Сергей Николаевич Сергеев-Ценский Собрание сочинений в двенадцати томах Том 1. Произведения 1902-1909
В. Козлов, Ф. Путнин Творческий путь Сергеева-Ценского
Сергей Николаевич Сергеев-Ценский — выдающийся советский писатель, автор величественных эпопей «Севастопольская страда», «Преображение России» и других произведений, завоевавших горячую любовь и признательность читателей. Дарование Сергеева-Ценского поражает и своей мощью и своим размахом. «В лице Сергеева-Ценского, — писал А. М. Горький в предисловии к переводу романа „Валя“ на венгерский язык, — русская литература имеет одного из блестящих продолжателей колоссальной работы ее классиков — Толстого, Гоголя, Достоевского, Лескова». Сергеев-Ценский был неутомимым искателем, избегал проторенных троп, что не всегда понимала критика. На трудность его литературной карьеры не раз указывал А. М. Горький, настойчиво рекомендовавший молодым писателям учиться у Сергеева-Ценского и неустанно пропагандировавший его творчество в нашей стране и за рубежом.
Поэтичность прозы Сергеева-Ценского, его изумительное мастерство пейзажиста и портретиста, его прекрасное знание жизни и языка народа, разнообразие тем и сюжетов, богатство изобразительных средств, совершенно оригинальный, мудрый и гуманный подход к изображаемым людям и событиям — все это ставит Сергеева-Ценского в ряд лучших русских писателей.
Тема Родины проходит через все творчество писателя. От выстраданной мысли о необходимости преображения человека Сергеев-Ценский в советские годы пришел к выводу о невозможности преображения личности без революционного преобразования всей страны и воспел это революционное преображение Родины.
Долгим и сложным был литературный путь Сергеева-Ценского. Были на этом пути большие трудности и временные заблуждения, но писатель неизменно шел вперед и выше. В советские годы, на преображенной Октябрем земле, его талант достиг наивысшего расцвета.
1Сергей Николаевич Сергеев родился 30 сентября 1875 года (по новому стилю) в селе Преображенском, Тамбовской губернии. Псевдоним «Ценский» — это дань любви родной тамбовской земле, реке Цне, на берегах которой прошло его детство.
О его родителях известно мало. Отец, Николай Сергеевич Сергеев, принимал участие в героической обороне Севастополя, был тяжело ранен. После выхода в отставку учительствовал в земской школе. Мать, Наталья Ильинична, — терская казачка, научившаяся грамоте от мужа, была настолько внимательна и ласкова к своим трем сыновьям, насколько суров отец.
Читать Сережа Сергеев научился в пятилетнем возрасте. Он брал книги из библиотеки отца, большого любителя литературы. У отца, вспоминал писатель, «было два шкафа: в одном книги художников слова — классиков, в другом те книги, какие относились к Крымской войне. Эти книги казались мне тогда очень скучными, и их я не читал, совсем не подозревая, что мне придется читать их в шестьдесят лет, когда я задумал писать эпопею „Севастопольская страда“»[1].
Чтение он начал с Пушкина, Лермонтова, Гоголя и Тургенева, минуя так называемые «детские» книги. Знакомство с классиками Сергей Николаевич считал для себя очень благотворным. «Для меня несомненно, — писал он, — что именно это соприкосновение мое в раннем детстве с классиками… развило мою любовь к художественному слову, фантазию, понимание формы поэтических произведений»[2].
В семь лет он пишет стихи, рисует, лепит из глины. Прозу, по его словам, отважился писать в одиннадцать лет. Показал отцу свою повесть. Отец, не дочитав ее до конца, бросил тетрадь в печь, объяснив потрясенному автору:
«— Ты думал, должно быть, что писать прозой легче, чем стихами? Нет, труднее, в двадцать раз труднее!
— Почему? — прошелестел я.
— Потому, что так, как думал ты, думает всякий, и складно излагать свои копеечные мыслишки могут решительно все, кто учился… Значит, если писать прозой, то надо написать так, как всякий-то не напишет… Не дорос ты еще до прозы, может быть только через десять лет дойдешь.
— А стихи? — спросил я и ждал, затаив дыхание…
— Стихи пиши»[3].
«Рецензия» была суровой и исходила от поклонника прозы, а не поэзии, однако строгий суд отца уберег юного автора от самомнения.
