"Тваннг!" - резко сказала тетива. Стрела, сорвавшись с тетивы, ударила по верхнему краю щита. Будь она пущена чуточку под иным углом - ушла бы в сторону, ссёкшись о пластину латного ворота. Но Ротбирт - а точнее, его тело - рассчитал всё точно. Всадник откинулся в седле и упал на круп. Самое странное - он почему-то не опустил руки со щитом, она так и осталась у груди.
Стрела мальчишки пробила верхний край щита, пробила и металл ворота. Всадник был убит наповал.
Наступила абсолютная тишина. Кажется, всадники были в полном, что называется, обалдении, отметил Вадим. Они отъехали ещё чуть дальше и шагом курсировали туда-сюда, разглядывая мальчишек - и особенно Ротбирта, который стоял с третьей стрелой на тетиве.
Вадим чувствовал, как в висках пульсирует кровь. Сделал - почти неосознанно - осторожный шажок назад. Ещё один. Если они начнут стрелять вместе, то они с Ротбиртом станут похожи на ежей... Интересно, далеко ли бьют их луки? Ротбирт тоже начал пятиться - явно подавляя желание просто повернуться и бежать. Увидев, что боится не один, Вадим слегка приободрился, как это ни странно. А вот всадники - всадники волновались. Один из панцырных соскочил наземь и, протянув вперёд безоружные руки, пошёл к мальчишкам, что-то говоря. Голос был немного резким и визгливым, но общий тон - вроде бы дружелюбным. Воин в самом деле оказался маленького роста, кроме того, Ротбирту понравилось, что он бесстрашно идёт на стрелу, способную пробить его насквозь вместе с доспехом. А вот Вадим не опускал меча (на свой пистолет он не надеялся, держал его в руке по привычке).
Воин остановился шагах в пяти. Воняло от него мерзко, кроме того - никак не удавалось поймать взгляд его узких глаз. Это было неприятно - у русских (и у анласов, хоть Вадим этого не знал) принято смотреть друг другу в глаза. Врагу - тем более.
- Зачем вы на нас напали? - сердито спросил Ротбирт. - Клянусь копьём Астовидату, мы не желаем вам зла и не посягаем на наши земли; нас тут всего двое...
В глазах воина мелькнули при звуках голоса мальчика страх и омерзение - как видно, гортанный низкий голос анласа был ему не менее неприятен, чем его собственный голос - Ротбирту. Но тут же его глаза скользнули по рослым фигурам мальчишек, решительным лицам, широким плечам, мускулистым рукам - и губы раздвинула усмешка.
Прежде чем Ротбирт или Вадим сообразили, что к чему, воин бросился вперёд и чуть в сторону. Сильный удар латного кулака вышиб у анласа лук. Воин торжествующе завопил, пытаясь схватить Ротбирта и одновременно прикрываясь им от рванувшегося на помощь Вадима; его товарищи с воплями погнали коней вперёд.
Но Ротбирт был опасен и безоружный. Негодование и злость волной поднялись в мальчишке. Выкрикнув проклятье, он обрушил кулак на подбородок врага - пониже широкого наносника.
Такой удар не свалил бы с ног и ровесника-соплеменника Ротбирта. Но эти смуглолицые оказались слабы в кости и на ногах. Что-то хрустнуло, и воин рухнул на спину, как подкошенный.
Ловко брошенная верёвка опутала тело Ротбирта повыше локтей, притянув руки к туловищу. Вадим тут же перерубил туго натянувшуюся верёвку ударом с потягом. Мелькнуло ощеренное вислоусое лицо приближающегося всадника... и тут же на нём появилась полная растерянность. Он осадил коня и смотрел куда-то мимо мальчишек. Так растерянно, что и они невольно оглянулись. И застыли, поражённые ничуть не менее нападающих.
На гребне холма, до которого так и не добежали мальчишки, отчётливыми силуэтами рисовались шестеро. Огромные рыжие кони, низко опущенные стремена, длинные пики и крылатые шлемы ясно говорили Ротбирту, что это его соотечественники; Вадим был просто удивлён и не знал, чего ждать от этих новых людей. А те и сами, кажется, не очень понимали, что происходит у реки.
