– И велико ли наследство?
– Я Вам отписал, укрупненно, его состав. Без указания мелочей. Вот, ознакомьтесь с полным списком имущества,- и Обухов протянул Питеру прошитую суровыми нитками и скрепленную печатью на сургуче толстую тетрадь.
Питер с интересом стал её листать, вырывая взглядом отдельные записи с особенно крупными суммами оценки. В конце тетради был подбит итог: пять миллионов триста восемьдесят тысяч рублей и сорок две копейки.
– Это уже окончательная сумма, без тех небольших средств, что получили по завещанию слуги и другие указанные в завещании лица. Именно с нее Вам придется уплатить в казну соответствующий налог и мне – гонорар за исполнение роли душеприказчика.
Обухов передал Питеру еще два листа с расчетами налога и гонорара.
" Ого! Сумма завещания уменьшилась прилично!"
– Я могу сделать указанные выплаты из средств получаемого наследства?
– Можете, но тогда надо взять кредит в банке под наследство, а это и дорого и необходимо время. А вот его у Вас, как раз и нет!
– Хорошо! Для меня это не критично. Я принимаю наследство! Все сопутствующие ему выплаты совершу со своего счета в германском "Народном банке", филиал которого имеется в Санкт-Петербурге. Там для этого средств достаточно.
– Вот и хорошо! Я поручу своим людям проводить Вас в этот банк, потом в министерство внутренних дел: необходима их отметка в Ваших документах о дате прибытия за наследством в Россию. Для ускорения дела придется поощрить его работников.
У Вас имеются русские деньги? Надо рублей триста.
– Найдутся!
– Прекрасно! Чтобы самому не бегать по инстанциям можете стать моим постоянным клиентом, как покойный Ганс Иоганнович, но для этого мы должны заключить договор. Как Вы на это смотрите?
– Положительно!
Уже через два часа Питер с провожатым клерком из конторы Обухова вышли из филиала "Народного банка", расположенного на Новгородской улице, имея на руках банковскую квитанцию о проведенных расчетах. Питер передал клерку необходимые документы для регистрации в министерстве внутренних дел и направился в гостиницу. Там в спокойной обстановке он решил более подробно ознакомиться с завещанием своего двоюродного дедушки.
Больше всего Питера интересовало поместье генерала в "Овцыно". В этом местечке уже более пятидесяти лет была колония немцев. Ганс Иоганнович прикупил земли недалеко от этой колонии на берегу Невы. Наверное, скучал по Германии и немецкой речи. Находящиеся рядом кирпичные заводики обеспечили его отличным кирпичом и он по проекту какого-то немецкого архитектора построил в этом месте свое поместье. В нем никаким промышленным производством не занимались, хотя и имелось свое молочное стадо и небольшой откормочный свиной комплекс. Имелись также два заводика, на которых производились продукты из молока и свинины. В основном они употреблялись внутри поместья, часть отвозилась на кухню генерала в его особняк в Санкт-Петербург, и малую часть покупали немцы – колонисты. Всего на этих работах было занято двадцать человек, в большинстве жители
Овцыно.
В поместье была пристань на Неве, на которой швартовался принадлежащий генералу маленький колесный пароходик, на котором раньше часто устраивались прогулки по реке с заходом в Ладожское озеро. Иногда генерал на нем ходил и в столицу.
Питер так внимательно отнесся к поместью потому, что знал: на месте Овцына и ряда деревенек и поселков вокруг него в будущем образовался городок Отрадное, около которого в 21-м веке находилась его дача. "Надо обязательно посетить поместье, посмотреть окружающие его кладбища. Вдруг тот, кто перенес мое сознание в тело Питера, перенес туда и мою могилу с захоронкой."
Особняк генерала располагался на Кронверкской улице недалеко от деревянной лютеранской церкви Святой Марии с остроконечной высокой колокольней. Недалеко находился доходный дом, также принадлежащий генералу.
Еще было четыре больших доходных дома, разбросанные по Санкт-Петербургу. Все они находились в престижных местах и были заселены людьми, принадлежащими к среднему классу.
В последние десять лет генерал сам практически не занимался управлением своей недвижимостью: он находился в отставке и безвылазно жил в поместье. У него было доверенное лицо, тоже немец Иоганн Оттович Берг, который и управлял его имуществом. Именно с ним и хотел в ближайшее время встретиться Питер.
Все, что он узнал, просмотрев завещание, было очень познавательно, но в последние дни столько всего навалилось на Питера, что он предпочел пораньше лечь спать. Тем более, что вопрос с получением наследства, кажется, решался положительно.