Оба старших брата писателя рано умерли. Утраты следовали одна за другой: вскоре скончалась мать Сергея Николаевича, потом отец. Будущий писатель остался без всяких средств к существованию. Учился он в начальном училище при Екатерининском учительском институте в Тамбове, в уездном училище и в приготовительных классах при том же институте. После смерти отца мечту о столичном университете пришлось оставить.
С 1892 года Сергей Сергеев — казеннокоштный студент Учительского института в маленьком городке Глухове. Юноша серьезно готовится к благородной деятельности народного учителя, много читает.
Летом 1895 года Сергей Николаевич получил назначение в гимназию г. Немирова. Неожиданно он отказался от места в гимназии и поступил вольноопределяющимся на военную службу. Он с улыбкой вспоминал потом, что считал себя слишком молодым для преподавания в женской гимназии, среди учениц которой были его ровесницы. А воинскую повинность все равно надо было отбывать. Год службы — рядовым, ефрейтором, унтер-офицером — стал для будущего автора многочисленных «военных» книг годом знакомства с армейской средой и разочарования в ней. Чтобы уйти из армии, Сергеев-Ценский сдает экзамены на прапорщика запаса. В сентябре 1896 года он уже преподает русский язык в Каменец-Подольском городском училище.
О Сергееве-Ценском как об учителе еще будут написаны работы, подобные тем, какие написаны о Чехове-враче. Преподавал он, кроме языка и литературы, математику и физику, историю и географию, естествознание и анатомию, рисование и черчение. Приходилось нелегко, но тяга к приобретению энциклопедических знаний, проявившаяся еще в стенах Учительского института, уже не оставит Сергеева-Ценского до конца его жизни. Молодой педагог смело применял передовые методы преподавания, читал с учениками сверх программы произведения русских классиков, ставил с ними спектакли. В латвийском городке Талсы Сергеев-Ценский одновременно и режиссер гоголевского «Ревизора» и исполнитель роли… Марьи Антоновны. Столкновения со всякого рода «человеками в футляре» из школьного начальства были одной из причин переездов писателя из города в город по окончании учебного года. Еще более важным поводом для переездов было стремление лучше узнать страну, жизнь своего народа.
Началом своей литературной деятельности Сергеев-Ценский считал 1898 год, когда были опубликованы его рассказ «Полубог» и сказка для детей «Коварный журавль».
Настроениями приближающейся революции проникнут небольшой рассказ «Полубог». В нем уже звучит одна из основных тем творчества Сергеева-Ценского — тема человека. Рассказ проникнут верой в прекрасное будущее человечества: «Весь полный настоящим, весь творец будущего, непокорный и всем владеющий, будет стоять человек на побежденной им земле!»[4]. В образе журавля — «спасителя» рыб от стихийного бедствия — угадывается капиталистический хищник, прикрывающийся либеральными фразами.
От рассказа к рассказу крепнет мастерство писателя. До больших социальных обобщений поднимается Сергеев-Ценский в рассказе «Тундра». В гибели бедной швеи виновата леденящая душу тундра — символ капиталистического города и всей тогдашней российской действительности. Поведав о трагедии, автор выражает веру в то, что «выход есть, далеко где-то, но есть».
2В начале 1904 года Сергеев-Ценский, работавший учителем в Павлограде, был призван в армию и служил сначала в Херсоне, затем в Одессе и Симферополе. В Херсоне произошло столкновение прапорщика Сергеева со своим ротным командиром: «Это я кричал на своего ротного в строю: „Капитан! Как вы смеете бить солдат!“ И все произошло так, как я описал. (За это преступление против дисциплины меня перевели в другой полк.)»[5]. В Одессе Сергеев-Ценский разъясняет солдатам правду о Кровавом воскресенье — и снова крупное столкновение с начальством и перевод в другую часть. В октябре 1905 года он стал невольным свидетелем черносотенного погрома в Симферополе. Возмущенный преступным бездействием царской полиции и войска, С. Н. Сергеев-Ценский обратился с заявлением в комиссию юристов. Заявление опубликовали крымские газеты. Против непокорного прапорщика ополчились власти, реакционные офицеры и местные черносотенцы, над ним нависла угроза расправы. Если добавить к этому отказ идти вместе с полком на усмирение крестьянских волнений, а также не прекращенную и в армии литературную деятельность, то Сергеев-Ценский за свои «преступления» еще сравнительно легко отделался тем, что был в конце 1905 года уволен из армии за «политическую неблагонадежность».
