– Хорошо, будь по-твоему, – кивнул Габбро и сказал на чеченском Москиту, чтобы тот остановился.
Ринат послушно прижался к обочине и надавил на тормоз.
– Не буду ходить вокруг да около, – развернувшись на сиденье, начал Габбро. – Я чеченец. Мое имя Абдулла. Приехал сюда не отдыхать. Работаю там в полиции. Это, – он показал взглядом на Москита, – мой земляк. Зовут Ислам.
– При чем я и чеченская полиция? – шокированный таким оборотом дела, воскликнул Тэваз.
– Не волнуйся, – стал успокаивать его Габбро. – К моей работе эта поездка в вашу республику не имеет отношения. Просто есть люди, по следу которых мы идем уже почти месяц. Они не только враги чеченского народа, но и мои «кровники». – Габбро сделал паузу, давая переварить Тэвазу услышанное, потом продолжил: – В начале прошлой недели в Ингушетии взяли сестру одного из этих шакалов. Она проболталась, что брат последний раз собирался уехать сюда. Он хочет пересечь границу с Грузией, а оттуда уехать в Турцию или в другую страну.
– Все равно ничего не понимаю! – с нотками фальши воскликнул Тэваз. – Я – мирный человек, у меня бизнес.
– Тэваз, я тебе в самом начале признался, что работаю в полиции, – терпеливо стал объяснять Габбро. – Поверь, я всегда найду общий язык с такими же ментами здесь. Мне много рассказали о твоих связях с местной властью. Ты помогаешь людям с оформлением документов. Вместо того, чтобы ждать годами гражданство, у тебя на это уходят дни. Наверняка эти шакалы придут к тебе, – с этими словами Габбро протянул ему фотографии.
– О! – воскликнул Тэваз, разглядывая снимки, где Джин с Шаманом были запечатлены вместе с полевым командиром Салауддином Алихановым и Мухматом за секунды до их гибели от пуль Дрона. – Это настоящие боевики?
– А ты уже видел их? – оживился Габбро.
– Нет, – спохватился Тэваз. – Да я таких на порог не пущу. У них на лице написано, что они за люди…
– Возьми фотографии себе, – продолжил Габбро. – Я знал, что ты не откажешь. На другой стороне написаны номера телефонов, по которым ты можешь мне позвонить в любое время. Того, что здоровый, зовут Асланбек. Но он может представиться по документам, которые у него на руках, Усамой Бархаджиевым. Имя второго ишака – Хасим.
– Хорошо, – задумчиво протянул Тэваз. – А где гарантия, что после всего меня не убьют их дружки?
– Вся банда этих шакалов уничтожена. Он спасается бегством.
– Если появятся, сделаю, как просил, – пообещал Тэваз.
– Я буду искать этих людей, пока не найду, – заверил Габбро. – Если поможешь, в долгу не останусь.
– Скажи, если не секрет, сколько ты готов заплатить за мои услуги? – осторожно спросил Тэваз.
«Хитрец», – подумал про себя Габбро, лихорадочно соображая, как ответить. Назовешь большую сумму, тут же расскажет, что ждет появления Джина на днях. Либо не клюнет, а позвонит, когда тот появится у него, и сорвется с крючка, который ему приготовили. Если денег покажется мало, может заподозрить подвох. Хотя какая разница?
– Триста долларов хватит?
– Пятьсот, – немного подумав, ответил Тэваз.
– Согласен, – кивнул Габбро.
– Тогда я пойду? – Тэваз взялся за ручку дверцы.
– Иди, – облегченно перевел дыхание Габбро.
– …Как думаешь, сдаст Джина или нет? – спросил Москит, когда они повернули на соседнюю улицу.
– Не сдаст, – покачал головой Габбро. – За паспорта он больше получит.
Вопреки настоянию врачей, Глеб Васильевич выписался из больницы. Дела налаживались. Жена удачно продала квартиру и приобрела небольшую комнату, куда они смогут перевезти вещи. Пока проблема жилья меньше всего волновала супругов. Нужно было спасать единственного сына.
