– Разрыв! – негромко и без всякого страха прокомментировал диктор. – Уважаемые гости планеты! Сейчас вам продемонстрированы действия при появлении разрыва…
Действительно, то ли порыв ветра, то ли какая-то другая причина разнесли кувшинки в разные стороны. В зеленовато-белом поле вспыхнуло ослепительное сияние. Будто огненный клинок, плотный и тяжелый, прорвал живой шит и упал на поверхность планеты. Камера опустилась, приблизила полоску леса, попавшую под удар. Над деревьями стоял легкий пар – из листьев испарялась вода. Потом камера показала семью – мужчина, женщина и несколько малышей, – расположившуюся у опушки на пикник.
– Даже если вам покажется, что зона поражения проходит мимо, – весело сказал диктор, – перестрахуйтесь. Войдите в укрытие…
Мужчина и женщина покосились в небо и сдвинулись под тент из зеркальной пленки.
– Наденьте индивидуальные защитные средства… Малыши, мирно лепившие куличики, достали из карманов скомканные плащики из такого же блестящего материала. Накинули на плечи, опустили на головки капюшоны – и продолжили играть.
– Если по какой-либо причине вы не можете применить защитное средство, – любезно сообщил диктор, – то примите следующую позу…
Из петлявшей поодаль речушки выбежала маленькая девочка в одних только трусиках. Посмотрела вверх – и торопливо легла, поджимая под себя голову и руки.
– Помощь придет! – успокоил диктор. Действительно, мать девочки уже бежала к реке, размахивая зеркальной накидкой.
– А если даже и не успеет…
Все потонуло в ослепительном сиянии.
– То не волнуйтесь – «поцелуй солнца» длится не более десяти-двенадцати секунд. В большинстве случаев вам грозят лишь легкие поверхностные ожоги.
Действительно, световой вал унесся дальше, а мать подняла хнычущую девочку, с одинаковой старательностью отшлепала и смазала тело какой-то мазью, после чего неторопливо двинулась к тенту. Девочка немного поревела и снова полезла в воду.
– Меры физического наказания, примененные к девочке, ни в коей мере не пропагандируются министерством здравоохранения Зодиака и не являются обязательной процедурой после попадания под «поцелуй солнца», – быстро сообщил диктор. – Добро пожаловать на нашу гостеприимную планету!
Рекламно-информационный ролик закончился. Алекс невольно усмехнулся, вспоминая официальную статистику – каждый сезон белого солнца на Зодиаке все-таки гибли от двух до трех десятков человек. В основном туристов, разумеется. Местные жители были более осторожны, и все, даже натуралы, адаптированы к «поцелуям солнца». В ситуации, где маленькая девочка отделалась краснотой кожи, он, здоровый и сильный мужик, вопил бы от боли, покрытый с ног до головы волдырями.
– Не очень-то мне хочется туда спускаться, – сказал Генералов. Огляделся, будто в поисках поддержки. В кают-компании уже собрался весь экипаж, но пессимизм навигатора никто не поддержал.
– Там живут двести миллионов человек, – сказал Моррисон. – Я там был… пусть и не в горячий сезон. Очень красивый мир.
– Я хочу туда, – быстро вставила Ким. Улыбнулась Алексу.
Как странно… Алекс чувствовал, что он действительно смотрит на Ким по-другому. Девочка не стала более притягательно сексуально… и симпатию к ней он ощущал по-прежнему. Изменилось что-то, для чего у Алекса не существовало слов.
Неужели так всегда?
– Что-то наши уважаемые пассажирки не торопятся, – насмешливо произнесла Джанет. Она стояла у самого экрана, транслирующего теперь под приятную музыку виды Зодиака. И впрямь – очень красивые виды. Неземная, но – удивительное дело, приятная для глаз природа. Озера с темно-синей, будто подкрашенной водой; пышные кроны деревьев – каждый листик с одной стороны зеленый, с другой – белый; забавные юркие зверьки, снующие в траве словно мячики из оранжевого меха.
– Для Цзыгу инструктаж, очевидно, не нужен, – заметил Поль. Зевнул. – Капитан, будем их дожидаться или пойдем на посадку?
Алекс очнулся от созерцания Ким
–Да… будь любезен, Поль, сходи к ним и позови в кают-компанию. Только вначале зайди к Зей-Со, она старшая в паре…
Энергетик кивнул и уже шагнул было из помещения, когда послышались торопливые шаги.
– Спохватились, – фыркнула Ким. – Что, запускать повтор?
В кают-компании появился Ка-третий.
Повисло тягостное молчание. Лицо клона было покрыто красными пятнами, по лбу катились бисеринки пота. Глаза – остекленели.
