– Я старше, поэтому имею право выбирать, – объяснил Ради.
Джин не переставал удивляться. Повеселел и Шаман.
– Цинцадце! – вспылил Абесалом. – Иди на левый фланг!
Играя желваками, грузин нехотя направился вверх по склону.
– А ты чего смотришь? – рассвирепел Абесалом и шагнул к Гугунаве.
– Все равно скоро пойдем дальше, к чему эти секреты? – ошарашил ответом Гугунава.
От такого заявления у Абесалома отвисла челюсть. Джин понял, что командир сам не ожидал, что его подчиненные так расслабятся, и даже пожалел его.
Между тем Абесалом медленно снял с плеча автомат:
– Живо!
Скривившись в брезгливой улыбке, Гугунава отправился выполнять приказ.
– Хакута! – Абесалом развернулся к оставшемуся диверсанту. – Иди проверь крайний дом. Ты знаешь, где это.
– Может, здесь дождемся темноты? – Среднего роста молодой грузин обвел обступившие их деревья взглядом. – Развалины привлекают больше внимания.
Абесалом уже ничего не говорил, просто смотрел на подчиненного испепеляющим взглядом.
Не дождавшись ответа, Хакута хмыкнул, развернулся и двинул вниз по склону.
Абесалом неторопливо снял рюкзак, бросил его у векового дуба и медленно сел на землю.
– Ты знаешь, – опустился рядом на корточки Джин, сорвал зеленый стебелек травы и с задумчивым видом сунул его в рот, – пожалуй, мы не пойдем с вами дальше.
– Это почему? – с нотками угрозы в голосе спросил Абесалом.
– С таким войском, как у тебя, много не навоюешь, – не кривя душой, ответил Джин. – Сам посуди, каждый выразил сомнение твоим приказам. У нас так не бывает. За такое можно… – и он провел большим пальцем по шее.
– Вы правы, – неожиданно легко согласился Абесалом. – Это уроды. Все они пошли служить только из-за страха. Сплошь преступники. Я даже не сказал им, зачем мы идем.
– И нам не скажешь? – Джин выжидающе посмотрел ему в глаза.
– На вас у меня вся надежда, – признался Абесалом. – Честно скажу, этим людям я не доверяю; более того, последнее время стал их бояться. Сегодня утром один уже убежал, да еще убил двоих – как назло, самых лучших. После этого всех как подменили.
– Хочешь сказать, что еще вчера они были настоящими воинами, а сегодня превратились в непослушных детей? – прищурился Шаман.
– Они и раньше не блистали дисциплиной, – нехотя ответил Абесалом. – Но уйти я вам не позволю, – неожиданно заявил он. – Сами знаете, почему.
– Тогда прикажи вернуть оружие и скажи, какая у вас задача, – поставил условие Джин. – Учти, обманешь – найду, как подставить. Не люблю, когда меня делают слепым котенком.
– Хорошо. Задача простая. Нужно с наступлением темноты пройти на территорию военного санатория, оставить взрывные устройства, отойти и взорвать.
Джин напрягся – именно там живут четверо его сослуживцев, – однако внешне никак не выдал своего волнения.
– Зачем? – Он посмотрел на Шамана и вновь перевел взгляд на Абесалома.
– Основной доход в Абхазии приносят туристы. Военный госпиталь охраняется намного лучше, чем остальные. Если устроить в нем диверсию, люди задумаются, прежде чем ехать сюда.
– У вас есть там свои люди? – спросил Джин.
– Почему спросил? – насторожился Абесалом.
– Всегда, когда мы проводили подобные акции, у нас обязательно был свой человек, который помогал. Мы платили ему, – пояснил Джин.
– Тэваз пытался найти там таких людей, но это очень опасно, – вздохнул Абесалом.
– Понятно, – кивнул Джин.
Послышались шаги, хрустнула ветка, и вверх взметнулась маленькая птичка. Абесалом быстро положил руку на автомат. Из-за кустов вышел Хакута.
