее внимания. Он никогда не говорит с ней об этом, но Маша знает: он всегда сравнивает ее со своей матерью. Ей никогда не стать второй Настасьей Сергеевной, но Андрон не хочет этого понимать. Раньше Маша огорчалась, а со временем привыкла. Ей никогда не победить в этом соревновании. Но совесть ее чиста: она делает все для того, чтобы Андрон чувствовал себя счастливым.
А он позволяет себе отсутствовать, даже когда находится рядом. Для него это нормально. Попробовала бы Маша проявить столь явное невнимание! Да ей и в голову это не приходит. Она любит его и боится потерять. Потому Андрону разрешено быть собой, а для нее существует неписаный свод законов. Главное в них – полное растворение в любимом. У Андрона нет повода сомневаться в ее чувстве. Он привык к ее преданности, заботе. Как привыкают к вещи, любимой или нужной. Уместно ли в этом случае говорить о любви?
Для Маши Андрон – сама жизнь. Ей все равно, что говорят о ней в кругу их знакомых. Она знает, что ее воспринимают как каприз состоятельного молодого человека. Мол, у него еще все впереди. В том смысле, что он обязательно встретит ту, с которой не стыдно появиться в обществе. А пока у него кризис взросления. Многие проходят его на пороге тридцатилетия. Пока все в пределах правил. В этом обществе они весьма жесткие. Нарушая их, можно оказаться, мягко говоря, в смешном положении.
Пока Некрасову его каприз прощали. Разумеется, никто не говорил ему об этом прямо. Но Маша чувствовала, что общество Андрона снисходит до того, чтобы обращать на нее внимание. Именно поэтому она так не любила все эти мероприятия, на которых Некрасову полагалось быть с дамой. Вот и слово для нее подобралось. Ни к чему не обязывающее, воплотившее в себя все нестабильное и временное. Ничего. Пусть смотрят с насмешкой, пусть ждут часа, когда Андрон отвернется от нее. Пока вопреки всем прогнозам они вместе. Для нее это главное. Маша утешала себя, что рано или поздно Некрасов решится. Его нельзя подгонять. В вопросах, касающихся его самого, он тихоход.
Чтобы не думать об этом Маша старательно вила гнездышко. Она не сразу решилась на преобразования, опасаясь, что Андрон воспримет это как желание вытеснить из дома память о его родителях. Долго ждала, когда боль утраты станет не такой острой. И в какой-то момент, наконец, пришло ощущение возможности перемен. Уязвленное самолюбие требовало компенсации. В какой-то мере Маша ее получила.
Да, в доме к ней относились как к хозяйке, но Маше этого было мало. Она так и не добилась того, ради чего затевала все эти преобразования. В гнездышке, которое она подправила, тепла больше не стало. Андрон по-прежнему пропадал на работе, а она, пытаясь занять себя, все совершенствовала интерьер. Переставляла, дополняла, изменяла. Тратила на это свое время и деньги Андрона, но принципиально ничего не менялось. Некрасов по-прежнему не спешил домой. Маше казалось, он только и делает, что ищет повод, как бы задержаться на работе. Чертов бизнес!
Маша ревновала. Ревновала к работе, к партнерам, с которыми он всегда был вежлив, предупредителен и ради которых мог прервать отпуск, оставить ее одну. Ревновала ко всем женщинам, которые ничего для него не значили, но мечтали занять ее место. Зачем себя обманывать? Некрасов никогда не будет принадлежать только ей. Он предупреждал ее об этом, а она решила, что Андрон преувеличивает. К тому же этот постоянный экзамен на сходство с Настасьей Сергеевной сводил ее с ума. Андрон хотел, чтобы она стала такой, как его мать. Почему он заставляет ее примерять чужие одежды? И не замечает, что все эти годы она живет в его доме на птичьих правах? Ей никогда не стать похожей на Настасью Сергеевну просто потому, что та была здесь настоящей хозяйкой, а Маша – всего лишь бесправная женщина, потерявшая свое лицо. Как стыдно сознаваться в этом. Маша уже перестала понимать, когда она настоящая. Неужели ничего не изменится?