– Что случилось? – Алекс шагнул навстречу. Наверное, так мог бы выглядеть пилот, увидевший-таки в гиперканале корму собственного корабля…
– Капитан… – Голос клона был едва слышен. Он судорожно сглотнул, протянул руку, хватая Алекса за плечо. – Пройдемте со мной! Б-быстро!
Алекс обернулся, посмотрел на экипаж. Похоже, никто ничего не понимал.
– Всем оставаться здесь, – на всякий случай сказал он. – Посадку отложим на следующий виток.
Клон часто закивал, будто Алекс озвучил его собственные мысли, и поволок его за собой.
– Что происходит? – вполголоса спросил Алекс, едва они оказались в коридоре. – Ка-третий?
– Тихо!
Теперь, когда они оказались наедине, лицо Ка-третьего выражало такое паническое отчаяние, что напугавшая всех гримаса казалась не более чем добродушным весельем.
– Да прекратите вы, Ка-третий!
– Все… все кончено… – выдавил из себя клон. Хрипло рассмеялся. – Нет, вру. Все только начинается…
Утратив надежду добиться от него связного ответа, Алекс ускорил шаги. Через десять секунд они уже стояли у дверей одной из кают.
– У вас крепкие нервы? – Голос клона упал до шепота.
– Достаточно.
Ка-третий распахнул дверь каюты.
Вначале Алекс увидел одну из Цзыгу, не то Зей-Со, не то Сей-Со, стоящую в коленопреклоненной позе у кровати. Каюта, казалось, была украшена для карнавала – яркие пятна красной краски на стенах: нелепые, бесформенные, развешенные под потолком гирлянды. Запах – неприятный, почти невыносимый для человеческого обоняния, заставил задержать дыхание.
А потом будто прорвалась плотина – сознание сделало скачок, и Алекс все понял.
– Нет! – закричал он.
Цзыгу, замершая на коленях у изрезанного, изуродованного тела подруги, даже не шевельнулась.
– Пойдемте, Алекс. Пойдемте, мы уже не можем ничем помочь. – Ка-третий вытащил его в холл, прикрыл дверь каюты. Сглотнул. Потряс головой. – Чудовищно… чудовищно.
– Зачем она это сделала? – Алекс пристально смотрел на клона, который все-таки был специалистом по Чужим. – Это же не Брауни, у них нет ритуальных убийств!
Клон тихо, истерически захихикал:
– Алекс… да вы что! Партнерши Цзыгу не способны убить друг друга!
– Самоубийство… – начал Алекс и осекся. Ни одно живое существо не способно размазать всю свою кровь по стенам, развесить кишки под потолком, а потом мирно улечься на кровать.
– Зей-Со убита. – В голосе Ка-третьего появилась тревожная дребезжащая нотка. – Убита кем-то из вашего экипажа, Алекс! Кем-то из нас, людей!
Он помолчал секунду, а потом добавил; уже спокойнее, хотя смысл слов как раз-таки не располагал к невозмутимости:
– Зей-Со – наследная принцесса Скопища Цзыгу. Ее смерть от человеческой руки – достаточный повод для войны. Собственно говоря… я думаю, что корабли Цзыгу уже движутся по гиперканалам. У Сей-Со есть портативный трансивер. Прежде чем позвать меня, она связалась со своей родиной.
ОПЕРОН ТРЕТИЙ, ДОМИНАНТНЫЙ НАТУРАЛЫ
ГЛАВА 1
– Прежде чем мы начнем разговор… – Мужчина, сидящий напротив Алекса, кончил набивать трубку и теперь подносил к ней трепещущий огонек зажигалки. – Итак, прежде всего… вы работали раньше со следователем-спец?
– Нет, мистер Холмс, – ответил Алекс. – Не доводилось.
Шерлок Холмс запыхтел трубкой, откинулся в кресле, посмотрел на Алекса цепким взглядом. Они сидели в собственной каюте Алекса, но сейчас он чувствовал себя гостем… причем гостем непрошеным и нежеланным.
– Мое подлинное имя – Питер Ка-сорок четвертый Вальк. Моя матрица Питер Вальк мертв уже тридцать шесть лет, но наша линия оказалась столь удачной, что выпуск продолжается.
– Редкий случай, – рискнул вставить Алекс. – Говорят… говорят, что клоны очень тяжело переносят посмертное рождение.
– Да, мистер Романов. – Клон кивнул. – Это так. Но я, как и вся линия следователей-спец, лишен человеческих эмоций и не испытываю шока от смерти своей матрицы. Питер Вальк был великим человеком, одним из первых генетически измененных следователей. Он лично предложил ввести в производство линию своих клонов, назвав их в честь самого популярного сыщика всех времен и народов.
– Вы тоже любите Шерлока Холмса, Ка-сорок четвертый?
– Разумеется. Но я предполагаю, что при дальнейшем общении вы будете звать меня мистером Шерлоком Холмсом.
