Егор не выдержал весь этот политес! К черту!
– Света, я не собирался на тебе жениться, и ты это знаешь!
– А теперь, значит, собрался, но на другой барышне?
– Да!
– И это мать Степана? – иронично бросила она.
– Да.
– Я ее помню. Маленькая, толстенькая, свитер, джинсы, хвост на затылке, никакого стиля и вкуса! И на этой женщине ты собираешься жениться?
– Я же сказал: да!
– А, понимаю, ты очень благородный и должен исполнить свой долг! Так, что ли?
– Нет, не так.
Ему не хотелось ее обижать и давать правдивую оценку их отношениям, понимая, что именно это обидит бывшую любовницу больше всего, и он злился от этого еще сильнее.
– Значит, так, Света, я тебя уважаю и на самом деле благодарен тебе, но мы с тобой никогда не собирались жить вместе и никогда не любили друг друга, зачем делать из нашего расставания трагедию?
– Это ты не собирался жить со мной и это ты меня не любил, говори за себя! Я люблю тебя и я надеялась, что мы будем вместе! И ты это знал!
Егор плеснул себе коньяка, выпил, поставил бокал на стол и устало потер ладонями лицо.
– Свет, не надо драматизировать, мы оба прекрасно понимаем, что дело не в любви.
– Я повторюсь: говори за себя! Ничего удивительного, что ты не заметил, как я отношусь к тебе. Но это лирика. Я уверена, ты совершаешь ошибку. Я понимаю, ты узнал, что у тебя есть сын, замечательный мальчик, и решил, будто обязан жениться на его матери! Все это прекрасно и очень благородно, но это большая глупость! Ты испортишь себе жизнь! Зачем тебе жить с этой овцой? У тебя блестящее будущее, тебе нужна женщина, которая сможет помогать тебе строить карьеру, единомышленник! Женщина, которая понимает тебя, одного с тобой круга! Никто не говорит, что ты должен оставить ребенка, нет, конечно! Ты прекрасно сможешь с ним общаться, проводить вместе свободное время, участвовать в его делах, и для этого совсем необязательно гробить свою жизнь и жениться на такой женщине!
– Свет, нам с тобой еще работать вместе, давай постараемся сохранить хорошие отношения, желательно дружеские, – попросил Егор.
– Какие дружеские отношения?! Я потратила на тебя полгода жизни, я отказывала другим мужикам и терпеливо ждала, когда ты соизволишь решиться и поймешь, что я тебе нужна! Ладно, ладно! – увидев выражение его лица, примирительно сказала она. – Я больше не стану говорить о своих чувствах! Но объясни мне, зачем тебе надо жениться на ней?
– Я ее люблю, – устало ответил Егор.
– Этого не может быть! Ты специально мне так говоришь! Ты не можешь любить неинтересную, серую женщину только потому, что она мать твоего ребенка!
– Я ее люблю не потому, что она мать моего сына, я просто ее люблю! И надеюсь, ты больше не станешь говорить о ней в подобном тоне! – холодно, с нажимом отрезал Егор.
– Ты серьезно? – не поверила Света. – И что мне помешает высказывать свои мысли?
Егор посмотрел ей в глаза, и Света испугалась. Кажется, она перестаралась!
Таких хирургов, как Князев, еще поискать надо! Начальство на него не надышится и больше всего боится, что его переманит кто-нибудь другой! Он звезда, талант, герой всей клиники! Одного его намека достаточно, чтобы некий администратор Светлана Владимировна полетела белой лебедью из клиники и без выходного пособия! Света как-то в своей злости забыла, что с ним лучше не ругаться! Найти такую работу, как у нее, да еще с подобной зарплатой, она никогда не сможет, а потерять – в три секунды! Особенно сейчас, когда она зашла слишком далеко!
Егор прочитал эти мысли, как в открытой книге, по мере их осмысления, выражавшиеся на лице девушки. Вот и славно!