Глеб Васильевич не спеша дошел до проходной, пропустил вперед какого-то мужчину и прошел через турникет на улицу. В этот момент двери открылись, и навстречу ему шагнул Курочкин.
– Вы?! – не веря своим глазам, воскликнул он.
– Не ожидали? – довольный произведенным впечатлением, улыбнулся Глеб Васильевич.
– Задержись я немного и уже не застал бы вас. – Курочкин пошел рядом.
– Любая критическая ситуация мобилизует организм, – наслаждаясь свежим воздухом, проговорил Глеб Васильевич.
– Вы обдумали наше предложение? – осторожно поинтересовался Курочкин.
– Да, – кивнул Глеб Васильевич. – Я, конечно, признателен вам за все, однако предложения принять не могу.
– Отчего же? – брови Курочкина полезли вверх.
– Видите ли, – замедлил шаг Глеб Васильевич, – что бы вы ни говорили, но я не представляю себя в роли человека, предавшего родину.
– Я же вам объяснял, – с досадой заговорил Курочкин, – в этом нет ничего зазорного. Вы просто хороните себя в этой стране.
– Зато сплю с чистой совестью, – гордо ответил Глеб Васильевич. – И вам того же желаю.
– Как же вы решите вопрос с лечением сына?
– Своими силами обойдусь. – Глеб Васильевич занервничал. Сегодня нужно было решить вопрос с перевозкой Сергея, нанять медицинскую сестру, которая будет сопровождать его в полете, купить большое количество самых разных вещей. Жена перечислила ему лишь часть того, что нужно для полета, но и этого было уже немало.
– Интересно, – проговорил себе под нос Курочкин.
– Моей супруге повезло: она встретила женщину, которая помогла собрать необходимую сумму, – похвастался Глеб Васильевич. – Правда, мы остались ни с чем, но это ничто по сравнению с тем, что могло произойти.
– Вы распродали все свое имущество! – догадался Курочкин. – Неужели думаете, что этого хватит?
– С перелетом вопрос решен, – стал рассказывать Глеб Васильевич. – До Домодедова нас довезут на «Скорой помощи». Там, как оказалось, у авиакомпании «Эль Аль» имеются рейсы с оборудованными салонами. В Тель-Авиве тоже встретит «Скорая». Все обойдется нам в три тысячи евро.
– А лечение? – нахмурился Курочкин.
– По поводу него нам еще ничего не сказали, – вздохнул Глеб Васильевич. – Но мы выручили за все почти двадцать пять миллионов. Думаю, хватит…
– Долларов?! – воскликнул Курочкин.
Отчего-то Глеба Васильевича насторожила интонация его знакомого, однако он тут же успокоился и улыбнулся:
– Ну, что вы, рублей, конечно.
– Что же. – Курочкин остановился и протянул руку: – Желаю удачи.
– Знаете что, – отвечая на рукопожатие, Глеб Васильевич склонил голову набок, – хоть вы и мерзавец, а все-таки приятны мне.
– Спасибо за откровенность, – рассмеялся Курочкин. – Возьмите. – И протянул ему свою визитку.
Глеб Васильевич отказался от предложения Курочкина, который хотел его подвезти, и взял такси.
У подъезда стояла машина, в которую загружали вещи. Глеб Васильевич узнал кресло и торшер, стоявшие в спальне.
– Уже? – протягивая таксисту деньги, вслух удивился он и вошел в подъезд.
Поднявшись на площадку лифтом, Глеб Васильевич едва шагнул из кабинки, как почувствовал неладное. Из открытых дверей квартиры, часто перебирая ногами, четверо мужиков в синих комбинезонах тащили пианино. В нос ударил запах валерианы.
Он прижался к стене, с трудом дождался, когда рабочие пройдут, и шагнул через порог. Запах усилился. Сомнений не было, что-то случилось с Татьяной.