– Вы тоже любите Шерлока Холмса, Ка-сорок четвертый?
– Разумеется. Но я предполагаю, что при дальнейшем общении вы будете звать меня мистером Шерлоком Холмсом.
Алекс кивнул. Это было несложно. Весь облик следователя-спец, от сухого скуластого лица и сухопарой фигуры и до строгого твидового костюма, вызывал в памяти бессмертного героя произведений Конан Дойла и его безумного продолжателя профессора Хироси Мото. Безвестный японский литературовед, наложив на свое сознание психологический профиль давно почившего англичанина, полностью утратил собственную личность. Но зато в середине двадцать первого века появился писатель Мото Конан, чьими книгами до сих пор зачитывались все дети мира. «Шерлок Холмс возрождается», «Дело об исчезнувшем гель-кристалле», «Киборг на покое», «Четыре спорных гигабайта», «Странная история стоматолога-спец»… Да что там говорить – Хироси Мото действительно стал достойным наследником древнего писателя. Наверное, все-таки в нем был скрыт подлинный талант – ведь ни одна из многочисленных попыток такого рода больше не привела к успеху. Так и не создали ничего путного граф Ли Толстой, поэтесса Анна Шелли, живописец Микола Рубенс…
– Образ Шерлока Холмса, моего прототипа, – продолжил тем временем клон, – почти полностью отвечает следователю-спец. Остатки эмоций, конечно же, пришлось устранить. Но в целом – я действительно Шерлок Холмс, Имперский следователь по особо важным делам…
– Холмс обычно демонстрировал свои способности недоверчивым клиентам, – не удержался Алекс.
– Вы не клиент. – Холмс позволил себе улыбку. – Вы – свидетель и, простите, подозреваемый в деле о замученной Цзыгу. Впрочем…
Следователь прищурился, изучая Алекса.
– Ваше официальное… и, простите, неофициальное досье уже в моей памяти. Поэтому я буду говорить о том, чего не мог узнать обычным путем. Последним алкогольным напитком, который вы употребляли, было сухое красное вино… позвольте… эдемское бужолс… с каким-то неизвестным мне химическим стимулятором. На протяжении последних суток вы имели сексуальные контакты с двумя женщинами, очевидно – вначале Ким, потом Джанет… затем неоконченный контакт в виртуальном имитаторе…
Как ни нелепа была сама мысль иронизировать над следователем-спец, но Алекс не удержался. Наверное, виноват был все тот же блокатор…
– Да, разумеется, настоящий Шерлок Холмс много выиграл бы, получив собачье обоняние.
Сухое морщинистое лицо клона осталось невозмутимым. Он запыхтел трубкой, потом резко сказал:
– Настоящий Холмс – это порождение писательского гения. Я – порождение гения генетиков. Поэтому я столь же реален и имею столько же прав на это имя. Что ж, Алекс, вы сами этого хотели…
Он перегнулся вперед через разделявший их столик. И заговорил быстро, твердо, будто вколачивая каждое слово:
– Ваши родители, Алекс, были жалкие неудачники. Мать – натуралка, отец – бухгалтер-спец. Он выбивался из сил, чтобы оплатить вашу элитную специализацию, работал сверхурочно, вы привыкли видеть его в кресле, с торчащими из дешевого нейропорта венчиками проводов… и вы возненавидели эту картину. Неприязнь, возникшую в тот момент, вы перенесли на всех использующих старые нервные шунты, неправомерно наделяя их холодностью, жестокостью, равнодушием к окружающим. Три года назад именно это стало причиной неполадок на лайнере «Горизонт», потому что вы, под надуманным предлогом, отстранили от вахты пилота-спец с нейропортом старого образца. Ваш метаморфоз из-за индивидуальных особенностей организма проходил крайне болезненно, и с тех пор в вашем сознании закрепилось мнение о натуралах как низшей касте человечества.
– Неправда! – резко выкрикнул Алекс.
– Правда. Вы считаете, что перенесенные страдания сами собой оправдывают вашу исключительность. А причина всего лишь в слабой реакции на анальгетики… Все время, с самого метаморфоза, вас мучает и оскорбляет та незначительная урезанность эмоций, которая неизбежна для пилота-спец. Не удивлюсь, если вы пользуетесь той или иной моделью эмоционального сканера, чтобы контролировать собственные чувства. А ведь здесь обычнейшая недоработка ваших родителей и вашего детского психолога – они позволили вам испытать слишком тесный эмоциональный контакт в преметаморфозном периоде…
– Я не знаю, какими досье вы пользуетесь, мистер Холмс… – прошипел Алекс. – Не знаю, откуда вы узнали про моих несчастных родителей! Но вряд ли стоит копаться в моем прошлом, чтобы решить проблему в настоящем!
