Вообще-то, пробираясь три дня назад сквозь это проклятое место, он видел целую груду окровавленных волчьих останков. Изодранные на части тела, вывернутые конечности и раздробленные кости создавали ужасающую картину. Над кровавым курганом медленно поднимался дымок испаряющейся магии, а тела призрачных волков все еще в некоторых местах сохраняли свою полупрозрачную сущность. Видимо, кровавое действо произошло не более двух дней назад... Но он не знал ни одной твари, способной разодрать в клочья стаю волков-теней, и на самом деле вовсе не желал с ней познакомиться.
Позади в лесном сумраке замелькали слабые едва различимые тени. Человек обернулся и, выставив перед собой меч, прислонился спиной к полусгнившему стволу старого дерева. Крупные капли пота скатывались по его лицу, рукоять меча скользила в мокрой ладони.
Его глаза заметили слабое движение, и человек содрогнулся, разглядев выходящую из леса тварь. Уродливо выпирающие из пасти кривые клыки, огромные когти, оставляющие на земле глубокие царапины, горящие незамутненной ненавистью глаза. И слабый клок тумана, окутывавший его тело и придававший существу призрачные ирреальные очертания. Глаз попросту соскальзывал в сторону не находя за что зацепиться. Призрачный волк неподвижно замер и тут же стал совершенно невидимым. Только слабый отблеск горящих глаз доказывал, что ужасное порождение древней магии все еще здесь.
Из-под покрова леса вынырнул еще один зубастый клубок тумана, и еще...
Одно радует... половина из вас сдохнет, сожрав мое зараженное грибом тело.
С застывшей на лице нечеловеческой гримасой, он поднял меч. И в тот же миг несколько туманных клубков метнулись к нему. Кривые зубы и истекающая ядовито-желтой слюной пасть мелькнули перед его глазами, прежде чем безразличная Бездна приняла в свои объятья еще одну измученную душу.
* * *
1425 год после Раскола.
- Ааа-аа-а!!! - Ужасный в своей обреченности предсмертный вопль смешался со звоном мечей и треском жадно вгрызающегося в сухое дерево пламени. Отчаянно сжимавшие в своих мозолистых руках мечи мужчины и испуганно метавшиеся женщины, заливистый плач нескольких младенцев.
И яростно размахивавшая самым разнообразным оружием толпа. В воздухе мелькали обычные сучковатые дубины и колья вперемешку со сверкающими на солнце двуручными мечами из самой лучшей стали. Одетая в рваные лохмотья толпа беспорядочно наступала, безжалостно топча своих падающих соратников. Разбойники никогда не имели жалости. Даже к своим товарищам.
Разбойничья ватага атаковала небольшую скрытую в лесах деревушку.
- Не отобьемся! - Могучим ударом топора один из защищающихся свалил на землю бородатого разбойника с горящими яростным огнем глазами. - Якуб, уводи детей!
Широкоплечий Якуб-кузнец, увернувшись от удара копьем, отскочил в сторону и, поймав за руку одного из испуганно плачущих в крапиве возле дома детишек, а другого подхватив за пояс, помчался в сторону леса, сопровождаемый недовольным ревом разбойников.
В воздухе со свистом проносились стрелы, собирая свой безжалостный урожай. От их стальных наконечников гибли и разбойники, и жители деревни - лучники с обеих сторон старались вовсю. На земле уже лежали не меньше трех десятков убитых и раненых, но окровавленное оружие снова и снова вздымалось в воздух. Смерть собирала здесь свой ужасный урожай.
Шестилетний мальчишка, укрывшись под крылечком одного из домишек, огромными глазами испуганно смотрел на это побоище. Падали на землю, орошая истоптанную траву своей кровью, убитые. Оглушительно ревела жаждущая крови толпа.
Вернувшийся Якуб, подхватил на руки еще двоих малолетних ребятишек и, подталкивая перед собой того, что постарше, снова исчез в лесу.