Ротбирт даже не подумал - как опасался этого десять минут назад, когда всё начиналось - что это могут быть мстители за кэйвинга. Это были свои - и лучше было погибнуть от их рук, чем попасть в плен к неизвестным, тошнотворно выглядящим людям. Ротбирт не думал - он просто закричал во всю силу лёгких:
- На помощь, братья!
Крик словно решил какие-то сомнения анласов. Мальчишки услышали мощный рык:
- Вайу-Вайу!!!
Пики разом опустились. На скаку перебрасывая из-за спин щиты, всадники устремились вниз с холма, завывая, словно волчья стая на охоте.
На каждого из них приходилось по трое смуглых. Навстречу градом полетели стрелы - враги пускали их с сёдел с такой скоростью, что только изумляться оставалось. Один из анласов на полном скаку тяжело вылетел из седла, конь под вторым рухнул, сбросив покатившегося по траве седока, забился... Однако луки у смуглолицых оказались слабыми - они не пробивали щитов и кольчуг даже с близкого расстояния.
Стремясь хоть чем-то помочь своим, Ротбирт схватил лук. В горячке он промазал первой стрелой, следующей целил в латника, но того заслонил один из простых воинов - и стрела пробила ему шею. Третий раз выстрелить Ротбирт не успел - тетива с гулким звуком лопнула, лук, со страшной силой распрямившись, едва не вышиб хозяину зубы. Тот взвыл, поминая разом всю нечисть. В следующую секунду ему стало ещё хуже - двое воинов гнали коней на него, с визгом и улюлюканьем размахивая саблями. Ротбирт схватился за саксу... и Вадим оттолкнул его в сторону:
- За спину! - услышал анлас напряжённый звонкий голос славянина. Ротбирт не знал, умеет ли Вадомайр владеть мечом... но не отбирать же было своё оружие перед лицом врага?!
- Берегись верёвок! - крикнул он, прикрыв спину Вадима. Тот мотнул головой, на секунду подумав только: "Что я делать-то собираюсь?!" В самом деле - что он собирался делать с мечом против двоих всадников?! Но у Ротбирта вообще был только нож, хоть и длинный...
Брошенный кем-то топор раскроил через лошади одного из атакующих. Мальчишки успели заметить, что всадники обеих сторон столкнулись. Длинные пики анласов вышибли из сёдел разом четверых врагов - и теперь и те и другие вертелись бешеной каруселью, скрещивая мечи и сабли.
Что делал Ротбирт - Вадим не знал и не мог знать. На него шёл первый в жизни настоящий враг - всадник убитой топором лошади. Не в драку шёл, а чтобы убить или быть убитым. Вадим растерялся бы, наверное, будь у него на это время.
Не было времени. Смуглолицый шёл на мальчишку, щеря гнилые зубы. Шапка с него свалилась, щит он тоже потерял, но обеими руками водил перед собой кривой саблей с длинной рукоятью - водил и что-то шипел. Вообще он походил даже не на человека, а на некое странное и опасное пресмыкающееся.
И тут Вадимом овладело странное состояние... Это был неожиданный приступ ярости, от которой всё вокруг стало ясным и медленным, а в ноздри хлынули запахи такой силы, что Вадим не поверил бы рассказу другого человека, что можно так чувствовать. Не дожидаясь атаки, Вадим сделал обманный фехтовальный выпад - как будто в руке была привычная рапира, а не меч - и изо всех вогнал меч под рёбра слева врага, проткнув кожаный доспех.
- Ык, - сказал смуглолицый, роняя из рук занесённую саблю. Мальчишка упёрся ногой в бедро врага и столкнул того с клинка, испытав лишь на миг что-то вроде омерзения от податливости уже неживого тела. Оглянулся.
