Вечерело. Гости разъехались с праздника. Рабочие складывали палатки, где угощалась интеллигенция. Столы и стулья грузились в фургоны. Мусорщики подбирали с газонов бумажные стаканчики, бутылки, обрывки бумаги. Темнота надвигалась. Лишь в одном из окон мельницы горел свет. Мы молча стояли над могилой Эльзы и «Арагоши». Откуда-то издалека, будто по заказу, доносился еле слышный колокольный звон. Почему-то было очень грустно. Приходили мысли о тщете жизни, о бессмысленности суеты. А на могильной плите были высечены слова Эльзы:
«Мертвые беззащитны. Но если нас попытаются разлучить после смерти, наши книги придут к нам на помощь».
«Я хотела написать, почему Володя умер в сорок два года…»
Неболыной французский городок Мезон-Лафит находится в тридцати минутах езды от Парижска. Так Владимир Высоцкий любил называть прекрасную столицу Франции. Я не случайно вспомнил о Владимире Семеновиче. Ибо в Мезон-Лафите живет Марина Влади, знаменитая актриса Франции.
Старшее поколение наших читателей помнит Марину Влади как замечательную «Колдунью» из франко-шведского фильма, поставленного по повести Куприна «Олеся». Тогда Марина Влади буквально ворвалась в нашу жизнь.
В те годы многие наши девушки стали копировать ее прически и ее пластику. Загадочная, с таинственным прищуром глаз блондинка действительно очень многих сводила с ума. А для людей среднего поколения Марина Влади – жена нашего великого поэта, певца, актера Владимира Высоцкого.
Сейчас у нее третий период, я бы его назвал «поствысоцкий». Об этом мы знаем значительно меньше. Я хочу, чтобы вы получили представление о Марине Влади не только как о жене Высоцкого, не только как о русской, живущей во Франции, а как о крупной актрисе французского кино. Вы, верно, знаете, что она русского происхождения. Что «Влади» – ее псевдоним сокращенное от Владимировны. Вообще-то она Марина Владимировна Полякова.
Мы звоним в калитку. Открывает сама Марина. Мы входим на лужайку перед красивым двухэтажным домом. Прыгают, гавкая, три дружелюбных пса. Здороваемся с хозяйкой, обмениваемся приветствиями. Я дарю Марине Владимировне видеокассеты с моей четырехсерийной телепередачей о Высоцком, которая вышла еще в январе 1988 года, свою книгу о нем, пластинки. Разговор начинается сразу же, мы перескакиваем с темы на тему, не закончив одно, переходим к другому. Я напоминаю ей о том, как для съемок в моей четырехсерийной телепередаче она специально прилетела из Парижа в Москву. Сначала я расскажу о той, нашей первой беседе…
Я думал тогда, что смогу снять ее в квартире, где она прожила с Володей последние пять лет. Но Марина наотрез отказалась даже войти в бывший свой дом, и мы снимали интервью с ней в том же самом здании, но в другой квартире, а именно в квартире кинорежиссера Александра Митты. Причем Марина очень беспокоилась, чтобы зрители не подумали, будто съемка произведена в ее бывшем жилище, и просила, чтобы из передачи было бы понятно: снимали в другом месте. Снимая эту четырехсерийную программу, я встречался тогда со многими друзьями и родными Высоцкого, окунулся в его окружение, и меня глубоко огорчил раздор, расстроили распри, раздирающие людей, которых Володя любил. Когда я думаю об этом, у меня перед глазами он сам. Как бы посмотрел на всю эту возню вокруг его имени, что бы подумал, как бы отнесся к этому, что близкие ему люди порочат друг друга, зачастую не выбирая выражений? И как только они не могут понять, что подобными действиями играют на руку обывателям, недругам Высоцкого, оскверняя тем самым память поэта…
Мой первый разговор с Мариной Влади произошел еще в марте 1986 года, когда я приезжал в Париж на премьеру «Жестокого романса». Тогда я еще не получил разрешения делать передачу о Высоцком, но хотел использовать свой приезд во Францию и снять там интервью с вдовой поэта, так сказать, впрок. Однако ничего не вышло: через полчаса после нашего телефонного разговора она должна была улетать в Белград на съемки. Но я договорился с Мариной, что она ради интервью специально прилетит в Москву.