Холмс замолчал. Выпустил клуб тяжелого дыма, отложил трубку. Заговорил уже мягче:
– Всего этого нет в ваших досье, мистер Романов. Поверьте мне – нет. Это – именно способности к индукции и дедукции, свойственные моему литературному прототипу. Но вдобавок я имею неограниченный доступ к информационным сетям, усиленные органы чувств и модифицированную мораль. Мистер Романов, я – слуга Закона. Если Закон скажет, что голодный ребенок, укравший кусок хлеба, достоин виселицы, – я отправлю его на виселицу. Если закон скажет, что убийца и насильник должен быть оправдан, – я отпущу его с миром. В этом моя сила. Книжный Холмс мог позволить себе отпустить виновного, найдя ему оправдание в собственном сердце и поручив Господу вершить правосудие. Я – не могу. Мое сердце – лишь орган для перекачки крови, и для меня нет Бога, кроме Закона. Я найду того, кто убил госпожу Зей-Со, и отдам в карающие руки правосудия. Никто не в силах обмануть следователя-спец, Алекс. Но если вы ни в чем не виновны, если ваши руки не обагрены кровью – я стану вашей защитой и опорой.
Алекс молчал, глядя на Шерлока Холмса, созданного талантом писателей, трудом генетиков и безумной фантазией следователя Питера Валька. В чем-то Вальк был сродни Хироси Мото – писатель превратил себя в реинкарнацию Конан Доила, а следователь стал воплощением литературного героя.
– Я не виновен в смерти Зей-Со, – сказал он со вздохом.
Холмс кивнул и заговорил. Голос его изменился, стал совсем уж мягким и доброжелательным, что было удивительно в человеке, полностью лишенном эмоций. Впрочем – Шерлок Холмс, как всем известно, обладал удивительными актерскими способностями.
– Расскажите мне все, последовавшее за первым визитом в каюту покойной, мистер Романов.
– Я вернулся в кают-компанию, – начал Алекс. – Все члены экипажа ожидали меня. Они были слегка встревожены, поскольку появление Ка-третьего Шустова произвело… э… некоторое впечатление. Но я не заметил, чтобы кто-то вел себя отлично от других. Обычное напряжение у людей, чувствующих, что случилось нечто крайне неприятное.
Холмс одобрительно кивнул.
– Сообщив экипажу о происшествии, что предписывается уставом, я задал вопрос, не желает ли кто-либо прояснить ситуацию. Все ответили, что не имеют ни малейшего понятия о причинах и обстоятельствах гибели Зей-Со. После этого, пользуясь исключительным капитанским доступом, я вывел «Зеркало» на устойчивую аварийную орбиту и заблокировал все системы управления кораблем. Затем – сообщил в имперскую службу безопасности о возникшей ситуации, добавив к рапорту и особое мнение Ка-третьего Шустова о последствиях гибели Цзыгу. Получив подтверждение приема, я отключил все системы связи, и мы стали ожидать вас.
– Мы вылетели немедленно, – кивнул Холмс. – Итак, подытожим… все находящиеся на борту отвергают свою причастность к смерти Зей-Со?
– Да. Полностью отвергают.
– И вы не заметили ничего подозрительного в поведении экипажа, Сей-Со, Ка-третьего? – Холмс небрежно опустил фамилию матрицы Ка-третьего, предписанную правилами вежливости, когда в обществе находилось более одного клона.
– Ничего. Обычный шок от случившегося. Мне доводилось видеть людей в обстоятельствах катастрофы. А Сей-Со не выходит из каюты покойной.
– У нее ритуальное прощание, которое продлится еще четыре с половиной часа, – сообщил Холмс. – Мне пришлось воспринять изрядную дозу информации о Цзыгу.
– Тогда ответьте – Ка-третий Шустов прав? Война возможна?
– Неизбежна, – невозмутимо сказал Холмс. – Наследная принцесса, павшая от человеческой руки, да еще таким предельно оскорбительным образом… Вы знаете, что у нее был вырезан яичник?
– Господи… нет. Зачем?
– Иначе Сей-Со могла бы сохранить генный фонд Зей-Со, имплантировав яичник в свое тело. Сама Сей-Со как младшая партнерша лишена органов размножения.
Алекс посмотрел в глаза Холмса.
– Это значит, что убийца действовал целенаправленно? Он… он стремился убить Зей-Со максимально оскорбительно… и безвозвратно?
–Да.
Пилот вытер вспотевший лоб.
– Холмс, я наслышан о Цзыгу, но даже не представляю, где у них эти чертовы яичники…
– Яичник, поскольку он один. Прямо под желудком. Снабжен собственным замкнутым контуром лимфоснабжения и мышечным насосом. Даже при гибели Зей-Со эта часть тела могла прожить несколько дней. Убийца вырезал яичник и рассек лимфатический контур. Это очень, очень профессиональное убийство…