Кровь, кровь, кровь.
Затаившийся в своем убежище мальчишка видел, как упал на землю его отец, насквозь пронзенный уродливым копьем с зазубренным ржавым наконечником. От его предсмертного крика у мальчишки на мгновение потемнело в глазах, а руки судорожно скомкали подол грязной и рваной рубашки.
В нескольких шагах от него продолжали погибать люди. Селяне бились неумело, но отчаянно, дорого продавая каждый дюйм политой своей кровью земли. Но разбойников больше. Раз в шесть-семь больше. И если бы они были хоть немного организованнее, то давно бы уже смяли жалкую цепочку защитников. Но когда же это разбойники могли организоваться? Размахивая оружием и яростно рыча, они кидались вперед, не обращая внимания на действия своих товарищей.
Бой шел уже возле самого крылечка, под которым затаился мальчишка. Последние пять защитников, встав спиной к спине, устало размахивали оружием, с превеликим трудом отбиваясь от накатывающейся на них разбойничьей орды.
Звенела сталь.
Последний из защитников деревни упал с распоротым животом, пытаясь ладонью подхватить вываливающиеся кишки. Разбойники, одолев последний островок сопротивления, с радостным ревом кинулись во все стороны, круша все на своем пути и ловя за косы испуганно мечущихся женщин.
Один из лесных бандитов вскочил на крыльцо. Мальчишка, вздрогнув, испуганно вынырнул из своего убежища и со всех ног помчался к лесу. Заметивший его разбойник, кровожадно усмехнувшись, бросился в погоню.
- Мама, мама!!
Навстречу бандиту метнулась молодая женщина неумело держащая в руках меч.
- Оставь моего сына!
Звон стали. И меч вылетел из руки женщины, выбитый могучим ударом булавы. Разбойник безумно рассмеялся, глядя на заслоняющую своего сына женщину, которая выхватила из-за пояса кухонный нож и отчаянно озиралась по сторонам, ища путь к спасению.
- Радан, беги! - Женщина подтолкнула своего сына в сторону леса. Мальчишка, отчаянно мотая головой, только крепче вцепился в ее юбку. - Беги в лес!
Но спасения нет. Вылетевшая откуда-то стрела с чмоканьем выставила свой стальной наконечник между лопатками женщины. Она медленно опустилась на колени, а потом с тихим вздохом упала на грязную землю. Мальчишка со слезами на глазах упал вместе с ней, вцепившись в окровавленную юбку своими грязными ручонками.
Из-за дома, небрежно помахивая луком, вышел молодой разбойник в лихой шапочке с пером.
- Зря ты ее так, - недовольно пробормотал бандит с булавой.
Лучник небрежно отмахнулся:
- Ерунда, нам и так хватит. Пленниц еще много.
Проследив за его взглядом, разбойник удовлетворительно кивнул.
- А что же до этого мелкого...
Внезапно вскочивший на ноги мальчишка изо всех сил устремился в лес. Вслед ему летел громкий переливчатый свист. Разбойник с луком неспешно достал стрелу с грозным трехгранным наконечником.
- Да, оставь ты его. Не стоит стрелу портить. Все равно этого недоростка лесная нечисть сожрет. Мертвая Трясина всего в трех десятках миль отсюда...
При упоминании о лесных чудовищах стрелок заметно поежился и неохотно кивнул.
- Пошли веселиться. - Бандит небрежно засунул булаву за пояс и, насвистывая, направился к центру захваченной деревни, откуда, прорываясь сквозь рев пожирающего дома пламени, уже доносились отчаянные крики насилуемых женщин.
* * *
1440 год после Раскола.
- Эй, Радан, ты где!?