Мечты сбывались лишь в снах: белое платье, сверкающее камнями Сваровски, необыкновенная прическа, белые туфли на шпильках. Кто-то проклинает каждую минуту, проведенную на каблуках, а Маша обожает их. Она чувствует себя такой утонченной, такой воздушной, неземной. И восхищаясь ею, Андрон выглядит таким счастливым, не сводит с нее влюбленных глаз. Он держит ее за руку и улыбается. Так улыбаться умеет только он. У нее сердце замирает, когда он вот так пристально смотрит на нее.
– Согласны ли вы, Маша, стать женой Андрона? – Она взволнована и не может ответить сразу. Колючий комок в горле. Сейчас она проглотит его и произнесет «да»…
Сны. Только в них Маша была абсолютно счастлива. В реальной жизни все происходило иначе. Правда, Андрон пребывал в абсолютной уверенности, что она счастлива. Однажды он пространно говорил на эту тему. Мол, у нее есть для этого все: уютный дом, любящий муж, молодость. Он считал, что этого достаточно. Может быть, когда-нибудь он и решит, что нужно соблюсти все ритуалы. Тогда они поедут в загс, в церковь, отправятся в свадебное путешествие. А пока он к этому не готов. Андрон ясно дал это понять. И это тема была закрыта для обсуждений. Маше пришлось с этим мириться.
Иногда ее охватывала отчаянная злость на родителей Андрона. Это им не понравилась продавщица из бутика. Они мечтали о выгодной партии для своего сына, слияния капиталов. Какое же влияние имели они на Андрона, если прошло столько лет, а он не решается пойти против их воли?! Сколько времени ему нужно для того, чтобы в личной жизни, как и в бизнесе, жестко принимать решения? Хотя Маша не права. Он уже принял его, отложив свадьбу на неопределенный срок.
Когда Андрон сказал, что нужно подождать, она это поняла. Прошло время, и Андрон перестал говорить о свадьбе вообще. Маша запаслась терпением. Из месяца в месяц, из года в год она надеялась услышать долгожданное предложение стать мадам Некрасовой. Ей так надоело быть просто Марией! Ассоциация с одноименной «мыльной» оперой, но именно так Андрон представлял ее на светских вечеринках, встречах, на которых считал нужным ее присутствие. Мария, Мария, Маша… Как было бы здорово услышать вместо этого: «Моя жена». Фактически ведь она и являлась таковой вот уже более шести лет. А время летит. Ей уже не двадцать. Кажется, только вчера она познакомилась с Андроном и влюбилась в него с первого взгляда. А потом он признался ей в любви. Восторженный юноша, не сводивший с нее влюбленных глаз. Давно больше нет этого юноши.
Теперь ее спутник – уверенный в себе, успешный мужчина, крупный бизнесмен с врожденной хваткой и чутьем денег. Для этого он и появился на свет. Ему не до лирики. Так говорит о нем друг семьи, самый близкий человек для Андрона, Леонид Игнатьевич Марков. Он не преувеличивает. Андрону пришлось взвалить на свои плечи управление семейным бизнесом. Он ничего не разрушил, лишь созидает, упрочняет, увеличивает, наращивает. Он умеет делать деньги – это Некрасов уже доказал.
До любви ли ему теперь? Маше было грустно. До чего они могут дойти? Обрывки фраз, ускользающие взгляды, поцелуи, подгоняемые извечной занятостью. Секс, дарящий наслаждение и ощущение пустоты. Андрон не становится ближе. Столько лет вместе, а она не может уверенно сказать, что знает мужчину, которого любит. Он по-прежнему остается для нее загадкой. И речь не о его гастрономических пристрастиях, не об одежде или предпочитаемой им марке автомобиля. На эти вопросы Маше ответить легко. А вот насколько она нужна ему? Заметит ли он ее отсутствие? Умеет ли Андрон вообще любить – вот что беспокоило Машу.