– Что скажешь? – спросил командир.
– Там никого нет, – грузин поставил автомат прикладом в землю и выжидающе уставился на Абесалома.
Поезд медленно проплывал мимо заполненного встречающими перрона. Глеб Васильевич покосился на Иру. Сосредоточенно глядя в маленькое зеркальце, девушка подкрашивала глаза.
Глеб Васильевич почти всю ночь не спал. Задремал лишь под утро, окончательно приняв решение идти до конца. Сначала он решил бежать, уверенный в том, что стоит ему выбраться из России и оказаться в руках любой спецслужбы, как о нем тут же узнают те, кто заказывал выезд. Однако постепенно пришел к выводу, что самостоятельно ему, скорее всего, не под силу пересечь границу. Так или иначе, а в санаторий ехать надо. Но как? Для чего приставлена Вика? Выход был один – каким-то способом избавиться от нее. Поезд приходил в Адлер утром. Стоянка длилась полтора часа, после чего их вагоны перецепляли и тащили уже в Абхазию. На станции Веселой – таможенный и пограничный контроль. Глеб Васильевич уже успел узнать, поезд там стоит не больше получаса. Во второй половине дня он будет в Сухуме. Курочкин обещал, что на вокзале его встретят. Этот человек предложит подвезти. В правой руке он будет держать свернутую в трубку газету. Глеб Васильевич пришел к выводу, что, узнав, в какую переделку он попал, его наверняка не повезут в санаторий, а спрячут. Незаметно для себя он сунул в рот палец и стал грызть ноготь.
– Вы пойдете гулять? – Раздавшийся рядом голос «Вики» заставил его вздрогнуть.
– Да, конечно, – часто закивал он. – А что, разве нельзя?
– Можно, но я с вами.
«Слава богу!» – едва не вырвалось у него. Он ломал голову, как вынудить девушку пойти с ним. Дело оставалось за малым, заманить ее в один из старых кварталов. Ввиду специфики работы, подобным Глебу Васильевичу людям не разрешалось даже для отдыха покидать пределов страны, поэтому излюбленным местом проведения отпуска у него было Черноморское побережье. Сочи и Адлер он знал лучше Москвы и не сомневался, что с легкостью заведет шпионку в укромное место, где и оставит. Нет, он не собирался ее убивать. Более того, даже боялся навредить. Но оглушить и связать придется. Нужно, чтобы девушка как минимум до вечера не смогла связаться со своими покровителями.
Глеб Васильевич сунул руки в карман и потянулся на цыпочках. Еще утром он переоделся, и сейчас на нем были соломенная шляпа, синяя футболка и бриджи, на ногах сандалии. «Вика» тоже были в шортах. Поезд наконец остановился. Загремели в тамбуре двери, и народ медленно потянулся к выходу.
– Надо сказать проводнице, чтобы закрыла купе, – спохватился Глеб Васильевич.
– Я уже об этом побеспокоилась, – улыбнулась «Вика» и вынула ключи.
«Хорошо подготовились», – с тоскою подумал Глеб Васильевич.
Они вышли на перрон, продрались через толпу и направились в сторону вокзала.
– Вы раньше здесь были? – осторожно поинтересовался он.
– Нет, – призналась «Вика».
– Могу показать местные достопримечательности, – предложил Глеб Васильевич, лихорадочно соображая, как заманить девушку в знакомый ему квартал.
– У нас мало времени, – напомнила она.
– Полтора часа? – удивленно вскинул брови Глеб Васильевич. – Тут в пяти минутах живет мой хороший знакомый, – быстро заговорил он. – Раньше, когда мы с женой и сыном приезжали сюда, останавливались у него. Давайте навестим? Ведь можно?
– Конечно, – кивнула «Вика».
Однако от внимания Глеба Васильевича не ускользнула настороженность в глазах девушки.
– А как ваше начальство к этому отнесется? – спросил он, когда они вышли в город и направлялись по нарядной улице.
