После кладбища все поехали к Государственной думе. С шутками и прибаутками разведчики прошли через рампу в здание, где принимаются российские законы. Прапорщики из службы охраны внимательно, но без подозрения посматривали в сторону шумной и многочисленной «делегации», которая поднималась на второй этаж во главе с депутатом Климовым. На груди у многих сверкал знак «От благодарного афганского народа» [2] . Этот знак сегодня как бы взывал ко всем быть снисходительнее к воинам-«афганцам». В кабинете группу встречала Татьяна, секретарь Климова.
– Проходите, раздевайтесь и присаживайтесь к столу. Ой, как вас много! – воскликнула она и добавила: – Ну и ладно, в тесноте, зато не в обиде.
После нескольких тостов народ заметно повеселел, в кабинете стало шумно. Андрейчук предложил:
– А давайте сфотографируемся с депутатами-афганцами?
– Нет проблем, сейчас организую, – сказал Климов.
Через пару минут он вернулся с Клинцевичем, которого кое-кто из разведчиков знал по совместной службе. Мы построились на лестничном марше, как раз на фоне двуглавого орла, наслушались советов как лучше стать, куда смотреть, – но все же сфотографировались. Вернулись в кабинет, и через некоторое время стало еще веселее. Одни стали осыпать Татьяну комплиментами, другие названивать родным и знакомым с депутатского телефона. Глядя на все это, хозяин кабинета предусмотрительно напомнил некоторым ветеранам, чтобы особо «зеленым змием» не увлекались: ведь основное мероприятие впереди, в гостинице. Там уже все заказано и оплачено.
– Давайте собираться, – скомандовал он. – Хотя до концертного зала и недалеко, но народа там будет полно, да и по пути надо будет преодолеть один или два кордона проверки федеральной службы охраны. Поэтому есть предложение: потихоньку одеваться и выдвигаться к выходу.
Действительно, народу было полным-полно, и вся эта людская масса теперь устремилась в одном направлении, к концертному залу. Подошли к контрольному пункту. «Шмонали» все наши пакеты и сумки на совесть: «показывайте», «с этим проходить нельзя», «сдавайте в камеру хранения». Через пару минут в этом месте собралось очень много народа. Стало тесно, многие возмущались такой серьезной проверкой, но парни в форме молча делали свою работу, не обращая внимания на язвительные слова в свой адрес. В толпе было много знакомых лиц, которые приветствовали друг друга поднятием руки, а в такой давке другого способа для приветствия и не было. В самой гуще народа мелькнули лица Никифорова, Кухоренко, Шатского и Гущина и тут же исчезли в людской круговерти. Хорошо, что с разведчиками находился Ярослав. Благодаря его документам группа попала как бы в «зеленый коридор» и благо-получно добралась до концертного зала. Велико было удивление разведчиков, когда они увидели, что перед входом в концертный зал шеренгой стоят солдаты и каждый из них в руках держит штандарты дивизий, которые входили в состав 40-й Армии. Среди них был и знак отличия Витебской дивизии [3] . Лисневский подал идею:
– Парни, давайте сфотографируемся на фоне штандарта нашей дивизии.
Ну разве от такого предложения кто-то откажется? Это было бы грешно – быть рядом со штандартом своей дивизии и не сфотографироваться! Мы быстро организовались и сделали несколько снимков на фоне знамени 103-й гвардейской Воздушно-десантной дивизии: для себя, на добрую и долгую память, и так, чтобы не портить ровный солдатский строй. После фотографирования разведчики зашли в концертный зал. В фойе было уже очень многолюдно, мелькало много знакомых лиц. В этом людском море, напоминающем пчелиный улей, своим внешним видом выделялся командующий воздушно-десантными войсками, генерал-полковник Колмаков [4] . Свою офицерскую карьеру он начинал в разведывательной роте 357-го полка [5] нашей дивизии. В десантных войсках прошел все должности: от командира разведывательного взвода до командира Тульской гвардейской Воздушно-десантной дивизии [6] . Активный участник боевых действий в Афганистане. За выполнение боевых задач по разгрому банд мятежников награжден правительственными наградами. Окончил Академию Генерального штаба и был направлен в Сухопутные войска. В Сухопутных войсках он занимал высокие командные должности и в десантные войска вернулся с должности заместителя командующего Дальневосточным военным округом. По всей видимости, он кого-то ожидал: по крайней мере, так мне показалось со стороны. Вот к генералу подошел Петров, полковник запаса, тоже десантник. За свою долгую службу в десантных войсках Владимир занимал различные командные должности. За проявленное мужество и героизм при ликвидации бандформирований в Афганистане и активное участие в наведении конституционного порядка в других горячих точках, в том числе и в Приднестровье, был награжден