Ей было обидно, что это великое чувство для него – лишь малозначимое дополнение к успеху. Как жаль, что он не понимает главного: только их любовь, их взаимопонимание имеют смысл, а остальное образуется, приложится. Пока между ними все прозрачно, бояться нечего. Но Андрон так не считает. В погоне за успехом он давно не боится потерять ее. Работа для него воздух, солнце и вода, а остальное – есть, хорошо, нет – он и не заметит.
Порой Маше становилось страшно. Вся ее жизнь в любви к Андрону. Без него она не проживет и дня. А Некрасов не настолько слеп и бесчувственен, чтобы этого не понимать, и позволяет безоглядно себя любить. Словно черпает в этом силы. Раньше точно так же его питала любовь матери, скупая нежность отца. Родителей давно нет, но ему по-прежнему необходимо знать, что он самый лучший, что он любим. Мать и отец постоянно твердили об этом, взращивая в нем ощущение собственной неординарности. Они считали, что это сделает его сильнее. И кажется, переборщили. Теперь ей приходится поддерживать в нем это чувство собственной исключительности. Потому что без такого ощущения он тут же становился уязвимым.
Видит Бог, как Маша старалась. Но Андрону, похоже, каждый раз нужна была все большая доза похвалы, лести. Это как наркотик, привыкание к которому наступает очень быстро. При этом Андрон не давал ей поблажек. Порой держался отстраненно, отчужденно, демонстрируя свою независимость. Когда он такой, Маше не хотелось лишний раз попадаться ему на глаза. Она видела, какие метаморфозы происходили с ее любимым. Он, как хамелеон, принимал разные обличья сообразно своему настроению. Когда все хорошо, и он – ясное солнышко, когда плохо – леденящий ветер, пробирающийся под складки одежды. И тогда Маша предпочитала вообще к нему не приближаться.
Андрону было позволено быть разным, ей – только любящей, терпеливой, преданной. Маша не возражала, только иногда ей казалось, что все ее усилия напрасны. Никогда ей не быть настоящей хозяйкой в доме Некрасовых. Все дело в Андроне, в его отношении к ней. Сценарий их общения начинал напоминать движение по кругу. Но Маша не настолько была наивна, чтобы не понимать: все может кончиться в любой момент.
Поначалу Маша жила словно в сказке. Как Алиса, она прыгнула в кроличью нору, не задумываясь о том, что будет дальше. Любовь, переполнявшая ее, казалась защитой от любых неприятностей. Но она ошибалась. Уверенность сменил страх все потерять. Андрон стал уже не так нежен и внимателен, как раньше. А ей не хотелось возвращаться в ее крошечную квартиру, к каждодневным заботам, поискам работы. Она привыкла к размеренной жизни, лишенной будничных проблем. В ней, конечно, есть свои минусы, но Маша считала, что рождение ребенка все исправит. Малыш вернет в их отношения ускользающую нежность. Однако забеременеть ей никак не удавалось. И она осталась один на один с этой проблемой. Андрон занял позицию невмешательства. Не помогал, но и не противодействовал. А что, если все дело в нем?! Тогда все ее усилия тщетны. Она устала стучать в закрытую дверь. Столько времени потеряно! И как это несправедливо! Машу коробило от спокойствия Некрасова. Его все устраивает, а на ее мытарства он смотрит как на каприз, который рано или поздно она перерастет.
Машу пугала резкая смена настроения Андрона. Особенно когда он становился резким, холодным, отстраненным. Сразу узнать о причинах такого состояния обычно не удавалось. Потом выяснялось, что у него большие проблемы на работе. Кризис проходил, и Андрон снова становился само очарование. В такие моменты Маша позволяла себе высказать недовольство. Она чувствовала себя униженной, но Андрон не желал признавать, что вел себя неподобающим образом. После этого они обычно ссорились, а Марков выступал в роли миротворца.
Вот уже много лет он вел с Машей разъяснительную работу. Пытался объяснить ей, кто такой Некрасов и как ей нужно вести себя с ним. Леонид Игнатьевич советовал ей играть роль. Но любая роль предполагает притворство, а Маше хотелось быть самой собой. В один из последних приездов Марков взял Машу под локоток и обворожительно улыбнулся.
