Будто расположился он на природе, в развилке огромного дуба, и шашлыки жарит. Птички в листве щебечут, букашки в коре шебуршат, зелено вино в речке охлаждается, жены назойливой на сто поприщ не наблюдается рай, да и только!
И въезжает в Манюнчиков Эдем на добром коне некий субъект, поперек себя шире, и ноздрями обросшими шевелит, к запаху мяса в уксусе принюхиваясь.
Направляет детина клячу свою к дубу, и ни тебе "здрасте", ни тебе "до свиданья", а сразу, со славянской прямотой:
- А засвисти-ка ты, собака, по-соловьему!..
- Езжай, езжай, детинушка, Бог подаст! - обозвался было миролюбивый Павел Лаврентьевич, ан нет! - не слушает его приезжий, знай свое долдонит:
- А зареви-ка ты, собака, по-звериному!..
Смотрит Манюнчиков - не до шуток становится, визитер настырный, вон уже и за булаву хватается... Взял Павел Лаврентьевич шампур с шашлыком недожаренным да с дуба полез - свистеть, как просили.
И Илья так и не довез Соловья-разбойника во стольный Киев-град. Это сделал Павло Манюромец, крестьянский сын, называемый в богатырской среде просто и любовно - "Лаврентич".
4
...И приснился Павлу Лаврентьевичу Манюнчикову страшный сон.
Будто стоит он на перекрестке, тупо глядя на указатель дорожный; да и указатель-то так себе, краска облупленная, и сбоку готические глупости нацарапаны. Крайняя табличка на запад показывает, сама кривая, и написано суриком: "К Многоглавцу Зм.Г. Звенеть три раза", - а чем звенеть-то и не написано!.. Рядом стрелка на юг, "Шли бы вы..." и крест в конце - видать, по-немецки; а остальные Павел Лаврентьевич все равно разглядеть не успел, потому как из-за поворота выскочил усатый паренек на пегой легкомысленной кобылке и к столбу затрусил.
Подъехал паренек, шляпой положенное отмахал и спрашивает с акцентом:
- Ист либер зи мин херц, где здесь есть проходить дорога в замок?
- А бог его знает, - отвечает Манюнчиков, - где она здесь есть проходить, я сам только что подошел. Читай вон, на столбе написано.
- Найн, найн, - трясет париком собеседник, - ай дас наме принц Генрих, мы читать не обучены, мы все больше по фройляйн части.
- Ишь ты, - смеется Манюнчиков, - а как же ты, их высочество, в документе брачном-то расписываться станешь? Или даму свою попросишь, ась, Гена?
А принц нервный попался, шпажонку свою вытащил, в нос Павлу Лаврентьевичу тычет и про дорогу нешутейно спрашивает.
Ну и махнул Манюнчиков наугад, чтоб отвязаться - на запад махнул, где дым стоял и звенело что-то по три раза, обрывисто так звенело, нерадостно... И принц Генрих фон Клейст так и не разбудил свою Спящую Красавицу. Это сделал совершенно другой человек.
5
...И приснился Павлу Лаврентьевичу Манюнчикову страшный сон.
Будто висит он на кресте, гвоздями к нему приколоченный, а внизу толпа беснуется, лохматое солнце стоит над Лысой горой, и маленький командир сирийских всадников холодную воду на свой белый тюрбан льет.
Повисел-повисел Павел Лаврентьевич, вниз посмотрел, ничего интересного не высмотрел, проснулся, побрился и на работу пошел.
6
...И приснился Павлу Лаврентьевичу Манюнчикову страшный сон.
Будто стоит он в длинной бесконечной очереди, и тянется очередь эта туда - не знаю куда, и достоявшиеся получат за горизонтом то - не знаю что; давно завершены все двенадцать подвигов, и отзвенела зурна на свадьбе с принцессой Будур, скрылся за тучу князь Владимир Красно Солнышко, и разбужена Спящая Красавица, и стоять ему в треклятой унылой очереди до утра, а там вставать, бриться и идти на работу, и вновь ложиться спать, и стоять в очереди, вставать, бриться, работа, постель, очередь, очередь, очередь...
