Даша восторженно закатила глаза.
– Кириллу очень нравится Шекспир в подлиннике! У него такая тонкая поэтическая натура! Я так рада, что нашла единомышленника! Я постараюсь сочинить стихи в честь нашей любви! Конечно, я не Шекспир…
Генеральный прервал ее монолог коварным вопросом:
– Так вас можно поздравить?
– С чем? – Рокшевский выглядел явно испуганным.
– Вы же решились пожениться?
Оба в один голос воскликнули:
– Нет!
Даша с ужасом уточнила:
– Что вы! Брак убивает истинную любовь! Это же неволя! Потеря свободы и вдохновения! – И уже прозаично добавила: – Нет, у нас свободные отношения.
Генеральный чуть прищурил глаза и изучающе посмотрел на бледного Рокшевского. Было не похоже, что эти самые свободные отношения приносят ему какую-то радость. Скорее наоборот.
– Что ж, не буду вам мешать. Продолжайте наслаждаться Шексиром.
Даша прижалась к Кириллу поплотнее и спросила:
– А кто из поэтов тебе еще нравится?
Рокшевский сердито рявкнул:
– Никто! Терпеть не могу поэзию!
Даша назидательно возразила:
– Ерунда! Ты ее просто плохо знаешь. Но мы с тобой это упущение ликвидируем. Кого ты предпочитаешь, Ростана или Франсуа Вийона? – и принялась декламировать Вийона на старофранцузском языке.
– Замолчи! Ты меня достала уже со своими поэтами!
Этого она и добивалась. Но, будто не слыша его панического требования, продолжила с неуместными трагическими подвываниями декламировать беззаботные стихи повесы-француза.
Константин Петрович, стоявший в очереди неподалеку, догнал их, когда они уже подходили к лаборатории.
– Я и не подозревал, что ты что-то понимаешь в поэзии, Кирилл! У тебя вид такой… – он помолчал, подбирая нужное слово, – ошеломленный! Ага! Ошеломленный!
– Просто Кирилл очень любит поэзию. Вот сейчас мы с ним вспоминали поэзию Франсуа Гийона. Поэзию французского простонародья, но очень привлекательную. Вы тоже можете послушать, если хотите.
Константин Петрович тоже стал выглядеть ошеломленным.
– Нет, вы продолжайте, продолжайте, а я пойду, чтоб не мешать. – И он в ускоренном темпе улепетнул по лестнице, прыгая сразу через две ступеньки, что в его возрасте и с его габаритами выглядело пижонством.
Как-то боком ввалившись в кабинет, Рокшевский сразу ринулся к своему столу. Даша двинулась за ним.
– А на каком языке ты предпочитаешь стихи? – нащупав слабое место объекта, Даша решила выжать из ситуации все, что можно. – Может, мне для тебя стихи на французском сочинить? Мне кажется, французский очень красивый язык. Итальянский тоже ничего, но его я знаю хуже.
Поскольку голос она не понижала, то слышавшие это женщины немедля встряли в разговор.
– Ты что, для Кирилла стихи сочинять вздумала? – Лариса смеялась не таясь. – Да еще на французском?
Даша удивилась.
– Ну да. А что тут такого? Ведь пишут же мужчины стихи о своих возлюбленных. А я чем хуже?
– Ты-то покруче любого влюбленного мужика. А вот как это перенесет Рокшевский?
Даша обратила томный взор на соблазняемого типа.
– Думаю, он будет в восторге. На поэму меня, конечно, не хватит, но вот оду я вполне осилю.
Появившийся в дверях своего кабинета Артем молча наблюдал за очередным комическим шоу.
Не видевшая его Даша с воодушевлением продолжала:
– А сонет запросто. О любви, великой и чистой.