Разбойничий лагерь, медленно просыпался. Небритые лохматые лесные удальцы лениво бродили между стволами старых поросших мхом деревьев. С соседнего дуба нехотя слез отчаянно зевающий часовой. Людей в этих лесах практически не было, а лесные твари попадались крайне редко, предпочитая сухим дубовым рощицам густые северные леса и болота, но все же... Ведь всего в полусотне миль к северо-западу находилась Мертвая Трясина - излюбленное место Вал-Накинской нечисти. Ходили слухи, что там все еще иногда встречаются ходячие деревья. В них мало кто верил, а атаман под угрозой жесточайшей порки запретил пустые басни о раздающихся в ночном тумане заунывных голосах оборотней и неспешно пробирающихся сквозь чащу зубастых деревьях, но слухи не переводились. Их негромко рассказывали возле костров, коротая долгие ночи, рассказывали во время длительных переходов, когда ватага отступала в густые непролазные чащобы, скрываясь от преследующих ее королевских отрядов, рассказывали, когда отправившийся в лес по своим делам человек вдруг бесследно исчезал, а предпринятые поиски не давали никаких результатов. Хотя "никаких" - не совсем верное слово. Человека больше никто не видел, но кровавые пятна на земле или истоптанная трава давали знать о случившейся здесь трагедии. А самым страшным было то, что все эти исчезновения проходили абсолютно беззвучно. Отошел человек в сторону от лагеря - раз и нет человека.
За последние полгода было уже восемь таких исчезновений. Атаман ярился, подозревая простое дезертирство, и грозился живьем поджарить беглеца, если тот попадет ему в руки. Но время шло, исчезновения не прекращались. И мало-помалу среди разбойников пополз слушок об идущей вслед за ватагой ужасной твари, порожденной чьим-то ночным кошмаром. Сплошные когти, зубы и щупальца. Чудовище не решалось напасть на крупный лагерь, а подстерегало неосторожных глупцов, отошедших в сторону в одиночку.
За последние полгода было уже восемь таких исчезновений. Атаман ярился, подозревая простое дезертирство, и грозился живьем поджарить беглеца, если тот попадет ему в руки. Но время шло, исчезновения не прекращались. И мало-помалу среди разбойников пополз слушок об идущей вслед за ватагой ужасной твари, порожденной чьим-то ночным кошмаром. Сплошные когти, зубы и щупальца. Чудовище не решалось напасть на крупный лагерь, а подстерегало неосторожных глупцов, отошедших в сторону в одиночку.
В лес перестали ходить по одному, а, находясь среди деревьев, постоянно держали руки на рукоятях мечей. Разбойники уже начинали роптать, требуя убраться из этих мест и выйти на холмистую равнину близ Тулсака. Уж лучше умереть от мечей королевской конницы, чем стать обедом для порожденного древней магией кошмарного чудовища, которое рано или поздно выловит и сожрет их всех.
Но сегодня все немного поутихли. Разведчики доложили о небольшой деревушке, затерянной в лесах, и теперь ватага довольно точила мечи и острила копья, ожидая славную потеху и добычу.
- Радан! Проклятье, где тебя Падшие носят? Радан!!
Пожилой одноглазый разбойник самого что ни на есть бандитского вида неспешно шел между кострами, возле которых сидели его собратья по лесному делу. Широкий уродливый шрам пересекал его пустую глазницу и терялся в густой всколоченной бороде. Разбойник чуть-чуть прихрамывал и опирался на толстенное, окованное железом древко копья, увенчанное широким наконечником, покрытым слабым налетом ржавчины.
- Проклятье, Радан, где ты?
Из кустов выполз молодой темноволосый разбойник и сонным замутненным взором огляделся по сторонам. Заметив идущего к нему коренастого бандита, он нехотя поднялся и направился ему навстречу.
- Что орешь, будто тебе выверн в зад вцепился? Да здесь я.
- Хочу убедиться в твоем добром здравии. Я ведь не хочу, чтобы тебя сожрало то чудовище, - одноглазый разбойник притворно улыбнулся. - Особенно сейчас, когда ты должен мне пять золотых монет.