И вот осенью 1986 года мы расположились в квартире, гостеприимно предоставленной нам Александром Миттой. Прошло шесть лет после ухода Володи. Сначала, дорогой читатель, я напомню о той нашей беседе…
Эльдар Рязанов. Марина, я рад вас видеть в Москве и признателен вам за то, что вы откликнулись на наше приглашение и прилетели специально для того, чтобы принять участие в передаче, посвященной Володе Высоцкому.
Марина Влади. Я думаю, это естественно…
Эльдар Рязанов. Скажите, пожалуйста, когда вы с ним познакомились, и как это произошло?
Марина Влади. Я была в театре на Таганке…
Эльдар Рязанов. Как зритель?
Марина Влади. Как зритель, да. Я смотрела «Пугачева», он играл Хлопушу. И мне про него говорили много, про актера, про певца.
Эльдар Рязанов. А песни какие-то вы уже слышали до этого?
Марина Влади. Я слышала одну песню про кроликов и алкоголиков, там женщина хочет быть похожей на Марину Влади. Сыновья мои, которые отдыхали в пионерском лагере, сказали: «Мама, кто-то про тебя песню написал». Ну, и я, конечно, эту песню услышала. Это смешно было очень. Потом меня повели в театр, и я обалдела от спектакля и от Володиной работы особенно. Это был 67-й год… Вот, и потом мы очень долго дружили, до 68-го года.
Эльдар Рязанов. Значит, вы после спектакля зашли к нему за кулисы?
Марина Влади. Мы пошли в Дом актера, как всегда делается после спектакля, и там он сидел тоже. Мы поговорили немножко. Потом он пел; мы поехали к друзьям, и он пел.
Эльдар Рязанов. Ну и какое первое впечатление было, простите, у вас от него?
Марина Влади. Самое, конечно, большое впечатление – это на сцене. В тот момент я понимала русский язык, но не все… И, конечно, остроту текстов я не могла так полностью понять. Первым делом, я была потрясена работой актера. Потому что в роли Хлопуши он выдавал всю свою силу и весь трагизм. Он трагик был. Потом мы сидели, он пел мне свои песни всю ночь, влюбился сразу, сказал мне это сразу. Это было смешно для меня, потому что, вы знаете, актрисе часто говорят такие слова. Мы потом долго дружили.
Эльдар Рязанов. И вы вернулись во Францию?
Сцена из спектакля «Пугачев» в театре на Таганке. Владимир Высоцкий в роли Хлопуши
Марина Влади. Я была на кинофестивале, потом уехала, а через некоторое время вернулась на съемки к Юткевичу. И вот тут-то мы и стали встречаться часто. И так произошло то, что у всех происходит. Мы женились с ним позже, намного позже, мы жили вместе два года. Было очень сложно: где жить, как… Я все-таки француженка, актриса знаменитая. Но нам не очень мешали. И когда, в общем, мы решили жениться, все это произошло довольно спокойно. Не было никаких проблем.
Эльдар Рязанов. Это в Москве происходило?
Марина Влади. Да, да, да. Во Дворце бракосочетания. Ну, как все советские люди, пошли, женились, ушли. Было два свидетеля: Сева Абдулов и Макс Леон – это корреспондент «Юманите» в Москве. Да, это он, кстати, повел меня в театр первый раз.
Эльдар Рязанов. Понятно. Это именно ему, значит, мы всем обязаны.
Марина Влади. В каком-то смысле, да. Но я думаю, что я бы встретила Володю все равно.
Эльдар Рязанов. То есть вы считаете, что раз на роду написано, то пересечение должно было бы произойти?
Марина Влади. Я ничего не считаю, я совершенно неверующая, у меня нет ощущения, что судьба есть какая-то. Но я думаю, что раз я жила год в Москве, я обязательно бы его встретила где-то как-то.
Эльдар Рязанов. И за этот год вы вернули себе знание русского языка и стали понимать его песни?
Марина Влади. Нет, я всё понимала. Но я не могла понимать все подтексты, понять, в чем дело, про что он поет. Тем более в то время он больше всего пел такие шуточные песни, блатные песни. Его репертуар в шестьдесят седьмом году – это совершенно другое, чем то, что он пел в конце жизни.
