Брэдли и сам не смог бы ответить на вопрос, почему он так рискует. Объяснение могло быть лишь одно. Речь шла о судьбе Вики, дочери генерала Щербакова. Какое он имеет право брать на себя ответственность в одиночку решать ее судьбу? Нет у него такого права. Но и бездействие в подобной ситуации чревато крупными неприятностями. В конце концов, у Щербакова большие возможности, нежели у простого американского журналиста.
– Говорите, запись включена.
Репортер скороговоркой изложил ситуацию, избегая при этом называть имена и фамилии, в конце поделился своими опасениями.
– Благодарю вас, сообщение принято. У нас также имеется для вас новость. Человек, с которым вы вчера встречались, принял положительное решение.
Брэдли облегченно вздохнул.
– Спасибо.
– По этому номеру больше не звоните. Запомните другой.
Голос продиктовал несколько цифр.
– Спасибо, я запомнил.
– Когда вам станет трудно, позвоните по этому номеру, мы будем знать, что вы нуждаетесь в помощи.
– Как долго я смогу говорить?
– Не нужно долго говорить. Достаточно произнести одно слово: «Нelp».
ГЛАВА 25
– Это самое плохое, что могло случиться, – повторил фразу репортера генерал Щербаков.
– Нужно было сразу разобраться с Пановым, – с угрюмым видом произнес Лианозов. – Вот гаденыш! Ползал же у меня в ногах, клялся и божился…
Щербакову стоило немалых усилий взять себя в руки. Он давно уже понял, что такие чувства, как гнев и ненависть, делают человека слабым и уязвимым для нападения врагов. Следующую фразу он произнес уже спокойным тоном:
– Вадим Николаевич, переадресуйте наших сотрудников из Краснодара в Грозный. Скорректируйте инструкции для них. Второе. Поручите людям из вашего отдела обзвонить все точки в Грозном, Ханкале и Северном. Связь лучше всего организовать через информационные центры ГРУ и СВР. Вадим, кровь из носу, но Вику нужно выдернуть из Грозного!
– А что с Пановым прикажете делать?
– С Пановым?
Генерал погрузился в размышления.
– А что Панов? Марионетка. Я полагаю, что на него крепко наехали, раз он решился после той давней истории опять нам дорожку перейти. Не трогайте его пока. Не исключено, что они и сами его уберут.
– Да, не хотелось бы пачкать о такую мразь свои руки…
Лианозов сокрушенно покачал головой.
– Если Вика узнает всю его подноготную, для нее это будет большим ударом…
Щербаков несильно хлопнул ладонью по столу.
– А я вот возьму и сам ей все расскажу! Пора бы ей уже ума-разума набраться! Из девчоночьего возраста она уже давно вышла!
– Но сначала ее нужно доставить в Москву, – против воли улыбнулся Лианозов.
– Ничего, – погрозился генерал, – пусть только появится на глаза. Я ее сумею быстро привести в чувство. Она у меня надолго «невыездной» станет…
Лианозов бросил на него вопросительный взгляд.
– Сергей Алексеич, может, Димку к этому делу подключим?
– Он где сейчас? В Кизляре? Оттуда до Чечни рукой подать.
Лианозов посмотрел на часы, покачал головой.
– Опасно. Такой вариант возможен лишь на самый крайний случай. Димка собирался начать светопреставление ровно в полночь. К завтрашнему утру за ним будет охотиться половина личного состава МВД Дагестана и вся госбезопасность республики. Нужно договариваться с Переверзевым. Может, его контрразведчики подсобят? Насколько мне известно, он своих людей из Грозного эвакуировать пока не собирается.
– Он держит там минимум людей, – хмуро отозвался Щербаков. – Но с Переверзевым все равно нужно переговорить, он может оказать нам серьезную помощь.
Мысли у них в это время были совершенно одинаковые. Большинство из имеющихся у организации телефонных линий, в том числе и оборудованных устройствами для кодирования разговоров, в настоящий момент прослушивались сотрудниками ФАПСИ. Эта организация замыкалась непосредственно на президента, но вряд ли мог подобный приказ исходить непосредственно от него. Скорее всего здесь не обошлось без вмешательства Рыжего и Урванцева.
– Пошлите нарочного к Переверзеву, – распорядился Щербаков. – Поручите какому-нибудь расторопному сотруднику из числа ваших людей отправиться на Лубянку и изложить на словах ситуацию Переверзеву. Вячеслав Александрович сам разберется, как ему лучше поступить. Подготовьте одну из конспиративных квартир, вечером нам нужно будет переговорить с ним с глазу на глаз.