Если ты по-хорошему не понимаешь, будет на том языке, который тебе доступнее!
Быстро попрощавшись, она ушла, а он мучался угрызениями совести и чувствовал себя последней свиньей.
Правда, свободной от пустых отношений, свиньей!
Поворачивая на улицу, ведущую к дому Вики, Егор испытывал одновременно досаду, зная, что она, скорее всего, опять исчезнет до его прихода и не будет отвечать на телефонные звонки, и радость от предстоящей встречи со Степкой.
«Так, достаточно! – решил Егор. – В понедельник у меня нет операции, дела и больные подождут пару часов, приеду утром и поймаю этого «неуловимого мстителя». Хватит нам играть в казаки-разбойники!»
Когда дверь ему открыла Вера Николаевна, Егор не удивился, но досаду уже привычную почувствовал: опять сбежала!
Сколько можно?!
– Здравствуй, дорогой! – поздоровалась Вера Николаевна и поцеловала его в щеку.
Егору было приятно! Они с Викиной мамой очень сдружились, она относилась к нему с любовью и глубоким уважением, и Егор отвечал ей взаимностью. Иногда, когда он звонил Вике домой, надеясь ее застать, и попадал на Веру Николаевну, они с удовольствием болтали о жизни, о его работе, о готовящейся свадьбе ее и Олега Николаевича, которая намечена на тринадцатое января, и никогда о них с Викой. Эта тема Егором была закрыта для всей семьи. Жестко и без вариантов!
Из кухни выскочил Степка и выпущенной торпедой понесся навстречу отцу с восторженным криком:
– Папа приехал!!
Егор еще не привык!
Каждый раз слыша этот крик чистого, неподдельного детского восторга, он ощущал, как сердце делает кульбит, все замирает у него внутри и переворачивается от счастья. Егор подхватил Степку, подкинул к потолку, под радостный смех мальчика, прижал сына к себе и расцеловал в обе щеки.
– Здравствуй, папочка! – верещал у него на руках Степан.
– Здравствуй, сыночек! – в тон ему смеялся Егор.
– Куда мы сегодня поедем?
– Подумаем и решим!
Степан немного отодвинулся от Егора и сказал:
– А мамочка заболела!
Егор посмотрел на Веру Николаевну, она вздохнула, кивнула, подтверждая сказанное ребенком.
– Степан, иди, доешь свой завтрак! – распорядилась она.
Егор, поцеловав, поставил Степку на пол.
– Иди, только не спеши, ешь спокойно! – напутствовал он.
– Папочка, а ты маму вылечишь? – серьезно спросил сын.
– Я попробую, – усмехнулся Егор.
– Нет, ты не пробуй, ты просто полечи! – не согласился Степан.
– Степан! Завтракать! – велела Вера Николаевна.
Степка побежал обратно в кухню.
– Что с Викой? – спросил Егор.
Вера Николаевна пожала плечами, разведя руки в стороны неопределенным жестом.
– Не знаю, – встревоженно сказала она, – ее тошнит все утро, жалуется, что нет сил. Не может ни рукой, ни ногой пошевелить! Лицо белое, даже губ не видно, круги черные под глазами! Я предложила вызвать «Скорую», она отказалась. Что делать, не знаю!
Слушая ее, Егор повесил куртку на вешалку и обнял Веру Николаевну за плечи, ободряя:
– Давайте без паники! Где она?
– В спальне.
Вымыв руки, Егор зашел в спальню. Вика лежала, свернувшись калачиком, на краю кровати, поверх покрывала, прикрывшись его свободным концом. Егор присел перед ней на корточки, заглянул в лицо.
– Привет, – тихо сказал он, рассматривая ее. – Что болит?
Выглядела она действительно плохо. Вера Николаевна дала точное описание болезненной внешности дочери, забыв упомянуть, что она похудела и осунулась. Вика открыла глаза и посмотрела на него:
– Здравствуй.