На следующий день Питер получил все необходимые документы и официально вступил в права наследования.
В первую очередь он в сопровождении Берга посетил особняк на Кронверкской улице. Это был трехэтажный кирпичный дом, хорошо приспособленный для жилья: там была проведена реконструкция, и дом имел все удобства, включая центральное отопление от парового котла, работающего на угле. При доме имелся каретный сарай с каретой и пролеткой, конюшня и маленький флигелек, в котором жила обслуга: кухарка, кочегар, сторож, он же подсобный рабочий, конюх, старый слуга генерала и горничная, выполняющая обязанности экономки. Дом для житья был полностью готов, находился в очень удачном месте и Питер решил в нем немедленно поселиться, тем более что проживание в "Европе" стоило довольно дорого для его кошелька. Он послал слугу за своим багажом в гостиницу, а сам в кабинете с Бергом занялся рассмотрением состояния дел и доходами от недвижимости в доставшемся ему хозяйстве.
Картина, развернутая Бергом, не внушала оптимизма. Доходные дома, ценные бумаги и вклады в банке приносили приличную прибыль, тогда как содержание поместья вместе с особняком – убытки. Если раньше, при жизни генерала, в общий доход были поступления от его довольно большой пенсии, то после смерти этот источник дохода иссяк и в целом, генеральское хозяйство последние полгода работало без прибыли.
Берг считал, что надо сокращать расходы, отказываться от всех лишних трат: на содержание пароходика, материальную поддержку колонистов в Овцыно и постоянных спонсорских выплат на поддержку Санкт-Петербургской Консерватории, которые покойный генерал делал ежегодно в размере ста тысяч рублей уже два десятка лет.
Кроме того, он считал, что поместье должно приносить прибыль и предложил расширить выпуск молочных продуктов, колбас, окороков и мяса, которые надо поставлять в Санкт-Петербург.
Генерал не хотел превращать поместье, в котором постоянно жил, в производственное предприятие, считая, что на старости лет имеет право пожить в спокойствии и неге. Но сейчас все изменилось и нужны перемены.
Питер отметил, что должен получше вникнуть в хозяйственные дела, съездить в поместье, посетить доходные дома, и уж тогда принимать окончательное решение по предложениям Берга. Договорились, что следующий день будет посвящен знакомству с доходными домами, далее с банками, где хранились сбережения генерала, с предприятиями, акции которых имел Ганс Иоганнович, и уж потом съездить в поместье.
5
Посещение доходных домов вместе с Бергом оставило у Питера неоднозначное впечатление. Все дома были четырехэтажные, кирпичные с некоторой претензией к украшательству, создававшему им облик, отличный от соседних домов. Но их фасады требовали косметического ремонта, а внутренности – реконструкции: переходу к центральному отоплению, улучшению водоснабжения и канализации. Пока еще они не особенно выделялись в этой части из ряда домов для аналогичных целей, но новые доходные дома сразу строились с учетом новых веяний и квартиры в них стоили значительно дороже и никогда не пустовали.
– Иоганн Оттович, не задумывались над реконструкцией домов? Еще несколько лет и приличных жильцов мы всех растеряем.
– Ну, как же! Ежегодно господину генералу приносил на подпись предлагаемый бюджет, в котором эти работы предусматривались, и ежегодно он их вычеркивал из списка первоочередных работ.
– Почему?
– Реконструкция требовала полностью расселения дома как минимум на год, то есть потерю дохода от него, да еще и значительных капитальных вложений. Все вместе это составляли такие деньги, что проще было снести дом и выстроить новый.
– А кто занимался составлением сметы затрат на реконструкцию домов? Специалисты?
– Да, я обращался в архитектурную контору господина Шлоссера. Специалисты оттуда проводили обследование домов и делали предложения по их реконструкции.
– И в какие суммы, в среднем, выливалась такая реконструкция?
– От шестидесяти до девяноста тысяч рублей в зависимости от состояния дома.
– То есть, в среднем семьдесят пять тысяч да умножить на пять, получается триста семьдесят пять тысяч! Да и потери от прекращения их эксплуатации за пять лет от недополученной арендной платы еще составят … триста тысяч! Да, сумма внушительная. Одно успокаивает – эти вложения будут не одномоментные, а растянуты на пять лет. То есть ежегодно потребуется дополнительно не более ста тридцати пяти тысяч рублей. Кроме того, мы можем при реконструкции повысить этажность, а при заселении реконструированных домов мы сможем значительно повысить арендную плату: процентов на двадцать пять. Это еще сократит наши затраты на следующие годы и понизит общие потери не менее, чем на шестьдесят тысяч рублей. Я хочу встретиться с господином Шлоссером и более внимательно вникнуть в это дело. Устройте мне завтра встречу с ним.