И был это воистину страшный сон.
С тех пор Павел Лаврентьевич Манюнчиков страдает бессонницей.
КАК ПОГИБЛА АТЛАНТИДА
На планете Земля известный мореплаватель Христофор Колумб открыл Америку.
На Земле-Альфа известный мореплаватель Семафор Колумб проплыл мимо Америки, не заметив ее, и открыл Индию с черного хода (ибо нормальные герои, как известно на Земле-Альфа, всегда идут в обход).
На Земле-Бета прим Америка открыла известного мореплавателя Христофора Лумумбу.
А тем временем (или не тем?!) на Земле-Зет в кубе дипломированный шаман Акведук Торнадо вызывал демона.
Демон тихо ругался в подпространстве и наружу не выходил.
- Явись! - в сотый раз взывал возмущенный Акведук. - Вылезай, кому сказано!..
- Ангела с два! - огрызался упрямый демон. - Я вылезу, а ты меня опять в "миксер" засунешь!
- Не засуну! - убеждал своего скептично настроенного оппонента вспотевший шаман. - Ей-богу, не засуну... ну явись, посидим, поговорим... Дело у меня к тебе, а?..
Услыхав о "деле", демон нечленораздельно булькнул и перестал подавать признаки жизни.
- Ну ладно! - пригрозил Акведук несговорчивому демону. - Я на тебя, подлеца, найду управу, клянусь призраком моей тети!
Начертал он на полу вторую пентаграмму, кувшин святой воды на всякий случай заготовил и прочел заклинание двадцать восьмого беспорядка.
Существо, возникшее в пятиугольнике, было невелико, в тапочках на босу ногу и со шваброй в передних лапах. Просиявший Акведук простер к нему руку повелительным жестом.
- Как зовут тебя, вызванный мною для устрашения непокорных?! - грозно спросил шаман.
- Манюнчиков, - хмуро отозвались тапочки. - Павел Лаврентьевич.
...В начале было Слово. Однако, то Слово, которое было в начале нашей истории, мы повторять решительно отказываемся. Произнес же его Манюнчиков Павел Лаврентьевич, стоя в раздумьи над "черной дырой", в подвале его образовавшейся.
Дыра действительно была черная, круглая, и в ней непрерывно что-то гудело и всхрапывало, - так что Слово вполне соответствовало увиденному.
Постоял Павел Лаврентьевич над феноменом, в затылке почесал, дверь на ключ закрыл да домой отправился.
Неприятности начались на следующий день.
Первой пропала в дыре трехлитровая банка вишневого компота, на зиму сохраняемая. Пропажа ее вызвала шок у Манюнчиковой жены Люськи; жена Люська вызвала участкового уполномоченного Амбарцумяна; героический Амбарцумян вызвал усиленный наряд и уполз в дыру.
Вряд ли стоит говорить о том, что вторым после злополучной банки пропал участковый уполномоченный Амбарцумян.
Следом за ним последовала швабра, которой угрюмый Манюнчиков тщетно пытался выковырять неудачливого сыщика, и наконец - наиболее близкий к швабре объект, судорожно вцепившийся в ее ручку. Когда Павел Лаврентьевич сообразил, кто же именно этим объектом является, - он уже летел вниз головой через пространственно-временной континуум, больно обдирая живот о хроносинкластические инфундибулумы.
Первые пять минут полета кувыркающийся Манюнчиков, не стесняясь в выражениях, крыл Мать-Вселенную на чем свет стоит. Однако ж, на шестой минуте дошло до него, что летит он как раз через то, на чем этот самый свет стоит - после чего Павел Лаврентьевич умолк и с полчаса летел молча, подыскивая нужные эпитеты.