События первой русской революции на долгие годы определили направление его творческих исканий. 2 февраля 1905 года Сергеев-Ценский писал прогрессивному издателю В. С. Миролюбову: «До сего времени искренне думаю, что в каждом своем рассказе я протестовал»[6].
И действительно это было так. Возьмем хотя бы рассказ «Молчальники» (1905). Ни грабеж, ни пожар, ни зверское убийство в монастыре не нарушили обет молчания, принятый «лапотником», «сапожником из города» и интеллигентом. Началась революция — и три бывших монаха вышли на борьбу за свободу против огромной и темной силы.
Рассказ «Молчальники» и повесть «Сад», по словам А. И. Куприна, посетившего в 1906 году Сергеева-Ценского в Алуште, принесли их автору «политическое имя». За «Молчальники» журнал «Вопросы жизни» получил предупреждение, а за напечатание повести «Сад» был в 1905 году закрыт.
Повесть «Сад» — значительный шаг вперед в идейно-художественном развитии писателя, а образ ее центрального героя Шевардина — первая попытка нарисовать образ народного заступника. Молодого агронома Шевардина волнуют безропотные страдания живущих в страшной нищете крестьян. «Да сколько же еще — сто лет, тысячу лет — вы будете молчать?» — восклицает он. Описанием преступлений графа автор оправдывает его убийцу Шевардина, хотя и не скрывает того, что поднять крестьян на борьбу, раскачать «колокол миллионнопудовый» его герою-одиночке не удалось.
Проникновенно лиричен и многокрасочен в повести пейзаж, ставший полноправным ее «героем». Здесь рельефно выступили те особенности дарования С. Н. Сергеева-Ценского, о которых впоследствии так хорошо сказал П. А. Павленко: «Природа и человеческая речь — два увлечения Ценского. Глаз и ухо художника ловят самые тончайшие оттенки цвета и самые нежные обороты слова и передают их с исключительной, ни у кого другого не повторяющейся остротой»[7].
Толчком к замыслу повести «Лесная топь» послужил, по словам писателя, трагический случай из военного быта (солдаты запасного батальона изнасиловали и убили приехавшую из деревни жену фельдфебеля[8]). В «Лесной топи», как признавался сам автор, использованы его наблюдения над крестьянской жизнью в Тамбовской и Рязанской губерниях (в годы юности и годы учительства).
Образ Антонины — один из первых женских образов в творчестве Сергеева-Ценского, данных «крупным планом». Правдиво раскрыта в повести психология молодой крестьянки, которую лесная топь преследует с самого детства, морально изуродовав ее, но не убив в ней мучительного стремления найти выход. Лесная топь — символ темноты, невежества, нищеты и звериной дикости нравов, порожденных эксплуататорским строем, — оказывается сильнее Антонины.
Знаток и тонкий истолкователь творчества Сергеева-Ценского, критик Н. И. Замошкин писал: «„Человек — это звучит гордо“ — на заре освобождения было сказано сильно, веско. В болото был брошен камень. Вслед за Горьким бросил свой камень и Сергеев-Ценский: „Ты сначала дослужись до человека, послужи у разума на службе; человек — это чин… и выше всех чинов ангельских“ (из „Лесной топи“ и авторского эпиграфа к повести „Чудо“…). Здесь есть новый оттенок: дослужись, тогда имя твое будет звучать гордо. И, наконец, третий камень: „Имя человечье несите в гордости“ (Маяковский), дослужившись, не выпускайте знамени человеческого, несите всегда»[9].
После ухода из армии Сергеев-Ценский поселяется в Алуште и всецело посвящает себя художественному творчеству. Еще свежи были в его памяти революционные события в Одессе и Симферополе, еще вспыхивали в разных концах страны молнии разрозненных крестьянских и солдатских восстаний, но революционные настроения все же явственно шли на убыль, а реакция переходила в наступление. В 1906–1907 годах Сергеевым-Ценским написан роман «Бабаев». О замысле своего первого романа он впоследствии писал критику Е. Колтоновской: «Мне тогда, как офицеру запаса, пришлось очень близко соприкоснуться с погромом евреев, ролью в этом погроме полиции и своего полка и со страшным итогом погрома — 52-мя убитыми. Вот что произвело на меня впечатление потрясающее и дало тон „Бабаеву“, а отнюдь не увлечение Достоевским, как вы пишете. Я задумался над тем, почему так легко справились с революцией, и пришел к „бабаевщине“, как явлению, и Бабаеву, как типу»[10].