Эльдар Рязанов. А свадьбу где отмечали?
Марина Влади. В Грузии… Нам устроили колоссальный пир. Мы сидели семь часов за столом… Но мы не пили…
Эльдар Рязанов. Это в Тбилиси или где-то?
Марина Влади. В Тбилиси, да, в квартире, такой чудесный пир. Потом мужики замечательные пели. Ну, а потом мы были на теплоходе «Грузия», у капитана Толи Гарагули. Это было наше с Володей свадебное путешествие на теплоходе.
Эльдар Рязанов. А дальше началась совместная жизнь. Вы популярная актриса, которая должна работать во Франции. Он артист театра и кино, здесь играет в театре, выступает, снимается. Как протекала ваша жизнь? Вы там, он тут – как это происходило?
Марина Влади. В Тбилиси, да, в квартире, такой чудесный пир. Потом мужики замечательные пели. Ну, а потом мы были на теплоходе «Грузия», у капитана Толи Гарагули. Это было наше с Володей свадебное путешествие на теплоходе.
Эльдар Рязанов. А дальше началась совместная жизнь. Вы популярная актриса, которая должна работать во Франции. Он артист театра и кино, здесь играет в театре, выступает, снимается. Как протекала ваша жизнь? Вы там, он тут – как это происходило?
Марина Влади. Ну как это происходило? Мне нужно было иметь очень хорошее здоровье. Потому что я ездила туда и обратно бесконечно. Он шесть лет не ездил во Францию. Его власти не пускали. И было очень сложно для меня, потому что у меня трое детей, к тому же сыновья. И работа, и надо было продолжать быть актрисой, потому что нельзя всё бросить и сидеть на месте. Жизнь была очень такая сумбурная. За шесть лет я ездила подряд несколько десятков раз туда – обратно.
Эльдар Рязанов. А в связи с этим не было ли разговоров у вас о том, что, может быть, имеет смысл вам переехать в Россию или ему переехать во Францию? Вам же, наверно, хотелось быть рядом, быть вместе.
Марина Влади. Нет, вы знаете, мы с первого же дня поняли, что мы будем жить так, как жили. В конце концов, он имел свою жизнь, я – свою. Но у нас была душевная связь, конечно. И мы общались ежедневно по телефону, благодаря, я должна сказать, чудесным телефонисткам советским.
Марина и Володя в Театре на Таганке
Эльдар Рязанов. Подолгу разговаривали?
Марина Влади. Ну, очень долго, очень долго. Нас просто забывали, к счастью, и мы говорили.
Эльдар Рязанов. Заработанные деньги уходили на оплату разговоров?
Марина Влади. Да, и на самолеты. Вообще, очень всё это было сложно. Но мы рассчитали, что мы все-таки больше живем вместе, чем большинство советских актеров, например. Потому что я часто бывала тут. А потом Володя стал ездить ко мне во Францию. Так что мы все-таки жили вместе примерно восемь месяцев в году. Много.
Эльдар Рязанов. Скажите, пожалуйста, а Володя был ревнив или нет?
Марина Влади. Да, и я тоже.
Эльдар Рязанов. Понятно. И это проявлялось достаточно бурно или, так сказать, подспудно.
Марина Влади. Вы знаете, надо сказать, что у нас темпераменты совсем неспокойные.
Эльдар Рязанов. У обоих?
Марина Влади. Даже если кажется, что я очень спокойный человек, я совершенно не такая. А он вообще был человек очень темпераментный и взволнованный. Наша жизнь была неспокойная, конечно. Мы очень ссорились. Мы же люди нормальные. Несмотря на то, что он, вероятно, гений, он все-таки человек был.
Эльдар Рязанов. Гений обязан быть человеком…
Марина знала, с каким трудом я тогда пробил разрешение на съемку этой телепередачи, и поэтому сказала следующее:
Марина Влади. Я хотела бы поблагодарить всех, кто позволяет эту передачу, и вас, который ее предложил, делает и ведет.