семью орденами. После увольнения из армии Петров включился в плодотворную работу с организациями и ассоциациями ветеранов участников локальных войн и вооруженных конфликтов, ветеранов спецподразделений. С 2001 года он стал помощником председателя Комитета Совета Федерации по делам Федерации и региональной политике и на сегодняшний день возглавляет фонд «Отчизна». Я видел, как Петров и Колмаков о чем-то увлеченно стали разговаривать. Понятное дело, о службе: светские беседы Командующему вести некогда. Хозяйство у него большое и проблем достаточно, – тем более в такое трудное для десантных войск время, когда наметилась тенденция к общему сокращению войск. Чтобы этого не произошло, Командующему приходится ежедневно доказывать высоким военным чиновникам ошибочность их взглядов на будущее десантных войск. Сегодня он нашел немного свободного времени, чтобы повидаться со своими бывшими сослуживцами. Позднее к их разговору присоединился Пузачев, тоже разведчик-«афганец», который свою службу окончил полковником в штабе воздушно-десантных войск. В один миг нам пришла в голову идея – сфотографироваться с генерал-полковником, Командующим, – но тоже бывшим разведчиком. А почему бы и нет? Не так уж и часто приходится встречаться с Командующим! Вместе с группой разведчиков я подошел к Колмакову, Петрову и Пузачеву, поздоровался с ними, представил им разведчиков. Только при таких встречах и можно пообщаться, излить друг другу душу: остальное время воины-афганцы посвящают кто службе, а кто работе, – так и проходит жизнь.
После приветствий началась беседа и, конечно же, воспоминания о службе в Афганистане. Сейчас это все воспринималось как-то с юмором и без жалоб. Многие из разведчиков на совместных боевых действиях в те далекие годы не единожды встречались с тогдашним капитаном, командиром роты Колмаковым. После веселой и оживленной беседы Командующему было предложено сделать общий снимок на память. Командующий не стал возражать. Небольшое перестроение – и несколько фотоаппаратов озарились синеватыми вспышками, запечатлевая на долгую и добрую память группу воинов-афганцев. Поговорив с Колмаковым и его друзьями еще некоторое время, мы поблагодарили Командующего за внимание и направились занимать свои места в концертном зале. Как только мы отошли от Колмакова, того тут же со всех сторон облепила и стала упрашивать сделать совместную фотографию на память какая-то молодежная организация. В это время раздался звонок, и все устремились в зрительный зал. Парни стали занимать свои места, «застолбленные» для них предусмотрительным депутатом, и вдруг кто-то из ветеранов неуверенно сказал:
– Кажется, в первом ряду наблюдаю маршала Соколова.
– Где он? – уточнил Богатиков.
– Да вон же!
Бывший министр обороны был одет в гражданский костюм. Несмотря на свои годы, маршал выглядел молодцевато.
– Подойду к нему, он же мне в Афгане орден вручал, – сказал Богатиков.
– Ты думаешь, он помнит? – обронил Безрядин.
– Все равно подойду, – решительно ответил Сергей. И точно, подошел, поздоровался с маршалом и о чем-то стал разговаривать с ним. О чем они беседовали, неизвестно, но со стороны было заметно, как оба, бывший лейтенант и бывший генерал армии, расплывались в улыбках. В Афганистане в начале 80-х годов прошлого столетия генерал армии действительно вручал орден Красной Звезды лейтенанту Богатикову за боевые действия в провинции Кунар, что рядом с Пакистаном. Тогда Соколов был старшим опергруппы Министерства обороны и координировал боевые действия армии. По прошествии нескольких лет после Афганистана Соколов стал министром обороны СССР, но посадка Руста в районе Кузнецкого Моста и Красной площади напрочь сломала его военную карьеру: распоряжением Горбачева он был снят с должности. Конечно, сейчас уже маршал не помнил, где и чем награждал тогдашнего лейтенанта, но все равно ему было приятно, что его, старика, не забывают, помнят.
Через несколько минут, когда зал угомонился, диктор объявил, что внесут штандарты 40-й Армии и всех дивизий, бригад и отдельных полков, воевавших в Афганистане. Зазвучала музыка встречного марша. Знамена и штандарты поплыли к сцене через заполненный зал по одному из проходов. Все встали и глазами стали искать «свои». Увидели штандарт своей дивизии и разведчики – на какую-то минуту они перенеслись в Афганистан, и перед их глазами быстро-быстро промелькнула вся афганская служба. В эту минуту наши сердца переполняла гордость за свой с честью выполненный долг. Слово для приветствия было предоставлено Громову, и после короткого доклада, поздравлений и выноса из зала знамен и штандартов начался концерт. Участие в концерте принимали и те артисты, которые в свое время побывали с концертом в Афганистане, – некоторые и в районах боевых действий.
