Она поморщилась от собственной прямолинейности.
— Со всем возможным уважением, светлорд.
— Я не в обиде, — ответил Далинар. — Мне нравится, когда люди говорят прямо. Только потому, что я хочу позволить сыну высказать свое мнение в этом вопросе, не значит, что я не хочу хорошо его женить. Женщина из незначительного чужеземного дома, открыто признающая, что ее семья нуждается и которой нечего предложить при вступлении в союз?
— Я не говорила, что мне нечего предложить, — проговорила Шаллан. — Светлорд, сколько учеников взяла Джасна Холин за последние десять лет?
— Ни одного, насколько я знаю, — признал он.
— А вы знаете, скольким она отказала?
— Я подозреваю.
— Тем не менее она взяла меня. Может ли это служить подтверждением того, что я в состоянии кое-что предложить?
Далинар медленно кивнул.
— Пока что мы сохраним помолвку, — сказал он. — Причина, по которой я согласился на нее изначально, до сих пор не изменилась — я хочу, чтобы Адолин считался недоступным для тех, кто хотел бы манипулировать им в политических целях. Если ты сможешь каким-то образом убедить меня, светледи Навани и, конечно же, самого парня, мы перейдем от предварительной помолвки к полноценной. А пока что я назначу тебя одним из моих младших служащих. Ты сможешь проявить себя на этой позиции.
Хоть и щедрое, предложение кронпринца показалось Шаллан затягивающимися вокруг нее веревками. Жалования младшего служащего хватит на жизнь, но без излишеств. И она не сомневалась, что Далинар станет за ней присматривать. Его глаза были пугающе проницательными. Она не сможет сделать и шага, чтобы он не узнал.
Его милость превратится для нее в тюрьму.
— Очень щедрое предложение с вашей стороны, светлорд, — услышала Шаллан свои слова, — но на самом деле я думаю...
— Далинар! — позвал кто-то из глубины зала. — Мы начнем этот совет когда-нибудь снова или я могу приказать подавать настоящий ужин?!
Далинар повернулся к полному, бородатому мужчине в традиционной одежде — открытой спереди накидке, одетой поверх свободной рубашки, и юбке воина, которая называлась такама.
«Кронпринц Себариал», — подумала Шаллан.
Джасна описала его как неприятного и бесполезного человека. Даже для Садеаса она использовала более мягкие слова, отмечая, что ему не стоит доверять.
— Хорошо, хорошо, Себариал, — проговорил Далинар, отходя от Шаллан, и направился к группе стульев в центре зала.
Он уселся на один из них, устроившись за столом. Гордый человек с выдающимся носом сел рядом с ним. Должно быть, это король Элокар. Он оказался моложе, чем представляла Шаллан. Почему Себариал призвал продолжить совет Далинара, а не короля?
Несколько следующих минут, пока высокородные мужчины и женщины рассаживались в роскошных креслах, стали для Шаллан испытанием ее подготовки. Рядом с каждым стоял маленький столик, а за ним — слуга для важных поручений. Множество паршменов следили, чтобы на столах всегда было достаточно вина, орешков, а также свежих и сушеных фруктов. Шаллан вздрагивала каждый раз, когда кто-то из паршменов проходил мимо.
Она мысленно перебрала кронпринцев. Садеаса было легко узнать по красному лицу, причиной чего являлись видимые под кожей вены, как у ее отца после запоя. Другие кивали и пропускали его садиться первым. Похоже, он вызывал такое же уважение, как и Далинар. Его жена Иалай оказалась женщиной с тонкой шеей, пухлыми губами, пышным бюстом и широким ртом. Джасна отмечала, что она так же умна, как и муж.
С обеих сторон от этой пары сидели два кронпринца. Одним из них был Аладар, знаменитый дуэлянт. Невысокого мужчину Джасна отметила в своих записях как могущественного кронпринца, любящего рисковать. Он был знатоком запрещенных девотариями азартных игр, основанных на случайных шансах. Судя по всему, он и Садеас находились в дружеских отношениях. Разве они не враждовали? Шаллан читала, что они часто вздорили из-за земель. Ну, очевидно, этот камень преткновения был разбит, так как казалось, что они заодно, когда посматривали на Далинара.
С другой стороны сидели кронпринц Рутар и его супруга. Джасна считала их немногим лучше обыкновенных воров, но предупреждала, что пара опасна и склонна к авантюрам.
По всей видимости, присутствующие в зале расположились таким образом, что их глаза устремились на эти две фракции. Король и Далинар против Садеаса, Рутара и Аладара. Очевидно, что с тех пор, как Джасна делала свои записи, политические альянсы изменились.