– Никто не узнает. – «Вика» замедлила шаг у витрины с купальниками и приподняла за дужку очки.
– Нам надо зайти и что-то купить, – заволновался Глеб Васильевич. – Нехорошо с пустыми руками.
– Вот магазин, – показала она на вывеску.
– Нет, не подходит, – поморщился он. – Дальше есть подходящее заведение.
– Вы действительно хорошо знаете город, – восхитилась девушка, когда они выходили из небольшой сувенирной лавки. В пластиковом пакете Глеба Васильевича лежали массивные, размером с небольшой кирпич, часы, сделанные из зеленого камня – скорее всего, из яшмы.
Он свернул в проезд под домом. Здесь было прохладно и сыро, пахло мочой и кошками.
– Куда вы меня ведете? – насторожилась «Вика».
– Здесь дорога короче, – залепетал Глеб Васильевич, опасаясь, что девушка сейчас повернет назад или поднимет тревогу. Вдруг она обманула, и, кроме нее, в поезде ехали еще сотрудники?
Они вошли во двор, и тут Глеб Васильевич встал как вкопанный. На месте серых двухэтажных домиков с деревянными пристройками и запахом керосина он увидел высотку с голубой крышей и празднично сияющими на солнце окнами.
– Что? – «Вика» проследила за его взглядом.
– Снесли половину квартала, – промямлил он и зашагал вперед.
Они прошли мимо большого котлована. Слева потянулся бетонный забор, справа были корпуса каких-то складов.
«Может, вернуться? – неожиданно подумал Глеб Васильевич. – В чем виновата эта, по сути, девчонка? Она выполняет свою работу». – «Какая она девчонка? – раздался другой голос. – Сатана. Вика и ей подобные хотят, чтобы я остался в России. Боятся, что выдам секреты и причиню ущерб государству. А на лечение сына дать денег не могут. Сколько, интересно, затрачено на слежку? То-то!»
Они повернули, и взору открылся знакомый дом с лабиринтами гаражей. Он действительно хорошо знал этот район. Однако соврал, что жил здесь.
Глеб Васильевич оглянулся. Сзади никого, впереди шла какая-то женщина.
– Нам сюда, – показал он направление между трансформаторной будкой и забором.
– Заведете сейчас. – В глазах «Вики» появился страх, и она остановилась.
– Вы боитесь? Будет нехорошо, тем более подарок купили, – срывающимся от волнения голосом сказал он и поднял пакет на уровень лица.
– Нет, не боюсь. – Она оглянулась: – Далеко еще?
– Вон тот дом. – Глеб Васильевич показал на видневшуюся за хрущевкой высотку.
«Вика» вздохнула и шагнула на тропинку. Он посмотрел по сторонам – место, лучше не придумаешь. Небольшой, размером с волейбольную площадку, дворик выполнял функции хозяйственного двора кафе и супермаркета. Часть пространства завалена ящиками и коробками. С другой стороны мусорные баки.
Глеб Васильевич стянул с головы кепку, сунул ее в пакет и обернул массивный сувенир. Неожиданно рука перестала слушаться. Он встал, потом снова бросился следом за «Викой». Ноги стали подгибаться, и Глеб Васильевич вдруг подумал, что не сможет ударить ее.
«Господи, это ведь надо еще уметь! – ужаснулся он. – Возьми себя в руки! Из-за этой девчонки ты можешь лишиться сына», – потребовал внутренний голос.
Глеб Васильевич втянул сквозь стиснутые зубы воздух. Мгновение, и часы опустились на темя девушки. «Вика» как подкошенная упала на землю, не издав ни звука.
В голове Глеба Васильевича зашумело, а окружающие предметы окутал туман.
– Господи, – прошептал он, – неужели убил?