ГЛАВА 26
Переверзев принимал в своем кабинете на Лубянке посетителей. Двое из них приехали с Шаболовки: замначальника московского РУОПа генерал-майор Вяхирев и начальник отдела этого же ведомства полковник Шальнев. Компанию им составил муровец Андрей Бадаев, начотдела заказных убийств. Отдел этот несколько раз упраздняли, затем, опомнившись, вновь создавали штатные структуры. Когда Бадаева перебросили туда из отдела расследования особо тяжких, дело пошло на лад.
Первые серьезные угрозы возможных терактов в столице совпадают по времени с началом чеченской войны. Поначалу к этой опасности относились без должного внимания, больше брали числом, чем умением, – выгоняли на улицы сотрудников в штатском, осуществляли совместное патрулирование с внутренними войсками, привлекали военных. Но после событий в Буденновске и Первомайском тяжелая российская колымага наконец сдвинулась с места, по крайней мере были предприняты первые серьезные шаги по борьбе с терроризмом. При ФСБ был создан Антитеррористический центр, появились новые структуры: УСО (Управление специальных операций ФСБ), соответствующие территориальные подразделения, а помимо этого ужесточился паспортный контроль и стали проводиться профилактические мероприятия. Нынче стало модным занятием критиковать спецслужбы и МВД за то, что они не сумели предотвратить теракты в Москве. Точно так же, как американская пресса критикует своих за взрывы в Оклахома-Сити и Атланте. Ошибки, конечно, имеются, и их гораздо больше, чем того хотелось бы. И все же рядовой обыватель должен благодарить этих людей за то, что теракты на улицах столицы не стали массовым явлением.
Для борьбы с терроризмом распоряжением правительства РФ и аналогичным распоряжением московской администрации были созданы смешанные группы работников органов правопорядка. Над ними стояла межведомственная комиссия, в состав которой входили Переверзев и Вяхирев, а замыкалась она непосредственно на Совет безопасности. Раз в неделю проводились совещания на Старой площади, но толку от всех этих разговоров не было никакого. Поэтому сотрудники МВД и спецслужб предпочитали обсуждать профессиональные проблемы в узком кругу.
Заседали они в комнате отдыха, находившейся позади кабинета. Одеты все в штатское, по-летнему, без пиджаков.
На 9 августа была запланирована церемония инаугурации, ожидалось большое скопление гостей из ближнего и дальнего зарубежья. И, как водится, стали поступать сигналы о возможных терактах, приуроченных к этой дате. Руководство потребовало от комиссии разработать план мероприятий по обеспечению безопасности, словом, опять началась бумажная «работа». Людей для выполнения поставленной задачи не хватало, а те, что есть, работают спустя рукава. Опять же было сказано – «добиться четкой координации всех служб и ведомств», а как ее добьешься, если каждый тянет одеяло на себя. Именно об этом и шла речь на импровизированном совещании у первого заместителя директора ФСБ генерал-полковника Переверзева.
– Но это еще не все, – продолжил свой рассказ генерал. – Послал я тут недавно своих людей на задание – «минировать» железнодорожные вокзалы, аэропорты, ГУМ, ЦУМ и еще несколько супермаркетов. Заложили они «взрывчатку», да не в одном месте, а в опорных конструкциях, по периметру, как это делают американские саперы, когда подрывают подлежащие сносу небоскребы. Провернули мы эту акцию первого числа, в самый канун выборов, когда все службы от усердия на ушах стояли. И что вы думаете? Хотя бы одну из наших «бомб» ваши коллеги обнаружили? Черта с два! Так они и пролежали там четверо суток, пока я не прихватил с собой вашего министра и начальника ГУВД и не ткнул их носом в это безобразие!
– Говорят, Куликов ему хороших… выдал, – с ухмылкой сказал Бадаев.
Речь шла о начальнике ГУВД, которому министр на коллегии двухдневной давности отгрузил строгий выговор.
– Сколько раз я уже говорил, – возмущенно продолжил Переверзев, – уберите вы машины от госучреждений! Посмотрите, что творится возле Думы и московской мэрии. Скоро они так обнаглеют, что будут на своих «мерсах» прямо в кабинеты заезжать! А супермаркеты? Оптовые ярмарки? Взять, для примера, тех же американцев. Достаточно было одного взрыва в Оклахома-Сити, как они тут же ввели драконовские меры. Появилась нужда наведаться в супермаркет или любое другое общественное место, будь добр, оставь машину на стоянке. И расстояние установили – не ближе ста метров. Мы с работниками мэрии еще когда договорились, что нужно оборудовать стоянки в центре Москвы. Лужков молодец, лично распорядился, нашлись и средства, и площадки…
– Я даже не представляю себе, чтобы эти курдюки с салом, то есть наши избраннички, эту сотню метров пешочком прошлись, – сказал все тот же Бадаев. – Слишком важные они все персоны, чтобы пешком ходить.