Голоса в зале смолкли, и, похоже, никого не волновало то, что Шаллан их рассматривает. Адолин сел позади отца рядом с носившим очки юношей помоложе и пустым местом, вероятно, приготовленным для Навани. Шаллан осторожно обошла зал. По его периметру стояли охранники, слуги и даже несколько мужчин в Доспехах Осколков. Она держалась в поле зрения Далинара на случай, если он ее заметит и решит подозвать.
Светледи Джайла Рутар заговорила первой, склонившись над сложенными руками.
— Ваше величество, — сказала она, — боюсь, что наша сегодняшняя беседа ходит по кругу, мы так ничего и не достигли. Ваша безопасность, конечно, вызывает наибольшее беспокойство.
В кругу кронпринцев громко чавкнул Себариал, вгрызаясь в дольку дыни. Все остальные, видимо, демонстративно игнорировали неприятного, бородатого человека.
— Да, — сказал Аладар. — Убийца в Белом. Надо что-то делать. Я не буду сидеть в своем дворце и ждать, пока меня убьют.
— Он убивает принцев и королей по всему миру! — воскликнул Ройон.
Своими сутулыми плечами и лысеющей головой этот мужчина напомнил Шаллан черепаху. Что там писала о нем Джасна?..
«Что он трус, — подумала Шаллан. — Всегда выбирает безопасный вариант».
— Мы должны представлять объединенный Алеткар, — сказал Хатам. Шаллан сразу узнала его по длинной шее и изысканной манере говорить. — Нельзя позволять атаковать нас поодиночке, и нам не следует пререкаться из-за пустяков.
— Вот почему ты должен в точности следовать моим приказам, — нахмурившись, ответил король кронпринцу.
— Нет, — вмешался Рутар, — вот почему мы должны отказаться от тех смехотворных ограничений, которые вы на нас наложили, ваше величество! Сейчас не время выглядеть глупо перед всем миром.
— Прислушайтесь к Рутару, — сухо проговорил Себариал, откидываясь на спинку кресла. — Он эксперт в том, как выглядеть глупцом.
Спор продолжился, и Шаллан смогла получить хорошее представление о царящих настроениях. В действительности здесь было три фракции. Далинар и король, команда Садеаса и те, кого она обозначила для себя миротворцами. Под руководством Хатама, который, судя по его словам, являлся самым талантливым политиком в зале, третья группа стремилась занять промежуточное положение.
«Так вот что здесь происходит на самом деле, — подумала она, слушая, как Рутар спорит с королем и Адолином Холином. — Каждый из них пытается убедить нейтральных кронпринцев присоединиться к своей фракции».
Далинар говорил мало. Как и Садеас, который довольствовался тем, что предоставил кронпринцу Рутару и его жене высказываться за него. Эти двое смотрели друг на друга, Далинар — с нейтральным выражением, Садеас — с легкой улыбкой. Происходящее казалось довольно невинным, пока не заглянешь в их глаза. Сосредоточенные друг на друге, изредка моргающие.
В зале бушевал шторм. Безмолвный шторм.
Каждый кронпринц, по всей видимости, принадлежал к одной из трех фракций, за исключением Себариала, который продолжал закатывать глаза и изредка бросал комментарии, граничащие с непристойностями. Он явно заставлял других высокомерных алети чувствовать себя неудобно.
Шаллан понемногу начала улавливать подтекст разговора. Эти слова о запретах и правилах, наложенных королем... Сами по себе правила не имели значения, важен был стоящий за ними авторитет. Насколько кронпринцы подчиняются королю и сколько они могут потребовать независимости? Завораживающе.
Как раз в этот момент один из них заметил Шаллан.
— Подождите-ка, — проговорил Вама, один из нейтральных кронпринцев. — Кто та девушка? У кого-то в свите есть веденка?
— Она говорила с Далинаром, — сказал Ройон. — Есть новости из Джа Кеведа, которые ты скрываешь от нас, Далинар?
— Эй, девушка, — позвала Иалай Садеас. — Что ты можешь рассказать нам о войне за трон на твоей родине? У тебя есть сведения о том убийце? Зачем наемнику паршенди стремиться подорвать ваше королевство?
Все взгляды в зале обратились к Шаллан. На мгновение она почувствовала абсолютную панику. Самые значительные люди в мире расспрашивают, сверлят ее глазами...
И тут она вспомнила рисунок. Ту, кем она была.
— Увы, — ответила Шаллан, — я не слишком смогу вам помочь, светлорды и светледи. Я находилась далеко от родины, когда случилось трагическое убийство, и не имею представления о его причинах.
И тут она вспомнила рисунок. Ту, кем она была.