– А кто занимался составлением сметы затрат на реконструкцию домов? Специалисты?
– Да, я обращался в архитектурную контору господина Шлоссера. Специалисты оттуда проводили обследование домов и делали предложения по их реконструкции.
– И в какие суммы, в среднем, выливалась такая реконструкция?
– От шестидесяти до девяноста тысяч рублей в зависимости от состояния дома.
– То есть, в среднем семьдесят пять тысяч да умножить на пять, получается триста семьдесят пять тысяч! Да и потери от прекращения их эксплуатации за пять лет от недополученной арендной платы еще составят … триста тысяч! Да, сумма внушительная. Одно успокаивает – эти вложения будут не одномоментные, а растянуты на пять лет. То есть ежегодно потребуется дополнительно не более ста тридцати пяти тысяч рублей. Кроме того, мы можем при реконструкции повысить этажность, а при заселении реконструированных домов мы сможем значительно повысить арендную плату: процентов на двадцать пять. Это еще сократит наши затраты на следующие годы и понизит общие потери не менее, чем на шестьдесят тысяч рублей. Я хочу встретиться с господином Шлоссером и более внимательно вникнуть в это дело. Устройте мне завтра встречу с ним.
– Как Вам будет угодно, господин фон Коль!
"Прекратить спонсорскую помощь Консерватории или значительно её уменьшить – вот и изыскана половина необходимых ресурсов!"- размышлял Питер.
Контора Шлоссера располагалась на Невском проспекте недалеко от Аничкова моста. Сам господин владелец был здоровенным представительным мужчиной с большой черной бородой, круглыми очками и легким характером. При встрече они сразу понравились друг другу, а когда оказалось, что оба – немцы, то прониклись и более теплыми чувствами. Разговаривали они на немецком языке.
– Я прекрасно понимаю, что вложения в реконструкцию Ваших доходных домов будут велики, но, в конечном счете, Вы выиграете!- убеждал Питера Шлоссер.- Еще пять – семь лет и в Ваших домах никто не будет селиться! Лучше не допускать такой ситуации, а постепенно заранее выправлять её, чем оказаться вынужденным единовременно вкладывать большие деньги.
Я согласен с приведенными Вами суммами необходимых вложений, только Вы не учли еще и нашу работу: архитекторов, сметчиков, чертежников. Так что, смело увеличивайте необходимую сумму на двадцать процентов.
– Все ли дома необходимо реконструировать? Может, выгоднее некоторые из них снести и на их месте построить новые?
– Я бы так и сделал с домами на Гороховой улице и Обводном канале. Они очень старые, реконструировать их будет сложно. Остальные – вполне могут послужить еще не один десяток лет.
– А в чем будет заключаться реконструкция?
– Во-первых, в замене деревянных перекрытий. Мы предлагаем вместо них поставить металлические швеллера и залить их бетоном. Сразу увеличится высота потолков, пожаробезопасность дома. Далее, провести существенную перепланировку квартир, уменьшив количество проходных комнат, установить центральное теплоснабжение, модернизировать водопровод и канализацию. Установить лифты. В домах, где позволят фундаменты, увеличить этажность. Ну, что-то в этом роде.
– Вы не могли бы мне составить укрупненную справку по домам: что и как Вы советуете сделать, в какие сроки и оценить стоимость работ. Только тогда может быть предметный разговор. Если мне все будет ясно и все устроит, я заключу с Вами договор, и вы будете главным в реконструкции домов. Может быть, Вы продумаете вопрос и с проведением строительных работ? Это будет для Вас выгодно, а мне удобно – всегда лучше иметь дело с одним исполнителем, который и проектирует, и строит и сдает дом "под ключ".
– Как Вы интересно сказали: "Под ключ!" Надо запомнить.
Между прочим, я давно присматриваюсь к ряду подрядчиков – строителей для покупки их дела. Это примерно то, о чем Вы говорили. Если мы договоримся, я обязательно расширю свое дело и введу в него строителей и на Вашем заказе отработаю новую систему строительства "под ключ"!
– Когда ждать результат нашего разговора – справку по домам?
– К концу сентября.
– Приемлемо.
Посещение банков произвело на Питера благоприятное впечатление: вложенные деньги приносили стабильный доход в среднем под восемь процентов в год. Как говорят: "Не трогай лихо пока оно тихо!" Ничего менять во взаимоотношениях с банками Питер не собирался.