– А если им под окна Думы поставить парочку «мерсов»? – посмотрел на него Переверзев. – А в каждом из них по тонне пластита?! Да рвануть как следует?! Я уже давно убедился, что охрана там ни к черту, можно даже грузовик со взрывчаткой припарковать, и никто не заметит.
– А что, хорошая идея, Вячеслав Александрович, – задумчиво сказал Шальнев. – Нужно будет подумать над этим на досуге.
– Вячеслав Саныч, мы понимаем вашу обеспокоенность, – вошел в разговор Вяхирев. – Но что мы можем сделать? Вы же знаете, что у нас другой профиль. По нашим данным, криминалитет никаких террористических акций не готовит. Им самим этот терроризм как серпом по яйцам, серьезная помеха бизнесу.
– Ладно, оставим этот разговор, – сказал Переверзев. – По правде говоря, я вас по другому делу к себе пригласил. Только давайте сразу договоримся, тема у нас будет серьезная и разговор должен остаться между нами. Лады?
– Заметано, – с кривой ухмылкой сказал Бадаев. – Обожаю чужие секреты.
– Речь у нас с вами пойдет о «призраках». Знаю, что у вас скопилось немало улик и компромата на организацию Щербакова. Но это ложный след, мужики. Надеюсь, вы и сами это понимаете.
Вяхирев и Шальнев дружно переглянулись.
– Начальство давит на нас со страшной силой, – признался Вяхирев.
– Знаю, – поморщился Переверзев. – Но у вас своя голова на плечах.
– Саныч, как такое могло случиться, что все улики против Щербакова? – задал ему вопрос Шальнев. – Именно в его сторону тычут пальцем те из дельцов, кому удалось уцелеть в той мясорубке. Я сам в это не верю, но…
– Как могло случиться? – угрюмо переспросил Переверзев. – А то вы не знаете? Вы же не приготовишки, чтобы я читал вам тут лекции. Замочили почти полтора десятка людей, причем без особой надобности, многие из них готовы были платить, а потом жестко предупредили остальных, что их ждет та же участь. Они посеяли в людях страх, понимаете? До сих пор многих из этих дельцов буквально парализует от ужаса при одном упоминании организации Щербакова. И еще не забывайте, мужики, что организация у Щербакова закрытого типа, с улицы туда не попадешь, нужны рекомендации. Тревожные сигналы явно запоздали, эти ублюдки уже успели замести следы.
– Я сразу же пришел к выводу, что вся эта история о причастности Щербакова к убийствам попахивает дерьмецом, – признался Бадаев. – На него работает немало моих приятелей, и я не верю, что они могут оказаться замешанными в подобных делах. Взять, к примеру, того же Лианозова. Это ведь по его наводке мы взяли Губеладзе и его напарника. А банда Афузова? Если бы не Захаров и его люди, мы бы тогда их упустили.
Банда, о которой упомянул Бадаев, состояла из тринадцати человек. За ними числилась целая серия тяжких преступлений на территории Московской области. Губеладзе со своим напарником долгое время терроризировал предпринимателей в Ногинском районе.
– А ты почему молчишь, Саша? – спросил Переверзев у Шальнева. – Кто вас вывел на «лежку» банды Фисенко? Забыл? А Фрол из Балашихи? Вспомните, как он всех вас достал. Кто спровоцировал войну между Фролом и чеченцами? Когда он устроил им «газават» и выпер кавказцев из Подмосковья, кто ликвидировал самого Фрола? Да еще устроил все так, что подозрение пало на чечей. А Султана кто отправил к Аллаху, собаку эту бешеную? Это в газетах могут писать всякую чушь – «война мафиозных группировок», но вы-то знаете, как обстояли дела в действительности.
Заметив недовольство на лицах собеседников, генерал несколько смягчил тон.
– Ну вот, уже насупились… Никто не берется утверждать, что Щербаков и Лианозов за вас всю работу делают. Но и помогали они вам в свое время немало. Вы, мужики, честные пахари, люди с совестью и понятием. Таких в органах сейчас мало осталось. И если бы Щербаков не боялся оголить органы, он бы таких, как вы, уже давно к себе всех забрал. Можете в этом не сомневаться.
– Вы, Вячеслав Саныч, вроде как агитировать нас собрались? – с ироничной улыбкой поинтересовался Вяхирев.