В зале, на отодвинутом от стены диване, лежала супруга. На краешке сидела соседка с полотенцем в руках.
– Что с тобой? – немея от страха, спросил он.
– Ох! – Жена положила руку на лоб и закрыла глаза.
– Да не убивайся ты так, Татьяна, – стала гладить ее соседка. – Полиция разберется. И эту юристку твою, вертихвостку, найдут…
Глеб Васильевич схватился за ворот рубахи, который вдруг неимоверно сдавил шею, и отступил к стене. Во рту пересохло.
– Глебушка! – проскулила жена. По сморщенным щекам потекли слезы. – Прости меня!
– Что? – выдохнул он и на ватных ногах направился в кухню.
Посуда была уже сложена в коробки, гарнитур вынесен. У стены, с желтыми квадратами от шкафов, осталась лишь осиротевшая раковина, в которой валялся стакан. Он набрал воды и стал пить. Следом вошла соседка.
– Вы уж не ругайте ее, – запричитала она. – Я «Скорую» два раза вызывала. Все никак отойти не может.
– Как все случилось? – Он поставил стакан на коробку.
– Да все эта вертихвостка обстряпала, – зачем-то показала рукой на дверь соседка. – Набилась в подруги, свела с покупателем. Тот осмотрел квартиру. Понравилась. Решили, что купит. Пришел вскоре с нотариусом. Подписывать договор было решено после того, как на счет, который эта Оксана посоветовала открыть, придут деньги. Твоей Татьяне и позвонили на сотовый, сказали, будто вся сумма поступила. Она расписалась, а сегодня пошла деньги снимать…
– Все ясно. – Глеб Васильевич неожиданно повеселел. – Это что же за страна такая? Почему тут только негодяям и подонкам раздолье?
– Вам плохо? – испугалась женщина.
– Да нет, мне как раз хорошо. – Он полез в карман и вынул оттуда визитку Курочкина. – Передайте Татьяне, ничего страшного не случилось. Пусть не переживает…
Лаша вздрогнул и открыл глаза. Было уже совсем светло. Придя в себя после болезненного забытья, он осторожно выглянул из-за сваленного в кучу металлического лома и разного мусора. У стоявшего по центру цеха остова трактора возился какой-то мужчина. Некоторое время Лаша тупо смотрел на него, пытаясь вспомнить, что нужно делать дальше, однако пароль напрочь вылетел из головы.
Опасаясь, что мужчина сейчас уйдет, Лаша стал осторожно выбираться из укрытия.
Мужчина испуганно обернулся. Стало ясно, он наверняка думал, что Лаша ждет его появления снаружи, и войдет в ворота. Из-за падающего со спины света Лаша видел лишь силуэт.
– Здравствуйте!
– Доброе утро, – кивнул мужчина.
– Что тут можно найти? Уже давно все снято, – вспомнил наконец Лаша пароль.
Однако мужчина не спешил называть отзыв. Он сделал шаг вперед, внимательно разглядывая Лашу.
– Что-то не так? – растерялся Лаша.
Мужчина повел себя странно. Он неуверенно стал пятиться задом и мотать головой.
– Что с вами? – испугался Лаша.
Мужчина остановился.
– Твоя фамилия Ахвледиани?
– Да, то есть нет. – Окончательно растерявшись, Лаша сначала кивнул, потом, когда вспомнил, что у него паспорт на другое имя, замотал головой.
– Лаша, – двинулся навстречу ему мужчина, – неужели ты не узнал меня?!
Лашу обдало жаром. Перед ним стоял родной брат отца, его дядя Учакочи.
– Мать давно выплакала все слезы. – Дядя выпрямил перед собой руки и шагнул к нему. – Бедный мой мальчик!
Лаша на негнущихся ногах подошел и обнял родственника. За то время, пока они не виделись, дядя сильно изменился. Его лицо, словно вылепленное из глины, было покрыто многочисленными трещинами морщин.
– Дядя, что ты здесь делаешь? – спросил Лаша. – Неужели ты… – он отстранился от него и заглянул в глаза. – Ты ждешь здесь кого-то?