Другое дело – акции заводов. Дивиденды по ним были невелики: не более одного процента в год, а стоимость – приближалась по размеру к вкладам в банки.
"Почему же покойный генерал продолжал держать эти акции, а не продал их и не вложил деньги, например, в те же в банки, увеличив значительно свои доходы? Надо разобраться!"
– Господин Берг, а Вы не советовали Гансу Иоганновичу избавиться от акций и вложить полученные ресурсы в более доходное дело?
– Советовал и неоднократно! Но каждый раз получал отказ!
– И почему?
– Прямо мне генерал не говорил, но по моим сведениям, эти акции он не купил, а получил при организации этих заводов за оказание всемерной поддержки начинаниям их создателей. По роду своей деятельности он распоряжался заказами на военные нужды и был очень выгоден владельцам заводов – держателям основного пакета акций.
– Но ведь он уже десять лет как был в отставке? Неужели его влияние в военном ведомстве сохранилось?
– Пока были живы его приятели и сослуживцы – да. Но в последние годы конечно уменьшилось. Думаю дело еще и в том, что у него были какие-то личные обязательства перед владельцами этих заводов не продавать акции на сторону.
– Но при смене владельца акций путем наследования, думаю, эти обязательства прекращаются?
– Не знаю.
– Устройте мне встречу с владельцами заводов. Надо познакомиться и прояснить ситуацию.
– Непременно, к концу дня сообщу время и место встречи.
Как выяснилось при встрече с владельцами заводов, акциями которых владел покойный генерал, это были одни и те же лица, поэтому можно было встречаться только один раз и со всеми. И сразу все выяснить.
В результате этой встречи Питеру стало ясно, что владельцы заводов совершенно не заинтересованы в таком акционере, как он. Все они занимали ведущие должности на заводах, получали огромное жалование и совсем не были заинтересованы в росте прибыли, которой надо делиться с другими акционерами. Они имели контрольный пакет акций заводов и проводили собственную политику без оглядки на остальных акционеров. На его вопрос о возможности приобретении ими у него акций этих заводов были предложены за них такие смешные цены, что Питеру стало ясно: генерал уже обращался к ним с этим предложением и получил такой же ответ. После чего просто махнул на них рукой: акции достались ему бесплатно, приносили какой-никакой доход – ну и Слава Богу! Нервы и здоровье дороже.
"Генералу было всё равно, а мне – нет! Надо подумать, как извлечь из владения этими акциями максимальную пользу, а затем избавиться от них по приемлемой цене. Торопиться не буду, не горит!"
Заканчивалась неделя, как Питер приехал в Санкт-Петербург. Как все здесь было знакомо и одновременно незнакомо ему.
Люди, их нравы практически не изменились. Все хотели хорошо есть, одеваться, наслаждаться жизнью и никто – упорно работать для этого. Взятки, подношения, знакомства среди власть предержащих решали все дела к обоюдному согласию сторон.
В то же время сам город только местами был похож на известный ему Санкт-Петербург. Зимний дворец, Петропавловская крепость, дворцовая набережная, здание Биржи, Адмиралтейство, медный всадник, Аничков мост, Мойка – оставались знакомыми приметами города. На месте стрелки напротив Биржи стоял совершенно незнакомый ему памятник царю Александру Второму. Некоторых известных по прошлой жизни улиц в городе не было, зато появились новые.
"Это точно какой-то параллельный мир, очень похожий на мой, но совершенно другой. Надо получше познакомиться с историей – может быть найду существенные различия и они помогут мне не наделать ошибок в этой новой жизни."
Поездка в поместье вместе с Бергом состоялась в карете по прекрасной дороге, проложенной недалеко от Невы до Ладожского озера. Выехали утром, и уже к трем часам приехали в поместье. Знакомиться с новым хозяином высыпали все работники поместья.
С колонистами Питер разговаривал по-немецки, с русскими – по-русски. Русские удивлялись, что он говорил практически без акцента, только употреблял много незнакомых слов.
Поместье раскинулось вдоль Невы на пятнадцать километров, и его граница от левого берега отстояла на десять. Были тут и леса, и болота и поля. Много бросовой земли. Еще больше просто запущенной, поросшей кустарником. Питер вспомнил, как он в прошлой жизни, еще будучи студентом ездил в эти края в местный колхоз на уборку картофеля. Какие здесь были огромные поля! Росла и капуста и морковь – Нева рядом, поливать удобно. Сейчас все это отсутствовало. А на собственной даче росли и фруктовые деревья, и клубника, и малина …