— Увы, — ответила Шаллан, — я не слишком смогу вам помочь, светлорды и светледи. Я находилась далеко от родины, когда случилось трагическое убийство, и не имею представления о его причинах.
— Тогда что ты здесь делаешь? — мягко, но настойчиво спросил Хатам.
— Очевидно, что она наблюдает за нашим зверинцем, — прокомментировал Себариал. — То, как вы строите из себя дураков, — лучшее бесплатное развлечение, которое можно найти в этой замерзшей пустоши.
Вероятно, разумнее всего его игнорировать.
— Я подопечная Джасны Холин, — произнесла Шаллан, встретившись глазами с Хатамом. — Я здесь по личным причинам.
— А, — проговорил Аладар. — Воображаемая помолвка, до меня доходили слухи.
— Все верно, — сказал Рутар.
Он имел явно отталкивающий вид, с темными масляными волосами, крепкими руками и бородой вокруг рта. Однако больше всего раздражала его улыбка — улыбка, которая казалась чересчур хищной.
— Дитя, тебе не составит труда посетить мой лагерь и поговорить с моими писцами? Мне нужно знать, что происходит в Джа Кеведе.
— Я предложу кое-что получше, — вмешался Ройон. — Где ты остановилась, девушка? Приглашаю тебя посетить мой дворец. Я тоже хочу услышать о твоей родине.
Но... она же только что сказала, что ничего не знает...
Шаллан попыталась вспомнить, чему ее учила Джасна. Их не интересует Джа Кевед. Они хотят выудить информацию о ее помолвке — кронпринцы подозревают, что ей есть о чем рассказать.
Двое, только что ее пригласившие, были среди тех, кого Джасна считала наименее сведущими в политике. Другие, подобные Аладару и Хатаму, подождали бы возможности сделать предложение наедине, чтобы не афишировать свои интересы публично.
— Твоя забота неуместна, Ройон, — сказал Далинар. — Она, несомненно, останется в моем лагере и займет место среди моих служащих.
— В действительности, — сказала Шаллан, — я не имела возможности ответить на ваше предложение, светлорд Холин. Я бы с удовольствием воспользовалась шансом поступить к вам на службу, но, увы, уже получила должность в другом военном лагере.
В зале воцарилась оглушительная тишина.
Шаллан знала, что хочет сказать дальше. Рискованная авантюра из тех, которые Джасна никогда бы не одобрила. Так или иначе, девушка обнаружила, что говорит вслух, доверившись интуиции. В конце концов, в искусстве это работало.
— Светлорд Себариал, — проговорила Шаллан, посмотрев в сторону так ненавистного Джасне бородатого мужчины, — первым предложил мне должность и пригласил остановиться у него.
Кронпринц чуть не поперхнулся вином. Прищурившись, он посмотрел на Шаллан поверх бокала.
Она пожала плечами, надеясь, что жест выглядит невинным, и улыбнулась. Пожалуйста...
— Э-э, все верно, — ответил Себариал, откидываясь в кресле. — Она дальняя родственница. Меня замучает совесть, если я не позабочусь о том, где ей остановиться.
— Его предложение было довольно щедрым, — продолжила Шаллан. — Три полных брума содержания в неделю.
Себариал вытаращил глаза.
— Я ничего не знал, — сказал Далинар, переводя взгляд с Себариала на Шаллан.
— Приношу свои извинения, светлорд, — проговорила Шаллан. — Мне следовало сказать вам. Я считаю, что неуместно оставаться в доме того, кто за мной ухаживает. Уверена, вы меня понимаете.
Далинар нахмурился.
— Чего я действительно не понимаю, так это почему кто-то хочет быть ближе к Себариалу, чем необходимо.
— Ах, дядя Себариал вполне терпим, как только вы к нему привыкните, — сказала Шаллан. — Он как очень раздражающий шум, который в конечном счете учишься игнорировать.
Большинство, судя по всему, ужаснулось ее комментарию, хотя Аладар улыбнулся. Себариал же, как она и надеялась, громко рассмеялся.
— Полагаю, все улажено, — недовольно произнес Рутар. — Надеюсь, ты захочешь посетить меня хотя бы ненадолго.
— Отстань от нее, Рутар, — ответил Себариал. — Для тебя она слишком молода. Хотя в твоем случае, уверен, это дело не займет много времени.
Рутар поперхнулся.
— Я не имел в виду... Ты, заплесневелый старый... Ба!
Шаллан была рада, что внимание переключилось с нее обратно на предмет обсуждения, потому что последний комментарий заставил ее покраснеть. Себариал вел себя неуместно. Однако по-прежнему казалось, что он прилагает все усилия, чтобы оставаться вне политических дискуссий, и именно к этому стремилась Шаллан. К позиции, обеспечивающей наибольшую независимость. Она будет работать с Далинаром и Навани над записями Джасны, но не окажется у них в долгу.