– Мне нужны гайки на четырнадцать.
Лаша снова обнял его и прижал к себе.
– Но как?..
– У меня машина. Твой двоюродный брат, мой сын, возит летом в Россию мандарины, зимой и весной – орехи и вино. Его знают на постах.
– Значит, нас должен увезти Гочия? – догадался Лаша. – Зачем он согласился на это?
– Долгая история, – уклончиво ответил дядя.
– Я даже не знаю, куда мы едем, – с опаской покосился на вход Лаша. – Может, ты скажешь?
– На верную смерть, – ответил дядя. – Тебе надо бежать. Гочия должен провезти вас через Сухуми и высадить. Сам поедет дальше.
– Но разве он не понимает, если кто-то из нас попадет в руки абхазов или русских, его тоже схватят? Наверняка никто не будет скрывать, на чем проехал половину республики.
– Нас заставили. – Взгляд Учакочи потемнел. – Эти нелюди грозятся убить семью Гочия.
– Какие нелюди? О ком ты говоришь? Выходит, вас шантажируют? – растерялся Лаша.
– Послушай, раз ты с ними, значит… – Родственник дотронулся до нижней губы пальцами, словно боясь произнести следующее слово.
– Дядя, я ничего не знал! – выкрикнул Лаша. – Поверь, до сих пор я думал, что вас уже нет. Только вчера я был в селе и в том доме, где прошло мое детство. Там одни развалины… Ваш дом тоже превратился в руины.
– Так, значит, это вы обстреляли пограничников?
– У меня не было выбора, – стал оправдываться Лаша.
– Выбор всегда есть, – нахмурился Учакочи.
– Скажи, дядя, как нам теперь быть? – умоляющим голосом спросил Лаша. – Недалеко отсюда спрятались остальные. Семь человек, все с оружием, много взрывчатки. Ты можешь сказать, что мы должны сделать?
– Не знаю, – покачал головой Учакочи.
– Кто бы сомневался, – сокрушенно вздохнул Лаша, – те, кто отправлял нас, хорошо все продумали. Задачу знает лишь командир, а мы, как слепые котята, узнаем обо всем только в последнюю очередь.
– Вам не доверяют? – попытался угадать родственник.
– Боятся, что если кто-то окажется в руках абхазов, то расскажет, зачем шли, – подтвердил Лаша.
– Послушай, Лаша, ты должен сейчас сказать своему командиру, что связной приходил. Только не говори, что мы родственники. Ночью вы все должны быть здесь. Рано утром Гочия подгонит сюда машину и выбросит кое-какой хлам. Вы должны будете забраться в будку и спрятаться за коробками с вином и мешками с орехами. Он повесит снаружи замок и откроет вас только тогда, когда проедете Сухуми.
– Хорошо, я понял тебя, – кивнул Лаша. – Давай прощаться.
– Почему от тебя так пахнет чачей? – неожиданно спросил дядя.
– Это на тот случай, если меня поймают, – объяснил Лаша. – Скажу, что вчера много выпил и не помню, как здесь оказался.
– Думаешь, это поможет? – с какой-то обреченностью и грустью спросил дядя.
– Не хочу думать об этом, – отмахнулся Лаша.
– Может, попробуешь убежать? – неожиданно предложил дядя.
– Как и куда? – растерялся Лаша.
– Смотри, – притянул его к себе дядя. – Вы приедете в Сухуми ночью. Будет темно. Я поговорю с Гочия. Ты займи место в самом углу. Когда все выйдут, останешься. Твой брат закроет будку и быстро уедет. На все уйдут минуты. Тебя не сразу хватятся, а потом подумают, уснул.
– У меня есть российский паспорт, – уцепился за ниточку Лаша, – и немного денег.
– Там у нас живут родственники, – оживился дядя. – Я скажу Гочии, чтобы он сунул тебе листок с адресами.
– Хорошо! – воспрял духом Лаша.