Егор потрогал ее лоб, вытащил руку из-под покрывала, проверил пульс. Вика выдернула руку из его пальцев и засунула назад под покрывало.
– Отстань от меня! Со мной все в порядке.
– На простуду не похоже, – не обратил внимания на Викино выступление Егор, – температуры нет, пульс нормальный. Тебя тошнит? Болит что-нибудь?
– Говорю тебе: отстань от меня! – возмущенно потребовала она.
– Вика! – возмутилась Вера Николаевна, входя в комнату. – Не глупи! Дай Егору тебя осмотреть! Тебе плохо, тебя рвало утром! А если это что-то серьезное?!
– Вика, если это отравление, то надо промыть желудок, – спокойным докторским тоном объяснял Егор.
– Может, все-таки «Скорую» вызвать? – предложила Вера Николаевна.
– Отстаньте от меня оба! – потребовала Вика. – Никакой «Скорой» мне не надо! – и предприняла попытку укрыться с головой от навязчивой заботы.
– Вика, но ты больна! – увещевала Вера Николаевна, подойдя к краю постели и встав рядом с Егором. – А вдруг это вирус какой-нибудь?
– Викуль, давай ты ровно ляжешь, и я тебя посмотрю! – мягким голосом распорядился Егор, поднимаясь с корточек и наклонившись над ней.
Он откинул с нее покрывало, осторожно взял за локоть и попытался перевернуть на спину. Вика села в кровати, раздраженным жестом откинув в сторону край покрывала, оттолкнула руку Князева и потребовала весьма решительно:
– Егор, немедленно прекрати! Не надо мне никаких осмотров!
– Вика! – возмутилась Вера Николаевна.
– Господи! Что вы ко мне пристали! – не выдержала Вика, разозлившись окончательно. – Я не больна, я просто беременна!
В наступившей тишине голос Степки, незаметно проскользнувшего в комнату, прозвучал особенно звонко:
В наступившей тишине голос Степки, незаметно проскользнувшего в комнату, прозвучал особенно звонко:
– А что такое беременна?
– Это ты у бабушки спроси, – ответила Вика, ужасно раздосадованная, что не сдержалась, злясь теперь уж на саму себя. – Она про это все знает!
– От кого? – «очень удачно» спросила Вера Николаевна, ошарашенная новостью.
– А какие у тебя есть варианты? – спросила Вика, укладываясь назад и прикрываясь покрывалом.
– А что значит «от кого»? – продолжил попытки углубить свои жизненные познания Степка. – Это что, как простуда, заразное?
Вера Николаевна, поняв, что задала не очень удачный вопрос, слегка покраснела, посмотрела украдкой на Егора, перевела взгляд на Вику, пытающуюся спрятаться с головой под покрывалом, и опять на Егора.
А он молчал. Смотрел на Викины манипуляции с покрывалом, скрестив руки на груди, и никаких эмоций не отражалось на его лице.
– И когда вы успели? – воинственно поинтересовалась мама.
– В лесу, под непрерывным огнем врага! – ответила Вика, прикрыв глаза, с покрывалом, увы, не получилось, край оказался маловат, чтобы в страуса играть. – У тебя сегодня с вопросами очень здорово получается, мам!
– Пап, а что это за болезнь? – допытывался Степан, подойдя к отцу.
– Это не болезнь, я тебе потом объясню! – ответил Егор.
– Так! – воинственно распорядилась Вика. – А теперь все дружно покиньте мою спальню!
– Мамочка! – Степка погладил маму по голове, успокаивая ее. – Папа сказал, что тебя вылечит!
– Все, что мог, твой папа уже совершил! – обняла она сына и поцеловала в щечку. – Теперь маме надо просто полежать.
– Поспать или подумать? – уточнил мальчик.
– Думать уже поздно, а поспать было бы в самый раз! – рассмеялась Вика и обратилась к маме, не глядя на Егора: – Ребят, шли бы вы отсюда!