Эльдар Рязанов. Это просто наш долг, который мы выполняем перед огромным количеством людей, которые любят Высоцкого, слушают его. Ведь в каждом доме есть его записи. Так что это естественный отклик на любовь народную. Пожалуйста, скажите, а как он сочинял? Вот, говорят, что он писал ночами…
Марина Влади. Он писал в любое время и по-разному. Были вещи, которые у него месяцами в голове крутились, и понятно было, что он что-то придумывает, что у него что-то в голове делается. У него был такой вид, что становилось ясно – он не тут. А иногда он просто сидел и сочинял впрямую. Ну, конечно, и по ночам писал. Он же работал целый день в театре, репетировал, потом еще кино, выступления…
Эльдар Рязанов. Расскажите о каких-нибудь случаях, когда он вас удивил, поразил, что-то сделал неожиданное.
Марина Влади. Это невозможно, это ежедневные случаи. Он поражал все время. Я не могу рассказать вам двенадцать лет жизни. Он был поразительно добрый. Щедрый очень. Больше всего меня поражали его выступления перед публикой, конечно. У него был особый шарм и огромная сила воздействия на публику, он ее так держал, даже в колоссальных залах, где стоял один, тоненький, маленький человечек. Ведь он был, в общем, довольно невысокий, ничего в фигуре такого особенного не было. Он был, если его встретить на улице, как обыкновенный, любой… А на сцене вдруг сразу же становился гигантом.
Эльдар Рязанов. Когда он придумывал стихотворение, он его вам сразу читал или же дожидался, когда сочинялась музыка, и тогда уже пел вам?
Марина Влади. Нет. Он мне читал сразу, он мне даже звонил ночью в Париж, когда меня не было здесь.
Эльдар Рязанов. И читал стихи по телефону?
Марина Влади. Да, да.
Эльдар Рязанов. А потом читал второй раз, когда сочинял мелодию?
Марина Влади. Иногда он сочинял первым делом мелодию. Кстати, про него как композитора очень мало говорят. А он чудесный композитор, у него очень красивые мелодии.
Эльдар Рязанов. Да, они сразу входят в душу. Значит, бывали случаи, когда мелодия возникала раньше и потом на нее писались стихи?
Марина Влади. Так бывало редко. Обычно сначала стихи, и на них он находил мелодию. Много писал по заказу, об этом люди мало знают. Для фильмов, для спектаклей…
Эльдар Рязанов. А он очень переживал и страдал оттого, что его при жизни не печатали?
Марина Влади. Очень. Он везде предлагал стихи. Он у всех спрашивал помощи. У всех поэтов. И никто не мог ему помочь, к сожалению. Он очень переживал, хотя это смешно, потому что его любила публика, как никого. И он это при жизни чувствовал. Он не был поэтом, которого никто не знает и который пишет для себя и всё в стол кладет. Он знал, что его слушают, что его пленки есть во всех домах. Я помню, как мы однажды ходили по улице, вместе гуляли немножко, влюбленные, молодые… Стояла летняя погода. И из окон домов доносился Володин голос: слушали его пленки. Звучала вся улица, и из каждого окна – разные песни. Он жутко гордился. Но в то же время и стеснялся. Он был очень… странный, вперемешку у него была большая актерская гордость и большая естественная человеческая скромность…
Эльдар Рязанов. А что он для себя считал наиболее важным, сочинение песен или актерскую работу?
Марина Влади. Конечно, поэзию. Я очень счастлива, что могу сказать об этом перед всей публикой России. Всего написал примерно 800 текстов. Когда он умер – всё это произошло внезапно – то у него все рукописи были в порядке.
Эльдар Рязанов. То есть он хотел, чтобы была книга?
Марина Влади. Да. Да. Все рукописи я сдала в Литературный архив. Все рукописи в России, все, не только поэзия. И проза, и его записки и так далее. Так что это важно знать публике, что всё то, что он написал рукой своей, всё это я отдала в ЦГАЛИ (РГАЛИ – Российский государственный архив литературы и искусства. – Э.Р.). Из этого можно сделать полное собрание его текстов. Я думаю, русская публика достаточно подготовлена, чтобы разобраться, что плохое, а что хорошее… В смысле морали, этики у него ничего скверного нет, он был человек очень чистый, очень честных убеждений. И он себя отдавал целиком. Он был щедрый и любил свою публику и свою Родину. Он вернулся в Москву, чтобы умереть, он не умер на Западе, он ведь и не жил на Западе. Он не уехал отсюда…