Постепенно общая раздражительность Манюнчикова отходить стала на второй план, сменяясь интересом к происходящему - правда, надо заметить, интересом довольно-таки раздражительным. Вокруг планирующего Манюнчикова мелькали общественные формации и пластические деформации, пронесся и исчез в бездне обломок мироздания с корявой клинописью: "Ашурбанипал+Настя = ?"; вдалеке замигала неоновая реклама: "Бытие определяет сознание! Покупайте определитель сознания компании "Господь и Кo"! Только у нас..." - и светящаяся лента исчезла за поворотом; усатый тиранозавр с золотыми коронками на передних коренных и в милицейской фуражке, подозрительно смахивающей на головной убор пропавшего Амбарцумяна, подлетел поближе, приценился к зажатой в руках Павла Лаврентьевича швабре, - и, не сторговавшись, куда-то в сторону по силовым линиям ускакал; и едва хвост склочной рептилии (надо сказать, весьма неприличной формы хвост!) скрылся за вихревым поворотом, - как увидел Павел Лаврентьевич сперва покосившуюся табличку "Великий Предел", а следом за ней - другую табличку "Великий Беспредел", и немедленно ощутил почву под ногами, а потом и под тем, из чего его ноги росли.
Посидел немного Павел Лаврентьевич, поразмыслил о судьбе своей пакостной, после голову поднял - и увидел мордатого субъекта в залатанной бордовой мантии и островерхом колпаке, делающем его похожим на отъевшегося Буратино с отрезанным носом.
- Как зовут тебя, вызванный мною для устрашения непокорных?! гнусаво забубнил субъект, жмурясь и облизываясь от удовольствия.
- Манюнчиков, - хмуро ответил честный Манюнчиков. - Павел Лаврентьевич.
И ткнул Буратину кулаком под отвисшую челюсть.
...На Земле-Аж-В-Квадрате Великий Инквизитор Торквемада собирался сжечь великого ученого Галилео Галилея за вредные гипотезы о вращении планеты.
На Земле-Бета-прим великий ученый Галилео Водолей сделал себе харакири, узнав о самосожжении своего лучшего друга, Великого Инквизитора Торквемады.
Земля Ом-439908 прочно покоилась на трех глянцевых китах.
На Земле-Си-Эс круглый дурак Лева Бармалей и Великий Инквизитор Торквемада пили розовое столовое, дружно проклиная вращающуюся под ногами планету.
На Земле-Зет в кубе состоялось заседание высшего органа местной власти - Ветхого Совета.
Зал гудел. Ведущие маги современности, брызжа слюной, наматывали седые бороды собеседников на сучковатые волшебные палочки. Амнистированные демоны, возникающие по углам, в страхе бежали на галерку, откуда мерными воплями подбадривали заседающих.
Шутка ли - впервые за всю многовековую историю Атлантиды на ее землю вступал лично Демон Юнчиков, Факел Лабиринтович, в древних пророчествах предсказанный.
Однако ж, для уяснения происходящего необходимо уделить внимание нюансам проблемы параллельных миров и образовавшегося между ними смесь-пространства, на местном жаргоне "миксера". (Просим прощения за сложность формулировки. См. магический словарь Пакгауза и Фреона).
Всякому известно о существовании параллельных миров, а также о существовании обилия литературы на эту тему. Но лишь немногим ведома тайна смесь-пространства и суть метаморфоз любых объектов, в нем оказавшихся. Поясним на примере.
Допустим, из пункта А в пункт В, находящийся в мире ином (просьба не путать с загробным!) переправляется рыжая корова Елизавета ярославской породы, дабы проживающий в пункте В гуру Джавахарлал мог ее доить.
В то же время из пункта С в пункт Д переправляется рыжая Елена Прекрасная, - дабы проживающий в пункте Д Парис мог ее любить.