У Рокшевского лицо перекосилось так, что казалось, еще немного, и его хватит удар. Сжалившийся над ним Давид спросил у Дарьи:
– Слушай, чего ты к мужику привязалась, а? Ну, пусть он тебе нравится, но это же не значит, что ты можешь силой принудить его к близким отношениям.
Возмущенная Даша вульгарно подбоченилась, уперев руки в бока и став похожей на базарную торговку.
– Я и не собираюсь его ни к чему принуждать! Просто после моих ухаживаний он на все согласится добровольно!
Лариса, давно уже держащаяся за сердце, выговорила сквозь смех:
– Даша, а ты что, всех мужиков так принуждаешь, то есть ухаживаешь? Неважно, хочет, не хочет, женат, не женат?
Даша чуток призадумалась.
– Ну, если полноценная семья, жена, дети, то я, конечно, не лезу. Это же безнравственно. Если детей нет, то это не семья, а так, одно название. Жена, как известно, не стена. А что касается Кирилла, то он объект, свободный для приватизации. А если он мной недоволен, это исключительно его проблемы. Как там в песне поется? Все равно он будет мой?
Рокшевский озаренно вскинул голову, что-то соображая. Артем, услышавший все, что хотел, громко объявил:
– Хватит болтать! Дел невпроворот.
Даша сделала вид, что работает, а сама исподволь наблюдала за Кириллом. Сначала тот сидел неподвижно, глядя в окно, явно что-то соображая. Потом вскочил и вышел в коридор.
Не скрываясь, Даша отправилась за ним и видела, как он заскочил в соседний отдел. Дальше она не пошла, чтобы не вспугнуть. Если он решил связаться с Мариной, то ему нужен ее телефон. Наверняка раньше он у него был, но, как говорится, если из сердца вон, то и из телефонной книжки тоже.
А это время Рокшевский в соседнем отделе, в котором проходила практику Марина, без зазрения совести врал, что она взяла у него том Стивена Кинга и забыла отдать. И теперь у него разрозненное собрание сочинений. Поэтому он разыскивает ее, чтобы напомнить о книге.
Никто ему, естественно, не поверил. Но женщины всегда надеются на лучшее, поэтому одна из девушек, решившая, что ничего страшного не случится, если она даст ему телефон, продиктовала номер Марины.
Рокшевский вернулся в лабораторию, чувствуя себя если не победителем, то уж спасшимся от смертельной опасности точно. Надменно посмотрел на уткнувшуюся в монитор Дашу, предвкушая, с каким удовольствием он заявит ей, что у него есть жена и ребенок. Будто почувствовав его мысли, она подняла голову, расплылась в ослепительной улыбке, и Кирилл отвернулся, чтобы скрыть злорадно блестевшие глаза.
Первым делом ему нужно связаться с Мариной и все выяснить. Он помнил, в каком духе в последний раз разговаривал с девушкой. Но это понятно, он был просто до чертиков зол. Еще ни одна из его подружек не ставила его в такое дурацкое положение. Предохранение вообще нужно только женщинам, не мужикам же рожать, хотя он, чтоб не подхватить какую-нибудь заразу, всегда использовал кондомы. И как мог произойти такой прокол, не понимал.
Но теперь он успокоился, все обдумал и решил, что им стоит пожениться. Маринка девчонка миленькая, женой будет хорошей. А ему все равно пора остепениться. О том, кто вынудил его мысли течь по такому курсу, он говорить никому не станет. К тому же мама без проблем одобрит такую кандидатуру. Конечно, на фоне Дарьи Марина выглядит как ангел небесный.
Сев за стол, посмотрел на часы. Звонить Марине рано, она еще на занятиях. Внезапно голову посетила неприятная мысль об аборте, но он ее отогнал. Маринка не из тех, кто делает аборты, или он совершенно не разбирается в людях. Вернее, в женщинах.
После работы, воспользовавшись тем, что Дашу вызвал к себе Александров, быстро сбежал по лестнице, и через десять минут был уже у Кристалла, где они обычно встречались с Мариной. Он знал, что жила она где-то неподалеку.