– Прощай! – Дядя снова обнял его…
Как и сказал дядя, Лаша постарался опередить всех и забрался в кузов первым. Гочия сделал вид, будто не узнал его. Он подогнал старенький «ГАЗ» задом прямо в цех, вышел из кабины, открыл навесной замок и распахнул две обитые железом створки будки, когда-то в ней перевозили лотки с хлебом, а сейчас сюда были загружены коробки с вином, которое родственники привозили из Грузии, и мешки с орехами. За ними, у стены рядом с кабиной, было оставлено свободное пространство. Диверсанты по очереди забрались туда и расселись. Гочия завалил проход между правой стенкой мешками, выбрался наружу и закрыл двери.
– Как в могиле, – заметил кто-то.
– Не каркай! – одернул Абесалом.
Машина тронулась. Лаша сидел в самом углу, упираясь спиною в стенку, а ногами в какие-то ящики. В будку не пробивалось ни лучика света. Машину трясло и подбрасывало. Стало казаться, что она просто подвешена на тросах и вращается вокруг своей оси. Наконец они остановились.
Абесалом предупредил, что день машина простоит и тронется лишь с наступлением сумерек. Лаша уснул, однако положение, в котором он находился, делало сон похожим на бред. То и дело он просыпался от возни сидевшего рядом Савле или из-за того, что затекала какая-то часть тела. После обеда страшно захотелось в туалет. Он терпел до тех пор, пока Ради не пожаловался на то же самое.
– Абесалом, – решил поддержать его Лаша, – никто не вытерпит до вечера.
– Что ты предлагаешь? – зло спросил тот.
– Здесь вино в бутылках. – Лаша оттолкнулся от стены локтями и сел на корточки, пытаясь по голосу определить, где находится командир. – Можно одну вылить.
– Хорошо, – немного подумав, согласился Абесалом. – Только выливать не надо. Выпьем.
Так проблема была решена.
После нескольких глотков вина Лаша уснул. Проснулся от толчка и поначалу никак не мог понять, где находится. Тело было мокрым от пота, а левый бок просто казался чужим. Однако звук заработавшего стартера вернул его в реальный мир. Машина вздрогнула и завелась. Он подтянул под себя ноги, сел на корточки, потом упер руки в стены и выпрямился, поморщившись от неприятного ощущения в затекших ногах. В этот момент машина хрустнула коробкой передач и тронулась. Еще плохо чувствуя конечности, Лаша потерял равновесие и полетел к выходу. Однако его падение остановили коробки. Стоявшая сверху лопнула, и на пол попадали бутылки. Одна из них разбилась, и в нос сразу ударил запах спиртного.
– Э! – вскрикнул Савле и тоже вскочил, но тут же повалился на Лашу.
– Что это?! – раздался встревоженный голос Абесалома.
– Опять ты! – заорал Савле.
– Тихо! – взмолился Хакута.
– Сели все! – потребовал Абесалом.
– Что это течет? – удивленно протянул Бахва.
– Вино? – спросил кто-то.
– Еще хоть кто-то пикнет, убью, – прошипел Абесалом, и в его руке вспыхнул фонарик.
Лаша зажмурился от лучика, направленного прямо ему в лицо.
– Так я и знал, – торжественно проговорил Абесалом. – Чучело, ты уже всем надоел.
– Я не виноват, – стал оправдываться Лаша. – Она вывалилась на меня, я встал.
Пользуясь моментом, он посмотрел под ноги. На полу лежали осколки стекла, и перекатывалось казавшееся черным вино.
– Сядь быстро! – рассвирепел Абесалом.
– Сейчас! – Лаша стал торопливо отгребать ногой осколки к коробкам.
– Ты не понял? – неожиданно взвился Савле. В тот же миг Лаше показалось, что фонарь вспыхнул в тысячу раз ярче. От удара кулаком в лицо он отлетел на стенку и ударился затылком. Как назло, машина притормозила, Лаша поскользнулся и с размаха уселся прямо на осколки.