Ротбирт каким-то образом - пеший и с одним ножом против конного с саблей - управился со своим противником. Да и вообще бой уже кончился. Коричнево-алыми кучками тут и там лежали порубленные и заколотые. Из анласов, похоже, больше никто не пострадал - они спешивались, переговаривались и поглядывали то на убитых, то на мальчишек.
Вадим подумал, что неприятности могут и не закончиться. Он протянул меч Ротбирту и сказал тихо:
- Держи, спасибо...
- А ты хорошо бьёшь, Вадомайр, - одобрительно сказал тот, несколько раз с силой вонзая клинок в землю. Что-то пробормотал - явно к земле и обращаясь. А потом, словно и не замечая спасителей, направился собирать свои стрелы. Подобрал одну вражескую, хмыкнул - она была слишком лёгкая и короткая, едва в две трети длины стрел Ротбирта, а наконечник подлый, с двумя шипами. Мальчишка с презрением её отбросил и переломил, наступив пяткой.
Вадим тем временем наблюдал за анласами. Они занимались своими убитыми, осматривали оружие и доспехи, разглядывали трупы врагов... Но по крайней мере один - молодой воин, судя по всему, командир отряда - внимательно наблюдал за обоими мальчишками.
И Вадим отчётливо понимал: нее-е-е-е... Просто так точно не отпустят. А могут и вовсе не отпустить.
Точно. Все пятеро анласов подошли к мальчишкам как раз в тот момент, когда Ротбирт закончил собирать стрелы и вернулся к Вадиму, начал перетягивать лук.
- Босому бегать легче, - заметил старший. Он говорил по анласски быстро, но Вадим сообразил, что - понимает! - Затем и сапоги бросил?
Остальные обидно захохотали. Ротбирт, возясь с луком, совершенно спокойно ответил:
- Не ты ли видел, как я бегал? Или твои стрелы я вынул из четверых этих? - он мотнул головой. Или твой кулак пометил того, которого связали твои ратэсты? - он указал луком на сидящего на земле пленного.
Анласы опять засмеялись, но уже необидно. А командир ответил:
- Что ж, как ты стрелял - я видел... А ты кто? - он повернулся к Вадиму. - Ты не нашего племени.
- Я славянин, - ответил Вадим. - Ищу своего друга, который пропал в ваших краях. А вот ты кто? - подпустил он наглости, но тут же смягчил её: - Кого нам благодарить за помощь?
- Я кэйвинг Йохалла сын Гудвине, - сказал воин, и Ротбирт сбоку охнул изумлённо. - Ну а ваши имен каковы? Твоё, великий стрелок, и твоё, славянин, ищущий чести в спасении друга?
- Я Ротбирт сын Норма, анлас из анла-тэзар, - наклонил голову Ротбирт. - Привет тебе, кэйвинг Йохалла сын Гудвине.
- Я Вадим, - ответил Вадим. - Но мой друг назвал меня Вадомайр. А Ротбирт если и не великий стрелок, то не худший.
Снова одобрительный смех. Но Йохалла не смеялся - смотрел на обоих мальчишек. Кивнул Вадиму:
- Видел я твой укол, хороший удар. Многих ли взял им?
- Этот первый, - честно признался Вадим. И покосился на заколотого им человека.
Йохалла кивнул. И заговорил с Ротбиртом:
- Слышал я, что кэйвинг анла-тэзар Радда умер от камней. Или ты давно не был у своих и не знаешь про то?
Ротбирт побледнел. И ответил коротко:
- Знаю.
И снова кивнул кэйвинг:
- Слышал я и ещё - мол. Сын его старший Хэста удался не в отца. И недолго занимал его место.
- Это так, - Ротбирт медленно склонил голову. Вадим напружинился.
- И ещё одно я слышал - будто братья его, Синкэ и Стэкэ, поклялись найти того, кто освободил им отцовское место, - продолжал Йохалла, - и порадовать умерших родичей его долгой смертью. А ещё сказали люди, будто человека того звали Ротбирт сын Норма... и он недавно вытер губы от материнского молока.
Вадиму было видно, что больше всего на свете Ротбирту хочется спросить, что с ним, Ротбиртом, будет. Но мальчишка-анлас не задал позорного вопроса. Лишь сказал:
- Это я.