– Да, да, – засуетилась Вера Николаевна, – тебе надо отдыхать! Степан, идем!
Степка чмокнул маму, еще разочек погладил по щеке и метнулся к бабушке.
– Мамочка, выздоравливай! – махнул он на прощание рукой.
– Егор Дмитриевич, – сказала Вика, – вас так же касается моя просьба покинуть помещение!
– Я слышал! – ответил Егор, не двигаясь с места.
Вера Николаевна со Степкой вышли, и мама аккуратно закрыла дверь за собой. Егор сел на край кровати и стал расшнуровывать свои туфли.
– А чтой-то вы там делаете? – поинтересовалась Вика, приподнявшись на локте.
Егор снял туфли, наклонился над лежащей, вытащил из-под нее покрывало, взял Вику на руки, передвинул в глубь кровати и лег на бок рядом. Он накрыл их обоих многострадальным покрывалом, уложил ее голову на свою руку и обнял другой рукой.
– Хочу пообниматься с тобой! – пояснил он свои действия.
Вика отодвинула голову на подушке, чтобы лучше видеть его лицо.
– Егор… – начала она весьма решительно, но он перебил:
– Я соскучился и очень устал за тобой гоняться!
– Я что-то не заметила, чтобы ты особо гонялся! – усмехнулась, сбитая с решительности, Вика.
– Ах, значит, вот чего ты хотела, чтобы я тебя ловил! – изобразил озарение Егор.
– Нет, – призналась Вика. – Я очень надеялась с тобой не встретиться!
– Почему?
– А ты хотел со мной увидеться, чтобы обсудить, в какой садик лучше отдать Степку?
– Нет. Я хотел увидеться, чтобы сделать тебе предложение руки и всего, что к ней прилагается, – ответил Егор.
– Вот поэтому я и убегала! – Вика снова попыталась говорить решительно: – Егор, это глупо и неправильно! Ты, конечно, очень благородный и все такое, но мы испортим жизнь себе и Степке, если поженимся!
– Почему? – опять спросил Егор, разглядывая Вику.
– Господи, ну зачем ты спрашиваешь? Ты же сам знаешь!
– Вик, я тебя люблю, выходи за меня! – останавливая ее красноречие, предложил Егор.
Вика смотрела на него и ничего не отвечала, а у Егора замерло сердце.
Вдруг она откажет?! Ведь она запросто может отказать! Или просто не захочет выходить за него замуж, или вообще ни за кого!
Почему он не подумал, что она-то может его не хотеть, и вообще он ей не нужен! Вон она какая сильная, решительная, смелая! Почему он не задал себе простого вопроса: а любит ли она его до сих пор?
Он читал ее письма и точно знал, что тогда Вика его любила! Еще как! Но это было давно, прошло столько времени! Она могла и разлюбить!
Он напрягся. Егор и не подозревал, что так нервничает! А действительно, почему он был так уверен, что она обязательно согласится?
Виктория Шалая смотрела на него и молчала.
– Вика, это что, так сложно? – вдруг охрипнув, спросил Егор.
– Да, сложно! Ты уверен, что хочешь на мне жениться не из-за ребенка и своего непомерного благородства? – строго поинтересовалась она.
Егор вытащил свою руку у нее из-под головы, взял в ладони ее лицо и тихо сказал, глядя в глаза своей единственной женщине:
– Я люблю тебя, я хочу тебя, ужасно хочу! И да, я жадный, я мечтаю о том, чтобы был Степка постоянно рядом и второй ребенок!
Она поверила! И, глядя ему в глаза, ответила на полном серьезе:
– Вот скажи мне, Князев, почему стоит тебе оказаться рядом, как я тут же становлюсь беременной? Меня это настораживает!
Он рассмеялся, расслабляясь! Теперь все будет хорошо!