Набрал ее номер и через минуту ему ответил нежный голосок:
– Да?
Он торопливо проговорил:
– Марина, это Кирилл. Ты не могла бы подойти ко мне? Я сейчас у Кристалла, на нашем старом месте.
Она немного помолчала, но согласилась:
– Хорошо, минут через пятнадцать подойду.
– Я буду тебя ждать в кафе на втором этаже. Пока.
Она отключилась, а Кирилл отправился в здание кинотеатра, поднялся на второй этаж, где было небольшое симпатичное кафе, занял место у окна и принялся ждать. К нему подошла официантка в синем фирменном костюмчике, и он заказал себе чашку мятного чая, предупредив, что основной заказ будет тогда, когда придет его спутница.
Марина появилась ровно через пятнадцать минут. На ней была обычная куртка, черные джинсы и голубой, в цвет глаз, джемпер, но после Дашиных выкрутасов ее наряд показался ему верхом элегантности. Она была такой бледной, что у Кирилла возникло острое чувство вины. Он вскочил и заботливо усадил ее в кресло. Она скользнула по нему безразличным взглядом и тут же отвернулась, будто его вид был ей неприятен.
Официантка тут же принесла меню, и он подал его Марине.
– Что тебе хочется?
Марина скептически посмотрела на него.
– Вообще-то ничего. Я о еде и думать не могу. Бери сам, что хочешь. И зачем ты меня позвал?
Кирилл не винил ее за холодность. На ее месте он бы вообще залепил себе пощечину. Почему-то ужасно захотелось есть, наверное, от волнения. Заказав два салата, суп, бифштекс с молодой картошкой, он, немного подумав, взял курицу с грибами и две порции клюквенного киселя со сливками.
Официантка, предупредив, что салат будет готов через десять, а горячее через двадцать минут, ушла выполнять заказ, а Кирилл остался наедине с Мариной. Она смотрела в окно, не желая поддерживать разговор.
– Как ты себя чувствуешь?
– Нормально. – Марина не вдавалась в подробности.
Кирилл не знал, как бы поделикатнее спросить о ребенке.
– Как малыш?
– Нормально. И зачем тебе знать? Ты же заявил, что это только моя проблема.
– Я был неправ.
– И с чего вдруг ты это решил?
– Просто остыл и подумал. И понял, что вел себя по-свински.
Марина в первый раз посмотрела на него внимательно и серьезно.
– Вот как?
Тут принесли салаты и Кирилл попросил:
– Может, поешь хоть немножко? Мне кажется, ты недоедаешь. Уж очень ты худенькая.
Марина хотела сказать, что вообще есть не может, потому что постоянно нервничает, но вдруг ощутила, что салат пахнет приятно и она с удовольствием бы его съела. Она удивилась. Аппетита у нее не было целый месяц, с того памятного разговора с Кириллом.
Она сглотнула и согласилась:
– Если только немного.
– А какой салат ты предпочитаешь?
Она заколебалась, не зная, что предпочесть, и он предложил:
– Порции большие, можно просто поделить их пополам. Тогда и у тебя, и у меня будет по два салата.
Марина согласилась, и он шустро разложил салат по тарелкам. Она принялась есть и поняла, что жутко голодна. Пыталась есть медленно, благовоспитанно, но обрадованный желудок потребовал все и сразу. Едва сдерживаясь, она быстро проглотила салат.
Кирилл с улыбкой посмотрел на нее. Сделать предложение сразу? А вдруг она откажет? Нет уж, лучше сохранить лицо. Начинать надо с малого.
– Знаешь, я обо всем подумал. Мы могли бы жить вместе.
Марина отодвинула от себя пустую тарелку.
– Жить вместе? Что ты хочешь этим сказать?
Он немного растерялся.
– Обыкновенно. Сейчас ведь почти все живут вместе.