Образ Бабаева иногда называют последним образом лишнего человека в русской литературе — выродившегося лишнего человека, утратившего лучшие качества своих предшественников. У этого разорившегося дворянина сохранился еще зоркий взгляд на пошлость и подлость окружающего мира, но стремления воспротивиться этой пошлости и подлости, каких бы то ни было идеалов и вообще ничего святого за душой уже нет. Бабаевщина — подлинное одряхление человеческой души («бабай», пояснял писатель, по-татарски значит старик) — пустила корни не только в душах офицеров. Такие же дряхлые, опустошенные души у исправника Журбы, советника Гресева, адвоката и землевладельца Саши. Развенчанию крайнего индивидуализма, эгоизма, отчуждения от передовых идей своего времени, развенчанию «бабаевщины» посвящен роман Сергеева-Ценского.
Неотвратимо идет к своей нравственной и физической гибели поручик Бабаев. Эта деградация происходит на глазах читателя. Бабаев отказывается от игры в любовь, но тут же идет к продажной женщине; он сознается в своем преступлении, но лишь для того, чтобы спровоцировать потерпевшего, сделать его своим врагом и тем самым избавиться от смутных угрызений совести. И есть в романе образ нарастающей, облагораживающей души и сердца революции. Бабаеву и ему подобным противостоят нарисованные с большой симпатией революционеры. Сильно звучат публицистические отступления повествователя.
Недостатком романа «Бабаев» является усложненность стиля. Отчасти она объясняется стремлением писателя идти непроторенными путями, отчасти это была дань времени. Позже А. М. Горький писал Сергееву-Ценскому: «В прошлом я очень внимательно читал Ваши книги, кажется, хорошо чувствовал честную и смелую напряженность Ваших исканий формы, но — не могу сказать, чтоб Ваше слово целиком доходило до меня, многого не понимал и кое-что сердило, казалось нарочитым эпатажем»[11].
События повести «Печаль полей» (1909) развертываются в глубинах черноземной России. Традиционную в русской литературе начала XX века тему оскудения дворянства, тему гибели дворянского гнезда Сергеев-Ценский решает по-своему. Героями повести являются и крестьяне и сезонные рабочие. Повесть начинается и завершается появлением крестьянина-богатыря Никиты Дехтянского. Любовь к Родине и боль за нее автор выражает в лирическом отступлении:
«Поля мои!.. Детство мое, любовь моя, вера моя! Смотрю на вас, на восток и на запад, а в глазах туман от слез. Это в детстве, что ли, в зеленом апрельском детстве, вы глядели на меня таким бездонным взором, кротким и строгим? И вот стою я и жду теперь, стою и слушаю чутко, — откликнитесь!»
Впоследствии Сергеев-Ценский, связывая замысел этой повести с эпопеей «Преображение России», писал: «Нужно было взметнуть „перед всенародные очи“, как сказал бы Гоголь, „печаль полей“ — именно „печаль“ общерусских полей, которые мечтали о том, чтобы что-нибудь очень большое родить, — „выкинуть из себя под ласку солнца“, — и не могли, не могли потому, что на них лежала миллионнопудовая тяжесть царского самодержавия и власти международного капитала»[12]. Эта характеристика повести, данная более чем через сорок лет после ее написания, вполне соответствует объективному ее смыслу.
Повесть «Печаль полей» стала одним из любимых произведений А. М. Горького. Название повести Горький использовал для характеристики таланта Сергея Есенина. В очерке «Сергей Есенин» он писал: «…Сергей Есенин не столько человек, сколько орган, созданный природой исключительно для поэзии, для выражения неисчерпаемой „печали полей“…». Указав место повести в творческом развитии Сергеева-Ценского, Горький писал: «Пораженные необычайностью формы, критики и читатели не заметили глубокого содержания произведений Сергеева-Ценского. Лишь когда появилась его „Печаль полей“, они поняли, как велико его дарование и как значительны темы, о которых он пишет»[13].
Образ дельца-предпринимателя нарисован в повести «Движения» (1910). Ее герой Антон Антоныч — выходец из бедной семьи, состояние нажил, по его словам, «горбом, как сказать, го-орбом». Энергия Антона Антоныча поразительна. Но он жестокий эксплуататор. Бешеная энергия, развитая им для личного обогащения, способна вызвать лишь ненависть у окружающих его людей. В своей повести Сергеев-Ценский художественно исследовал тип накопителя и вынес ему — на примере далеко не худшего из них — свой недвусмысленный приговор.