Егор расцеловал ее лицо, обойдя только губы, лучше поостеречься: останавливаться, как показал опыт, они не умеют! Это уж точно!
– Наверное, это потому, что ты меня очень любишь!
– Нет, это даже обидно! – отстранилась от него Вика. – Заниматься с мужчиной любовью с периодичностью раз в пять лет, и каждый раз беременеть!
Он уткнулся ей в плечо и рассмеялся, чувствуя, что готов одновременно расплакаться.
– Ну, вот такой я молодец-удалец, – с нескрываемым мужским самолюбованием заявил Князев и попросил: – Вик, поехали домой!
– Я вроде бы дома, – уточнила месторасположение она.
– Нет, уже не дома! – подняв голову, заглянул ей в глаза Егор. – Поехали, а? Подкинем Степку бабушкам с дедушками и не будем вылезать из кроватки два дня! Я тебя ужасно хочу, даже не сплю ночами!
– Ага! Значит, не успел стать отцом, как приступил к изучению искусства, как сбагривать ребенка! – рассмеялась Вика.
– Отец должен уметь все!
– А то! – согласилась она.
– Вик, – перестав улыбаться, озабоченно спросил Егор, – ты у врача-то была?
– Была.
– Беременность нормально протекает? – допытывался Егор. – Осложнений нет?
– Есть! – вздохнула печально Вика. – Есть у меня осложнение, Егор Дмитриевич Князев называется!
– Я не осложнение, я твое счастье! – возразил Егор.
И, не удержавшись, все-таки поцеловал ее по-настоящему, да и бог с ним, если они не смогут остановиться!
Эпилог
В Москве царила жара.
Народ стремился за город, выстаивая многочасовые пятничные пробки, торопясь поскорее сбежать от копоти выхлопных газов, испарений расплавленного асфальта и лупящего, как ненормальное, солнца. Пятница, как обычно, создавала москвичам проблему. Многочасовые пробки, забитые машинами шоссе и стоящий наглухо МКАД не прибавляли никому энтузиазма.
Вика, как и все, мечтала вырваться на природу, подальше от раскаленного города, но, увы! Июль – такая же горячая, как и погода на улице, пора для бухгалтеров.
Директор умолял, чуть не плача, Вику не уходить в отпуск. Хотя бы до того времени, пока не сдадут баланс и не рассчитаются с налоговой. Вика смеялась.
– Да я-то останусь, Вадим Иванович, а вот ребенок может решить иначе!
– А вы с ним поговорите, Виктория Борисовна, объясните ситуацию!
– Да я поговорю, чего не поговорить-то, но у него свои резоны! – смеялась Вика.
Директор предоставил ей все, какие только можно, льготы и готов был выполнять любые условия. Он предоставил персонального водителя с машиной, который возил Вику на работу и с работы, а также весь день находился в ее распоряжении.
Сегодня, как назло, у нее были экстренные и неотложные дела. Подчиненные как сговорились или перегрелись, что ли, но делали ошибки, портили отчеты, теряли документы, бежали к ней за спасением, помощью и очередным нагоняем.
Вике сегодня тяжело было сидеть, стоять, ходить, она измучилась от жары, большого живота, а с утра у нее разболелась поясница, о чем она благоразумно умолчала, не оповестив Князева, а то такое бы началось! Она старалась сдерживать раздражение, контролировала свои слова и тон, чтобы не сорваться на подчиненных. Она собиралась уходить, когда прибежала в панике новая сотрудница, которая умудрилась потерять где-то приходные документы.
Вике надоело! Хватит! Да сколько можно-то?!
Она вызвала своего заместителя и попросила секретаршу Юлю позвонить шоферу, чтобы подогнал машину.
– Иван Геннадьевич! – строго начала Вика, когда заместитель зашел в кабинет. – Почему ко мне весь день приходят бухгалтера с теми вопросами, которые должны решать вы?
– Они сами, я об этом не знал! – оправдывался заместитель.