Молодой Радан поморщился:
- Послушай, Ратмир, я хоть раз не отдавал кому-нибудь долг?
- Нет... И только поэтому ты еще жив.
Два разбойника неподвижно замерли на месте, не сводя друг с друга пристальных немигающих взглядов и держа руки поближе к своему оружию. Молодой разбойник нервно поглаживал обернутую простой кожей рукоять старого иззубренного меча, а руки более старого надежно обхватили окованное железом древко копья.
Первым не выдержал и отвел взгляд Радан.
- Ладно. Ладно, ты получишь свой долг, - пошарив по карманам, молодой разбойник выудил несколько медных монеток и с недовольством уставился на них. - Отдам сразу же, как только у меня деньги появятся.
Ратмир хмуро поморщился:
- Если ты их тут же в карты не проиграешь.
- Да ни за что...
- Советую тебе поскорее найти хоть немного золота, - бесцеремонно прервал его Ратмир, - иначе ты рискуешь однажды утром проснуться с выпущенными кишками.
Пожилой разбойник спокойно повернулся и, прихрамывая, скрылся за деревьями.
- Проклятье, - Радан грязно выругался. - Пора завязывать с этими картами, иначе кто-нибудь меня за них точно прирежет.
Он с грустью посмотрел на оставшуюся у него после вчерашнего пьяного загула и последовавшей за ним отчаянной игры в карты горсть медяков. Хорошо, что хоть это осталось, а ведь мог и последние портки проиграть. Но все равно ситуация была не из самых лучших. Оставалось надеяться на сегодняшнюю добычу. Хотя он сильно сомневался, что во всей той захудалой деревушке, куда они нацелились, найдутся хотя бы три золотых монеты.
Да... Из этого может сложиться проблема. Может быть, стоит в суматохе боя "нечаянно" перерезать глотку Ратмиру. Если бы Радан был уверен, что все это сойдет ему с рук, то он бы так и поступил.
* * *
Местность вокруг отчетливо выдавала недалекое присутствие деревни. Аккуратные тропинки, протоптанные между стволов лесных великанов-дубов, помеченные краской стволы деревьев, предназначенных на дрова. Небольшой топор, аккуратно воткнутый в наполовину обтесанный ствол поваленного дуба.
Деревня. Люди. Драка. Добыча.
Радан провел пальцем по лезвию меча, проверяя его остроту, и довольно усмехнулся. Скоро, скоро он ощутит пьянящий вкус крови и сломя голову ринется в битву, суматошно размахивая мечом.
Жаль, что такое веселье случается слишком редко. Деревушки в лесах исчезают, когда люди, опасаясь постоянных набегов разбойников, либо уходят под защиту приграничных гарнизонов короля Ксанфиппа правителя Великого Тулсака, либо забираются в такую глушь, где их не разыскать во веки веков. В последний раз Радан участвовал в подобном набеге уже почти год назад. В последнее время ватага жила впроголодь, изредка перехватывая следующие по лесной дороге купеческие обозы. Но с каждым днем странников на этом полузаросшем тракте становилось все меньше и меньше - они теперь предпочитали ходить по новой дороге, проложенной недавно местным лордом. Оно хоть и дальше, зато безопаснее. Стража там не только пошлины собирает, но и мечи в руках держит крепко.
А еще, будто этого мало, король поклялся извести под корень всю эту разбойничью заразу, разъедавшую западные границы его государства вот уже которую сотню лет. Многочисленные отряды тяжеловооруженной пехоты добрались до границы и теперь беспощадно гоняли разбойничьи ватаги, вырезая их до последнего человека. Сопротивляться им не было ни единой возможности. Слабовооруженные и неорганизованные банды лесных удальцов ничего не могли противопоставить плотной лавине мечников-ветеранов.
Для разбойников наступали тяжелые времена.