Через несколько минут, когда зал угомонился, диктор объявил, что внесут штандарты 40-й Армии и всех дивизий, бригад и отдельных полков, воевавших в Афганистане. Зазвучала музыка встречного марша. Знамена и штандарты поплыли к сцене через заполненный зал по одному из проходов. Все встали и глазами стали искать «свои». Увидели штандарт своей дивизии и разведчики – на какую-то минуту они перенеслись в Афганистан, и перед их глазами быстро-быстро промелькнула вся афганская служба. В эту минуту наши сердца переполняла гордость за свой с честью выполненный долг. Слово для приветствия было предоставлено Громову, и после короткого доклада, поздравлений и выноса из зала знамен и штандартов начался концерт. Участие в концерте принимали и те артисты, которые в свое время побывали с концертом в Афганистане, – некоторые и в районах боевых действий.
Программу концерта вели народные артисты России Шатилова и Кочергин. Открыл концерт своим высоким и пронзительным голосом Витас, затем перед воинами-интернационалистами выступили «Белорусские песняры», Лещенко, юморист Винокур, Аросева, Бабкина, а также другие, не менее известные артисты. Двухчасовой концерт прошел, как говорят в народе, «на одном дыхании». Когда зрители стали покидать концертный зал и потихоньку направляться к раздевалке за одеждой, к разведчикам подошли два парня, которые тоже представились разведчиками: они служили в Афганистане в то время, когда 80-я ОРР выходила из республики. Одним из них был Куликов, командир роты, а вторым Демин, разведчик. Мы немного поговорили с ними и пригласили в гостиницу на совместный ужин. Это приглашение было с благодарностью принято.
До гостиницы, на удивление, доехали в вечернее время без проблем, хотя обычно в это время на московских дорогах стоят многокилометровые пробки. Благодаря ранее проделанной работе Климова было быстро и организованно оформлено проживание в гостинице иногородних. После небольшого перекура и пары кем-то рассказанных соленых анекдотов разведчики зашли в банкетный зал. Народа по меркам одного подразделения собралось много. Как ни крути, на наши встречи из года в год приходят почти одни и те же люди, – редко появится новое лицо. Богатые (если можно так назвать некоторых разведчиков), как правило, на такие встречи не приезжают: не дай бог по пьяни душа разомлеет и они что-нибудь кому-то пообещают, а утром, когда хмель пройдет и вспомнят про обещанное, появятся проблемы с выполнением просьб боевых товарищей. Как ни маскируются «товарищи», но среди разведчиков все же богатые есть. Основная масса разведчиков не бедствует, но и не шикует: пашет с утра до самого вечера. Не все разведчики шустрые, как на войне, немногие смогли утроить себе жизнь на широкую ногу.
Стол уже был накрыт, и официанты ждали гостей. Сложившуюся традицию сбора не стали нарушать, но по ходу внесли изменение: в связи со смертью командира роты докладывать о построении личного состава поручили старшине роты прапорщику Андрейчуку. Послышались так знакомые и не очень любимые для многих военнослужащих команды: «Становись!», «Равняйсь, смирно!», – и старшина роты доложил мне как начальнику разведки дивизии о том, что личный состав разведывательной роты по случаю очередной годовщины вывода войск из Афганистана построен.
Я поздоровался по-военному, а мне ответил очень дружный, как будто бы настоящий, солдатский строй. Да, хорошую школу прошли эти парни! Но на этом строевая подготовка для разведчиков закончилась. В строгом иерархическом порядке все заняли свои места за банкетным столом. Слово предоставили мне, и в короткой речи я определил дальнейший порядок проведения этого «ответственного мероприятия». Компания ветеранов также коллегиально утвердила постоянное место Комара в коллективе разведчиков на все времена. В нарушение традиции первый тост, конечно же, был за командира роты Ивана Геннадьевича. Слово предоставлялось каждому, и многие брали слово по несколько раз. Но все же был и третий тост – за тех, кого с нами сейчас уже нет. Все без команды встали и выпили рюмку молча. Нестерук в сердцах сказал:– Времени прошло много, но оно плохо лечит, не стирает из памяти то, что мы видели в той далекой и бедной стране.