– То есть сожительство?
– Вообще-то это называется гражданским браком.
Марина представила себе недовольство отца и призадумалась. С одной стороны, этот вариант куда лучше статуса матери-одиночки, а с другой, что скажет папа? Надо посоветоваться с Дашей. Она старше и умнее.
– Знаешь, я должна подумать.
Кирилл удивился и растерялся. Такого оборота он не предполагал. Был уверен, что она согласится сразу же.
– Но ведь у нас будет ребенок!
– Это у меня будет ребенок. – И уныло додумала: если я смогу его нормально доносить. В последнее время она начала в этом сомневаться.
Принесли горячее, и Кирилл поставил порцию перед Мариной.
– Давай ешь, ты откровенно голодна!
Даже не пытаясь протестовать, она съела все, что подали. Кирилл тоже съел свою порцию и сердито ей указал:
– И ты еще собираешься думать, переезжать ко мне или нет? Я хоть буду следить, чтобы ты нормально питалась.
– И почему мне не верится в твой альтруизм? – Марина насмешливо смотрела ему прямо в лицо, после еды настроение у нее заметно улучшилось.
Кирилл не стал убеждать ее в обратном.
– Конечно, у меня тоже будут кой-какие выгоды.
– Какие, к примеру?
– Хотя бы регулярный секс. Надоело заводить случайные связи. Не мальчик уже.
Марина покраснела.
– И это все?
– Ты считаешь, что этого мало?
Она пожала плечами, не зная, что сказать. Для нее это было не просто мало, это было ничтожно мало.
– Вот видишь, как отличаются мужчины и женщины. Для меня этого вполне достаточно. – Кирилл сказал это так, будто она озвучила свои мысли.
Марина покраснела еще больше. Ей было с ним так некомфортно, что захотелось встать и уйти. Если сейчас она воспринимает его как совершенно чуждого человека, то как она будет себя чувствовать с ним в роли бесправной сожительницы? Преотвратно?
Кирилл не мог понять, в чем дело. Он никогда никому не предлагал жить вместе, но был уверен, что любая из его прежних подружек согласилась бы не раздумывая. Почему медлит Маринка? Ничего в ней особенного нет. Ну, симпатичная, даже красивая, но у него бывали подружки и эффектнее. Если бы не беременность, или нет, если бы не прилипчивость Дарьи, он бы про нее и не вспомнил.
Марина подняла голову и в упор посмотрела на него. И у него вдруг лихорадочно трепыхнулось сердце. Удивившись такой странной реакции, он посмотрел вокруг, стараясь успокоиться. И с чего он так разволновался? Ситуация была непривычная, но ничего конфузящего или опасного в ней не было.
Принесли клюквенный кисель со сливками. Они съели его в полном молчании. Официантка принесла счет и Кирилл полез в карман за деньгами. Удивив его, Марина тоже взяла счет и быстро выложила на поднос половину.
Кирилл удивился.
– Не понял? Что это за демонстрация независимости? Раньше ты так не делала.
– Раньше я считала тебя нормальным парнем, а теперь у меня другое мнение.
Кирилл потемнел, но под любопытствующим взглядом официантки смолчал и недовольно добавил свою долю. Заявив:
– Сдачи не надо! – встал вслед за Мариной.
Она пошла вперед, ему пришлось идти по узкому коридору сзади, как послушной комнатной собачке. Когда они вышли на улицу, он догнал ее и взял под руку.
– Ну так что?
Марина решительно выдернула у него свой локоть.
– Я подумаю и позвоню.
– И когда?
– На следующей неделе.
– Что, ты так долго собираешься думать?
– Мне будет некогда. У отца юбилей и много хлопот. Так что, сам понимаешь…
– Не понимаю. Неужели это так сложно?
Марина саркастично посмотрела на него.