– А хотя бы и так. Сейчас на Сергея Алексеича крепко наехали. Боюсь, как бы настоящая война на улицах не началась. А тут еще американцы чуть не каждый день новый десант в Москве высаживают. Ведут себя так, как будто на оккупированных территориях находятся… Бог с ними, с этими янки, это уже моя забота. Главная опасность сейчас исходит от моего коллеги, генерала Урванцева. Сами знаете, в каком незавидном положении сейчас находится Щербаков, бряцать оружием ему сейчас как-то не с руки…
Он оглядел по очереди всех визитеров, стараясь заглянуть каждому из них в глаза.
– Ну что, мужики, подмогнем Щербакову? Аккуратно так, чтобы не было потом ненужных разговоров.
В помещении повисла тишина. Мысленно каждый из них прокручивал в голове различные варианты, прикидывал, какими неприятностями грозит ему участие в этом деле.
– О чем задумались, соколики? – нарушил молчание Переверзев. – Согласен, ситуация сложилась хреновая. Но что у нас за жизнь будет, если хорошие люди перестанут помогать друг другу?
– Страшно, Саныч, – признался Шальнев. – Дадут по шапке.
– Эт-то точно, – поддержал его Бадаев. – Или открутят то, что находится под шапкой.
Из всех троих самые непростые отношения с начальством были у полковника Бадаева. Вообще-то по натуре он был весельчак, что называется, рубаха-парень. Он легко сходился с людьми, ни при каких условиях не падал духом, жизненная энергия у него била через край. Единственное, что ему порой портило жизнь, так это постоянные упреки от начальства в чрезмерной жестокости, которую он проявлял сплошь и рядом в отношении преступного элемента. Следует признать, что он не раз давал повод для таких обвинений. Каждое мероприятие с участием Бадаева, будь то задержание вооруженного преступника или обычная профилактика, обставлялось им в лучших традициях крутого триллера. Несколько раз на него заводили уголовные дела за превышение допустимых пределов самообороны, а по числу поступивших на него жалоб он ходил в МУРе в рекордсменах. Начальство до поры прощало ему все грешки. Операми такого уровня нынче не разбрасываются, особенно в преддверии объявленного недавно очередного усиления борьбы с преступностью. В криминальной среде Бадаев пользовался непререкаемым авторитетом, что выражалось в получившей широкое распространение кличке Мясник.
– Вы как знаете, мужики, – после затянувшейся паузы сказал Бадаев, – а я сделаю все, что в моих скромных силах.
– Вячеслав Саныч, – на этот раз слово взял Вяхирев. – На последней коллегии этот вопрос обсуждался. Я говорю о ситуации вокруг фонда Щербакова. После окончания официальной части министр попросил нескольких человек остаться для конфиденциального разговора. В их число попал и я. И опять речь шла о Щербакове, только разговор был более предметный. Вкратце инструкции были даны такие: в конфликт не ввязываться, соблюдать нейтралитет и активизировать расследование по подмосковным делам.
– Дипломаты хреновы, мать их! – в сердцах выругался Переверзев. – Это я о вашем министре и генпрокуроре. Засели в своих кабинетах и дожидаются, чем все закончится. А потом как стая шакалов накинутся на побежденного и будут рвать его на куски. Спишут на него все – и «призраков», и убийства банкиров, и даже собственные грешки…
– Ну так что, Александр Никитич, готов рискнуть карьерой?
Вяхирев с мрачной улыбкой посмотрел на своего коллегу.
– Давно пора надавать по роже всякой мрази, – спокойным тоном произнес Шальнев. – Я за то, чтобы помочь. Как выразился Андрюша, в меру наших скромных возможностей.
– Тогда вперед, – скомандовал Вяхирев. – Вячеслав Саныч, давайте прикинем, что мы можем сделать.
Совещание было не очень долгим, и вскоре они распрощались. Несколько минут спустя в кабинет вошел помощник Переверзева, подполковник Гуторов:
– Вячеслав Александрович, к вам еще один посетитель, с поручением от Щербакова. Говорит, по срочному делу.
– Пригласи его в кабинет. Пока не закончим разговор, ни с кем меня не соединяй.
В кабинет вошел человек в штатском, лет тридцати пяти. Это был Артемов, Переверзев его знал как одного из доверенных помощников Лианозова.
– Ты, Леша? Присаживайся. Что у вас там еще стряслось?
Вместо ответа Артемов протянул ему плотный конверт. Переверзев достал сложенный вдвое лист, быстро пробежал глазами текст послания.
– Вот хреновина! Это до чего мы докатились, Алексей! Руководитель российской контрразведки и главный борец с терроризмом должен общаться со своими друзьями посредством записок…