Затем присел перед ней на корточки, просунул левую руку под шею, вторую под ноги, подтащил бедняжку к сложенным в штабеля ящикам и уложил ее на сваленные между ними коробки. Быстро перевернул на живот, связал заранее прихваченной веревкой руки, потом вынул из кармана скотч и заклеил рот. Огляделся. Со стороны тропинки девушку видно не было. Он взял ее за запястье и с трудом нащупал пульс. Жива! Потрогал голову, на которой уже была огромная гематома. Ничего, пройдет! Быстро заложив беднягу пустыми коробками, Глеб Васильевич направился прочь. Никто ему не помешает спасти сына!
Закрывшись в комнате, Антон лежал на кровати, вставив в правое ухо небольшой головной телефон, и слушал в прямом эфире разговор, который вели между собой грузинские диверсанты и офицеры-чеченцы. Час назад Родимов сообщил координаты «точки», где остановился Шаман. Это был лес, начинавшийся сразу за частным сектором, а когда Антон уже собирался выйти в этот район, чтобы изучить обстановку на месте, с ГБУ, в режиме реального времени, на его телефон пошла трансляция. Теперь Антон имел возможность слышать все, что творилось вокруг Шамана. В обычной ситуации это прерогатива оперативно-технического отдела, однако сейчас, когда необходимо быстро реагировать на любые изменения в обстановке, такое решение Родимова было кстати. Но и этот подход к делу пока не решал проблемы. Прошло уже достаточно времени, а ничего, касающегося задачи диверсантов, узнать не удалось. Между собой грузины говорили на родном языке, лишь с Джином и Шаманом на русском. Антон быстро разобрался, кому принадлежат голоса, но не мог понять, сколько всего бандитов.
– Ваха, – позвал Джина Абесалом, – что ты будешь делать в Грузии?
– Разве я сказал, что собираюсь там задержаться? – вопросом на вопрос ответил Джин.
– Давай к нам, – неожиданно предложил командир.
– Я не грузин, – ответил Джин. – Мне тяжело будет с вами.
– Почему? – спросил Ради.
– Скажи, Абесалом, у вас всегда принято вмешиваться в чужой разговор?
– Почему чужой? – вскипел Ради.
Абесалом что-то резко ответил на грузинском. Ради не остался в долгу. Завязалась словесная перепалка. Антон поморщился.
– Что? – сидевший на соседней кровати Дрон подался вперед.
– Рот закрой, а то слюна сейчас на пол потечет, – пошутил Антон.
– Не мучай, что они там говорят? – не унимался Дрон.
– Ничего особенного. – Антон поправил наушник. – Между собой ругаются.
– Про задачу молчат?
Антон кивнул.
– Скажи, Абесалом, – вновь заговорил Джин. – Вот сейчас мы оставим адские машинки в санатории и уйдем. Через сколько ты собираешься привести их в действие?
– Молодец, Джин, – прошептал Антон, наконец поняв, какая задача у группы.
– Сигнал на подрыв можно подать хоть из Америки, – стал вводить в курс дела грузин. – Нам надо уйти максимально далеко. Но не раньше того времени, как рассветет.
– Почему? – удивился Джин.
– Не уверен, что нам удастся хорошо спрятать взрывные устройства. Внутрь зданий не попасть, повсюду патрули. А к подъему территорию обследует кинолог с собакой.
– Откуда знаешь?
– Тэваз там все разнюхал.
– Абесалом, мы прошли и проехали всю Абхазию, почему ты нам не сказал задачу, а совсем незнакомым людям доверился? – спросил кто-то на русском. – Чем они заслужили такую честь?
– Почему я должен перед тобой отчитываться, Хакута?
Хакута тут же перешел на грузинский, и Абесалом стал отвечать ему тоже на родном языке.
– Теперь все ясно, – поморщился Антон.
– Что тебе ясно? – нахмурился Дрон.
– Они собираются провести диверсию в санатории Министерства обороны.
– То есть… – Дрон придал лицу испуганное выражение, открыл рот и прикрыл его ладошкой.
– Хватит паясничать, – вздохнул Антон и сел.