На несколько секунд разведчики замолчали, но только на короткое время. После паузы было предоставлено слово Ярославу Комару, сыну покойного командира. Он заметно волновался, но потом собрался с мыслями и искренне сказал спасибо за приглашение на праздник и за хорошее отношение и память к отцу.
– Я много хорошего слышал от отца о вашей роте, о том, как вы выполняли боевые задачи в Афганистане, о вас просто как о добрых людях. А сегодня я сам убедился в правоте слов моего отца. Еще раз вам большое спасибо за то, что вы не забыли его.
После выступления Ярослава был объявлен небольшой перерыв. Во время перекура к коллективу присоединились еще три разведчика, более позднего призыва. Двое из них, Куликов и Демин, уже были нам знакомы, а третьим был старший техник роты Москоленко. Им тоже досталось в Афганистане не меньше нашего, если не больше. После перерыва всех пригласили к столу, и слово было предоставлено Куликову – командиру роты, который по окончании войны выводил разведчиков в Союз. Тогда тоже все было непросто. Рота вместе с другими подразделениями дивизии прикрывала колонны десантников от посягательств мятежников, которые несмотря на определенные договоренности с оппозицией и полевыми командирами, старались во что бы то ни стало нанести побольше вреда уходящим из Афганистана войскам. Далее он озвучил общие потери отдельной разведывательной роты за десять лет войны: они составили 44 человека.
Самая большая разовая потеря личного состава роты произошла летом 1986 года. Боевые действия тем днем проходили успешно. В предгорном кишлаке батальон блокировал крупную банду, и огнем артиллерии и ударами авиации с воздуха ее изрядно потрепали. В панике остатки банды попытались уйти из кишлака и скрыться в предгорье, а дальше – выше в горы. Чтобы не допустить этого душманского маневра, комдив распорядился доставить резервную группу разведки вертолетами на возможный маршрут отхода банды. Вертолеты в готовности находились рядом с командным пунктом комдива, и в считаные минуты разведчики были в «вертушке». Однако во время полета произошла катастрофа: вертолет разбился. На борту находились 14 разведчиков, 2 сапера и 2 химика. Для такого подразделения, как дивизионная разведрота, это была большая потеря. А вот за первых два года боевых действий дивизионные разведчики потеряли только одного человека: разведчика, рядового Пиженко. Да и то не на боевых действиях, а что-то случилось с сердцем во время физической зарядки, и спасти его врачам не удалось, хотя были приняты оперативные меры.
Еще один интересный факт из истории роты. Во время вывода роты из Афганистана заместителем у Куликова был старший лейтенант Кибиткин, который в начале 80-х годов служил разведчиком в дивизионной разведроте. Затем вместе с другими разведчиками он поступил в Рязанское десантное училище, после окончания которого во второй раз «загремел» в Афганистан, – но уже в новом качестве, командиром разведвзвода. Позже он стал заместителем командира разведывательной роты дивизии. Такой факт имел место, и это уже история!
Вспоминается и еще один эпизод из истории роты. Сержант Ивонин тоже уехал вместе с Кибиткиным поступать в десантное училище. Окончив его, он прибыл в Афганистан командиром разведывательного взвода полковой роты и более полутора лет воевал с бандами. Во время проведения в горах одной из операций по уничтожению крупной банды мятежников [7] создалась критическая ситуация. Хотя бой уже подходил к концу и отдельные уцелевшие мятежники разбегались кто куда, двое душманов словно привидения появились сбоку, недалеко от офицера. Командира вовремя предупредил голосом об опасности ефрейтор Александр Корявин. Он мгновенно, одним огромным прыжком оказался на пути душманов и выстрелил одновременно с ними: выстрелы слились воедино. Один бандит упал замертво, но и смертельно раненный солдат тоже стал медленно оседать на землю. Лейтенант сразил очередью второго душмана, на всякий случай всадил короткую очередь в уже лежащее тело убитого Корявиным врага, а вторую, длинную, – в ближайший куст, где мелькнула тень еще одного «духа». Своего ефрейтора Ивонин на руках вынес на сборный пункт роты. Позднее Корявину за этот подвиг будет посмертно присвоено высокое звание Героя Советского Союза. В третий раз Андрей уедет в Афганистан уже будучи начальником штаба парашютно-десантного батальона. В течение полутора лет он снова будет принимать самое активное участие в боях с бандами мятежников. Служба у него складывалась как нельзя хорошо. Однако его офицерская карьера закончилась с развалом Советского Союза. Сегодня Андрей на встречу приехать не смог. Подобное нашей встрече мероприятие с ветеранами-афганцами он проводит в Витебске, а это дело хлопотное. Но в Москве присутствовали ветераны, которые помнили его еще солдатом!