Что произойдет с посылками, если принять во внимание непрерывно действующий миксер? Ответ приводится в любом учебнике для практикующих заклинателей. Гуру Джавахарлал рискует получить Елену а ля натурель, но с печальной рогатой головой ярославской Елизаветы - и попытка подоить полученный результат вряд ли приведет аскета к желаемым последствиям.
В свою очередь, страдающий Парис вряд ли сумеет достойно любить оставшееся на его долю, при всех Парисовых выдающихся мужских способностях.
Что и требовалось доказать.
Многочисленные попытки магов Атлантиды преодолеть упрямый закон "миксера" привели к резкому увеличению числа смешанных и помешанных, а оставшиеся нетронутыми люди и нелюди лезть в "миксер" отказывались категорически.
К счастью, в древних пророчествах упоминался некий могущественный Демон Юнчиков, никогда и ни с чем не смешивающийся - и способный начертать на Алтаре вселенской и еще какой-то там ихней Матери тайное заклятье, Не-Ведомое-Всяким-Там. К чему это должно было привести, никто не знал, но все считали, что хуже, чем есть, уже не будет.
Наивный оптимизм населения Атлантиды и членов Ветхого Совета только упрочился в связи с появлением долгожданного мессии.
Вы спросите, почему это именно Манюнчиков Павел Лаврентьевич чести такой сподобился?! Все очень просто. Дело в том, что миры-то были друг другу параллельны, а Павел Лаврентьевич был всем этим мирам глубоко перпендикулярен!..
...К Алтарю соответствующей Матери Манюнчикова сопровождали первооткрыватель Акведук и его ассистент, застенчивый зомби Филимон, по прозвищу Живее-Всех-Живых.
- Чтоб ты сдох! - ругался возмущенный Павел Лаврентьевич, когда неуклюжий Филимон в сотый раз наступал ему на ногу.
- Не могу, Факел Лабиринтович, - виновато сипел Живее-Всех-Живых, руками разводя. - Я уже сдох...
- Это когда ж? - интересовался Манюнчиков с присущим ему тактом.
Зомби морщил синюшный лоб, загибал корявые пальцы и, не отвечая, шкандыбал дальше.
- Отстань от парня, демон! - вступался за приятеля Акведук Торнадо. Сам видишь, склероз у него... Зомби, они все такие - физически еще ничего, а вот морально разлагаются...
- Да я ж ничего, - сдавал позиции пристыженный Павел Лаврентьевич. Я ж так просто...
Тут Филимон снова наступал Манюнчикову на ногу, и все начиналось сначала...
...Вообще-то Демон Юнчиков, легендой предсказанный, оказался существом строптивым и малосимпатичным. То он требовал возвратить ему некий "ком-пот", якобы украденный Акведуком; то призывал на помощь своего коллегу, горного демона Амбар-Цумяна, то просто ругался на забытых диалектах и идти к Алтарю наотрез отказывался.
Вышеупомянутый демон Амбар-Цумян появился в Атлантиде неделей раньше, без всякого вызова и с доставшимся ему в "миксере" огромными клыками; а также с некоторыми отвратительными чертами его пылкого характера.
Еще в бытность свою участковым уполномоченным, испытывал товарищ Амбарцумян гипертрофированную склонность к полу противоположному (он же женский, слабый или прекрасный) - а попросту говоря, был заядлый бабник.
Теперь же, унаследовав от неведомого попутчика обаятельный оскал и неукротимый звериный норов, клыкастый блюститель порядка немедленно стал грозой местных упитанных кариатид, к немалому удовольствию последних - и к не меньшему неудовольствию их мужей-атлантов, которые и рады бы были отвадить разрушителя и наплевателя в их семейный очаг, да побаивались новых атрибутов его мужского достоинства. Когда же товарищ демон Амбар-Цумян изредка отрывался от любимого эротического времяпровождения он тут же, по старой памяти, принимался наводить порядок, чем приводил население в дикий ужас; и в конце концов атланты стали выделять пришельцу по даме в день, решив, что так будет дешевле. Жертва оказалась единственным способом укротить служебное рвение саблезубого уполномоченного.