Атаман, недолго думая, решил отвести свою банду южнее и попытаться перебраться в соседнее королевство, где, по слухам было немного вольготнее. Радан, выслушав его решение, недовольно хмыкнул. Будь он на месте короля - он бы непременно выставил заслоны на границе с Неалентосом. Иначе лесные грабители, отступив в южные леса, через несколько лет снова вернуться в эти краю и примутся за свое привычное дело, а держать здесь постоянно крупные гарнизоны было невыгодно. Лучше бы рассеяться и попытаться поодиночке просочиться сквозь надвигающийся заслон.
Вот только распоряжался здесь не он. Большинство разбойников уже привыкло не задумываться о прошлом и не заглядывать в будущее. А в настоящем у них была деревня впереди, а позади - крупный отряд королевской пехоты. Радан не посмел вставить свое мнение, опасаясь вспыльчивого нрава атамана, который обычно на все предложения отвечал одним способом - кулаком по зубам.
Громкий свист ознаменовал собой сигнал к наступлению. Оскалившись, Радан взмахнул мечом и с яростным воплем ринулся вперед, где уже показался между деревьями, окружающий деревушку бревенчатый частокол. В воздухе свистнули первые стрелы. Некоторые разбойники уже карабкались на частокол, отмахиваясь от орудующих охотничьими копьями или просто вилами местных жителей.
Радан подскочил к частоколу и, подпрыгнув, ухватился за верхушку, готовясь взобраться наверх и, наконец, окунуться в упоительную ярость боя. Подпрыгнул, ухватился и тут же скатился вниз, с воплем зажимая пропоротую ладонь. Оказывается, верх частокола был утыкан сотнями гвоздей, острия которых беспорядочно торчали во все стороны. Местные крестьяне не теряли времени зря и не надеялись на защиту короля, как и на милосердную руку Отца Сущего, которая отведет угрозу от их домов. Они явно предпочитали позаботиться о своей безопасности сами.
Но это вам не поможет. Радан, перетягивая кровоточащую рану грязной тряпкой, выуженной из-за пояса, злорадно смотрел на ворвавшихся в полуоткрытые ворота разбойников, которые яростно наседали на испуганных крестьян. Вот если бы вы успели закрыть ворота... Вести осаду... бессмысленно - у нас нет времени, штурмовать - половина ватаги поляжет, а остальные разбегутся.
Радан вздрогнул, осознав медленно скользящие в голове мысли. Что это еще такое? Я же не какой-нибудь проклятый Падшими военачальник, а простой разбойник. Какие еще осады и штурмы?
Перехватив меч левой рукой, он вскочил и метнулся в бой, от души желая снести голову хоть одному из испуганно отступающих селян.
Звон стали. Пронзительный свист стрел. Рев жаждущих крови головорезов и испуганный визг женщин.
Какое-то далекое воспоминание слабо шевельнулось в голове Радана. Что-то знакомое... Его мать... И только усилием воли ему удалось избавиться от пробуждающейся памяти. В бою не время предаваться воспоминаниям.
Тем более что все это, скорее всего, полная чушь. Матери и отца он не знал. Сколько Радан себя помнил - он все время бродяжничал, попрошайничал и не брезговал мелким воровством. Его неоднократно ловили, избивали и запирали в сырых тюремных подвалах небольших приграничных городков. Но кому охота возиться с малолетним оборвышом? Рано или поздно его пинком вышвыривали на улицу, и он снова возвращался к попрошайничеству и воровству. Позднее, немного повзрослев, он принялся наниматься на разные тяжелые и неприятные работы. Был грузчиком, носильщиком и конюхом, работал на лесоповале и таскал громадные каменные блоки на строительстве дворца одному из местных лордов. Так продолжалось до восемнадцати лет, когда он пристал к купеческому обозу в качестве погонщика. Обоз был разграблен разбойниками, а Радан попросту присоединился к ватаге, осознав, что добывать пропитание грабежами гораздо проще, чем за жалкую горсточку меди полмесяца вести обозы этих толстозадых купцов, у которых дома, небось, полные сундуки золота.