– Для тебя, конечно, нет. А для меня – да. Это означает смена не только места жительства, но и смена всех жизненных приоритетов. И стоит ли это делать – вот в чем вопрос.
Кирилл онемел. С такой точки зрения он на это не смотрел. Смена жизненных приоритетов? Он всегда считал, что для женщин главным приоритетом должна быть семья.
– Ты что, решила жить по западному принципу, когда все оплачивается? В том числе домашние обязанности и секс?
Марина разочарованно нахмурилась. Ей все больше и больше не нравился этот бонвиван, и она не могла понять, как умудрилась угодить в его тенета. Сплошная самовлюбленность и эгоизм. Хотя она тоже хороша, ее же предупреждали в институте, не поверила и поплатилась. Умные-то люди на чужих ошибках учатся, а не на своих.
Вот Даша никогда бы в такую ситуацию не попала. Она здравомыслящая и в облаках никогда не витает. Хотя это наверняка плоды западного воспитания. Это в России романтика на пустом месте, а там сплошной практицизм.
Кирилл решил проявить гордость.
– Ладно, я жду неделю. Но не больше!
На прощанье он чмокнул Марину в щеку. Она нервно отшатнулась и даже рефлекторно подняла руку, чтобы стереть след от его поцелуя, но, спохватившись, прощально ею помахала и пошла, не оглядываясь.
Кирилл, нахмурясь, долго смотрел ей вслед.
Глава шестая
Машина мчалась по федеральной трассе, уверенно обходя тихоходные фуры и грузовики. Изящные женские руки с красивым маникюром диссонансом смотрелись на грубоватом рулевом колесе.
– Ты хорошо водишь машину. – Марина просто констатировала факт, не думая делать комплименты.
Даша лукаво подмигнула кузине.
– Конечно. У меня большая практика.
Элегантно обойдя старый Жигуленок, Даша предложила:
– Ну, давай, облегчи душу. Я же вижу, что тебе не терпится мне что-то рассказать.
Марина немного помялась, потом выпалила:
– Даша, мне очень жаль, что я впутала тебя в эту историю.
Даша спокойно уточнила:
– С Рокшевским?
– Ну да. На этой неделе он назначил мне свидание и попросил с ним жить. Не замуж, а просто вместе жить. У него.
Даша саркастично заверила:
– Если ты думаешь, что он это сделал по собственному желанию, то ошибаешься.
Марина отчаянно всплеснула руками.
– Что ты, я сразу поняла, что это не его инициатива. У него вид был такой… ну, когда из двух зол выбирают меньшее.
– И что тебе не понравилось? То, что он не слишком радовался или то, что не предложил законный брак?
– Ни то и не другое. Мне не понравился он сам. Этакий благодетель, осчастлививший провинциальную дурочку. И как я не увидела этого раньше?
– Просто ты была влюблена. Да и он старался выглядеть посимпатичнее. Ну, как любой самец во время гона.
Марина хихикнула.
– На петуха он похож, это точно. – И тут же снова посерьезнела. – Но как мне теперь быть? Я поняла, что он мне на дух не нужен. Но малышу нужен отец. Да и папа сама знаешь как отнесется к внебрачному ребенку.
– Папа просто будет вынужден перебраться из прошлого века в нынешний, только и всего. Хотя первое время тебе будет нелегко, это точно.
– Боюсь, что мне будет нелегко не первое время, а постоянно.
– Тогда определяйся, чего хочешь. Мужчину по принципу «хоть плохонький, да свой», или независимостью под кличкой «мать-одиночка». Что тебе роднее?
Марина сердито посмотрела на веселящуюся кузину.
– Не передергивай! Я-то надеялась, что ты мне что-то дельное посоветуешь. А ты только фиглярствуешь.
– Ну, извини. Но как я могу тебе помочь, если ты сама не знаешь, чего хочешь? Может, стоит дожать Рокшевского до законного брака, а после рождения ребенка развестись? Как тебе такой вариант?