Выяснив связь между демоном Амбар-Цумяном и еще более могущественным Демоном Юнчиковым, перепуганный Акведук Торнадо поспешил облить выбиравшегося из пентаграммы Манюнчикова святой водой - за что немедленно схлопотал шваброй по колпаку. И если бы не малочувствительный к швабре Живее-Всех-Живых, явившийся на вопли Акведука и отобравший у Павла Лаврентьевича его магическое оружие, то неизвестно еще, чем бы вся история закончилась. Но при виде зомби несговорчивый демон малость поутих и со скрипом согласился пойти к Алтарю.
По дороге они пару раз слышали торжествующее рычание с восточным акцентом и веселый женский визг пополам со стонами - и Филимон крепче сжимал в руках отобранную швабру, озираясь по сторонам.
Над последней дверью прямо в воздухе горела метровая надпись: "Поту-и посюсторонним вход воспрещен!" - так что к Алтарю Павел Лаврентьевич подошел уже один.
Алтарь был дощатый, покосившийся, выкрашенный в ядовито-зеленый цвет, и над ним болтался оптимистичный транспарант: "Выхода нет!"
- Ну и не надо! - буркнул Манюнчиков, и сразу же понял, что напоминает ему алтарь. Святыня до крайности походила на сарай под окнами Павла Лаврентьевича, давно мозоливший чувствительные Манюнчиковы глаза. Сходство странно усиливалось до боли знакомой банкой из-под вишневого компота, стоявшей у подножья. Впрочем, компота в банке уже не наблюдалось, хотя жестяная крышка оставалась нетронутой.
Поглядев с минуту на сей сюрприз природы и вспомнив несколько подходящих к случаю идиом, взял Павел Лаврентьевич огрызок мела, под ногами валявшийся, и задумался. После руку протянул и изобразил на фасаде кривую пятиконечную звезду. Отошел, творением полюбовался - затем вспомнил неожиданно своего сослуживца Сашку Лихтенштейна, и пририсовал сбоку еще одну звезду, на этот раз шестиконечную. Больше на ум ничего не приходило.
И вдруг Манюнчикова осенило. И, кроша скрипящий мел, вывел он поперек Алтаря ту самую фразу, которая уже с полгода красовалась на соседском сарае, возмущая стыдливых старушек и радуя глаз местных алкоголиков - а в конце слово приписал, им же самим в начале нашей истории произнесенное.
Дрогнула земля, звякнула под ногами Манюнчикова трехлитровая банка экс-компота, краснеющая Мать-Вселенная вчиталась в тайное заклятье, неведомое просвещенным магам Атлантиды - и пробудившийся "миксер" всосал в себя все параллельные миры, повинуясь великому и могучему русскому языку, к месту употребленному перпендикулярным Манюнчиковым.
...Не верьте измышлениям о параллельных мирах. Их больше нет. Оскорбленный "миксер" создал из них всего один мир - тот самый, извините за выражение, "коктейль", который мы с вами имеем на сегодняшний день. Не верите - оглядитесь по сторонам. Ну как? То-то же... И ничего, однако, не поделаешь - закон матери нашей, природы...
А вот что касается Атлантиды... Одни утверждают, что она накрылась тем самым, о чем упоминалось в тайном заклятии. Другие настаивают, что соседский сарай с его вечной нестираемой надписью и двумя разноконечными звездами - это и есть все, что от Атлантиды осталось. Третьи считают, что Манюнчиков скрывает Атлантиду у себя в подвале в банке из-под компота - но проверить данный факт никак нельзя, поскольку ключ от подвала Павел Лаврентьевич никому не дает. Четвертые...
Впрочем, мы и не обещали давать ответы на все загадки Мироздания.