«Но есть ли какая-то разница, если я буду обязанной другому человеку?» — подумала Шаллан, обходя зал, чтобы добраться до места Себариала, где он сидел без жены или сопровождающих его членов семьи. Кронпринц был не женат.
— Я чуть не приказал вышвырнуть тебя за дверь, девочка, — тихо сказал Себариал, потягивая вино и не глядя на нее. — Глупый ход отдать себя в мои руки. Все знают, что мне нравится поджигать вещи и наблюдать за тем, как они горят.
— Так ведь не вышвырнули же, — ответила Шаллан. — Так что это не глупый ход. Просто риск, который стоил того.
— Ты все равно можешь обжечься. Разумеется, я не буду платить три брума. Почти столько же стоит моя любовница, а от того соглашения я хоть что-то получаю.
— Вы будете платить, — сказала Шаллан. — Вопрос подтвержден при свидетелях. Но не беспокойтесь, я отработаю свое содержание.
— У тебя есть информация о Холине? — спросил Себариал, изучая свое вино.
Значит, на самом деле ему есть дело до происходящего.
— Да, есть, — ответила Шаллан. — Меньше о Холине и больше о самом мире. Доверьтесь мне, Себариал. Вы только что заключили очень выгодное соглашение.
Ей необходимо придумать, в чем будет состоять его выгода.
Остальные продолжали спорить об Убийце в Белом, и Шаллан поняла, что он нанес удар и здесь, но его атаку отбили. Когда Аладар свел разговор к жалобам на то, что его драгоценные камни отобрал трон — Шаллан не удалось выяснить причины их конфискации — Далинар Холин медленно встал. Он двигался, как катящийся валун. Неотвратимый, непреклонный.
Аладар умолк.
— По дороге я прошел мимо любопытной груды камней, — произнес Далинар. — Они показались мне примечательными. Растрескавшийся сланец, выветренный сверхштормами, был навален на более прочный камень. Кучу тонких пластин словно уложила рука смертного.
Остальные посмотрели на Далинара как на сумасшедшего. Его слова зацепили что-то в памяти Шаллан. Цитата из какой-то прочитанной в прошлом книги.
Далинар развернулся и подошел к открытому окну с подветренной стороны зала.
— Но не человек сложил те камни. Хотя они выглядели ненадежными, на самом деле они были довольно прочными, формация из когда-то погребенных слоев теперь вышла под открытое небо. Я удивился, как стало возможным то, что они сохранились такими аккуратными слоями под яростью обрушивающихся на них бурь. Вскоре я выяснил, в чем дело. Обнаружилось, что однонаправленная сила прижимает их один к другому и к скале позади них. Никакое давление, которое я смог приложить таким же образом, не заставило их сдвинуться. И все же, когда я вынул один камень из основания — вытягивая его вместо того, чтобы проталкивать — вся груда обрушилась как миниатюрная лавина.
Все находящиеся в зале уставились на Холина, пока Себариал наконец не высказал общую мысль.
— Далинар, — произнес толстяк, — во имя одиннадцатого названия Бездны, о чем ты говоришь?
— Наши методы не работают, — сказал Далинар, оглянувшись на остальных. — Прошли годы войны, а мы до сих пор топчемся на месте. Мы способны сражаться с этим убийцей не лучше, чем той ночью, когда он убил моего брата. Король Джа Кеведа выставил трех Носителей Осколков и половину армии против этого создания и умер с Клинком в груди, его Осколки подобрали прихлебатели. Если мы не можем победить убийцу, тогда необходимо избавиться от причины, по которой он атакует. Если мы захватим или уничтожим его нанимателей, тогда, возможно, удастся признать недействительным связывающий его контракт. Последнее, что нам известно, — его наняли паршенди.
— Отлично, — сухо проговорил Рутар. — Нам осталось всего лишь выиграть войну, что мы и пытались сделать на протяжении всего-то пяти лет.
— Мы не пытались, — ответил Далинар. — По крайней мере, недостаточно усердно. Я намереваюсь заключить мир с паршенди. Если они не согласятся на наши требования, я отправлюсь на Разрушенные равнины вместе со своей армией и всеми, кто захочет присоединиться. Больше не будет никаких игр со сражениями за гемсердца на плато. Я направлю удар на лагерь паршенди, найду его и уничтожу их раз и навсегда.
Король еле слышно вздохнул, откинувшись на сидении. Шаллан решила, что он ожидал такого решения.