Ратэсты молчали... и, похоже, молчание это было одобрительным. А Йохалла словно и не заметил признания. Держа на руке шлем - с конским хвостом и выпуклыми коваными надглазьями в виде изогнувшихся драконов - он будто бы говорил сам с собой:
- Я устал сидеть и слушаться стариков, когда впереди - столько земель. Может, кэйвинг Эшефард и был хорош раньше, да только сейчас он больше слушает трясоголовых, чем молодую кровь. У меня три сотни ратэстов. Полторы тысячи ополчения - они там, дальше, идут с семьями и скотом. Мой народ - анла-эграм, и я ищу землю, где смогу стать кэйвингом не по названию - и не буду спрашивать никого, кроме себя, своих пати и наших богов. И мне по нраву эта земля... но я вижу, что у неё уже есть хозяева. А значит, трёх сотен ратэстов едва ли достаточно, - мальчишки переглянулись. Потом Ротбирт во все глаза уставился на Йохалла - Вадиму даже смешно стало... но в следующий миг он подумал: а я? Мне-то что делать?! - Ты можешь только стрелять из лука и быстро бегать, Ротбирт?
- Я рос как все дети ратэстов, - Ротбирт даже не обиделся, поразительно... - Умею владеть и пикой, и щитом. Знаком с мечом. И с топором не я был самым неловким. И на коня меня не нужно подсаживать, кэйвинг.
- Хорошо, - согласился Йохалла. - Ну а ты, славянин? - повернулся он к Вадиму. - В наших местах, откуда я пришёл, нет беды для твоего друга, мы давно не воюем с твоим народом. А на юг едва ли стоит тебе идти одному... если и тамошние жители так встречают гостя. Лучше будет придти с друзьями... даже если у тебя хороший удар - лучше если он будет не один.
Вадим на миг опустил взгляд, но тут же поднял:
- Если ты зовёшь меня служить себе - я согласен, - твёрдо сказал он. Слова эти не то чтобы дались легко. Но Вадим понимал, что в этих местах он в одиночку - песчинка. А тут, может, кто-то расскажет, что могло случиться с Олегом? Ведь не анласы же... и не эти смуглые так ловко шастают с планеты на планету!!!
- Нечем мне платить свом людям, - продолжал Йохалла, обращаясь уже к обоим мальчишкам. - Может, будет добыча, земля и славная потеха. А может, бурьян прорастёт сквозь наши черепа, и пировать на уже не на этой земле...
- Если вождь достойный - можно повидать и ту сторону мира, - степенно ответил Ротбирт. Йохалла вытаращился и вдруг разразился таким хохотом, что шарахнулись кони:
- Вот это слова!" и считаешь ли ты меня достойным вождём, Ротбирт Стрелок?!
Ротбирт распрямил плечи и отставил ногу:
- Ты не худший из тех, кого я видел, - сказал он. Йохалла буквально взвыл от хохота, взглядом приглашая и ратэстов присоединиться к веселью. - Пожалуй, пойду я с тобой... если верно я понял тебя, и тебе и правда нужны добрые воины. Да и умение бегать - не последнее для воина. Не всегда есть конь, чтобы догнать врага.
- Вы храбро сражались и хорошо говорите, - уже серьёзно сказал Йохалла. - А что до твоих прошлых дел, Ротбирт Стрелок - так едва ли ты ещё когда увидишь кого из прежней родни.
* * *Казалось, кэйвинг начисто потерял к мальчишкам интерес сразу после разговора. Везя убитого и пленного на сёдлах, анласы шагом поехали прочь, предоставив мальчишкам собрать вещи и догонять их пешком.
- Надеюсь, до их лагеря недалеко, - заметил Вадим, шагая рядом с Ротбиртом. - Вот чёрт, как всё обернулось...
- Чем ты недоволен? - удивился Ротбирт. - Кэйвинг сказал правду. Если твой друг в беде - так где и быть беде, как не на юге? Туда и идём!