– Милая девочка… – Его грудной голос всегда действовал на нее парализующе. Она переставала что-либо соображать, когда слышала его. Маша боялась Маркова. Все внутри обрывалось и повисало на тонкой паутинке остатков здравого смысла. Она чувствовала угрозу, исходящую от этого высокого, красивого, уверенного в себе мужчины. Почему Андрон так слепо доверяет Маркову? Интуиция подсказывала ей, что этот человек не настолько открыт, как пытался показать.
– Милая моя девочка, тебе выпала большая удача – любить такого незаурядного мужчину, как Андрон Егорович Некрасов. Изволь соответствовать. Никаких истерик, и знай свое место.
– Я не собака, которой постелили коврик у входа в комнату хозяина.
– Зачем ты себя унижаешь? Тебе постелили в спальне.
– Почему вы позволяете себе так говорить со мной? – Маша попыталась защищаться.
– Разве я обидел тебя, девочка? Считай мои слова советами заботливого отца.
Это уже был удар ниже пояса. Ведь Маркову наверняка известно, что Маша росла без родителей. Ей было больно, что человек, мнением которого Андрон дорожит, обижает ее.
– Я переживаю за вас обоих, Машенька. Только этим объясняется мое желание помочь, подправить, объяснить.
– Вам недостаточно того, что Андрон сутками обсуждает с вами дела компании? Теперь вы хотите влезть и в его личную жизнь? – Маша вскипела от негодования. Она не собиралась проглатывать очередную порцию приторной лжи. Этот человек постоянно напоминает ей о том, что она в этом доме никто. Еще немного, и ее терпение лопнет. Она пожалуется Андрону. Вот тогда посмотрим, что запоет этот седовласый красавец!
– Андрон мне как сын. Я хочу ему только добра. И тебя прошу. Нет, требую: дома создай ему нормальные условия. Здесь он должен отдыхать, а не бороться с тобой за права и свободу.
– Это вас не касается.
– Касается, потому что от настроения и состояния Некрасова зависит все, что происходит на фирме. Лишняя нервотрепка ему ни к чему. Давай дружить, милая. Ты ведь умная девочка. Дура не смогла бы столько лет морочить голову Андрону.
– Мне это считать комплиментом? – Маша натянуто улыбнулась.
– Это по желанию.
– Ваша оценка моего вклада в душевное состояние Андрона Егоровича Некрасова меня совершенно не волнует!
– Напрасно. От меня тоже кое-что зависит. – Марков хищно улыбнулся.
– Как мы откровенны!
– Чего хочу и от тебя, Машенька. Я открыт как на ладони. Все, чего я хочу, – зеленый свет для наших общих с Андроном планов. Не мешай. Твое дело – крепкий тыл, жаркий секс. Он мало уделяет тебе внимания? Читай «Камасутру». Подарить?
– Это уже слишком.
– Ну, тебе виднее. – Марков пожал плечами. – У тебя столько компенсаций. Включи голову и живи полной жизнью, дыши полной грудью. Кстати, у тебя красивая грудь.
– А вот это совсем некстати! – Маша зарделась под пристальным похотливым взглядом Маркова.
– По-шу-тил, – пропел Леонид Игнатьевич. – Одним словом, мирись, мирись и больше не дерись. Каждый раз одно и то же. Мир в семье всего дороже.
– Мы помиримся и без вашей помощи.
– Согласен, но как скоро? Андрон напряжен, милочка. Ему нужна разрядка, ты понимаешь, чего лишаешь его?
– Он с вами слишком откровенен. – Маша была готова провалиться сквозь землю от стыда.
– Я же говорил, что Андрон мне как сын. Слушай, мне не трудно повторить. – Посуровевшее лицо Маркова заставило ее сердце замереть. Она прижала руку к груди. Еще немного, и Маша задохнется от негодования. – Давай дружить. Поверь, так будет лучше для всех.
– Вы хотели сказать – для вас.
– Красивые у тебя волосы… – Леонид Игнатьевич резко сменил тему. – И сама ты красивая. Красивая и умная девочка. Не говори лишнего и не веди себя как истеричка.