– Что, собираем группу? – выжидающе уставился на Антона Дрон.
– Думаю, незачем.
– Почему?
– Есть у меня одна идея…
– Какая, если не секрет?
– Не секрет, – кивнул Антон. – Скажу позже.
Он задумался. С одной стороны, неплохо было бы взять всю группу с поличным. Проблем с этим не будет. Тем более Джин с Шаманом уже среди диверсантов, командир которых, как выяснилось, больше доверяет чеченцам, нежели своим отморозкам. С другой – группа не представляет особой ценности. Возьмут эту, придет другая. Нужно сделать так, чтобы грузины надолго отказались от мысли использовать подобные подразделения для проведения диверсий.
Во время обеда Антон обдумывал варианты решений. Чувствуя, что командир занят серьезным мыслительным процессом, Дрон терпеливо молчал. Было видно, это дается ему с большим трудом.
– Так скажешь или нет, что ты задумал? – осторожно спросил Дрон, когда они устроились в беседке напротив друг друга.
– Думаю, надо им позволить установить взрывные устройства, – оглянувшись по сторонам, сказал Антон и положил руки на спинку скамейки.
– Ты хочешь, чтобы Джин с Шаманом ушли вместе с ними?
– Догадливый, – подтвердил Антон.
– Опасно, – нахмурился Дрон.
– А то я, Вася, сам не знаю, – усмехнулся Антон.
– Их наверняка на детекторе будут гонять.
– Не наверняка, а точно, – подтвердил его опасения Антон. – Грузины перенимают весь передовой опыт.
– Если бы они еще могли мозги перенять, – съязвил Дрон.
– Вася, сколько раз тебе говорил, не надо скептически относиться к противнику, – с назиданием проговорил Антон.
– Знаю, – фыркнул Дрон. – Нужно считать, что любой умнее тебя. Но не могу я смотреть на это войско спокойно.
– Чего ты хочешь? – вздохнул Антон. – Они используют для диверсий отщепенцев. Ты бы слышал, как эти бандиты со своим командиром разговаривают…
– Догадываюсь, – пробурчал Дрон.
– Радуйся, что все так, – сказал Антон. – Думаешь, все грузины на них похожи?
– Нет, конечно. – Дрон даже обиделся. – Нормальные просто не согласятся на подобную работу.
– Не согласятся, – кивнул Антон. – Но не забывай, что любого можно подставить.
– Ты не подумал, что у смежников на них может быть информация?
– Родимов общался с ними. Сказал: «для нас нет ничего заслуживающего внимания».
– Абесалом раньше нигде не всплывал?
– Информации по нему нет, – подтвердил Антон. – Сейчас установили весь состав группы. Среди них только двое нигде не проходят – это убитый еще в приграничной зоне Гургени Микадзе и сам Абесалом.
– А ты не думал о том, что Абесалом – это псевдоним? – нахмурился Дрон.
– Вполне возможно, – согласился с ним Антон. – Так это или не так, если шеф утвердит мой план, узнаем не скоро.
– У Джина как насчет легенды? – осторожно спросил Дрон.
– Аналитический отдел поработал, – кивнул Антон. – Сейчас Тэваз найдет их настоящие документы и кое-какой материал.
– Значит, Джин до сих пор выдает себя за другого человека?
– Не могу со всей уверенностью сказать, что это так, – немного подумав, ответил Антон. – Но Абесалом называет его не Усамой, а Вахой. Да и Шаман по-прежнему Шамиль.
– Ты уверен, что Тэваз именно сегодня наткнется на то, что спрятано в машине? – недоверчиво спросил Дрон.
– Не волнуйся, – успокоил его Антон. – Там спецы на славу потрудились. Крышка бардачка так устроена, что при попытке заглянуть в нее отвалится. Все будет выглядеть, будто только сломали. В щели между панелью торчат уголки документов. Он не может не обратить на них внимания. Все устроено таким образом, что пока их не достанут оттуда, крышка на место не встанет.