- Барахлом бы разжиться, - сказал Вадим по-русски. Ротбирт не понял, и мальчишки долго шагали молча. Становилось жарко, царило безветрие, на ясном небе звёзды словно бы выцвели, но по-прежнему были видны. Вадим посматривал вверх и не заметил даже, когда из-за деревьев выступили часовые, обмениваясь с воинами шуточками:
- Что, конь наконец-то сбросил тебя, а? - спросил обезлошадевшего и ехавшего на коне убитого товарища ратэста пожилой часовой. Тот невозмутимо отозвался:
- Я потерял коня в бою... и, клянусь Дьяусом, найду, на ком ездить верхом, а вот ты - уже едва ли!
Все снова начали хохотать, а мальчишек проводили внимательными взглядами...
...Лагерь удивил Вадима. Устроенный у реки, он вовсе не был беспорядочным скоплением дикарей на отдыхе. Большие повозки на цельнодеревянных колёсах, со снятым верхом, составляли большой круг - как бы крепость, внутри которой стояли другие повозки, шатры из ткани и шкур, горели костры, на которых что-то варилось и жарилось, ходили люди... За рекой холмы покрывала сплошная масса скота - коровы и тягловые быки, кони, овцы, свиньи, козы паслись на свежей траве под охраной большущих свирепых собак в шипастых ошейниках и мальчишек-пастухов. Неподалёку рысил конный отряд в полном вооружении. Всё вокруг заполнял гомон людей, звон кузниц, крики скота, запахи походного быта. Люди купались в реке, ходили, ели, спали, разговаривали, чинили оружие, одежду и инструменты, делали сотни самых разных дел. Если честно, такого наглядного доказательства реальности окружающего мира Вадим до сих пор не получал.
Ротбирт, которому такие лагеря были, конечно, не в диковинку, сбавил шаг. Вадим понял, что и его спутник тоже отвык от таких скоплений людей и чувствует себя неуверенно. Но тут к ним подскочил парнишка их возраста и махнул рукой:
- Пошли, кэйвинг велел найти вам место и подобрать оружие, чтобы вы не позорили нас! - он зашагал куда-то и на ходу махнул рукой: - Пошли, пошли!
Едва ли Йохалла говорил что-то о позоре. Но что оставалось делать? Мальчишки двинулись следом за провожатым - мимо возов, у которых играли дети: чумазые, крепкие и здоровые. Играли, конечно же, в войну... но сейчас шуточный бой сменился настоящей злой дракой - выясняли, кому быть "данвэ", врагом. Мальчишка-проводник, проходя мимо, рыкнул на них и вытянул подвернувшегося под ноги ножнами меча так, что сшиб с ног. Тот немедленно вскочил, мотнул головой, набычился, но промолчал, только глаза заблестели. Как видно понимал, что виноват сам - попал под ноги взрослому воину, идущему по делам... но всё равно обидно.
От котла, возле которого колдовала пожилая женщина, потянуло вкусным запахом похлёбки. Вадим вздохнул. Он вообще-то терпеть не мог супы-борщи разные... но сейчас так захотелось именно супа, что живот громко и протяжно пропел первые такты: "Тореадор, смелее в бой!" Ротбирт понимающе хмыкнул. А их сопровождающий уже мелькал впереди, обмениваясь то с одним то с другим приветственными возгласами... Увидев, что новенькие отстали, парень с недовольным видом подождал, но тут же отмяк и сообщил:
- Сейчас сначала пойдём к нашей повозке... ну и к вашей теперь тоже... там встанете на место. А потом отправимся подбирать оружие и доспехи.
Навстречу прошёл высокий юноша на три-четыре года старше Вадима. Надглазья шлема были украшены золотыми фигурками волков, лоб - золотым же изображением какого-то воина-лучника верхом на лошади, рукоять длинного меча защищала гарда в виде скрещенных молний, словно бы бивших от неё в стороны. Он мельком посмотрел на всех троих мальчишек и зашагал дальше, позвякивая бронзовой оторочкой длинного плаща.